Letters from the constellations. Письма из созвездий

Перед прочтением рекомендуется включить: Madilyn Bailey & Jake Coco — Cover (Ellie Goulding — I Need Your Love).

      Каждый раз, когда у Гермионы появляется возможность, она проводит время в библиотеке, вчитываясь в книги о тёмной магии. Она старается поглотить как можно больше информации, найти выгоду в том или ином заклинании. Выгоду, которую могут почерпнуть Пожиратели.       Так и не добившись за прошедшие дни от Малфоя ответа, каждый раз сталкиваясь лишь с умелым увиливанием от темы, она сделала вид, что сдалась. Прекратила задавать вопросы, намекать на то, что прочитала что-то новое и проверять, задевает ли это его. Наблюдать каждый раз за его лицом, жестами, словно надеясь, что однажды Драко проколется. Она перестала это показывать, но не перестала делать.       К счастью девушки, Рон и Гарри не придают её поведению никакого значения. Это один из тех случаев, когда её любовь и тяга к знаниям, играют на руку. Никто не думает о том, что одна из лучших учениц Хогвартса будет сидеть в библиотеке не для выполнения домашнего задания. Так же, как никто не будет думать, что эта же ученица, студентка Гриффиндора, попросту не возвращается в свою комнату вечерами. А, вместо этого, идёт к тому, кого видит лишь мельком в течение дня. На кого бросает короткие взгляды на совместных уроках. Факультет не приговор для них, но приговор для всех остальных.       Приближение Хэллоуина заставляет учеников улыбаться, словно в ожидании чуда. Всего одна ночь, пропитанная легендами. Кажется, что для них, волшебников, она не может иметь такого значения, как для магглов. Дух волшебства, с которым соприкасаются люди в этот день, пропитывает каждый кирпичик школы каждый день. Но, несмотря на это, Гермиона слышит разговоры на переменах, в их гостиной Гриффиндора. Ожидание праздника, словно накануне Рождества, наполняет многих учеников. И это заставляет её улыбаться. Тот факт, что до назначенного времени ещё около двух недель, никого не смущает.       — Ну, что, вы там делаете всё, чтобы мы могли оттянуться? — спрашивает Рон, когда трое друзей сидят в гостиной их факультета. В его голосе слышатся язвительные нотки, которые он неумело пытается скрыть.       Гермиона замечает, как Гарри бросает на Уизли настороженный взгляд, но сама только пожимает плечами.       — Вот сами потом и скажете мне об этом.       — Зато уже скоро тебе больше не придётся терпеть его, — бросает Рон, хотя сам следит взглядом за своей сестрой и Дином, которые выходят из гостиной, держась за руки.       За ними смотрит и Гермиона.       — Угу, — невпопад отвечает она, вспомнив, как ещё месяц назад Малфой спрашивал у неё, сможет ли она вот так, зайти с ним в Большой зал, на глазах у всех.       За завтраком Гермиона, как всегда, вчитывается в строки Ежедневного пророка. А Гарри читает письмо, которое было вложено в конверт, с выведенным на нём именем Рональда. Дочитав до конца, он качает головой, прежде чем замереть, уставившись в одну точку. Рон бросает на Гарри удивлённый взгляд, но молчит, пока Гермиона не замечает отстранённости друга.       — Что случилось, Гарри?       Словно нехотя, Гарри кладёт перед ней письмо, которое на самом деле предназначается ему.       — Сириус написал. Ордену стало известно, что сбежали ещё двое Пожирателей. Как им это удалось сделать остаётся загадкой.       Гермиона перечитывает письмо и поднимает взгляд на Поттера. Он не смотрит на друзей. Повернувшись к столу змеиного факультета, он сверлит взглядом спину Малфоя, который, кажется, с большим вниманием слушает то, что ему рассказывает Нотт.       — В Пророке об этом ничего нет, — произносит Грейнджер.       Гарри не реагирует, лишь ведёт неопределённо плечами, что замечает и Рон.       — Ты снова думаешь, что это он?       Вопрос Рона звучит скорее, как утверждение. Гарри смотрит на Рона, как на человека, который сам не понял, насколько очевидную вещь сказал.       — Разумеется. Лишь вопрос времени, когда его причастность раскроется.       Аппетит мигом пропадает, а руки невольно сжимаются в кулаки. Беспочвенные обвинения, которые, однако, могут легко подтвердиться, если Гермиона повторит слова Малфоя, сказанные ей на их первых выходных в Хогсмиде. Но она никогда этого не сделает.       — Прекратите обвинять других, не имея на то доказательств, — только и произносит она, прежде чем, отодвинув от себя тосты, взять в руки чай.       Гермиона полностью игнорирует устремлённые на неё взгляды друзей, когда к ним подсаживается Невилл. Он что-то спрашивает про травологию, рассказывает о зелье, которое можно приготовить на основе растений, которые они сейчас изучают. И только благодаря этому Гермиона избегает нового разговора о виноватом-во-всех-грехах-Малфое. Но участвовать в обсуждении того, что также ей близко. Учёбе.       Вновь оказавшись в библиотеке, Гермиона проходит прямиком в запретную секцию. Поставив сумку на стул у дальнего стола, она проходит вдоль рядов странных на вид или пугающих книг. Достав очередную, она погружается в чтение, стараясь обращать внимание на любые детали.       «Крестражем может служить любой предмет или живое существо, по выбору создателя.»       «Душа раскалывается на части, награждая волшебника своеобразным бессмертием.»       «Это не тот случай, когда хватит капли крови. Жертва должна умереть, чтобы создатель смог отделить часть своей души.»       С содроганием, Гермиона переворачивает страницу за страницей, пока не захлопывает книгу. Она успевает прочитать достаточно о запретных заклинаниях, их действии. Ещё с четвёртого курса девушка помнит, как действует Круциатус и Империус. Разумеется, она прекрасно помнит и то, что из себя представляет третье непростительное заклятие. Грейнджер знает, что есть вещи хуже. Но она не могла предположить, что есть нечто, что способно так… влиять. Уничтожение души, уничтожение самого Я того, кто решится на это.       Одна лишь мысль о том, что Драко может быть связан с чем-то подобным, внушает в неё дикий ужас. Искренняя надежда, что он даже не знает об этом заклинании, кажется по странному призрачной, словно её подсознание уже подсказывает ей верный ответ.       Убрав книгу, Грейнджер смотрит в окно. Тёмное небо приветливо подмигивает ей звёздами. Покидая запретную секцию, она замечает за одним из столов Теодора, уткнувшегося в книги и усиленно что-то записывающего. Рядом с ним сидит Паркинсон и, изогнув бровь, наблюдает за Грейнджер. Встретившись с ней взглядом, Гермиона отворачивается, полностью игнорируя Пэнси. Уже довольно долгое время девушка совершенно никак не пересекалась с Гермионой, кроме как на совместных уроках с факультетом Слизерин. И Грейнджер это вполне устраивает.       Продолжая обдумывать прочитанное, пытаясь угадать, имеет ли это отношение к Драко или ей надо искать дальше, Гермиона сталкивается с Роном. Они идут вместе, обсуждая последний урок Снейпа. Гермиона качает головой, слушая причитания Уизли о несправедливом отношении к нему бывшего профессора по зельеварению.       — Кстати, ты помнишь, что ты сегодня дежуришь? — спрашивает Уизли, когда они проходят в гостиную Башни старост.       Сперва замерев, Гермиона прикрывает глаза.       — Совсем из головы вылетело, — признаётся она, вздохнув.       Рон кивает, когда между ними на диван падает Падма. Девушка начинает что-то тараторить о том, как ждёт квиддича и хочет посмотреть на игру Рона. Гермиона видит тихий страх в глазах Уизли и ухмыляется. А также чувствует, как подобные темы усыпляют её, напоминая об утренней и уже умершей надежде на то, что сегодня сможет лечь пораньше. Наскоро попрощавшись, Гермиона торопится прочь, боясь, что речи друзей ещё больше усыпят её.       — Вот чёрт, забыл сказать, с кем она дежурит, — бормочет Рон, повернувшись в сторону закрывшейся за Гермионой двери.       Однако стоит ей остаться наедине со своими мыслями, как они снова мрачнеют. И вновь она погружается в раздумья о Малфое, от которых её отвлёк Рон. И вновь она пытается найти ответ на неизвестный ей вопрос.       Ноги сами приводят гриффиндорку к астрономической башне. Решив немного проветрится, чтобы наверняка не уснуть, Гермиона решает подняться. Холодный вечерний воздух действительно отрезвляет, унося прочь сонливость, заставляя подставлять лицо под холодные порывы ветра. И именно этому ветру удаётся постепенно избавить Гермиону от дурных мыслей. Он напоминает ей о том вечере, когда они с Малфоем, рука об руку, шли вдоль окрестностей Хогвартса. Как они стояли у гладкой поверхности озера, в котором отражались звёзды. Девушка смотрит на мерцающую в лунном свете водную поверхность и улыбается. Она склоняется над перилами, облокачиваясь на них. Вспоминая созвездия, которые уже видны, несмотря на яркую Луну, Гермиона ищет среди звёзд нужные ей. И улыбается, когда находит. Большое созвездие, тянущееся по тёмному небесному холсту от Большой медведицы и до Цефея. Дракон.       Она вспоминает, как впервые услышала имя Драко. Оно не казалось ей смешным, как показалось Уизли. Оно показалось ей красивым, гордым. Каким и оказался сам Малфой. Гордым, надменным. Тем, для кого она готова пойти на всё, чтобы помочь, видеть улыбку на его лице, которая так радует её каждый раз, когда они видятся. Она давно призналась себе в том, что любит его. И теперь лишь гадает, понимает ли он это.       Совершенно позабыв о времени, она лишь плотнее кутается в мантию, не заметив, что на башне она больше не одна.