Моя прекрасная Леди

Я немного опешил от ее звонкого обеспокоенного голоса. - Ну же, чего ты ждешь? Быстрее, мы уже опаздываем! Миледи торопливо протягивает мне тоненькую ручку и упорно тащит меня в сторону кинотеатра. Она так нервничает, что мы не успеем попасть на фильм, из-за которого ей пришлось за короткое время сделать все уроки и отменить очередные занятия с репетитором. Легкий ветер задорно играет с локонами Леди и ее милым лиловым платьицем, а она даже не замечает этого в спешке. Торопыжка. Я же наслаждаюсь каждым мгновением, проведенным вместе с ней. Мне безумно приятно быть с моей Миледи рядом, чувствовать запах ее ухоженных волос... Прикосновения к ее прохладной молочной коже делают со мной чудеса: меня изнутри переполняет свет. Чистый и мягкий, прозрачный и эфемерный, он пронизывает меня своими лучами насквозь, заставляя все внутри трепетать. Сияние слишком дурманящее, но мне нравится это опьянение. Я сжимаю руку Леди чуть крепче, так, что она даже не замечает. Она продолжает тянуть меня вперед, уже умоляет меня, чуть ли не плача: - Пожалуйста, поторопись, мы все пропустим! - Да... конечно... Прости. Я просто задумался. На это Миледи недовольно фыркает, и хоть выглядит это смешно и забавно, мне приходится ускорить шаг. Не хочу же я огорчить ее, верно? * * * Я снова позволил себе залюбоваться моей прекрасной Леди. Она сидит передо мной с книгой в руках, разыскивая нужную информацию среди пожелтевших старинных страниц. Сейчас Миледи так непохожа на себя обычную... В эти редкие моменты она непривычно спокойна и молчалива. Быть может, это потому, что сегодня был изматывающий день? В принципе, для студентов каждый день труден. Или она в плохом настроении? На мои расспросы она отвечает: «Не могу вести себя иначе здесь, наедине с книгами. Рядом с ними ощущаешь... умиротворение. Не считаешь, м-м?» Уголки ее тонких губ приподнимаются в полуулыбке. Сдержанно улыбаюсь ей в ответ. Одним изящным движением руки она заправляет выбившийся локон огненных волос за ухо и продолжает чтение. Я скучающе оглядываю помещение еще раз и останавливаю взгляд на часах, висящих напротив - уже полдесятого. Витающий в библиотеке запах и тусклый свет настольной лампы слегка убаюкивают меня. Видимо, не меня одного: Леди сонно трет глаза и пытается сосредоточиться на изучении книги. - Может уже пойдем? Я вижу, что ты устала. Отложим дела до завтра. - Пожалуй, ты прав... Пойдем. Миледи накидывает болотного цвета пальто, берет пестрый алый зонтик и ждет, пока я соберусь. Через пару минут мы уже выходим из здания навстречу теплому весеннему дождю. * * * Напряжение между нами нарастает с неумолимой скоростью. Яростный взгляд Миледи, кажется, впился в меня и накрепко отпечатался в памяти, как клеймо. Она повышает тон и все сильнее сжимает кулаки. Ее колкие слова режут и кромсают меня на ошметки мяса, ее некогда задорный голос истекает мерзким ядом, который заставляет внутреннего меня покрыться волдырями и гнойниками. Я пытаюсь не срываться и держать себя в руках, быть максимально спокойным. Мои пальцы судорожно дрожат. Ее дыхание сбивается от крика, становится прерывистым, рваным. Глаза Леди заслезились и покраснели. Раньше она не позволяла себе такого. Я медленно перекручиваю все произошедшее в голове по многу раз. Размышляю. Перевариваю. В воспоминаниях меня все еще прожигает тот ненавидящий взгляд. Простит ли меня Миледи? Я... я и не знаю. Надеюсь, да. Все-таки я хотел только помочь ей. Слишком хорошо я знаю этого отморозка, с которым она теперь гуляет. Я не хочу, чтобы он сделал моей Миледи плохо... Не может быть иначе. Разумеется, она меня простит. Она простит. Да, она именно так и сделает. Оправданный и успокоенный этой мыслью, я взбиваю подушку и закутываюсь в одеяло. Я уже представляю себе, как завтра я подойду к ней и все исправлю. Все исправлю. * * * Я не знаю, сколько дней я просиживаю дома в компании неизменного виски. Кажется, окончательно потерял счет времени. Протягиваю дрожащую руку к стакану и делаю очередной глоток, уставившись в темноту, заполонившую мой дом. Небольшие бронзовые лучи, прокравшись через щелки в жалюзи, надоедливо скачут по моему обросшему щетиной лицу. Нервно потираю пальцы. Ненавижу свет. Я, словно загнанный зверь, ищу спасения во мраке. Так... лучше. Гораздо лучше. Что ты сделала со мной, Миледи? Сейчас ты счастлива в браке, первое время, конечно, ты будешь! Пока не узнаешь этого ублюдка поближе, ха-ха... А потом ты познаешь все «прелести» быта. Будешь мучиться и страдать, пока очередная пассия твоего новоиспеченного мужа, бесконечные скандалы и побои - а может даже и смерть - не разлучат вас. Со мной все было бы по-другому. Но кое-кто сам выкинул меня на помойку, как бесполезный старый хлам. Да, Миледи? Конечно да. Я был слеп в последнее время. Я пропустил, просто не уловил тот момент, когда ты из моей прекрасной Дамы Сердца превратилась в омерзительную стерву. И... одновременно с этим, какая-то часть Миледи, отныне затаенная глубоко внутри тебя, твари, пожалуй... стала чем-то высшим. Недосягаемым. Моя Леди - Неприкасаемая. Да-да, именно так! Ты мираж, Миледи, мимолетное сновидение, волшебное создание! И пока я жил в сказке, не почувствовав горький вкус настоящей жизни и нескончаемой нудной рутины, ты была со мной. Тогда... почему бы не воссоздать наш мир? Похоже, я опять брежу. Очередной глоток нещадно опаляет горло. * * * Ты смотришь мне в глаза и нежно гладишь по лицу. Я забылся. Я вдали от мира. Ото всех. Только мы с тобой, Миледи. Слишком идеально. Ты говоришь, что любишь меня. Я не верю своим ушам!.. Эти слова я мечтал услышать от тебя многие годы, а сейчас ты говоришь это так легко. Так... просто. Будто обыденней дела не бывает - тешить глупого дурачка надеждами. Эта игра жестока, но она определенно мне по вкусу. Скулы сводит от улыбки, но дискомфорта я не ощущаю. Да я ничего не ощущаю, кроме приятного трепета выше живота. А потом... А потом я просыпаюсь, чуть ли не упав с кровати, запутавшись в простынях. Проходит минут пять после того, как я, наконец, осознаю, что произошло. Теплый и одновременно коварный взгляд Леди все еще витает перед глазами, дразнит меня своей лживой сладкой реальностью, увиденной во сне. Я зарываюсь в подушки и ору изо всех сил. * * * Я мечтаю о ней каждый день. Если быть точнее, каждый вечер. Устраиваюсь в кровати как можно удобней и представляю крохотный мирок, созданный мною для нас. Пусть он неимоверно мал, но он заслуживает существования в моей голове. Например, сегодня мы гуляем в парке. Небосвод пестреет цветом фуксии, пурпуром, а ближе к закатному солнцу пылает самыми смелыми и яркими красками: броским желтым, бронзовым, алым. Витиеватые облака, причудливую форму которым придал шаловливый ветер, украшены золотистой каймой. В огненных лучах преображаются молчаливые томные деревья, принимающие нас в свои объятия, когда мы входим под купол из листвы. Свет даже не просачивается через многочисленные ветви - сразу создается ощущение, будто уже настала глубокая ночь. Только изящные фонари освещают это место. Деревья скрывают небольшую площадку с фонтаном посреди нее. С твоих губ невольно срывается восторженное «Ах!». Я не сдерживаю улыбки: мне все-таки удалось тебе угодить. Мы присаживаемся на бортик фонтана и разговариваем чуть ли не часами. Ты задорно смеешься и продолжаешь очередной рассказ, а я внимательно слушаю. Когда уже говорить не хочется, ты покорно замолкаешь и утыкаешься мне в плечо. Я слегка приобнимаю тебя и мысленно твержу, что это самый лучший день в моей жизни. Так и сидим. Через некоторое время ты говоришь, что тебе пора идти. Я, разумеется, вызываюсь тебя проводить. Ты мило улыбаешься мне и целуешь в щеку. Внутри меня что-то дрогнуло. Ей богу, я никогда не чувствовал ничего подобного! Должно быть, я сейчас залился краской... и я понимаю по твоему смеху, что так оно и есть. Перед уходом тебе на ум приходит идея, и ты с хитрющим лицом ретируешься к брызжущей из фонтана струе, складываешь ладони лодочкой и набираешь воды. Раскрыв твой коварный замысел, я делаю то же самое. И тут мы выплескиваем друг на друга воду, а ты с визгом и хохотом уносишься от меня, спрятавшись за дерево. Вновь намочив руки, я бегу за тобой. В итоге успокаиваемся мы только тогда, когда осознаем, что с ног до головы вымокли, и после этого, совершенно счастливые, мы уходим из парка к твоему дому. Вырываться из моего искусственного мира все тяжелее. Иногда я не могу отличить реальную жизнь от выдуманной. Это немного напрягает, но в то же время я не могу без собственной реальности. Если бы у меня был выбор, я бы навсегда остался в ней. Я потерял счет жизни. Я редко обращаю внимание на окружающих, звуки, запахи. Зачем они мне? У меня есть свои. Правда, иногда бесит ор надоедливых детей, или, скажем, отвратительный, крепкий запах помоев (когда я в последний раз мусор выносил?). Они так и норовят привлечь мое внимание и автоматически становятся объектами моей ненависти. Я живу в полубреду. Я уже давно не переступаю порог своего дома. Я забыл, как существовал раньше. Сначала я думал, что создать в сознании свой мир из надежд и мечтаний, в осуществление которых я сокровенно верю - это хорошо. А теперь я хочу спросить себя: «Хорошо ли?» Хорошо ли? Однажды раздается стук в дверь, в настоящую входную дверь. Я изумленно оборачиваюсь и приближаюсь к ней. Аккуратно касаюсь некогда блестящей ручки, ныне покрытой толстым слоем пыли, и тяну вниз. Дверь приоткрывается, и я вижу одного из своих друзей - из немногих реальных, кому еще интересна моя судьба. Тот тихо приветствует меня и проходит внутрь. Надо сказать, он удивлен такой свалке в моем доме: некогда я был помешан на чистоте и порядке. Все изменилось, дружок. У меня есть дела поважнее состояния квартиры. Друг присаживается на диван и хлопает по месту рядом. Я подсаживаюсь к нему. Минуты три он не говорит ничего. Просто молчит. А затем, скривив губы и нахмурившись, он делится со мной не самыми приятными новостями. - Она в больнице. Муж захотел избавиться от нее и получить ее деньги. Закрыл в небольшом домике и поджег его. Ее спасли, но врачи не знают, выкарабкается ли... Она умоляет тебя прийти к ней. Ты ей нужен, - друг кладет тяжелую руку мне на плечо. Я сижу в оцепенении, размышляя над ситуацией. И вдруг в голове что-то звонко щелкает. Резким движением я скидываю ладонь друга и приказываю ему убираться прочь. Он же снисходительно улыбается, медленным шагом идет к выходу и бросает мне напоследок: «Бедный». Я не пойду. Подношу к губам стакан и делаю жадный глоток. Зачем мне? Зачем идти к ней? Возможно, раньше бы я стремглав побежал к ней, умолял бы ее поправляться и, не смыкая глаз, сидел бы подле нее, как верный песик. Да, признаюсь, мне немного жаль ее, но мне это не нужно. У меня есть собственная Миледи. Она сидит со мной рядышком на диване и нежно поглаживает меня по голове, шепча на ухо: «Ты все сделал правильно. Молодец. Все будет хорошо...» Я не обращаю внимания на ее хитрую ухмылку. * * * Я мирно дремлю в кресле, укрытый теплым, но больно колючим пледом. Воздух свеж и прохладен... Должно быть, Миледи распахнула окно. Приоткрываю уставшие опухшие глаза. Сразу моему взору предстает тоненькая фигурка в легком кремовом платье. Такого же цвета ленты вьются в огненной шевелюре Леди. Девушка сидит на подоконнике и смотрит за жизнью в городе, с интересом наблюдая за прохожими. Похоже, она заметила, что я проснулся. Миледи подбегает ко мне и спрашивает, как я себя чувствую. Отвечаю, что все прекрасно. Она берет в хрупкие ручки мою иссохшую, покрытую мозолями ладонь и говорит о чем-то. Я даже не слушаю. Миледи собирается оставить меня ненадолго. Я не реагирую. Я, возможно, даже рад этому. Леди подбегает к окну и, словно юркая ласточка, вылетает из него, растворившись в воздухе. Теперь я стар и едва ли могу встать на ноги. Со мной нет никого, кроме моей Миледи. Несмотря на дряхлеющее ветхое тело, я был бы рад остаться с ней, но... но только как-то мне не радостно. Лишь под конец своих дней я осознал, что прожил их напрасно. Ведь, по сути, я полжизни торчал в грязной квартирке и мечтал об облаках да радужных слониках! На меня накатывает приступ ярости вперемешку с подавляющей печалью. Она, словно камень, привязанный к моей дряблой шее, тянет меня на дно, во мрак. И что самое отвратительное, я не сопротивляюсь. Я признаю поражение. Я знаю свои ошибки, которые довели меня до этого. Я должен был пойти к ней в больницу. К моей настоящей Миледи. Раздается едва уловимый шорох. Из окна высовывается копна рыжих волос, и через миг девушка уже снова монотонно ходит туда-сюда по квартире как ни в чем не бывало. Вдруг она вприпрыжку подбегает ко мне и зажимает что-то мне в ладонь. Я морщусь от легкой боли. Толстый стебель чертополоха, чьи иголки впились в мою землянистую кожу, скрывается под своим распухшим фиолетовым цветком. Рыжая разражается хохотом и начинает скакать в бешеном неудержимом танце. Я со злобой кидаю чертополох прямо ей в лицо, отчего та вскрикивает. - Старый идиот! - орет она. - Уже поздно показывать свою ярость! Ты сам выбрал меня! Ты сам выбрал выдуманную жизнь! Так что... - девушка поправила на мне съехавший плед и подоткнула торчащую ткань, сменив разъяренный голос на спокойный и убаюкивающий. - наслаждайся счастливой старостью. Может, тебе чего-нибудь принести? Наконец-то я прозрел для того, чтобы увидеть затаенное в ее невинных зеленых глазах коварство.