Ridenti iacet

Улыбаться Не Хуайсан привык. Действие привычно до судорог на лице. Он улыбается, а после, прикрываясь веером расписанным старательно им самим (однако линии почему-то не такие аккуратные как всегда: корявые и резкие), поджимает дрожащие от едва сдерживаемых слёз губы. Люди напротив машут руками, чуть ли не избивают друг друга и кричат-кричат-кричат-кричат-кри— Не Хуайсан вдыхает. Оглушительный шум в голове превращается в успокаивающее щебетание пересмешника. Он медленно опускает веер и обводит своих слуг взглядом, в котором те видят равнодушную и холодную смерть. Свою или его — неважно. Важно лишь одно — он Глава. И Глава раздражён. Не Хуайсан выдыхает. Медленно растягивает губы в улыбке (а точнее, в чём-то немного похожем) и говорит: — Предлагаю, сейчас всем разойдись, дабы усмирить свою злость. Иначе, мне придётся самому усмирять её. Своими способами. Слуги замирают. Поворачиваются в его сторону постепенно, тихо-тихо сглатывают. И кивают согласно головами. «Словно болванчики», — мельком пробегает первая мысль и быстро исчезает. Но следующая более настойчивая и более устрашающая. Не их — ничего не знающих людей, а его: «Почему они живы, а о н мёрт? Они д о л ж н ы были быть рядом» «...Я д о л ж е н был что-нибудь сделать. Почему я всего лишь стоял рядом и наблюдал?» А потом вспоминает. Его держал-не пускал брат. Брат, который на данный момент (не) скорбит, и это явно видно. Видно только одному Не Хуайсану. Впрочем, так даже лучше.