Крик эха.

Холодно. Темно. И душно одновременно. Так показалось Андрею. Томное, глубокое дыхание раздавалось эхом в голове, разбавленная ритмом собственного сердца. Все тело было тяжёлым, словно и не своим. Оно было противно ему, омерзительно. Он чувствовал, как тело посылает нервные импульсы в руки от чего те, изредка вздрагивали. Из-за этого косточки пальцев сильно отдавали болью, а затем глухо ещё напоминали о себе. Находясь здесь, он потерял счёт времени. Андрей чувствовал лишь опустошённость, неполноценность, потерянность. Казалось, всё исчезло. Все те эмоции, что заставлял испытывать его человек, в миг зажглись пламенем и сгорели, превратясь в прах. Просто пепел, разлетающиеся в разные стороны, подальше от него. Парень набрал воздуха в лёгкие и шумно вздохнул, заставив горло нещадно садить и сухо жечь. Глаза упорно не хотели открываться, словно их залили свинцом и приварили к нижнему веку. Отчётливо чувствовались мокрые линии от глаз до горла, ещё не высохшие слезы. Пересилив себя, глаза медленно и нехотя открылись. Четко рассмотреть потолок мешал свет от лампочки, да и слипшиеся мокрые ресницы. Привыкнув к освещению, Андрей медленно встал, от чего тело недовольно отозвалось характерным хрустящим звуком в позвоночнике и шее. Как долго он лежал ничего не делая? Привстав, он безразлично осмотрел свое положение. Оказалось, что яркий свет и вовсе был тусклый. Вокруг него, немного заржавелая снизу, ванная и раковина. Предметы гигиены хаотично разбросанные в разные стороны. Место где должно быть зеркало, было пустым. Стекла мелкими частицами, крупинками и осколками за компанию валялись на холодной плитке вместе с хозяином этой квартиры. Только сейчас Андрей заметил багровые разводы на недавней белой плитке. Встав, парень отшатнулся назад и упёрся в стену спиной. Организм, что не был готов к столь быстрому вскакиванию из положения лёжа, одарил его черными кругами и потемнениями перед глазами. Сдержав рвотный позыв, он только сейчас обратил четкое внимание на сильную жажду и садящую боль в косточках пальцев. Подняв руки перед своим лицом и удерживаясь спиной, прилегая к стене, он с интересом начал рассматривать кровоточащие раны. Где-то кровь практически свернулась, неприятно становясь корочкой. Но в местах изгиба пальца и вовсе, была свежа, оставляя красную размазанную ленточку, проходящую от кисти до локтя. Андрей долго всматривался в незамысловатые узоры своего ранения. Он шаркая ногами уселся на кровать. Его взгляд был устремлен в никуда. Он ещё никогда в своей жизни не был разбит. Разбит так, что больше не собрать, ни склеить, не приколоть. В задурманенном сознании все ещё витал тот наивный, добрый и отзывчивые образ, что только одной улыбкой мог избавить его от тягостных мыслей жизни. Именно он заставил поверить в чудо, в то, что зовётся любовью. Заставил поверить в лживую сказку, в то, что она будет вечна. Гадкая, скверная и ужасная ЛОЖЬ. У любой сказки есть конец. Он прекрасно понимал это, но он упорно продолжал обманывать себя. Верить в чудо. Что он его не покинет, что все будет хорошо. ТОГДА ГДЕ ОН СЕЙЧАС. ГДЕ ОН, КОГДА ТАК ПЛОХО, ГОРЬКО И БОЛЬНО?! Сердце начинает отбивать быстрый темп, глухо стукаясь об грудную клетку. На замену тяжёлому дыханию, приходит учащённое, резкое. В глазах начинает неприятно щипать, сменяя сухость в глазах, неудержимыми слезами, что норавяться, крупными каплями, позорно сорваться с ресниц. Глухие всхлипы царапают горло, словно наждачной бумагой. Крик, полный отчаяния, боли и страдания, вырывается наружу и тут же срывается в сухой кашель, отзываясь эхом в пустой комнате… Сколько можно рыдать? Сколько можно кричать, молить? Сколько можно надеяться на это ЧУДО? Больно… Снова очень больно… — Почему? — Чуть успокаиваясь, как мантру повторяет Андрей. Тихий и дрожащий шепот, срывается с искусанных в кровь губ. — Почему все именно так, Яр? Вновь поступившие слезы хлынули из опухших красных глаз. Ком стоял в горле и больше не давая сказать и слова. Ярослав, умер три года назад.