Letters from the constellations. Письма из созвездий

Перед прочтением рекомендуется включить: Apocalyptica feat. Adam Gontier — I Don't Care.

      С самого утра в Большом зале стоит тихий гул от множества переплетённых голосов. Ученики в нетерпении поедают свой завтрак, уверенные в том, что сегодня их ждёт яркое и красочное представление. Первая игра года, да ещё и сразу между двумя командами, которые негласно считаются довольно сильными.       Рон сидит перед Гермионой и Гарри, с недоверием посматривая на свою тарелку. Впервые он не прикасается к еде, чем немало удивляет Грейнджер. Однако она никак не комментирует это. Волнение за предстоящее сражение написано на лице, усыпанном веснушками. Присевшая рядом Луна Лавгуд с огромной шапкой в виде головы льва желает удачи, на что получает в ответ лишь затравленный взгляд Рона. Неожиданно Гарри толкает ближе к Рону кубок.       — На, выпей.       Луна улыбается одними уголками губ, с интересом наблюдая за тем, как Гарри прячет руки под стол. И только когда Гермиона слышит слова когтевранки о том, что в сок добавлено что-то тонизирующее, она с тихим ужасом смотрит на Гарри. Держа флакон Феликс Фелицис лишь двумя пальцами, Поттер будто специально показывает его на долю секунды, прежде чем спрятать в кармане брюк.       — Рон, не пей это!       Но слишком поздно. Опрокинув в себя полностью весь кубок, Рон победно улыбается, явно чувствуя действие зелья.       — За это могут исключить!       Но друзья полностью игнорируют её, поднимаясь с места. Гермиона вздыхает, смотря им вслед.       — Пожелаешь ему удачи? — спрашивает Луна, не двигаясь с места.       Гермиона сразу понимает, о чём говорит девушка. Бросив взгляд на стол Слизерина, студенты которого с не меньшим ажиотажем ждут предстоящей игры, она качает головой. При всех не пожелает. Луна только кивает, будто ждала именно такого ответа. Только оказавшись на трибунах, Гермиона наблюдает за уже вылетевшими на поле игроками.       — Удачи, — шепчет она, не сводя глаз с Драко.       Однако, когда начинается игра, Гермиона уже не считает квиддич обычным развлечением. Убедившись, что Рону действительно удаётся отбивать летящие в кольца мячи, она ищет на поле Малфоя. Она не видит золотой снитч, но ей это и не нужно. Летящий на полной скорости Драко чётко даёт понять, что цель он видит и намерен поймать. Гермиона понимает, что вновь болеет за него также, как на первой игре, когда только Гарри и Драко оказались на одном поле. Не зная, чьей победы она хочет больше, Гермиона решает вовсе воздержаться от выкриков и только наблюдает за не на шутку сцепившимися ловцами. И всё-таки снитч оказывается в ладони Поттера. Бурлящая радость заставляет её вскочить со своего места вместе с остальными гриффиндорцами. Но радость эта всё равно приправлена горькими нотами сожаления. Она бы не расстроилась, если бы в этой игре снитч поймал другой.       Грейнджер всегда быстро наскучивали гуляния по поводу победы команды в квиддич, но сегодня её настроение испорчено окончательно. Она не успевает одёрнуть самодовольного Рона, который, видимо, позабыл о том, что его успех напрямую зависел от зелья удачи. Когда Малфой вскакивает со своего места напротив, Гермиона внутренне сжимается, подобно пружине, готовой в любой момент выпрыгнуть между вечными врагами, если они снова затеют драку.       — Закрой свой поганый рот, маглолюб.       — Проиграл? Так прими это поражение достойно.       — Я то приму его достойно, а тебе не долго радоваться осталось, уже вижу, как ты посещаешь госпиталь.       И снова Поттер и Малфой готовы вцепиться друг другу в глотки. Не выдержав, Гермиона встаёт также резко, как и несколько девушек из команды Гриффиндора.       — Успокойтесь! Это не чемпионат мира и не дуэльный клуб! — Гермиона переводит взгляд с одного упрямого лица на другое, стараясь увидеть понимание в их глазах. Посмотрев на оба факультета, она чувствует, что начинает заражаться их яростью. — Уметь надо не только проигрывать, но и побеждать. А вы, парни, явно забываете об этом!       Наверняка, Драко будет в ярости на неё за подобные высказывания. Но Гермиона ничего не может с собой поделать, она не привыкла молчать, когда дело касается близких ей людей. А постоянные драки этих двоих уже начинают переходить все границы. Гермиона и несколько девушек-гриффиндорок уходят из Большого зала вместе с ней.       Вскоре в гостиной появляются и другие, которые несут с собой сок и сливочное пиво, намереваясь продолжить вечеринку в честь победы уже в собственной башне. Чествование Уизли проходит слишком бурно. И только когда Гарри признаётся Грейнджер, что не подливал зелье в кубок Рона, девушка искренне улыбается.       Поцелуй Рона и Лаванды заставляет Гермиону смутиться. Мгновенно всплывшая мысль и вовсе заставляет девушку отвернуться.       «Ты никогда не сможешь также поцеловать Малфоя. Свободно, искренне, без оглядки. Сможет любой, но не ты.»       Будто чужой голос нашёптывает Гермионе, снимает кожу с мыслей, которые она запирала глубоко в сознании, не позволяя им жить. Голос обнажает их, оголяя, заставляя неожиданно сильно биться в черепной коробке в поисках выхода. Или решения.       Прикусив губу, Гермиона поспешно покидает шумную гостиную. Вновь тёмные коридоры, ступени и пустая площадка. Ветер приносит первые морозы, заставляя щёки Гермионы в один миг покрыться румянцем. В школе ей однажды сказали, что невозможно плакать на улице, когда холодно. Будто стараясь опровергнуть это, слёзы спешно катятся по щекам. Гермиона садится на холодные ступени, уткнувшись лбом в колени.       Неожиданное одиночество словно выжигает своим холодом всё внутри, будто зверь, сорвавшийся с цепи. Она вспоминает слова Малфоя. После Хэллоуина он не подойдёт к ней. И вновь страх, который Грейнджер два месяца гнала прочь, беспардонно врывается в её тело, заставляя девушку сжиматься, словно от того, сколько места она занимает, зависит его сила. Она не хочет, чтобы всё прекращалось. Не хочет снова становиться чужой для этого упрямого слизеринца.       «Никогда не будет иначе. Никто не поймёт. Его не поймут. Не примут.»       Слова звучат всё громче, буквально выдавливая все иные мысли из её головы, будто желая раздавить заодно и её саму. Глухие шаги, раздающиеся за спиной, слышны словно под толщей воды. Но именно они вырывают Гермиону из цепких лап неожиданного забытья. Она сама не понимает, как это могло произойти, как она могла поддаться чувствам настолько, что буквально физически ощущала их воздействие. Но делиться этим с кем-то она не желает. Быстро достав палочку, она шепчет заклинание как раз в тот момент, когда спускается Поттер. Щебет птиц смешивается с её всхлипами.       Когда Гарри садится рядом, ей становится легче. Гермиона заводит речь о Джинни, вспоминая ужин у Слизнорта и реакцию друга на появление младшей Уизли. Она знает, что Джинни нравится Гарри. И знает уже давно. Трудно было не заметить взглядов, которые её друг кидает на гриффиндорку, стоит той появиться рядом. Влюблён по уши — вот её приговор, вынесенный Поттеру. Неужели она со стороны выглядит также, когда появляется Малфой? Нет, не может быть. Когда же их уединение нарушает Рон со своей новой пассией, Гермиона не сдерживается. Птицы летят прямо на него, прогоняя прочь. И пусть её не поймут, пусть думают, что угодно. Но Гермиона больше не позволит себе поддаваться подобному настроению. По крайней мере, до бала.       Яркий цвет платья смущает и Гермиона всерьёз задумывается сменить его.       — Не смей ничего трогать, — шипит Джинни и бьёт Гермиону по рукам. — Платье отлично сидит.       — Я вообще не понимаю, зачем надо так наряжаться, — возмущается Грейнджер, поправляя постоянно спадающий на лицо локон. — Это просто банкет!       — Гермиона, ты вообще умеешь веселиться? Вы с Малфоем что, зря целый бал готовили? Тем более, когда я проходила мимо Большого зала, то видела, что там двигали столы. А значит будут танцы! А значит ты просто не можешь прийти в своей форме, — в тон Гермионе отвечает Джинни, перехватив неуверенный взгляд Грейнджер, который та бросает на школьную форму.       Вздохнув, Гермиона сдаётся. Про то, что будут танцы, она узнала уже перед самым балом, что вызвало у неё волну бурного возмущения. Но искать Малфоя было уже поздно. Большой зал приветствует Гермиону перемигиванием цветов, плотным туманом и музыкой. Улыбки, которые она видит на лицах учеников, служат лучшей похвалой за их с Драко старания. Но она никак не думала, что будет идти по этому залу, держа под руку Драко Малфоя. Чувствуя кожей взгляды сотен учеников, она старается послушаться совета Драко и успокоиться. В конце концов, они имеют на это право, ведь весь бал был придуман именно ними. И всё-таки.       — Мисс Грейнджер, я как раз говорила мистеру Малфою, что довольна вами. Такого Хэллоуина ещё не было в нашем замке, — улыбается Макгонагалл. — Я даже подумываю назначить вас двоих ответственными за школьные праздники.       Гермиона нервно улыбается. Жаль, что Малфой этого не слышит. Ей бы хотелось увидеть вытянутое лицо Драко.       — Дайте возможность и другим старостам проявить себя, профессор, — отвечает Грейнджер.       Бал действительно удаётся на славу. Довольные профессора, ученики веселятся, танцуют, смеются. Гермиона тоже смеётся в компании своих друзей, стараясь незаметно бросать взгляды на Малфоя в другом конце зала.       — Как это могло произойти? Кто именно это был? А точно один пострадавший? Теперь и из школы выходить страшно! — только и слышно ропот, нарушающий тишину Большого зала, вернувшегося в прежний «учебный» вид.       Гермиона переводит встревоженный взгляд на Поттера, который с яростью сжимает письмо от Сириуса, которое вновь было прислано на имя Рона. О происшествии в Хогсмиде кричат газеты. Совы то и дело пролетают под потолком, принося очередное послание от взволнованных родителей.       — Сириус боится, что кто-то в Хогвартсе может оставить лазейку Пожирателям, — тараторит Гарри, наклоняясь ближе к друзьям. — Как это делал Люпин для него. Он спрашивал про Визжащую хижину. Думает, что могут воспользоваться ею.       Гермиона качает головой, сомневаясь в такой вероятности.       — Дамблдор наверняка позаботился об этом, — с сомнением произносит она.       Подняв взгляд на Гарри, она замечает за столом Слизерина Драко. Он не видит её, но ей кажется, что Малфой обеспокоен не меньше остальных. И именно это в очередной раз убеждает её: Малфой не виновен.       — Это Малфой, — будто прочитав её мысли, эхом звучит Поттер. — Это он пропустит их в Хогвартс.       Рон качает головой, явно сомневаясь в подобном исходе, а Гермиона просто молчит. Знает, что сейчас бесполезно говорить что-либо. Гарри явно не в том состоянии, чтобы трезво мыслить. Но ответ приходит к ней сам.       — Что если поговорить со Снейпом? — предлагает она, игнорируя друзей, которые смотрят на неё, как на полоумную. — Он член Ордена, должен знать больше. Тем более, здесь он постоянно рядом с Дамблдором.       — И что? — не улавливает сути Уизли.       — А то, что он может наверняка знать, где слабое место в защите Хогвартса. Конечно, сам он ничего не скажет. Но на кой нам мантия Гарри?       — Предлагаешь проследить за ним? — лицо Гарри серьёзно, но в глазах загорается азартный блеск.       Гермиона только кивает. Проследить за Снейпом кажется ей неплохой идеей, которая может выгореть с той же вероятностью, как и провалиться. Но если им удастся, то она точно сделает всё, чтобы помешать Пожирателям проникнуть в Хогвартс. Поставит ещё один кирпичик в уже новой, возводимой стене между Пожирателями и её друзьями, Пожирателями и Малфоем.       Гермиона заходит в Выручай-комнату. Она не знает, исполнит он своё обещание, данное Поттеру и Уизли или нет. Но Грейнджер точно знает, что не простит себе, если упустит возможность.       Случай в Хогсмиде, и Пожиратели не выходят из её головы, неустанно напоминая и о том, что Малфой по-прежнему находиться в беде. Но пятница есть пятница. А в пятницу они должны встретиться после отбоя в выручай-комнате. Они так договаривались. Они так жили два месяца.       Сейчас Гермиона понимает, что ей всё равно на то, что им приходится скрываться. И как бы страшно ей ни было, она не хочет терять то, что сейчас у них есть. Она садится на широкий стол, заставленный разным барахлом, позабытым специально или случайно, твёрдо решив дождаться.