Тьма твоей души

«...будет пролита первая кровь, что положит начало Его возвращению; в мраке дадут свой рост черви» (Писание Бафомета 26: 11-12 )

      Выбежав из замка, я прямиком направляюсь к водовороту. Сбрасываю тяжёлую маску, и та падает, с хрустом разбиваясь на блестящие осколки. Пробираясь через лес, каблуки изменнически проваливаются в мягкую землю. Ветки оставляют кровавые царапины на руках, но я не замечаю этого.        — Твой отец умер, дитя моё.       — Что… нет, Вы врёте!       Наш танец прекращается. Сердце начинает бешено колотиться, и я отстраняюсь от Сатаны, но он крепко держит ладони.       — Мне незачем врать тебе, Вики. Время — всего лишь относительная величина, которая течёт для каждого мира по-своему.       Я не верила в его слова. Медленные слёзы катятся по моему лицу, пока я продираюсь сквозь лесную чащу в поисках водоворота. Ноги предательски подворачиваются, вынуждая снять туфли и бежать босиком. Зацепившись о корягу, падаю и разбиваю коленку, капельки крови стекают по ноге. Но боль меня совершенно не волнует, её не существует сейчас. Мне необходимо спуститься на Землю, увидеть отца. Он не мог умереть, — это всё ложь! Сатана такое же лживое и жесткое существо, как его сын. Ему ничего не стоило соврать, поиздеваться над моими чувствами. Но для чего это?       Водоворот мгновенно затягивает меня. И вот вихри приносят к дому. Страх не даёт войти мне. Из окон не видно ни единого проблеска света, потрескавшаяся краска на ставнях, заросший газон, — дом словно спит. И лишь скрежетание ржавых качелей разбавляет тишину. Простояв несколько минут, я всё же решаюсь зайти внутрь. Ключ всё так же спрятан в горшке с уже засохшей петунией. Дверь отворяется со скрипом. В нос ударяет мерзкий запах сырости и спёртого воздуха. Рукой нащупываю выключатель, но светильники не работают.       Прохожу в гостиную и замечаю едва заметные отметки на дверном косяке: папа на каждый день рождения отмечал мой рост. Ладони касаются зарубок, словно чего-то необычайно ценного. Босые ноги погружаются в шершавый ковер, на котором я так любила в детстве играть, пока отец готовил нам ужин. На стене от лунного света отблёскивают фотографии, подхожу ближе — и слёзы вновь стекают по щекам. Вся моя жизнь была запечатлена на них, маленькие кадры тогда ещё счастливых дней. На одной из них маленький безмятежный ребёнок вместе с родителями стоит с ватой в руках. Эта фотография сделана за две недели до смерти мамы.       Деревянные ступени трещат под моими шагами, поднимаюсь в коридор и застываю у двери отца. Сердце болезненно сжимается, словно в тисках. Страх перед правдой Сатаны парализует меня. Прикрыв глаза, протягиваю ладонь к ручке, щёлкая дверным замком. Делаю шаг, в надежде увидеть спящего отца под пуховым одеялом, но меня встречает пустота. Всё осталось таким же, как я помнила, но что-то неуклонно поменялось. Отовсюду веяло одиночеством и болью. На тумбочке лежал приоткрытый конверт. Мои руки предательски тряслись, пока я доставала письмо, с каждым движение сердце замирало. Глаза концентрируются, чтоб разглядеть текст:       «Уважаемый мистер Уокер, к сожалению, Ваша страховка не сможет покрыть счёт за лечение, поэтому мы вынуждены Вам отказать…»       Дрожащие пальцы роняют лист.       — Папа! Папочка…       Я медленно спускалась по стене, с ужасом осознавая случившееся. Сатана не соврал мне: отца больше нет. В мою душу вонзилось несчётное количество игл, приносящих невыносимую боль утраты. Слёзы обжигали кожу, каплями стекая на пол. Я осталась одна, мысли об отце всегда согревали моё сердце; его любовь всегда была рядом, но сейчас он мёртв. Нет… нет… всё, что когда-либо было дорого мне — исчезло. И в этот миг я поняла, что внутри меня всё сломалось. Внутри образовывалась губительная пустота.       Я чувствовала себя здесь абсолютно посторонней, словно ничего мне никогда не принадлежало. Я была чужой в некогда привычном уголке. Вся моя жизнь прошла в этом доме, но он умер вместе со мной и отцом, превратившись в здание, хранившее тягостные воспоминания о бывших владельцах.       Обжигающие глотки бурбона туманили моё сознание. Стопы погружались в мокрый песок, безжалостно раздавливая на мелкие куски раковинки. Будучи маленькой, отец часто приводил меня на заброшенный пляж. Мы играли в пиратов: представляли, что это заброшенный остров и здесь спрятаны сокровища; ракушки нашёптывали правильный путь. Чуть поодаль мы жарили зефир у костра, и папа рассказывал невероятные истории, от которых всегда захватывало дух. С каждым шагом мне становилось легче — приятные воспоминания заполняли душу теплотой.       Лёгкий морской ветерок развевает волосы, превращая их в живых существ. Перед глазами все затуманено. Пару глотков и я начинаю танцевать. Тело изящно выгибается под играющую музыку в моей голове. Поднимаю руки вверх, медленно отвожу их за голову и отбрасываю бутылку прочь. Ладони рисуют невидимые узоры около меня. Бёдра покачиваются со стороны в сторону, ноги проделывают дорожки шагов. Откидываю голову то к одному, то к другому плечу. Я останавливалась, кружилась, тянулась вверх. Этот танец стал отображением всех моих чувств и переживаний. Танец моей боли.       Но спину начинает буравить до боли знакомый взгляд. Поворачиваюсь и вижу Люцифера, молча наблюдающим за мной. Дьявол облокотился о дерево и допивал бурбон.       — Что ты… как ты меня нашёл?! — но он всё также беззвучно смотрит на меня.       Внутри всё обрывается. Дьявол знал цель моего спуска на Землю и наверняка понимает, что я сейчас чувствую. Но ему плевать на всё это. Мерзкое чудовище спустилось, чтобы насладиться моей болью. Ведь только это и доставляет удовлетворение таким, как он. Подбегаю к нему и в слезах начинаю бить по груди.       — Ненавижу! Ненавижу! Зачем ты пришёл?!       Демон лишь крепко обхватывает меня и прижимает к себе. В попытках освободиться, бью его по лицу, оставляя красные отметины. Но окаменевшие руки только сильнее обнимают меня. Каждый удар мужчина принимает смиренно. Окончательно обессилив, я разрыдалась и уткнулась в его мощную грудь, теряясь в лёгком аромате миндаля и кофе. Дьявол опускает лицо к моей шее, обжигая замёрзшую кожу своим учащённым дыханием, а я невольно прижимаю плечи от волны пробегающих мурашек.       Люцифер ухмыляется и поднимает голову. Наши глаза встретились и в его виднеются сотни огоньков. Провожу языком по предательски пересохшим губам. Крепкая рука хватает меня за волосы и притягивает к себе. Демон жадно впивается в мои губы, лаская горячим языком.       — Что ты делаешь? — прошептала я.       — Скажи, и я остановлюсь, — не отводя взгляда, Люцифер отодвигает шлейки платья и то, соскользнув, падает.       Я отрицательно качаю головой и начинаю медленно расстегивать его чёрную рубашку, стягиваю её и откидываю в песок. Провожу рукой по идеальному телу, повторяя замысловатый рисунок татуировок. Дьявол подхватывает меня за ягодицы, разворачивается и бросает на одежду.       Наклонившись, Люцифер покусывает мои губы, язык оставляет обжигающий след на шее и уже ласкает грудь — он дразнит меня. Ладони жадно скользят по моему телу, опускаясь к бёдрам и срывая бельё. Их ласка вызывает смешанное чувство стыда, страха и удовольствия. Он словно изучил меня — каждое движение заставляет моё тело извиваться от желания. Опускаю руки к брюкам, расстёгиваю ремень, но пальцы совершенно не слушаются меня. Демон властно откидывает ладони и снимает брюки вместе с боксерами, обнажая возбуждённый член. Но в руках остаётся ремень, и мои руки оказываются связанными над головой. Я оказываюсь полностью в его власти, и мне нравится это чувство.       — Сейчас ты моя, твоё тело принадлежит мне, — томный шёпот бьет мириадами молний по моему телу. — Только мне, — оттягивает губу с приятной болью, — только для меня. Ты моя…       — Твоя… — заворожено повторяю за ним, теряясь в пламени его очей.       Дьявол нежно проводит языком по губам, и его член резко проникает в меня. Неожиданная боль пронзает тело, но её в ту же секунду заглушает неизъяснимое удовольствие, которое всё усиливается, заставляя двигаться в такт мужчине. Руки с болью сжимают грудь, на губах чувствуется вкус крови от укусов. Каждый его толчок сопровождается моим стоном, уже срывающимся на крик, но Люцифер лишь ускоряет темп, с каждым разом проникая резче и глубже. Я стараюсь не опускать веки, не терять зрительного контакта, но эти ощущения такие сильные… эта полнота внутри.       — Открой глаза! — прорычал, схватив за волосы и с резким напором войдя в меня.       Я поднимаю веки и встречаю его огненный взгляд, прожигающий насквозь. Люцифер медленно отрывается и словно рассматривает, его глаза изучают меня. Горячая ладонь обхватывает подбородок, и большой палец касается приоткрытых губ.       — Кто же ты?       Языком касаюсь его пальца, и на лице дьявола появляется довольная ухмылка. Всё так же, не отрывая взгляда, он опускается ко мне, соприкасаясь телами. Мы сливаемся в унисон, двигаясь навстречу друг другу. Каждое движение Люцифера наполняет меня до краёв, принося невиданных ранее чувств. Его ритм становится равномерным, а поцелуи — нежными. Лицо начинает пылать в жару, широко открытый рот хватает воздух, и я уже ничего не осознаю. Волна оргазма охватывает меня, и я пульсирую на его члене, с криком выгибаясь в крепких руках. Пару резких движений и Люцифер кончил с рычащим стоном, заполняя меня спермой. Горячий поцелуй накрывает губы, и дьявол в изнеможении откидывается на спину, тяжело дыша.       Мы лежим обнажённые на песке, стараясь прийти в себя. Крепкая ладонь касается талии и притягивает ближе. Люцифер обнимает меня и накрывает своими крыльями, пряча от холодного морского бриза. Его горячее тело согревает, пухлые губы слегка касаются шеи, пальцы вырисовывают орнаменты на коже. Я забываюсь рядом с ним. Он — тот, кто так был мне необходим. И как бы я не старалась отрицать — внутри бесновались чувства, что погубят меня.       — Засыпай, Вики, — каждое его движение убаюкивает, и я погружаюсь в крепкий сон.       Тело пробивает дрожь, заставляя приоткрыть глаза, в которые сразу же сверкают лучи восходящего солнца. Люцифера рядом нет, я даже не удостоилась проснуться рядом с принцем Ада. Поднимаю засыпанное песком платье, встряхиваю и надеваю его. Холодный шёлк заставляет поёжиться, покрывая кожу мурашками. Обхватив себя руками, в надежде хоть как-то согреться, вызываю водоворот и направляюсь к нему.       Воронка выбрасывает меня на поляне у леса. Мокрая трава встречает меня отблесками едва взошедшего солнца. Медленно ступаю, то и дело озираясь, словно призрак, в страхе увидеть кого-либо. Но школа ещё погружена в глубокий сон. Озябшие стопы едва слышно касаются холодного мрамора. Аккуратно вхожу в комнату, стараясь не разбудить подругу, и на цыпочках прохожу в ванную. Прислоняюсь к двери и облегчённо выдыхаю. Сбрасываю платье и подхожу к зеркалу. В отражении на меня смотрела растрёпанная девушка с потёками туши, в потрескавшихся губах едва виднелись остатки помады, на шее красовался укус.       Что же с тобой стало, Вики?       Тёплая вода стекала по телу, смывая за собой прикосновения Люцифера. Обернувшись в полотенце, аккуратно захожу в комнату и накидываю халат. Мягкая постель проваливается подо мной, завлекая отключиться, но я набрасываю сверху плед и усаживаюсь в турецкую позу. Мими сладко посапывает, беззаботно обнимая подушку и улыбаясь во сне. Что же тебе снится? Почему все мои сны заканчиваются кошмаром? Внутри меня образовывалась пустота, которую неуклонно заполняло нечто неизвестное мне. И смерть отца только поспособствовала этому.       Почему я так запуталась в своих чувствах? Я могла быть с мужчиной, от которого веяло заботой, трепетом и нежностью, но меня так тянуло к абсолютной его противоположности. Грубый, самовлюбленный, горделивый Люцифер лишь игрался мной. И эта игра затягивала меня, словно зыбучие пески, войдя в которые выбраться уже невозможно. И я ведь правда хотела бы, я столько раз себя уверяла, доказывала, что буду держаться от него подальше. Но всё моё нутро было против моих решений, оно тянулось к нему. Вновь и вновь. И плевать, что он может погубить меня. Я хотела погрузиться в этот омут с головой. Взять всё — без остатка.       Занимаясь самокопанием, я совершенно не заметила, как прошло несколько часов. От размышлений меня оторвал умильный стон Мими:       — Эй, ты куда вчера пропала? — едва разборчиво бормочет она.       — Да так, нужно было кое-куда попасть.       — Угу-у-у, — демоница сладко зевает, вставая с кровати. — Мы вообще-то переживали за тебя. Бедный Дино тебя вчера изыскался…       Чёрт! Дино! Я совершенно забыла о нём.       — … Ты сбежала после танца, Ости не могла найти Люцифера, какая-то Непризнанная потеряла того парня… как же его… с тобой ещё заходил на первом занятии… Энди! Да, Энди! Вы там не вместе прятались? — Мими подозрительно посмотрела, и я заметно напряглась. — Да брось, я же шучу. А если серьёзно, что произошло?       — Сатана рассказал, что мой папа умер, — слёзы подступают к глазам, — и я спустилась на Землю. Мне нужно было самой всё увидеть и попрощаться.       Демоница безмолвно подошла и обняла меня. И эти объятия несли гораздо большее, чем слова. Я касалась её хрупкого тела и осознавала, что никогда не останусь одна. Рядом со мной всегда будет близкая подруга.       Мими пошла в душ, а я тем временем старалась скрыть след от укуса. Несколько слоёв тонального крема не спасли меня: яркий след все ещё виднелся на моей шее.       — Чёртов Люцифер!       Перебрав вещи, я остановилась на бордовой водолазке и чёрных джинсах. Высокий ворот хорошо спрятал мои вчерашние грехи, спасая от ненужных расспросов.       — Не замёрзнешь? — подруга в удивлении подняла бровь, закрывая за собой дверь.       — Нет, в самый раз!       — Тебе определённо нужно стать демоном. В Аду холодно не бывает.       Я перекривила ехидный смех подруги, на что она лишь пожала плечами и начала одеваться. Мими собиралась встретиться с Фланнери — своей давней знакомой, и я должна была пойти с ней в качестве поддержки. Демоница объяснила, что Фланнери — дочь Бельфегора, — одного из великих князей Сатаны и одна из претенденток на Люцифера, когда тот станет править Адом. Дьяволица редко покидала Ад, почти всё своё время она проводит в темницах, наслаждаясь мучениями грешников. Раньше Фланнери и Мими были хорошими подругами, однако демоница хотела признания со стороны Сатаны, хотела стать похожей на своего отца. И у неё появилась возможность, коей она не смогла не воспользоваться. Их общий друг Роми был влюблен в земную девушку, с которой он познакомился во время очередного задания на Земле. Демон каждую ночь сбегал из Ада, нарушая одно из главных правил, чтобы провести время с возлюбленной. Это были настоящие непорочные чувства греховного существа. Мими всячески его поддерживала, прикрывала от остальных, но Фланнери в один момент решила, что это её шанс обратить на себя внимания владыки Ада. И одним утром, когда Роми возвращался с Земли, его уже ждали у водоворота. Тело демона было проткнуто сотней огненных стрел, приносящих нестерпимую боль и мучительную смерть. И несколько из тех стрел были пущены рукой Фланнери.       Несмотря на утро субботы, в школьном саду находилось много учеников. Мими решительно направилась к стоящей у фонтана девушке. Её изящное тело выгодно подчеркивал кожаный комбинезон, медные волосы небрежно спускались до плеч, чёрные глаза выделялись на бронзовой коже. Демоница презрительно оценила меня взглядом и бросила пренебрежительную улыбку.       — Мими, с каких пор ты таскаешься с Непризнанными? — её голос был слащаво-ядовитым.       — Здравствуй, Фланнери! Чем обязана твоему появлению здесь? — Мими вздёрнула подбородок, стараясь выглядеть уверенно.       — Знаешь, в подземельях ходит один слушок, — её брови театрально сдвинулись, имитируя задумчивость, — что в школьном саду была выжжена метка одного неприятного демонёнка, которого давным-давно уничтожил мой папочка. А ты, вот с этой, — надменный взгляд скользнул по мне, — ищешь информацию в библиотеке. Не скажешь почему?       — Решили подтянуть историю, чтобы знать великие заслуги твоего «папочки».       — Мило, очень мило. Но не стоит подвергать деяния Бельфегора сомнениям. Это может меня расстроить, подруга, — последнее слово она нарочито выделила, напоминая Мими об их прошлом.       Фланнери очаровательно улыбалась, но за этой улыбкой скрывалось её ядовитое и лживое нутро. Я потуплено наблюдала за демоницами, но что-то подсказывало мне обернуться. Повернув голову, я поймала взгляд Люцифера. Он стоял в компании Ости, которая крутилась около него и о чём-то увлечённо рассказывала. Но дьявол смотрел сквозь неё, буравя меня взором охотника, наблюдавшего за своей добычей, что в один миг был переведён на величаво прошедшую мимо меня Фланнери. Всегда уверенная Ости сделала несколько шагов от Люцифера, словно боясь девушку. Подойдя к мужчине, Фланнери нежно коснулась щетинистой щеки, спускаясь по шее и задержавшись на оголённом участке груди. Мими раздраженно фыркнула и потащила меня за руку подальше от них.       — Вики, привет! — взволнованный ангел одёрнул меня от цепкой ладони подруги. — Что вчера случилось, почему ты сбежала?       — Привет, Дино, — при одном его виде внутри всё сжимается. — Прости, мне пришлось уйти.       — Я… я сделал что-то не так?       — Нет-нет, дело не в этом, — аккуратно беру его ладони в свои и стараюсь мягко улыбнуться. — Мне нужно было спуститься на Землю.       — Что? Зачем? Это запрещено, вдруг кто-то узнал об этом…       — Мой отец умер, — я перебиваю его, не дав договорить. — Мне нужно было окончательно попрощаться с прошлой жизнью.       — Вики, мне так жаль, прости.       Ангел обнимает меня и целует в волосы. Его тёплые ладони нежно гладят спину, принося чувство спокойствия. Но в моё сердце словно вонзается нож, и к тому же — загнанный собственными руками. Я настолько потерялась в себе, что мне самостоятельно никак не выйти из этого лабиринта. В моих руках находится клубок из путаных нитей. Единственное моё спасение — Дино, но я постоянно следую за нитью дьявола, которая так влечёт меня и лишь уводит вглубь. Мне мерзко от себя: от моей слабости перед Люцифером, от использования ангела в попытках спрятаться от чувств, от неспособности признаться себе же в неумолимо возникающем телячьем влечении к дьяволу.       Внезапный душераздирающий крик из леса взбудоражил всю школу. Все сразу же направились в сторону звука. Встревоженный Дино взял меня за руку и повёл следом, он словно забыл о запрете, стараясь дать мне ощущение некой защищенности. Но чувство отвращения никуда не девается: я вновь пользуюсь ним, позволяя давать мне ложную надежду. Словно ненароком, убираю руку и притягиваю к себе Мими, встречая расхолаживающий взгляд ангела.       Между перешёптывающихся учеников замечаю зарёванную Лору, сидящую посреди поляны, её руки измазаны кровью. Сердце испуганно сжимается, но я делаю шаг в бок и наталкиваюсь на Люцифера. На его лице нет привычной мне ухмылки или надменности — лишь тревога. Рядом с ним стоит напряжённая Фланнери с растерянным взглядом. Демоница резко разворачивается и улетает прочь в сторону расщелины в Преисподнюю. Повернув голову, я застываю от ужаса — у ног Лоры лежит бездыханное тело Энди с вырезанным сигилом Бафомета на груди.       Земля словно уходит из-под ног, страх охватывает тело, пробегая леденящим холодком по позвоночнику. Но спрятанная ото всех метка на моём затылке внезапно начинает согревать меня.