Тебе не понять

Тёмно-синие волны яростно хлестали о чёрный ночной берег, брызгая пеной и взбивая серый песок. Свинцовые тучи зависли над разбушевавшейся морской стихией - будто вся природа восстала против них, заброшенных в одиночестве на этом мокром, одиноком пляже в полуразрушенной беседке, обречённых на неминуемую гибель. Мон Мотма перезарядила свой бластер и передернула затвор, каким-то невообразимым образом ухитрившись прищемить себе палец. Она тихонько вскрикнула и рефлекторно засунула его себе в рот, слизывая выступившую кровь. «Не время себя жалеть.» - пронеслось у неё в голове. «Сейчас главное - не умереть в ближайшие полчаса. И не дать умереть ему.» Мон невольно оглянулась на полусидящего на полу, под кое-как державшейся крышей тяжело дышавшего человека. Бронежилет его был расстегнут, рубаха на груди разорвана, а на коже виднелись свежие царапины. Со Геррера, не раз выручавший её из всевозможных бед и решающий все проблемы одним бластерным выстрелом, оказался бессилен перед давней болезнью, так невовремя настигшей его прямо здесь и свалившей с ног, оставшись на попечении сенаторши, совсем недавно только научившейся стрелять. Вопрос был только в одном - долго ли они смогут продержаться здесь - полтора против пятидесяти, без всякой надежды на помощь союзников, всего лишь с сотней патронов в магазине. Мотма тряхнула головой и смахнула с глаз непрошеную слезу отчаяния. Пока ещё рано сдаваться. Надо дать им бой, особенно учитывая тот факт, что большинство из нападающих - штурмовики, по большему счёту новобранцы, желающие выслужиться перед командиров, поймав великих мятежников Галактики. Да ведь и немудрено-то вроде, только промахиваются всегда такие штурмовики. Нет, надо дать им бой, ну а дальше - как карта ляжет, правда, не раньше, чем их обнаружат. — Сенаторша... Отдай мне ствол. - раздался сзади хриплый голос, переходящий в кашель. Геррера злился от собственного бессилия и тем самым свой же организм провоцировал на ещё большее ухудшение, от чего начинал кашлять, задыхаться и злиться на себя гораздо сильнее. — Нет, не сенаторша, Мон... Мотма... - кое-как выговорил он, царапая ногтями грудь в бесплодной попытке избавиться от удушья, - отдай мне мой ствол. Отдай, прошу... тебя... сейчас же. Или ты хочешь моей смерти? Чандрилианка помотала головой, не оборачиваясь и продолжая выцеливать пустой берег. Она не могла ему сейчас дать оружие. Просто опасалась, что он наложит на себя руки раньше времени, просто ради того, чтоб перестать мучаться. С ним такое случалось нередко - Лакс как-то по секрету рассказывал о их раннем «военном походе» позже ставшим Ондеронской революцией. Справедливо опасаясь рецидивов покушения на самоубийство в попытках прекратить невыносимое удушье самым радикальным методом из всех существующих, его сестра Стила даже не гнушалась связывать ему руки. Поэтому она никак, ну никак не могла вернуть ему ни только что заряженный бластер, ни даже карманный нож. У неё не было причин кончать с ним здесь - раз и навсегда, а потом умирать самой. — Нет. Ты не в порядке. - отрезала Мотма, чувствуя, как дрожит её голос. — Сиди и не двигайся, скоро всё пройдёт. Я прикрою. Честно. — С каких это пор тебя волнует моё... кх-кх... проклятье, моё состояние, Мотма? - Со был, как всегда, в своём репертуаре даже в таком однозначно плачевном положении. Харизмой его можно было подбодрять Дарта Бейна в дни уныния, если б тот ещё был жив. — Просто... дай, дай мне его, я не могу без оружия... не...могу... - последние слова он прохрипел, уже свалившись на пол. Мон не подала виду, что что-то услышала, но спина её резко дёрнулась, будто к ней кто-то прикоснулся. Лидеры умеют скрывать свои эмоции. — Потерпи. - сквозь сжатые зубы бросила она и села на пол рядом с разбитым окном, из которого брызгал мелкий тропический дождь, не опуская руку с бластером. Он был с ней всегда безжалостен, даже после смерти Чучи, освободившей её из плена - она будет с ним обращаться так же. Как бы ей ни хотелось сказать ему что-то утешительное, она не могла. Просто не могла переступить через себя и ответить добротой на раздражительность, по себе зная, как горько ощущать безразличие в ответ. Если бы можно было просто как-то помочь ему преодолеть страдания, ну там, лекарство дать... Лекарство у них на самом деле было с собой. В сумке. Которую Мон благополучно забыла в звездолете и вспомнила об этом уже на самой разведмиссии, тут же получив долю колкостей в свой адрес, из которых самым культурным выражением было «разгильдяйка сенаторская». Тогда она ещё не знала всей важности этой сумки и утешала себя тем, что оружие и них есть, а аптечка не пригодиться, если бегать чуть побыстрее. К сожалению, реальность оказалась гораздо более жестокой и сейчас оба расплачивались за свою непредусмотрительность, сидя в хлипком укрытии без возможности лишний раз высунуть нос. Оставалась последняя надежда - искусственное дыхание, вряд ли слишком результативное, но должное, по идее, принести хоть какую-то пользу, и бывшая сенаторша не преминула тут же им воспользоваться. Причём так увлеклась, что не сразу поняла, что делает его немного не так, как это по идее, должно быть - судя по наглой ухмылке повстанца, уже успевшего за это время немного прийти в себя. — Ты серьёзно думаешь, что искусственное дыхание делается взасос с языком? - язвительно поинтересовался он, стоило ей на секунду оторваться, чтобы перевести дух. — Многому же тебе ещё предстоит научиться, Мон Мотма! Женщина отвела глаза и сильно покраснела. — Я... я ошиблась, извини. - неуверенно ответила она, роняя бластер и закрывая лицо руками. — Просто... не знала, ну ты понимаешь... ты же понимаешь, да? — Перестань уже смущаться, Мотма. Мы уже полгода как живём вместе, да и вообще, в твоём возрасте как-то не принято уже краснеть от таких сравнительно невинных вещей. - жёстко возразил Со, хватая её за запястья и убирая их от лица. — Солдат не должен терять лицо, тем более на посту - помнишь, чему я тебя учил? А теперь немедленно перестань это делать и подбери бластер! Мотма послушно подобрала оружие с пола и пробормотала себе под нос что-то в духе «тебе никогда не понять стыдливости, бескультурщина». Мало-помалу краска начинала сходить с её лица, но руки продолжали трястись, мешая ей прицеливаться. Внезапно на улице послышались крики и выстрелы. Геррера вскочил и уже собирался бежать на помощь своим ребятам, но Мон преградила ему путь. — С ума сошёл? Тебе же только что было плохо! - возразила она, отстраняя ондеронца рукой. — Если там действительно наши сражаются, то подожди хотя бы, пока большинство врагов перебьют, а потом уже лезь! Ты куда, пресвятые сенаторы тебя побери, стой! — Тебе никогда не понять воинственности, пацифистка. - в тон ей возразил Со и, оттолкнув в сторону, бросился на выход. Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке. Вот он кидается в дверной проём, на ходу отбирая у неё бластер и тут же разряжая его в ближайшего бронештурмовика, тут же упавшего в мокрый песок прямо перед входом. Вот раздаётся взрыв - кто-то из Партизан явно устал мочить имперов вручную и швырнул бомбу. Во все стороны разлетаются осколки. Мотма еле успевает кинуться, отталкивая Со в сторону - и сама отлетает в другую, задетая волной взрыва. Левую руку пронзает адская боль, и повстанка, не сумев сдержать вскрика, бросается на землю и тут же перекатывается, занимая оборонительную позицию с ножом, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, но продолжая твёрдо стоять на обеих ногах. Про неё уже забыли. Бой ушёл в другую сторону, откуда пальба доносилась уже гораздо реже. Не сумев удержаться на ногах, Мон падает на колени в прибрежный песок, безрадостно думая о судьбе своего платья. Белый, идеальный без единого пятнышка наряд (благодаря которому она и спалилась в городе), теперь ниже колен напоминал мокрую тряпку. Левый рукав чуть выше локтя залит кровью, струящейся из раны, в которой... что это? Осколок стекла? Мотма попыталась пошевелить рукой и тут же зажала себе рот правой, подавляя желание завизжать. От боли на глазах у неё выступили слёзы, застилавшие взор и мешавшие ей разглядеть, что творилось вокруг. — Командир ранена! - послышалось откуда-то слева. — Немедленно оказать ей первую помощь и проводить в лазарет. Приказ понят? — Есть, сэр! Мон тут же подхватили и куда-то поволокли, но куда и зачем - она уже не понимала, только яростно прикусывала губы каждый раз, когда в руке начинало болезненно пульсировать, не желая показывать свою слабость. «С каких это пор я у них командир? Со Геррера постарался, что ли?» - промелькнуло у неё в голове, прежде чем она всё-таки потеряла сознание.