Немедленно прекратить!

Легкий и быстрый "вестник" опустился на горный уступ, прижимаясь к камню, чтобы укрыться от свирепого раскаленного ветра. - Мастер... А это не слишком опасно? Для одного? Квай-Гон Джинн отвлекся от медитации на неспешно опускающийся трап и строго посмотрел на падавана, до сих пор крепко вцепившегося в штурвал. Посадка была, что называется, веселой, а в пилотировании мастер-джедай был, мягко говоря, не асом. Падаван с надеждой высунулся с пилотского места и помахал ресницами. (помахала) - Ничего особенно опасного. - А НЕ особенного? - И не особенного тоже ничего, я думаю. - А возмущение в Силе, которые мы ощущали? Оба? Может, мне все-таки с вами пойти? - Если мы пойдем вдвоем, то скорее всего останемся без корабля, - очень проникновенным тоном объяснил Квай-Гон. Бони Иррао-Сай была хорошим падаваном, очень хорошим в отличие от многих других, но упрямство ее в некоторых случаях вполне соответствовало банте. - Так что ты сидишь здесь, как приклееная, а я выясню, что именно мы с тобой услышали. - Мастер... а по-моему вы мне неправду говорите... - В смысле??? - опешил джедай. - Вы тоже считаете, что там что-то опасное, и меня не хотите брать не потому, что корабль, а вот поэтому... Квай-Гон Джинн строго сдвинул брови и падаван подалась назад в глубины кресла. Хотя кое в чем Бони с ее неимоверной чувствительностью к чужим эмоциям была, безусловно, права. Просто не так давно, едва не потеряв сразу двух юных падаванов, своего, да еще и чужого, Джинн был бы рад их вообще больше на миссии временно не таскать. - Внутренний покой и концентрация, - стараясь, чтобы голос звучал достаточно строго, сказал мастер и погрозил своей ученице пальцем. - Когда вернусь, расскажешь мне основные отличия всех семи школ фехтования на световых мечах. Вспоминай и медитируй. И медитировать - это не значит изо всех сил мониторить в Силе мое местонахождение и состояние. - То есть там все-таки опасно. - Хм, - неопределенно огрызнулся Квай-Гон и решительно покинул борт корабля. Коммуникатор пока что держал связь, но вообще с этим на планете была конкретная проблема. И с чем-то еще на планете тоже была конкретная проблема, потому что просто проходя через систему, от прыжка до прыжка, их обоих едва не вышвырнуло из кресел внезапной волной темнейшего ужаса. Теперь ему предстояло выяснить, какой криффт окопался в неприветливых горах, и что с кем он только что вытворил. Камни под ногами, вылизанные ветрами до стеклянного блеска и такой же стеклянной скользоты весьма напоминали грубо рубленные ступени, ведущие вдоль отвеса куда-то вниз. Осторожно ступая, чтобы не улететь в гостеприимную пропасть, Квай-Гон медленно спускался. И спускался. И спускался. И спускался, пока оранжевые, словно сплавленные таким же оранжевым солнцем пики становились все выше и выше, а расщелина - все темнее и темнее. На какой-то момент ветер стих, словно его выключили. Огненный на свету, в темноте камень вокруг выглядел красноватым, словно подсыхающая кровь. Сила вежливо намекала, что это место джедаю не очень соответствует, и дальше, вернее, ГЛУБЖЕ, может быть еще хуже. Ступени покрывал многолетний слой пыли, на котором четко отпечатались чьи-то протекторы ботинок. - Кайло Рен. Если я тебя тут найду за дурным занятием, потом не жалуйся, - еле слышно пробурчал себе под нос джедай. Впрочем, дурным занятием в древнем схроне мог заниматься кто угодно, просто Кайло Рен пришел в голову первым. Становилось ощутимо холоднее. Джинн передернул плечами, сожалея, что не прихватил плащ и осторожно вошел в квадратный низкий проем, ведущий куда-то в глубины горы. Через три метра проем внезапно развернулся в огромное пространство пещеры, в котором единственным источником света был достаточно отдаленный фонарь, закрепленный на какой-то станине и гордо подсвечивающий потолок. Вниз и вдоль стены, вырубленный из нее же, тянулся наклонный спуск. Сила непрозрачно намекала, что это место - неприятное и точно соответствует характеристике Бониты Иррао-Сай, но в чем именно, предстояло еще выяснить. На чем Квай-Гон поскользнулся, вроде бы аккуратно прощупывая каждый камень, прежде чем на него встать, он так и не понял, но сделал это от души и с размахом, потеряв равновесие, с размаху приземлившись на пятую точку и катясь под громкие мысленные проклятия по спуску, постепенно приобретающему некоторый изгиб. Вспоминались достославные "утюги" Торговой Федерации, Оби-Ван и Джа-Джа Бинкс, и кое-кто из перечисленных вполне мог считаться тоже ругательством. Принудительного спуска не замедлили даже какие-то нити, достаточно толстые, феерически липкие и протянутые как раз на уровне лица и плеч сидящего. Вероятно, это тоже была ловушка, рассчитанная на лишение незваного гостя обзора и подвижности, потому что как только Квай-Гон успел кое-как Силой и силой, местами проредив прическу, усы и бороду избавиться от первой порции, как образовалась вторая, а потом и третья, с размаху прилепившая поднятую для самоосвобождения руку к предыдущей. Зрение Силы, конечно, по большей части решало проблему видимости, но внутреннего покоя жертве паука-переростка не добавляло. Тем более, что внизу прозвучали быстрые и достаточно тяжелые шаги и появился еще один источник света - очень старый, с выгоревшим до бледно розового оттенка кристаллом, световой меч... Прятаться не имело смысла, поэтому Джинн с громким треском и не очень дипломатичным выражением освободился от паутины, совершил толчок Силой от злосчастной "горки", выполнил красивое сальто в воздухе, и приземлился на ноги. Обладатель розового меча оказался совсем рядом, без предисловий и споров, очень сосредоточенной рысью. Зеленый меч тоже вспыхнул, озаряя тьму, а его хозяин вдруг, очень коротко и болезненно, получил удар в область печени и отлетел шага на два-три. Сперва Квай-Гон даже не понял, чем его атаковали. Потом рассмотрел на правой руке противника почти треугольный кусок металла, одним углом защищающий кисть, а заодно выполнивший функцию кастета. - Ты зря искал здесь мудрости, темный, - проговорил джедай, чувствуя, как по боку разливается болезненное тепло: рука у противника оказалась тяжелой. - Ща отхватишь, - пообещал темный, и приступил к реализации своего плана. Через тридцать секунд Квай-Гон уже знал, что обещаний этот разумный зря не дает, а является ли темным - еще очень большой вопрос, потому что в отличие от стандартных темных во время боя он не разговаривал, берег дыхание и не делал никаких зрелищных приемов, чтобы запугать... Он просто лупил старого джедая. Что касается джедая, так Джинн не отхватывал со времен Дарт Мола. Больше всего ему мешал омерзительно-некомфортный для разнообразных частей тела щит, которым обладатель розового меча с усилием молота лупил, куда удавалось. А удавалось ему практически везде, и по ребрам, и под них, и по бедру, и даже по боковой части задницы достал пару раз. Отвести щит мечом не представлялось возможным за неимением какой-никакой массы у светового меча, а сделано страшное оружие (этот щит точно не был средством защиты) было то ли из кортозиса, то ли из еще чего-то, очень стойкого к световому клинку. При этом приходилось блокировать еще и меч цвета любимой пижамы Квай-Гоновского падавана. Правда, первый раз получив по пальцам кромкой щита, Джинн просто перестал их чувствовать и был нападающему за это почти благодарен... Большую часть поединка мастер-джедай очень быстро бегал спиной вперед, но разорвать дистанцию и спешно придумать какой-нибудь спасительный прием ему не давали. Телекинез щитовик неплохо блокировал и улетать в неведомую даль отказывался. Повернуться и бежать нормально, в полную силу было плохой идеей, потому что получить страшным щитом в позвоночник не хотелось. Квай-Гон подумал, что будет криффтовски обидно умереть второй раз, забитым до смерти треугольным куском железа, и попытался захватом Силы за щит поднять его в воздух и открыть бок противника. Мерзавец сгруппировался, поднимаясь метра на полтора вместе со щитом, сбил клинок джедая вниз и с двух ног выдал Квай-Гону, у которого обе руки были попросту заняты, феерического пинка в плечи, да еще и оттолкнулся, чтобы упасть не сверху, а в метре от и на ноги. Ждать, пока хватающий ртом воздух джедай отдохнет, разумеется, не стал, и попер обратно. (человек-паук боится только человека-тапка) Затем одновременно произошли три вещи: рядом с одним фонарем включилась целая осветительная установка, сделавшая из полутьмы относительно освещенное пространство, Джинн получил остряком щита в бедро поперек мышцы и свалился, а голос, слышный только в Силе, но громко и строго, приказал: -- Немедленно прекратить. Что должен был прекратить джедай, отчаянно выставляющий перед собой и над собой любимый меч, он так и не понял, но обладатель щита, как раз прикрывший ногу глухим нижним блоком и прицеливавшийся, как бы пнуть упавшего противника, остановился. - Он меня темным обозвал, - сообщил он вполне обычным человеческим голосом огромному белому силуэту, приближавшемуся со стороны ламп. -- Он ошибся, - ответил тот же голос в голове у Квай-Гона. - Он меня убивать собирался. -- Ты первым включил меч. - Ну... да. Но я вообще им себе светил. -- Разве он знал об этом? - Почем я знаю? Он вообще джедай, если судить по мечу. -- А это место любит морочить джедаям головы. - Эм... но ту хрень, которая морочила головы, мы вроде бы сломали. -- А отпечаток остался, - ответил громадный белый таллз, присаживаясь на корточки на расстоянии метра от Квай-Гона и разглядывая его двумя парами темных глаз. - Если бы вы оба слушали бы друг друга, не отвлекаясь на эхо в зале, было бы намного проще. И совершенно по-иному. Здравствуй, Квай-Гон Джинн, Мастер старого Ордена. - Здравствуй, Виссс, падаван Элла Арчи, серого джедая. Потом Квай-Гон покосился на угрожающую фигуру в потрепанном кожаном плаще с одним рукавом, обрезанным, чтобы не мешал щиту; сложил, разделил и перемножил некоторые цифры и уточнил: - А... вот этот молотобоец... твой падаван, что ли? - У-у, - кивнув головой прогудел Виссс и опять перешел на безмолвную речь. -- Один из моих падаванов. Кардо Рен. Джинн закашлялся, набрав в легкие слишком много воздуха и слишком резко, и понял, что ребра у него не только отбиты, но и, кажется, сломаны... (Рен) Таллз уселся, поджав под себя ноги, и наклонившись вперед, медленно повел ладонью над поверхностью джедая. Как и Бони Иррао-Сай, Виссс был очень хорошим целителем, только опыта имел лет на двести больше. Как только Мастер успел подумать, что его юному падавану было бы полезно пообщаться с серым джедаем (только БЕЗ Кардо Рена в пределах пары километров), как Сила намекнула на некое приближающееся возмущение, а потом на него же намекнул очень быстрый стук легких шагов. - Я же... - начал Квай-Гон Джинн, и закончить не успел. Во-первых потому, что недвусмысленное намерение вбегавшей отправить в Силу всех, кроме своего недобитого (что?!) Мастера, было кристально ясно и понятно самому тупому исаламири. Во-вторых, потому щитоносец мгновенно взбесился, как тридцать три голодных ранкора, и кинулся навстречу раздражителю с оружием наперевес. В-третьих, потому что Бонита Иррао-Сай это мгновенно осознала и пустила в ход свою любимую способность: телекинез. Вернее, телекинетический вихрь. Осветительная установка со страшным грохотом рухнула. Взорвались лампы, наполняя воздух битым стеклом. Фонарь сорвался со стойки, просвистев на головой таллза, которому пришлось падать хоботком вниз прямо на джедая. Из дальних и теперь полностью темных углов с грохотом поволокло камни... - Прекрати!!! Бони не слышала. Она слышала только то, что ее наставнику все еще больно и неудобно (разумеется, под двумя сотнями кило меха, мышц и костей). Кардо Рен перепрыгнул катящийся по кругу здоровенный валун, пригнулся, уворачиваясь от стекол и все-таки вынужден был падать ничком и откатываться, накрываясь щитом, как кастрюля - крышкой. Смещающийся эпицентр катастрофы в лице Бони занес над таллзом свой золотой меч, и тут Виссс напомнил, что он джедай. А еще боец на Арене в течение двадцати лет. Таллз одним движением оказался на ногах, и поднял пискнувшего падавана за запястье конечности с оружием. Теперь девочка могла только болтаться в воздухе и пытаться пнуть меховую махину, что она тут же и проделала. -- Зачем? - с интересом спросил Виссс, медитативно созерцая дергающиеся ножки. Вихрь держать долго Бонита не умела, а остальные попытки воспользоваться Силой таллз успешно гасил. - Мерзкое! Темное! Хотя какое-то ты темное, если ты белое... Мерзкое белое ПУШИЛИЩЕ! Отпусти моего Мастера!!! - Падаван! - рявкнул, наконец, Джинн во весь голос и сел. - Немедленно прекратить! - Ой, - пискнул падаван, рефлекторно сворачиваясь в комочек. На некоторое время стало очень тихо, только где-то капала вода и потрескивали остывающие световые элементы. - Сила есть, ума не надо, - довольно громко проговорил в полной темноте падаван Виссса. Судя по скрипу кожаного плаща, он сел, а судя по звону, с него сыпались битые стекла. - У тебя тоже с силой… все в порядке, - буркнул Джинн, решивший все-таки заступиться за девочку. И мысленно, закрываясь от остальных, попросил: -- Виссс, поставь моего падавана на землю. Она больше не будет устраивать разрушений. -- Я тоже так думаю, - также адресно откликнулся Пушистый, и аккуратно утвердил Бони на поверхности планеты, но подальше от опасных осколков. Бонита Иррао-Сай придушенно пискнула второй раз и рухнула рядом с Мастером на коленки. Ее паника плыла в потоках Силы на манер чернил морского осьминога… Квай-Гон едва головой не покачал, поймав эту ассоциацию от Кардо Рена. - Концентрация и внутренний покой, - напомнил он, позволяя проинспектировать свое состояние и начать процесс заживления остатков повреждений. Девочка явно удивилась, кто успел так быстро подлатать потрепанного джедая (она слушала состояние как намного более тяжелое и в целом была права), и кто, собственно, ухитрился довести ее Мастера до именно такого состояния? (Пушилище или этот? Этот или пушилище?) -- Это не пушилище, а серый джедай времен старого ордена по имени Виссс, - строго, потому что определение чужого мастера словом «пушилище» было для падавана совершенно недопустимо, подумал Квай-Гон в адрес Бони. – Он целитель, также, как и ты, и именно он… Подумать «спас мне жизнь» было небезопасно, и Квай-Гон заколебался, чем бы фразу заменить. Младшая Иррао-Сай все поняла по-своему и свирепо зыркнула с сторону звенящего и шуршащего в темноте щитовика. (Значит, этот! Ну я тебя…) - Только попробуй. Я еще и тебе навешаю. - Немедленно прекратить! Иначе, - грозно пообещал Джинн, - будешь медитировать до самого вечера вместо того, чтобы общаться с мастером Висссом на любимую тему. А он, в отличие даже от меня, побывал на сотнях необитаемых планет с самой разной живностью. - Живностью? Мастер Виссс любит животных? - Мастер Виссс приручил даже тукату, - сообщил щитовик, продолжая шуршать. Потом звук стал громче и в кромешной тьме загорелся сперва розовый меч, а потом – маленький и медленно разгорающийся огненный лепесток. Поджигать костер световым мечом для Квай-Гона было, конечно, почти святотатством, но после учиненного в лагере бардака в нем вряд ли удалось бы отыскать зажигалку. - Тукаты – животные ситхов, они не приручаются. Сторожа всяких гробниц и прочих мерзких мест. - Это у упоротых джедаев с внутренним покоем тукаты не приручаются, - уперся Кардо Рен. – А у мастера Виссса прекрасно приручилась. - Ну и где она? - В корабле, конечно. Думаешь, ей понравится прийти в место, похожее на ее клетку? - Выдумщик! - Балда. -- Не нужно, Кардо, - попросил Пушистый, который телекинезом собирал по всей пещере осколки и заставлял их укладываться в одну, довольно большую яму в полу. – Но ты ошибаешься, падаван. Мне действительно удалось приручить тукату. Если захочешь, ты сможешь немного позже познакомиться с Асси. И раньше у некоторых джедаев это тоже получалось. Бони явно смутилась. - Простите, мастер Виссс, - прошептала она тихонько, благо еще таллз был близко. – Я никогда и нигде не читала о таких случаях. Потом Бони поднялась, давая встать своему мастеру, и оба осторожно двинулись к костерку. Квай-Гон в два жеста убрал разгромленную стойку с расстеленных спальных мешков, теперь подпаленных и дырявых, и подняв бровь, покосился на падавана. От какой-нибудь назидательной фразы его удерживало только то, что Бони и так вот-вот могла разреветься от острого чувства вины. Она покосилась на чью-то разгромленную постель, вздохнула, зацепилась взглядом за цветные осколки кружки (идея не лучшая, брать с собой керамику, но кому-то она, вероятно была дорога, пока еще являлась кружкой), попятилась и судя по металлическому звуку, обо что-то споткнулась. Каким-то чудом переживший катаклизм котелок опрокинулся, и его густое содержимое поползло по камням. - Клуша, - безжалостно резюмировал Кардо, - Под ноги смотреть надо, или хотя бы в Силу. В Силе он высказался еще грубее, а экранировать свои мысли не очень-то старался. Бони тихо зашипела, как лот-кот, которому наступили на хвост. Злосчастный котелок на земле вздрогнул и взлетел, нацеливаясь нахлобучиться хаму на голову вместе с остатками каши, и Квай-Гон постарался перехватить контроль, пока дело не дошло до руко- и щито-(недоброй памяти)-прикладства. К несчастью, в этот же момент за контроль над котелком решили побороться и падаван Виссса, и даже, кажется, белый мохнатый мастер, поэтому котелок совершил стремительный разворот на месте и опять рухнул на камни, а обляпанный варевом джедай посмотрел на виновницу конфуза. Самым обидным было, что оба инициатора этого безобразия оказались вне зоны поражения… - Падаван… - Да, мастер? – с ужасом прошептала Бони. - Медитировать. Медитировать и спать. И чтобы я тебя до утра не видел и не слышал. Спустя два часа они с Пушистым сидели у костра, а рубашка джедая сохла по его другую сторону, шевелясь в потоках горячего воздуха. -- Зря ты так обошелся с девочкой, - покачал головой таллз. – Зачем? -- Чтобы думала, прежде чем что-то делать. И поверь, это я еще очень мягко поступаю. Только потому, что девочка и очень испугалась перед этим. Будь на ее месте любой другой курсант Академии, и он отжимался бы до того, как заснет от усталости. -- Зачем? -- Потому что за любые ошибки приходится расплачиваться. Она разгромила ваш лагерь в ноль, оставила всех без ужина, да еще и попыталась возобновить драку. На твоем месте я бы и этого, Кардо, наказал. -- Зачем? Привычку Виссса задавать очень сложный временами вопрос Квай-Гон помнил еще с прошлых лет. -- Да потому, что вся эта ситуация, по сути, возникла из-за него. -- По сути, да. -- А ты еще спрашиваешь! -- Конечно. Поставь себя на место Кардо: он находится в своем лагере, но в очень опасном месте. Только что тут был уничтожен голокрон с очень неприятной сущностью. Ему тревожно и страшно. И тут появляется некто, форсер, заранее настроенный недружелюбно, и вместо того, чтобы застрять в ловушках, с легкостью их проходит. Он ошибся, не попытавшись заговорить. Но и ты заговорить тоже не пытался… -- Он меч включил! -- Он плохо видит в темноте и не очень хорошо пока ладит со Зрением Силы. -- А мне откуда было об этом узнать? -- Разве ты не мог этого услышать? -- Я ожидал боя, - буркнул Джинн, понимая, что его тыкают носом в ошибки, как юнлинга, но совершенно справедливо тыкают. -- Зачем? -- Негативный опыт, знаешь ли… Кстати, он в самом деле Рен? В смысле это фамилия, или известный орден? -- Орден, - грустно кивнул таллз, и Квай-Гон еле подавил желание вскочить на ноги. -- Что??? Ты в самом деле взялся учить неадеквата из банды Первого Ордена?!? -- Ты ошибаешься. -- В чем?! В том, что они сжигали системы и вырезали целые города?! -- И в этом тоже. Не города, а что касается системы… ее сжигал флот. Как и раньше. Как и всегда. -- Ты вообще голонет читал об их подвигах? -- Разве голонет рассказывал правду о джедаях во времена Империи? -- Ты хочешь сказать, что ребята в масках и черных балахонах – невинные овечки? -- Они дети, - грустно ответил Пушистый. – Дикие дети с искалеченными судьбами. Разве будет неправильно хотя бы нескольким немного исправить жизнь? -- Правильным будет, - хмуро подумал Джинн, - вдолбить в их дубовые головы хоть половину понимания, что они натворили с того момента, как предали своего учителя… Впервые он ощутил в старом таллзе, обычно непрошибаемо-добром, что-то, похожее на гнев. -- А потом, - продолжал мастер-джедай, - отправить их в Силу вместе с этим пониманием. -- То есть… убить? -- Да, убить. Просто и быстро, без пыток и публичной казни. За всех зарезанных и сожженных. И чтобы больше никого не смогли зарезать и сжечь. -- Зачем, если ты уже объяснил им ошибочность прежних действий? -- Потому что до них все равно до конца не дойдет. -- Ты готов расписаться за них и за Силу с ее предвиденьем на столетия вперед? -- А ты готов создать вероятность еще одного столетия убийств и террора? – в упор спросил Джинн, который кое-что вспомнил. – И если ты приделал щит их спятившему огнеметчику, то я вдвойне не могу понять твоей доброты Виссс. Какая может быть доброта к серийному убийце кроме клинка? Ты хотя бы знаешь, что он творил с бойцами Сопротивления? -- А ты знаешь, когда и где он получил свой огнемет? – спросил таллз, и мысленный голос Пушистого вдруг стал тяжелым и злым. – Знаешь, кто и за что вырвал ему руку, да так, что даже я едва смог сделать нормальное подключение к манипулятору?! -- За какие-нибудь пытки чьего-то друга! – мысленно рявкнул Квай-Гон, потому что привычка Пушистого оправдывать все и всех всегда раздражала, и магистра Джинна и даже, кажется, учителя этого недоразумения, Элла Арчи. -- Ты не знаешь. И говоришь. И уверен. И кто-то тебе поверит и натворит бед. – Ответил Пушистый, и стал похож на классического рассерженного таллза. – Ты не просто ошибаешься, Квай-Гон. Ты настаиваешь на своей ошибке. -- Да, настаиваю. Потому что считаю правильным очищать галактику от ублюдков и отморозков, не способных ни на что кроме разрушения. И твой бывший Мастер, Элл Арчи, тоже так считал. Жаль, тебе этого объяснить не сумел… -- Хотя ты вообще всегда поражался его терпению и моей бесперспективности, - прекрасно дочитал мысленную фразу таллз, куда более тренированный в телепатическом контакте, чем большинство джедаев Ордена и даже не Ордена. -- Я никогда не понимал твоей любви и жалости к чудовищам. -- И сегодня ты, не разбираясь, пошел убивать серого джедая, сделавшего полезное и важное дело зачистить древний схрон. -- Твоими усилиями из этого мало что вышло, Виссс, - сердито фыркнул Джинн. – Потому что именно ты научил его драться, как ты дрался на Арене, и сделал просто психа психом-гладиатором… -- Сделал. Чтобы тени прошлого больше не имели над ним власти. -- А он продолжал творить то, что считает нужным. -- Вместе со мной. -- Возможно. И я бы убил его, клянусь бездной… -- Бери меч. Убей для начала меня. -- Что??? Таллз встал, снимая с зажима на поясе рукоять и отступая на некоторое расстояние от огня. -- Бери клинок. Ты ведь этого хотел, разве нет? -- Виссс… -- Я вызываю тебя на поединок. Квай-Гон почувствовал, как по спине прокатывается мороз. Сейчас, кажется, он отхватит второй раз за день, но видит Сила, отступать не собирается… Бони честно пыталась медитировать, но очистить свой разум от эмоций не получалось никак. Вообще никак. Сперва, ощутив первую вспышку боли от Квай-Гона (она занималась именно тем, чем мастер строжайше запретил), Бони решила, что в него попали из бластера и потратила несколько секунд на то, чтобы натянуть тяжелый, но крепкий бласт-жилет. Потом вспышки боли слились в одну кошмарную радугу и бросив корабль на растерзание всех ветров, падаван скачками бешеного кенгуру понеслась вниз по бесконечным ступеням. Увидев таллза и обладателя розового меча – страшно разозлилась и начала атаку еще до того, как разобралась в ситуации. Это было ошибкой. Грубой ошибкой. Очень грубой, но… Разве она хотела чего-то плохого? Правда, лагерю мастера Виссса от ее благих намерений стало только хуже, и их с падаваном ужину тоже. Но этот хам мог бы и лучше присматривать за своими мыслями, потому что называть девушку сперва каракатицей, а потом ездовым страусом, который сносит все на своем пути, тоже не очень вежливо. И надевать котел ему на голову Бони не собиралась, только напугать немножко… Кто же знал, что он попытается отобрать злосчастную посудину одновременно с мастером и обляпает того с ног до головы липкой кашей, которую почти невозможно отмыть без горячей воды, особенно с волос? В итоге Мастер страшно рассердился и ушел общаться с другим Мастером, оставив падавана в одиночестве и тоске… - Эй? Ты знаешь, что похожа на сердитого эвока? Над ней стоял падаван мастера Виссса. Кажется, Бони так задумалась, что не услышала его шагов… - Могу взять копье и сломать его об твою холку… - мрачно буркнула юная контесса. - Мастера не оценят, - Кардо кивнул в сторону костра и уселся на большой камень. – А завтра с утра можно попробовать, если хочешь. Только где-нибудь снаружи, чтобы нас всех обвалом не присыпало. Бони вздохнула, уныло разглядывая собрата по оружию. - Не злись. Я тебе, между прочим, ужин принес. - Ужин оказался бутербродом с толстым ломтем жареного мяса в середине. – Больше ничего не осталось, извиняй. Сейчас в нем не было никакого следа той темной ярости, с которой бросался навстречу Бони. - Потерплю. Это же твой ужин… - Пополам поделим, - беспечно шевельнул плечом парень и снял с пояса рабочий вибронож. Бони, с некоторых пор любившая клинковое оружие с интересом покосилась на изгиб лезвия и синий рисунок вдоль спинки. - Красивый. - Сам делал. - Он говорил правду. – А ты любишь красивое железо? - Ну, можно и так сказать. - Надо будет тебе еще один меч показать, но он в корабле, - протягивая половинку бутерброда девушке, ухмыльнулся парень. – Могу даже подарить, очень уж легкий вышел… - Можно во вторую руку, - предложила Бони, впиваясь зубами в горьковатый темный хлеб и мясо. – Как спарку… - У меня вместо спарки или щит, или ствол. - Так можно же научиться… - Манипулятор хреновый, нормальный только начали делать. - Ма… Манипулятор? Бони посмотрела на ученика Виссса с некоторой растерянностью – по возрасту он мало отличался от курсантов Академии, и становиться киборгом вроде бы было рано. - Ну да. У меня правой лапы нет по локоть… - До сих пор болит? - Да не… давно уже, я с семи лет такой, - отмахнулся Кардо. Бонита Иррао-Сай посмотрела на него, но опять не нашла в словах и мыслях никакого несоответствия. - С семи лет, а манипулятор только сейчас??? - А знаешь, сколько они стоят? – вопросом на вопрос ответил тот. – Крыло от истребителя и то дешевле. Бони ощутила, как ее уши вспыхивают, и даже начинают потихоньку светиться. Она была дочерью конта, второго человека в крупном Имперском осколке и знала о том, что некоторая часть обитателей галактики не живет, а именно выживает, в основном на словах. - Мелкий с Висссом хорошего заказчика нашли, так что мне теперь нормальная лапа будет… Еще бы научиться ей нормально пользоваться… я-то забыл, как надо. В этом простом рассказе, в ощущении, что человек не бьет на жалость, а просто говорит, как есть, без малейшего огорчения, в прямоте и полном отсутствии стеснения было что-то невыносимо жуткое. Бони хотелось не то провалиться сквозь землю (а чей, собственно, она сейчас только что догрызла бутерброд?), не то обнять Кардо и в самом деле заплакать… - Да ты не страдай так, эвок. Все нормально. Все живые, а значит уже нормально. - Ничего себе, нормально… - но его грустная мудрость до боли напоминала слова забрака по имени Ранзо. - Все нормально. Это просто ты существо сложное, потому что девчонка, и все тебе кажется сложно. Бони тихо фыркнула, исподтишка разглядывая парня сквозь Силу. Он был высоким, почти одного роста с Квай-Гоном и таким же, даже более массивным. Смуглокожий, и от природы, и от частого нахождения на солнце. Наверное, очень сильный, грубоватый в словах и резкий в движениях. Он совершенно не походил на постоянно смутного и дерганного Рена. (Интересно, это влияние его мохнатого мастера, спрашивавшего «зачем?», когда Бони искала, куда бы его пнуть побольнее? Если ответ «да», то это очень хороший Мастер. Может, ему и истеричку-Кайло можно сдать на перевоспитание?) - Давай не будем о дохлых сарлаках, ладно? - попросил парень, и вот теперь на грани его ощущений прокатилось мрачное темное чувство. – И о КайлЕ тоже не будем. Я как бы при Висссе, а не при КайлЕ, правда? - А приходилось? Ты ведь бывший Рен, так? Наверное, не полыхнуть ему помог только сочувственный Бонькин тон. - Был. И я его ненавижу, как ненавижу конченных ублюдков из Сопротивления. Один от других далеко так и не укатился. - Сама не в восторге, - честно призналась Бонита Иррао-Сай. – Знал бы ты, как… - Догадываюсь. Придурок-папенька был оттуда… «Который оторвал мне руку,» - совершенно не желая этого, услышала Бони мысль. Она всегда лезла из Кардо наружу, стоило ему вспомнить огромного человека в светло-коричневой форме. Потом она увидела чужими глазами худенькую женщину, протягивавшую человеку в обрывках летного имперского комбинезона кружку с водой, и этого же гиганта, с перекошенным от злобы лицом хватающего женщину за руку. Отчетливо раздался хруст костей – обе руки бойца сопротивления были заменены механическими протезами. Женщина пронзительно вскрикнула, кружка полетела на землю. - Не сметь жалеть эту сволочь, дерьмо ты банты! Не сметь! Не сметь! Он ударил свободной рукой в лицо женщины, сломав нос и челюсть – Бони видела, как поплыли под кожей осколки костей. Увидела, как детские руки вцепляются в штанину, колотят по ноге и животу: - Не смей! Не смей трогать маму! Но потерявший человеческий облик монстр бил еще и еще, пока лицо не превратилось в аморфную кровавую массу, а потом навис над отчаянно кричащим мальчишкой. - Да как же тебя объяснить, что они нелюди?! - Это ТЫ нелюдь, - выдохнул маленький Кардо много лет назад. - Я это понял, когда потерял руки! Так может и до тебя дойдет, когда что-то потеряешь?! И именно тогда одна огромная лапа вцепилась в тоненькое детское запястье, а вторая чуть выше предплечья, вырывая с проворотом эту маленькую руку… И только тогда кто-то стронулся с места, пытаясь что-то сделать. А пилот, который попытался сделать хоть что-то в самом начале, уже давно лежал лицом вниз с простреленной головой. Бони трясло. Трясло так, что стучали зубы. Кардо сидел рядом с ней на земле и крепко держал за оба запястья своей одной крупной лапищей. Рука у него тоже ощутимо подрагивала. - Извини, эвок. Я ничего с этим не могу сделать. Пока не могу. - Его… Его казнили? – тихо спросила Бони, чувствуя, что сейчас окажется на темной стороне. И вообще темного в зале стало на порядок больше.. - Я. Спустя десять лет. В одной кантине. С помощью одного хорошего человека. - Криффтова жопа, - выговорила очень недостойные контессы слова Бони дрожащим и срывающимся голосом. – Толстая, жирная криффтова жопа… Не ты, конечно. - Она. Хорошо, что Виссс умеет работать со снами. - Отлично. Он у тебя вообще замечательный мастер, как я понимаю. - Не без того, - улыбнулся Кардо. – Твой тоже ничего, только рубится плохо. Без обид, у него специализация другая, наверное. - Он дипломат, - вздохнула Бони и покосилась в сторону костра. Увидела встающего таллза и одновременно включившиеся два зеленых меча. – Не поняла… А это что за дипломатия такая? Может, спарринг? Ой-ой… - Ой-ой-ой… Это полный ой-ой-ой, потому что Виссс психует так, что аж мне слышно. Это не спарринг, это бой. Бони растерянно посмотрела на Кардо. На Кардо Рена, который вовсе не собирался пока никого рубить своим розовым мечом, а судорожно придумывал, что можно сделать. - С чего они зацепились-то? - А я знаю? Но это рекорд. Первый раз вижу, чтобы Виссса кто-то достал до такой степени за одну беседу. Сейчас он вломит твоему мастеру, а потом сам же и будет его лечить… если не зарубит нафиг, и не будет потом страдать по этому поводу. - Мой Мастер, - вздохнула Бони, наблюдая, как Виссс сбивает Квай-Гоном многострадальную стойку, и та накрывает джедая, - чемпион в вопросе доставания кого-нибудь в кратчайшие сроки… Слушай, а у вас вода есть? - Есть! – Лицо падавана Виссса просветлело. - У нас есть малый полевой бак, это сотня литров, заполнен примерно пополам… Я выливаю, а ты громко кричишь? - Ага. "Немедленно прекратить", да? - Ага. - А потом? - А потом, когда они прекратят, мы бежим, - блеснув зелеными глазами в полумраке, сообщил Кардо. – Очень, очень, очень быстро. Не знаю, как Виссс, но твой мастер нашего метода не оценит. - Сперва бежим мы, - философски вздохнула Бони, наблюдая, как Мастер Джинн запускает стойкой в Виссса, и тот уклоняется, - следом мой Мастер, чтобы пояснить нашу неправоту, а следом, наверное, твой Мастер, чтобы моему Мастеру помешать. Ну... сделаем три круга вокруг горы и внутренний покой найдут все. Где там ваша вода-то? Я кричать готова.