Letters from the constellations. Письма из созвездий

Перед прочтением рекомендуется включить: CLOVES — Don't Forget About Me.

      Обычно кажется, что время скоротечно. Люди не успевают осуществить всё запланированное. Или боятся не успеть. И потому они торопятся, желая закончить дела быстрее. Или стараются в полной мере насладиться тем, что уже имеют. Спешат любить, хотят проводить любую минуту рядом с теми, кто им дорог. Считают дни и недели их общего счастья.       Гермиона им завидует. Искренне. Несколько раз за день на протяжении прошедших месяцев ей хочется, чтобы Маховик времени вновь оказался в её руках. Чтобы она отмотала время на чёртово Рождество, не покинула стен Хогвартса, осталась рядом с Малфоем. Возможно, тогда можно было бы избежать всего. Но разум продолжает твердить сердцу, насколько глупа эта призрачная, невыполнимая надежда. Насколько она нереальна, даже если бы удалось нарушить правила по использованию артефакта. Ничего не было бы иначе. В Малфой-мэнор всё равно узнали бы о произошедшем. Всё равно Драко был бы в опасности.       — Всё правильно, — в тысячный раз Грейнджер старается убедить саму себя, сидя на одной из алых подушек, раскиданных в Выручай-комнате.       Подтянув к себе колени, Гермиона опускает на них голову.       Слёз уже нет, исчерпали себя ещё тем утром, когда её нашёл Гарри. И тогда же Гермиона впервые позволила себе притвориться больной. Убедить мадам Помфри было несложно. Покрасневшие от слёз глаза, синяки из-за бессонной ночи. Бледность, опустошение, охрипший голос. Школьная медсестра списала всё на обычное переутомление. Дала настой и отправила к себе, наказав немного поспать, а уже к вечеру можно было бы возвращаться к привычному расписанию. Но весь день Гермиона просидела в своей комнате, боясь выйти.       Страх встречи с Малфоем преследовал Гермиону не так долго, как мог бы. Первое же столкновение ярко продемонстрировало силу заклинания. Отвращение, столь явно написанное на его лице, плескавшееся в серых, так любимых ею глазах, теперь было не напускным, ради публики. Оно было настоящим. Как в тот день, так и в каждый последующий.       И так будет всегда.       Вздохнув, Гермиона поднимается с мягкой подушки. Каждый раз, приходя в Выручай-комнату, она обещает себе, что этот раз последний. Но даже сейчас, повторяя про себя привычное обещание, она понимает, что нарушит его. Потому что именно это место хранит больше их с Драко, чем любое другое в Хогвартсе.       И всё-таки иногда она искренне ненавидит эту школу. Секундная слабость, но такая яркая.       После очередной стычки с Малфоем в Большом зале, Уизли скрипит зубами.       — Да что ж ему нормально не живётся? — возмущается он, отказавшись даже от привычной обеденной порции, как и Гермиона, обед которой в очередной раз оказался на её блузке.       Бросая яростные взгляды в сторону ржущего Малфоя, Гермиона лишь тянется к палочке, чтобы убрать пятна с одежды.       — Ну, серьёзно! Был нормальный, насколько позволяла его малфоевская натура. А после Рождества как с цепи сорвался.       — Рон, — одёргивает друга Гарри, незаметно покосившись на Гермиону.       Только Гарри знает истинную причину такого поведения Малфоя. Как и неожиданных, почти незаметных для окружающих, но столь явных для друзей, перемен в самой Гермионе. Казалось бы, девушка просто учится больше обычного, что удивительного, ведь это Гермиона. Просто задерживается на дежурствах, просто почти не участвует в каких-либо общих шутках. Ведь она всегда была серьёзной. Но Гарри понимает, что Гермиона лишь старается спрятаться.       — Я пойду. Мне надо закончить ещё домашнее задание.       Зайдя в свою комнату, Гермиона собирает свои черновики, с планами для докладов. Но в гостиной старост нос к носу сталкивается с Паркинсон. Надменно фыркнув, слизеринка окрикивает Гермиону слишком громко, несмотря на то, что разделяют их лишь несколько шагов.       — Чего тебе? — устало спрашивает Гермиона, повернувшись к Паркинсон.       «Всё, чего так хотела, ты уже получила».       — Знаешь, Грейнджер, я, может, не заучка, как ты, но и не дура, — Пэнси натягивает на лицо улыбку, которая должна казаться милой, но больше походит на оскал. — Утоли моё любопытство. Признайся, что ты такого сделала с Драко, что он, наконец, стал собой?       Пару секунд Гермиона смотрит на усмехающуюся слизеринку. Один ответ жёстче другого сменяют друг друга в мыслях девушки, заставляя её только прижать крепче свитки и палочку.       — Не благодари, — Гермиона делает вид, что хочет уйти, но оборачивается, будто вспомнив что-то важное. — Но если ты думаешь, что теперь для тебя все дороги открыты, советую не тешить себя надеждами. Иначе ты бы уже месяца два как не отлипала от него. Ой… Даже в этом случае клеиться пришлось бы тебе, а не ему.       Притворно жалобно вздохнув, Гермиона зло смотрит на слизеринку.       — Смирись, Паркинсон, и найди уже себе парня.       Развернувшись на небольших каблуках, Грейнджер выходит из гостиной, оставив Пэнси только посылать в её спину проклятия.       Уже в библиотеке Гермиона занимает привычное место. Оставив вещи на столе, она оглядывается на окно. Солнце светит ещё ярко, хотя совсем скоро уже начнёт скрываться за горизонтом. Мимолётное желание прогуляться быстро тонет в море домашней работы, которое гриффиндорка запланировала на вечер. Встав со своего места, Грейнджер подходит к стеллажам. Учебник по истории тёмной магии, возникновение запретных заклинаний, защита от них. Снейп явно не поскупился, задавая им три свитка на тему запретных заклятий.       С громким стуком опустив книги на стол, Грейнджер принимается за работу. Ещё едва тёплые солнечные лучи падают на пергамент и любимые чернила Гермионы, заставляя буквы переливаться, вызывая у девушки невольную улыбку. Но в какой-то момент странное чувство, будто за ней кто-то наблюдает, вынуждает Гермиону оторваться от пергамента, испещрённого написанными ею строчками. Повернувшись, она встречается взглядом с Малфоем. Сердце замирает, чтобы потом пуститься в дикие скачки, заставив дыхание сбиться, а пальцы крепче сжать перо. Гермиона вопросительно изгибает бровь, призывая всю свою выдержку, чтобы не выдать своей настоящей реакции.       Мимолётная надежда, что Малфой на самом деле всё помнит, мигом гаснет под твёрдой уверенностью обратного. Гермиона сама прерывает зрительный контакт, не желая, чтобы это стало очередным поводом для его насмешек. Однако, когда слышит слишком громкий для библиотеки разговор, вновь смотрит в сторону Малфоя. Слизеринка целует его и, счастливо улыбаясь, уходит, кивая кому-то, кого не видно за высокими стеллажами с книгами. Теодор улыбается, но его слов Гермиона уже не слышит.       Строки книги плывут перед глазами. Горечь жжёт их, заставляя поморщиться и коснуться пальцами прикрытых век, незаметно стирая выступившие слёзы с ресниц. Впервые, за долгое время. Гермиона злится, на саму себя, на эту девушку, на Малфоя. Но больше всех на себя. Она не понимает собственной глупости. Ведь она сразу знала, что Драко не останется без внимания противоположного пола. Разумеется, не обделит своим вниманием и их. Но знать — это одно. А увидеть своими глазами совершенно иное. Сейчас Грейнджер кажется, что лучше бы она увидела очередной поцелуй Малфоя с Паркинсон.       Закрыв книгу, она берётся за палочку. Расставляя книги по местам, она больше не поворачивается в сторону стола, за которым сидит Малфой. Практически сбегая, она лишь на короткий миг встречается взглядом с Теодором, который наверняка, к её сожалению, понимает причину её поспешного ухода.       — Гермиона, привет, — улыбается Джинни, столкнувшись со старостой.       Не желая говорить, Гермиона только кивает и протягивает свои вещи Джинни.       — Не могла бы ты отнести их в гостиную Гриффиндора, пожалуйста? Я сумку в комнате оставила, не хочу возвращаться. А к вам я позже подойду.       Поблагодарив, дождавшись согласия, Гермиона поспешно уходит. Несмотря на действительно тёплый, для первого месяца весны день, солнце ещё не достаточно прогревает воздух. Но Гермионе всё равно. Она просто гуляет по окрестностям замка, вновь запирая все свои эмоции в титановой клетке, пряча её глубоко в сердце.       — Эй, грязнокровка, а не боишься гулять так близко к Запретному лесу? Здесь же грязно, мантию запачкаешь! — кричит какая-то младшекурсница со Слизерина. — Ах, да, ты же запачкала её, когда надела!       Смех обидчицы и её подружек заставляет раскалиться и без того пылающее клеймо, заботливо оставленное Малфоем ещё на втором курсе. Пожалев, что носит значок старосты на груди и не может наказать учениц другого факультета так, как ей действительно хочется, Грейнджер проходит мимо.       — Кормак сегодня опять заладил свою песню, — предупреждает Поттер, когда друзья выходят из лавки Зонко, где Гермиона в очередной раз штрафует провинившихся студентов Пуффендуя. — Луна говорила, он трепался о планах Пожирателей со своими друзьями. Гермиона вздыхает, качая головой.       — Уже все прекратили слухи распускать, — возмущённо шепчет она. — Все поняли, что сглупили.       — Или испугались, как бы самим не… — Рон показывает указательным пальцем на небо, многозначительно округлив глаза, за что получает звонкий удар по плечу от Гермионы. — Ай, Гермиона! Я же пошутил!       — Глупые у тебя шутки, Рональд!       Поттер стихает, дёрнув Гермиону за рукав куртки. Но Грейнджер и сама замечает их. Малфой и Нарцисса бредут по тропе, будто вместе, но в тоже время нет. Что-то Гермионе не нравится в том, как отстранённо держится Малфой. Но вот они приближаются и у девушки больше нет возможности наблюдать за Драко. Они проходят мимо, как чужие. Она борется с желанием повернуться, но с этим ей помогает именно её должность старосты. Подбежавший мальчик-когтевранец, видимо, всего лишь третьекурсник, хватает её за руку.       — Там заклинание… неудачно применили, — пытаясь отдышаться, рвано проговаривает мальчик.       Гермиона, не дослушав, срывается с места, словно паника, которую она рассмотрела в глазах ученика, подстёгивает её подобно плети. Но когда в одном из переулков она наталкивается на МакЛаггена, который с мерзкой ухмылкой убирает волшебную палочку, стоя над сидящей на земле когтевранкой, Гермиона не сдерживается.       — Ты совсем поехавший, МакЛагген? — кричит она, направляя на него волшебную палочку. — Что тут вообще происходит?!       Кормак поворачивается к Гермионе и поднимает вверх руки, словно показывая, что он безоружен.       Когтевранец, позвавший Гермиону, подбегает к глотающей воздух девушке и её подруге. А к самой Гермионе подбегают и Поттер с Уизли.       — Я всего лишь помог, Грейнджер, — Кормак проходит мимо, всё ещё под прицелом палочки Гермионы. — Нахимичили они что-то, задыхалась девчушка. Я и помог. Вы то бежали не так быстро.       Рон подходит к ученикам и, после короткого разговора, посмотрев на Гермиону, кивает. Всё в порядке. Выдохнув, Грейнджер опускает палочку. И почему во время каждого её дежурства в Хогсмиде что-то, да происходит?       Гарри и Рон уходят вперёд, когда Гермиона задерживается у лотка с украшениями и маленькими сувенирами. Рассматривая аккуратные кольца и браслеты, Гермиона не замечает внимательного взгляда пожилой женщины.       — Какой у вас красивый кулон, — тонкий палец указывает на грудь Грейнджер чуть выше расстёгнутой молнии на куртке, заставив ту на автомате сжать алую подвеску в руках.       Кулон, подаренный Малфоем, который Гермиона не снимает после той ночи. Пряча его под одеждой, лишь иногда девушка позволяет себе носить его как украшение. Когда остаётся одна или когда уверена, что его всё равно не увидит сам Малфой.       Улыбнувшись, Гермиона поглаживает выпуклые камни подушечкой пальца.       — Символ воспоминаний, — повторяет она слова Драко.       Продавщица понимающе кивает, улыбаясь чему-то своему, когда Грейнджер вновь прячет кулон под ткань одежды, скрывая его от глаз. Она быстро догоняет друзей, но замедляется, когда замечает Малфоя, сжимающего шею Кормака. И совсем не ожидает, что как всегда холодные пальцы сомкнутся на её шее. Скорее по инерции, Гермиона сжимает его запястье, зло смотря в серые глаза.       — Рассказывай грязнокровка, я так понимаю, с какого-то перепугу бегаю за твоей юбкой?       — Малфой, руки убери! — взвинчивается Рон, но Гарри, стараясь удержать МакЛаггена, со странным выражением в глазах, одёргивает и Уизли.       — Я вообще юбки редко ношу, Малфой, — Гермиона впивается ногтями в руку Малфоя, словно предупреждая, что будет, если он сожмёт пальцы на её шее крепче. — Не думала, что ты так падок на слухи.       — Закрой свой рот, — Малфой шипит на гриффиндорку, слегка нажимая пальцами на горло. — Слушай, а что? — Драко отпускает девушку, прикрывает пальцами улыбку. — Может осуществим то, о чём говорит, кажется, каждый второй? — его голос такой тихий, гипнотизирующий. — Хотя нет, мне мерзко было дотрагиваться до твоей кожи, а целовать, — Малфой проводит пальцами по собственной шее, показывая всё своё отвращение.       Рон, который по просьбе Поттера уводит Кормака в сторону Хогвартса, не замечает улыбки, на миг озарившей лицо гриффиндорки. Только Поттер становится невольным свидетелем. Звонкий хлопок заставляет его вздрогнуть.       Губы Гермионы плотно сжаты. Она сама не успевает понять, что делает. Но она не жалеет. Алый след на щеке Малфоя настолько же ярок, насколько горит от пощёчины её рука.       — Не смей. Никогда не смей даже допускать мысли, что можешь так со мной обращаться, мерзкий таракан, — чеканит Грейнджер, прежде чем уйти.       Она слышит, как Гарри произносит короткое «ты такой идиот», прежде чем нагнать её.       — Этот удар тоже был неплох, — чуть улыбается он, шагая рядом.       Гермиона нервно смеётся, тряся рукой.       — Чтоб ты знал, тому, кто бьёт, тоже не очень приятно.       — О, я знаю, — хмыкает Поттер.       Вечером, уже после отбоя, Гарри, который опоздал из-за собственной тренировки по квиддичу, сообщает ей, что ни Уизли, ни Кормак не слышали пощёчины. Гермиона благодарит его, даже не пытаясь скрыть от Гарри, что ей не всё равно. Также он рассказывает, что заметил Снейпа, который вновь поднялся к директору.       — Не первый раз такое. Помнишь, ещё и в начале года бегал?       Гермиона пожимает плечами, провожая друга до картины Полной дамы.       — Ничего странного, по-моему. Профессор, директор. Мало ли.       Гарри качает головой.       — Что-то там не так. Не каждую же ночь бегать профессору к Дамблдору!       — Ты что, опять следил за ним?       — Не волнуйся, твой… Малфой меня не видел, как и я его. А что поделать, если из Ордена нет новостей? К тому же мне совсем не обязательно постоянно за ним ходить. У меня же карта, не забыла?       Гермиона вздыхает, то ли от облегчения, то ли от раздражения.       — Тем более, Сириус явно что-то не договаривает, я то вижу, что он мрачнеет с каждым разом всё больше.       Дни вновь тянутся один за другим, приближая время сдачи экзаменов. А погода становится всё лучше, что не может не отражаться на настроении студентов. Все стараются как можно чаще бывать на улице, гуляя по свежей апрельской траве. Наслаждаются лучами солнца. И даже вечное трио не остаётся исключением. Ожидая новостей из Ордена, читая в Пророке о новых жертвах Пожирателей, они продолжают готовиться к экзаменам.       Заметив его в очередной раз в компании той самой слизеринки, которая месяц назад поцеловала Драко в библиотеке, Гермиона успевает спрятаться за углом, чтобы остаться незамеченной. Вновь ревность ядовитыми когтями сжимает её сердце.       Слишком яркое солнце, пробивающееся в коридор сквозь яркий витраж, манит её на улицу. Решив, что всё равно в библиотеку, куда направились эти двое, Гермиона идти уже не хочет, она выходит из Хогвартса. И вновь ноги сами приводят её к озеру. Гермиона смотрит на искрящуюся под лучами поверхность. Сама того не понимая, она садится на камень, где раньше, по словам Драко, он ждал её. И вновь она погружается в реку воспоминаний, сжимая крохотный кулон на своей шее.