***
Проснулась Элисон в полном одиночистве, но это её ни сколько не огорчило — девушке приснилась их первая встреча с Нико. В тот день в Лагере полукровок дочь Гермеса вместе с братьями Стоулл разыгрывала детей Ареса. Как вы понимаете, возмездие последних не заставило себя долго ждать. Элисон, сверкая пятками, побежала искать укрытие во всегда пустующем домике Аида. Какого же было её удивление, когда выяснилось, что черноволосому бледному пареньку приспичело переночевать тут, да ещё и без футболки. Элисон засмеялась, вспомнив как она тогда покраснела. Соперничать с ней в тот момент могли только помидоры да клубника на грядках детей Деметры. Но повспоминать былые времена можно и позже, а сейчас нужно собираться в тюрьму с углубленным изучением физики. Только в два часа дня в классе итальянского языка Элисон заметила торчащий из учебника клетчатый клочок бумаги. Девушка сразу узнала почерк Нико. «Спасибо, что не под диван запихнул, » — подумала Элисон, читая записку. Внутри было всего четыре слова: «А ты что, против?». Дочь Гермеса задумалась. Против? Нико её лучший друг, они вместе многое пережили, а Персефона даже превращала их обоих в розы. Но она — девушка, а он — парень. Элисон всегда думала что в одной кровати (а тем более в обнимку) парень и девушка спят только в том случае, если они пара. Хотя в лагере ходили слухи, что юный сын Аида нетрадиционной ориентации. Боже, а что если мама рано утром зайдёт в комнату, а Нико ещё не ушел? И ведь не объяснишь, что незнакомец с которым Элисон спит, обнимаясь, в одной постели всего лишь полубожественный друг и возможно гей. — Alison, ti senti bene? Только голос миссис Грин и вывел Элисон из раздумий. — Sì, — коротко кивнула девушка и начала читать учебник.***
Следующие три дня дня Элисон ломала голову над вопросом: «А ты что, против?». Из-за этого у неё начали ухудшаться оценки и пару раз дочь бога обманщиков чуть не стала обедом для гарпий. Ну ничего, учиться осталось всего неделю, а там уже Элисон переедет в Лагерь полукровок где сможет либо начистоту поговорить с Нико, либо насладиться его отсутствием. Кстати о Нико. Приходил он в предыдущие ночи или нет Элисон не знала, так как спала без задних ног. Но даже если юноша и ночевал у рыжеволосой полубогини, то уходил он рано и скорее всего неудовлетворённый долгим молчанием. На четвёртый день Элисон приснился кошмар. Девушке снилась гроза и молния, которая вечно пыталась в неё попасть. А ещё ворон. Он летал над горящем полем и бежащей по нему девушкой, и громко каркал, словно смеялся над беспомощностью Элисон. Дочь Гермеса села на кровать, широко распахнув глаза. Она обвела комнату взглядом, проверяя на всякий случай, нет ли в ней птиц, затем повернула голову и тут же громко вскрикнув, отползла к стенке, увидев на подушке чёрное гнездо. А когда за запястье её схватила холодная рука, сердце Элисон пропустило пару-тройку ударов, а может и вообще остановилось. — Эй, ты чего? Кошмар приснился? Элисон громко облегчённо выдохнула, узнав обладателя этого осипшего голоса. Пролепетав «Ничего страшного, спи», девушка легла, повернувшись на бок, лицом к стенке. Но не прошло и пяти минут, как полубогиня поняла, что дальше так продолжаться не может. Она снова повернулась, но теперь уже на другой бок и так, что бы видеть открытые чёрные глаза Нико ди Анджело. Он словно предугадал это и ждал, когда же она наконец спросит: — Почему ты приходишь сюда ночевать? — А ты что, против? — непривычно тепло улыбнулся Нико, убирая рыжую прядь Элисон за ухо. — Ди Анджело! Пожалуйста, ответь мне на вопрос чётко и ясно: почему ты сюда приходишь? Нико тяжело вздохнул, лёг на спину и взъерошил свои волосы. Он явно собирался с мыслями и искал в себе смелости в чём-то признаться. Элисон не отрывала от него взгляда. — Я…в общем, я люблю тебя, Эл, — он посмотрел ей прямо в голубые глаза — По-настоящему люблю, понимаешь? Дочь Гермеса не придумала ничего лучше, чем просто кивнуть и тихо угукнуть. — А ты меня? Элисон молчала. И это до жути пугало Нико. Уж лучше бы она накричала на него, ударила, выгнала и возненавидела, чем просто молчала. Сын Аида успел пересчитать все веснушки на её загорелой коже, а ответа так и не последовало. Нико бегал глазами по лицу подруги, стараясь заметить хоть какую-нибудь реакцию. Хотя бы намёк на эмоции. — Возможно ты убьёшь меня, — неожиданно начала Элисон — но я не знаю. Сердце Нико сделало сальто и станцевало хоровод со скелетами-бабочками, пархающими в его животе. Что ж, по крайней мере его чувства не отвергли, ведь «не знаю» вовсе не значит «нет». Нико положил ладонь на щёку Элисон. — Давай я помогу тебе понять? Разумеется, это был риторический вопрос. Парень припал к алым, словно два лепестка роз, губам Элисон, обводя контур кончиком языка. Было немного обидно, что девушка прикрыла веки и Нико не мог любоваться её сапфирами, но в тоже время космические приятно от одного только осознания, что сейчас происходит. «Если это сон, то не надо меня будить, иначе в мире станет на одного самоубийцу больше», — подумал Нико пока мозги ещё соображали, но эта функция отключилась как раз в тот момент, когда дочь Гермеса углубила поцелуй, сплетая их языки. «Пусть остаётся» — подумала Элисон, обнимая Нико. Как странно — привычный холод, исходящий от парня куда-то исчез. Его тело и губы наоборот были тёплыми. Вот только руки так и остались двумя искусно вырезанными кусочками льда, которые забрались под футболку и сейчас выводят на спине причудливые узоры. Но Элисон это даже нравилось: словно её бьют крохотными разрядами тока. Первым отстранился Нико. — Я так и не услышал ответа, — охрипшим голосом напомнил он, проводя пальцами по щеке Элисон. Девушка подняла тяжёлые веки и сразу же столкнулась с самодовольной улыбкой сына Аида. — Я не против того, что бы ты ночевал у меня, — сказала Элисон, утыкаясь носом в шею ночного гостя — И да, я люблю тебя, Нико ди Анджело. Нико испугался, что если скажет сейчас хоть слово, то будет кричать от радости всю оставшуюся жизнь, а потому он просто поцеловал Элисон в лоб и они оба уснули в обнимку, как три ночи назад.