Letters from the constellations. Письма из созвездий

      — Переживаешь? — спрашивает Гарри, когда Джинни покидает их купе, чтобы найти своих друзей.       Гермиона только качает головой, когда Рон удивлённо вскидывает голову.       — А чего ей переживать? Это же Гермиона. Ты наверняка больше нас рада возвращению в школу.       Гермиона не сдерживается и закатывает глаза, вызывая у Поттера улыбку. Иногда Гермиона испытывает лёгкое чувство вины из-за того, что Рон до сих пор не знает ничего из того, что так тревожит её душу, чем она живёт последний год. Но когда она вспоминает его ненависть к Малфою, заложенную, кажется, у всей семьи Уизли, она понимает, что время ещё не пришло.       — А чего, кстати, от тебя Малфой хотел? — вскидывается Уизли, вспомнив, как на перроне увидел сперва спину Малфоя, а после выглянувшую из-за его плеча Гермиону.       Гермиона крутит ступнёй, в миг занывшей, словно от самого воспоминания. Гарри с интересом наблюдает за Гермионой, удивлённо подняв брови. Сама же девушка только пожимает плечами.       — Меня толкнули. А он помог.       — Малфой. Помог. Тебе, — Рон произносит каждое слово отдельно, будто пытаясь найти в них скрытый негативный смысл, о котором раньше никто и не подозревал.       — Неужто в нём что-то просыпается? — сам себе под нос бурчит Поттер, но всё-таки ловит на себе испуганный взгляд Гермионы, в котором к страху примешиваются привычные для Гермионы за последние полгода сомнения и щепотка надежды. И всё-таки она оставляет замечание друга без комментария, переводя тему на то. что вскоре им с Роном надо будет уйти в вагон старост.       Ничего уже не будет как прежде. Первый ужин очередного учебного года, который начинается не так. За профессорским столом нет того, к кому прикипел, наверное, почти каждый в этой школе. В какой-то степени, Гермиона даже завидует первогодкам, которые только поступают в этом году. Они не знают, насколько добрым и, на самом деле, великим был профессор и директор школы Альбус Дамблдор. Но они и не скорбят так, как остальные, когда смотрят на по-особенному опустевший стол. Гермиона наблюдает за профессором Снейпом, который поднимается для приветственной речи. Ей кажется, что даже на его лице отпечаталась скорбь и грусть, которой не было даже этим летом.       — В этом году, я вместе с профессором МакГонагалл, выбрал новых старост школы.       Конечно, по наставлению не так давно умершего директора Альбуса Дамблдора.       Гермиона практически не вслушивается в слова нового директора, в то время, как Рон, судя по тому, как он мгновенно начинает ёрзать на месте, надеется получить место старосты школы. Усмехнувшись, Гермиона вновь переводит взгляд на профессора.       — Мисс Грейнджер и Мистер Малфой, надеюсь, вы вынесете эту ношу и гордо будете поддерживать порядок и дисциплину среди всех факультетов.       Шум в ушах заглушает её собственные мысли. Быть не может. Она не видит завистливого взгляда Рона и сочувственного Гарри. Она видит перед собой только серое зимнее небо, готовое вот-вот обрушить на всё вокруг снежный буран. Не понимая, стоит ли ей испытывать радость или наоборот, Гермиона готова только просить помощи, чтобы не быть погребённой в этой буре. Невозможно одновременно чувствовать так много. Но Малфой в очередной раз заставляет её. Даже сам о том не подозревая. Волшебство, да и только.       После ужина Гермиона проводит учеников до гостиной Гриффиндора вместе с Роном. Когда Рон заводит мальчиков в их крыло, она рассказывает девочкам о мерах безопасности и правилах поведения. И уже после, с чувством выполненного долга, она стоит перед горгульей, понимая, что не знает новый пароль, чтобы попасть в кабинет директора. Ей на помощь приходит мадам Помфри, спешащая мимо в своё крыло. Когда Гермиона оказывается в кабинете, её взгляд падает на портрет Дамблдора, мирно спящего в своём кресле. Сердце сжимается, но Снейп мигом выводит её из этого состояния.       — Мисс Грейнджер, что привело Вас в кабинет директора в первый же вечер пребывания в школе?       — Ваше решение, директор, — чуть сконфужено отвечает Гермиона, как и обычно, теряясь под ледяным взглядом профессора, но быстро берёт себя в руки.       — Которое из? Хотя, не трудно догадаться.       — Я не могу и не буду разделять обязанности с Малфоем! Он… Я лучше вообще не буду старостой, чем буду делить с ним свою работу!       — Это не Вам решать, — прищурившись, отвечает Снейп. Помолчав, он медленно добавляет: — Хотя, признаться, я удивлён. Такому… Желанию.       Непонимающе покачав головой, Гермиона надеется на пояснения, но Снейп молчит.       — Профессор…       — Решение было принято Дамблдором, мисс Грейнджер. И пусть я, разумеется, не поддерживаю выдвинутые им кандидатуры на столь ответственные должности, — с привычным ядом цедит Снейп, смотря на ученицу сверху вниз. Гермиона гордо вскидывает подбородок, не отводя взгляд от Снейпа, словно если она выиграет этот бой, то выиграет и спор. — Но ни я, ни профессор МакГонагалл, не собирались его менять раньше. И, разумеется, из-за ваших капризов, я тем более не сделаю этого. Надеюсь, Вам, мисс Грейнджер, и Вам, мистер Малфой, всё понятно?       Снейп смотрит куда-то за Гермиону, в то время, как сама Грейнджер вздрагивает, осознав, что в кабинете они не одни. Когда Малфой успел тут появиться? Или это она была так невнимательна, что даже не заметила слизеринца?       Сжав руки, Гермиона сдерживается, чтобы не покинуть кабинет сразу же, не сбежать. Вместо этого она надеется так и не столкнуться с Драко взглядами снова.       — Понятно, — в тон Снейпу цедит Гермиона и, резко развернувшись, покидает башню, пустившись бежать, только её нога спускается с первой ступени около заколдованной горгульи.       Когда Гермиона заходит в башню старост, там её встречают остальные старосты. Разумеется, во взгляде Пэнси Гермиона тут же видит прежние, такие привычные уже яд и ненависть. Но старается не обращать внимание. Поздоровавшись с друзьями, он обещает уже к середине недели раздать всем расписания дежурств, осознавая, что для этого придётся просидеть над ними весь вечер, если и не ночь. Но лучше она останется без сна, но сделает всю работу сама, чем снова будет делать что-то с Малфоем. Стойкое чувство дежавю не покидает её, заставив заранее возненавидеть начало учебного года. Возненавидеть и, одновременно с тем, ждать нового дня.       Первый завтрак в Большом зале сопровождается прилётом множества сов с почтой. На радость учащихся или наоборот. Когда Гермиона слышит, что кто-то из первогодок получил напоминалку, она улыбается, переглядываясь с друзьями. И даже сам Невилл, который тоже это прекрасно слышит, нервно усмехается.       — Я ведь так и не вспомнил, где потерял её, — бормочет он Рону и Гермионе, сидящим рядом.       Гермиона смеётся, когда перед ней на стол садится шоколадного цвета взрослый филин.       — Это чей такой красавец? — восхищается Финниган слишком громко, разглядывая филина. Тот позволяет погладить себя всем желающим, но улетает сразу, как Гермиона отвязывает от его лапы письмо.       — От кого? — спрашивает Гарри, попивая тыквенный сок. Улыбнувшись, он поигрывает бровями. — Не от того ли, с кем ты танцевала на свадьбе?       Гермиона только улыбается в ответ Гарри и разворачивает пергамент. Просто банальные вопросы о том, как доехала до Хогвартса, о начале учёбы, пожелания хорошо сдать экзамены и надежды на скорую встречу. Благодарность за подаренный танец и лёгкий укор, что Гермиона так и не рассказала ему, появился ли в жизни девушки тот, кто завладел её сердцем.       Виктор Крам, с которым Гермиона редко, но всё-таки обменивалась письмами, давно стал тем самым другом по переписке, редкие встречи с которым оставляют неизменно радостные воспоминания. Но не более того.       — Тебе Крам пишет? — громко вопрошает Рон, пытаясь залезть носом в письмо, когда Гермиона резко складывает его и отшатывается от Рональда.       — Имей совесть, Рональд! Я же в твои письма не лезу! Тебе вообще известно что-то о личном пространстве?!       Стукнув друга по лбу свёрнутым пергаментом, Гермиона, под смех гриффиндорцев, складывает руки на груди, пряча письмо в кармане мантии.       — Зато теперь тебе есть о чём с ним разговаривать, — не удерживается Гарри, заставляя Гермиона хмыкнуть. Они оба помнят разговор о Викторе и соревнованиях на четвёртом курсе.       — Гарри, мне тебя тоже стукнуть или как? — наигранно сурово спрашивает Гермиона и поднимается со своего места. Завтрак окончен, а значит пора на первый урок.       Воодушевлённый тем, что сейчас у них травология, впереди гриффиндорцев вышагивает Невилл.       Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а Гермиона постукивает пером по столу. Привычное место в библиотеке не помогает сосредоточиться. Кажется, в сотый раз она пытается поменять местами старост, чтобы у всех было равное количество дежурств. И вновь у неё не сходится, что заставляет гриффиндорку уронить голову на пергамент и вновь тихо биться головой о стол.       — Знаешь, с астрономической башни проще спрыгнуть, — слышит она смешок рядом. — Так ты себя будешь убивать долго и мучительно.       Устало подняв голову, она окидывает Нотта раздражённым взглядом.       — Я подумывала об этом. Но, понимаешь, я высоты боюсь.       Думаешь, почему на метле не летаю?       — Ага, только на башню тебе это ходить не мешало, — Нотт садится рядом, но замолкает, осознав, что сморозил лишнего.       — Когда с кем-то — не так страшно. Поэтому уроки астрономии я и не прогуливала, — всё-таки отвечает Гермиона, делая вид, что не понимает, на что намекал Теодор.       Они молчат, будто раздумывая каждый о своём.       — Так что тебя так бесит?       — Графики дежурств, — признаётся Гермиона.       Нотт поворачивает к себе пергамент, расправляет на столе и бегло осматривает. Бормочет, явно пытаясь вычислить, где ошибка, пока не показывает пальцем на один из дней.       — Ну, логично. У тебя все дежурят одинаковое количество раз, кроме тебя и Драко. Просто тебе надо поставить… Понятно теперь.       Молча кивнув, Гермиона снова роняет голову на стол, из-за чего её голос звучит приглушённо.       — Вот именно нашего совместного дежурства я и пытаюсь избежать. И вся система летит Мерлину под бороду на новейших Нимбусах.       Нотт смеётся, но понимает, что тут он не помощник, о чём и сообщает Гермионе. Но она это и так знает. Вздохнув, она вписывает своё имя туда, где должно стоять и имя Драко.       — Одна дежурить будешь? — удивлённо спрашивает Нотт.       — Да, а что делать? Не с ним же идти, — пожимает плечами Гермиона, сжимая сквозь одежду висящий на шее кулон.       Несколько дней проходят в попытках составить расписание дежурств и в Хогсмиде. Когда же наступает время проводит инструктаж для новичков старост, который пришлось задержать на целых пять дней, Гермиона становится перед ними в одном из пустых кабинетов.       — Итак…       Взметнувшаяся вверх рука миловидной блондинки-пуффендуйки прерывает Гермиону.       — А разве Малфой не придёт?       Глаз Гермионы нервно дёргается, но она старается сохранить спокойное выражение лица.       — Нет, не придёт. Для объяснения правил и тонкостей вам достаточно и одного старосты.       — Так лучше бы он и объяснял, — обиженно надувает губы девушка, вызывая вздох раздражения у Гермионы.       Пытаясь понять, как быстро эти фанатки порвали бы её на тонкие лоскутки, если бы узнали, что присутствовать на этом собрании действительно они должны были вместе, но Гермиона даже не сообщила ему?       — Во-первых, в Башне старост будет висеть лист с расписанием дежурств и второй с графиком обязательных посещений старостами Хогсмида.       Гермиона отдаёт старостам оба листка, чтобы они могли ознакомиться.       — А почему тут только одно имя? — интересуется на этот раз когтевранец.       — Потому что, — коротко отвечает Гермиона, чувствуя, что теряет терпение.