***
За окном плыли тяжелые тучи полные снега. Осенний ветер громко выл за покореженными окнами, стараясь пробиться сквозь слои бетона внутрь. Ветви старой березы ударялись по стеклу, неприятно по нему скользя. За всем этим непрерывно наблюдала пара карих, хозяин которых нервно перебирал пальцами повидавшую жизнь кусок металла. Мальчишка скосил пустой взгляд на поржавевшую монетку: один рубль тысяча девятьсот семьдесят второго года. За ним, в углу комнаты сидели мальчишки. Они сидели тесно прислонившись друг к другу, чтобы постараться согреть и успокоить младшего. Младшим был беловолосый парень под именем Иван Митричюк, самый ценный и дорогой товар первой группы. Да, ценный. Поэтому его и пытались утром продать Антону Северятнику за сто тридцать две тысячи доллара. — Тише, ну ты чего? Успокойся, этот день уже закончился, — тихо прошептал темноволосый юноша, потирая дрожащие плечи Ивана. Последний нервно всхлипнул и прижался к теплому боку мальчишки, ища тишину и покой. — Вот увидишь, все это скоро закончится. — Да не закончиться это никогда, Натт. — проговорила фигура у окна, поворачиваясь к ребятам лицом. — Не закончиться, пока мы будем сидеть тут без дела. — И что ты предлагаешь, Мечислав? — прошипел Натаниэль, с нескрываемой ненавистью смотря на своего друга. — Все твой идей ведут к худшим исходам: из-за тебя чуть не продали Ваню, Марка упекли в темницу. Хватит, Мечислав! Остановись! — Нат, не ори, — тихо обратился к Натаниэлю русоволосый мальчишка, стараясь параллельно приобнять Ивана. Почувствовав тепло и с другой стороны, Митричюк пересел на его колени, обнимая за шею своего неродного брата. Проводив Ивана взглядом, Дженкинс прислонился об бетонную стену спиной, подминая под себя ногу. — А что? Ты не согласен? Разве ты не помнишь, из-за кого тебя выставили в знак наказания на морозную улицу голым? Из-за него, черт тебя дери! Устав слушать непрерывный трепет и обвинения, Стилински засунул монетку в карман потрепанных штанов и подошел к парням, ступая босыми ногами по пыльному полу. Возвышаясь над ними, он обвел тройку равнодушным взглядом: Кирилл обнимал и успокаивал Ваню, Дженкинс озлобленно смотрел прямо в глаза Мечислава, растягивая покусанные от нервов губы в стороны. Переведя взгляд с него на угол, Мечислав столкнулся с пустой: излюбленное место Марка пустовала. — Что, уже блять начал жалеть? — пробормотал Натаниэль, смотря на то, как от услышанных слов у Ваньки загорелись кончики ушей. Парню девять лет, что с него взять то. — Джинкс! — закричал Сапфиров Кирилл, с упреком смотря на него. — Через два дня будет новая продажа, — неожиданно подал голос Стилински, доставая из кармана штанов помятую бумажку. Кинув его рядом с тройкой, он продолжил. — В этой бумажке имена тех, кто будут в слоте. Мы все троем, кроме Вани состоим в нем. Шансы на то, что тебя, Дженкинс, купят, гораздо больше чем у меня. Протянув руку, Натаниэль нервно развернул бумажку, чтобы столкнуться с неприятной правдой:Список объектов на тридцать восьмую продажу с даты основания:
1. Натаниэль Дженкинс — 11 лет.
2. Милана Караулова. — 8 лет.
3. Никита Варнов. — 9 лет.
4. Мечислав Стилински. — 8 лет.
5. Анна Кроуз. — 10 лет.
6. Кира Уокер. — 7 лет.
7. Кирилл Сапфиров. — 10 лет.
Подняв нервный взгляд на мальчишку, Натаниэль столкнулся с затуманенным взглядом. Облизав резко пересохшие губы, Дженкинс пробормотал: — И что же ты предлагаешь? Снова одного из нас отравить, чтобы он не участвовать в этом слоте? Или же столкнуть с окна как Ваню? — Я предлагаю устроить революцию, — неожиданно проговорил Мечислав, сталкиваясь с недоумевающими взглядами. Через миг, вскрикнув Натаниэль встал на ноги, грозно возвышаясь над мальчишкой. Громко дыша, он встряхнул Стилински за плечи, громко шипя при этом: — Что ты блять несешь? Какая нахуй революция? — Нашу, — не обращая на встряхивания внимания, твердо произнес Мечислав, смотря цепким взглядом на темноволосого. — Нашу революция. Просыпаться было больно и шумно. Внезапно из кухни донесся отчаянный девичьи крик. Подняв голову, Стилинский стало было уже встать на ноги, как он понял: визг был не в кухне, визг в головенке. Это он сам находится на кухне. Подняв слипшиеся от крови глаза наверх, Стайлз столкнулся лишь с темнотой: кровь настолько сильно запеклась на веках, что их так просто то и не открыть. Потянувшись в сторону раковины, чтобы умыться и наконец таки открыть глаза, юноша ощутил сильное жжение на шее. Протянув на онную дрожащую ладонь, он почувствовал кожаную оплетку и тогда то Стайлз и вспомнил: Его Альфа, Питер Хейл посадил его будто собачонку на цепь. — «альфа не смей. Питер, пожалуйста.» — услышав голос, темноволосый поднял голову. — ты так отчаянно умолял его, мальчишка. даже мы, твои голоса в голове, не такие жалкие как ты. — Пошли, — дернул головой Стилински, натягивая и так короткую цепь. — Нахуй с моей головы, жалкие ничтожества. — хорошо, наслаждайся. Новые, суматошные и хриплые крики новой волной впились в голову Мечислава. Стараясь не издавать ни звука, Стайлз наощупь приблизил свою ладонь ко рту и прикусил его. Голоса в голове сводили с ума, выводя на спасительный и отчаянный крик. Зажмурив крепко глаза, Стилински прокусил ладонь зубами, собираясь все это пережить. — посмотрим.***
Просыпаться снова было не менее хуже и больнее. Громко вздохнув, Стилинский уперся головой об стену, из-за чего цепь на миг загремела. Зашипев, юноша беспомощно дернул за цепь. Никакого эффекта от этого не последовало. — Сука! Беспомощно зарычав, Стайлз прислонился спиной к стене. Что-то неприятно уперлось в спину, отчего он фыркнул и протяну руку назад, нащупал на стене забитое кольцо. Очертив метал пальцами, Стилинский на пробу дёрнул за кольцо: оно не сдвинулось ни на миллиметр. Внезапно, юноша отпустил кольцо и схватился ладонями за металлический ошейник. Стилински будто бы только сейчас начал ощущать жжение от аконита и серебра. Зарычав, он дёрнул уже за ошейник, перекрывая на миг себе воздух. Стайлз ощутил, как по его шее потекла тонкая струя крови, неприятно стекая по шее вниз, просачиваясь в ткань одежды. — Я же блять выйду на свободу, — зарычал юноша, крепко обхватывая ошейник руками. — Даже если ценой свободы будет моя смерть. Схватившись мокрыми от крови пальцами за металл, Стайлз скривив покусанные губы, начал тянуть ошейник в разные стороны. Крепко зажмурившись, он приложил усилия и продолжил влачить, пока не послышался тихий скрежет. Мальчишка на это бешено улыбнулся.***
— Где ты уже его искал? — делая глоток коньяка, спросил Арджент, упираясь щекой в свою ладонь. — Да везде! — прорычал Питер, неопределенно кивая в сторону. — Проверил его квартиру, знакомых, друзей. На работе не появлялся уже несколько дней. — Может, — неожиданно подал голос Дюкалион, смотря в сторону двери и радушно улыбаясь. — Дерек сбежал? — Куда? Да и зачем? — На свободу от своего ебанутого родственничка, — неожиданно послышался голос со стороны двери. В помещений двое мужчин замерли. Поставив бокал на стол, Хейл повернул голову в сторону говорящего, сталкиваясь с воспаленно карими глазами. С трудом переставляя ноги, Стилинский чем то гремя зашел в гостинную. Мазнув взглядом по Девкалиону, юноша хромая подошел к Питеру. Остановившись рядом с ним, он бросил сломанную на три части ошейник в ноги альфы. — Это же мой, — начал удивленно говорить Крис, беря в руки одну из сломанных частей. — Как ты.. — Чтоб ты сдох, — дрожа, прервал его Стилинский, опустошенным взглядом смотря на дернувшегося с места Хейла. — Чтоб ты блять сдох такой же мучительной смертью, как твоя чертова сестра и донча. Повернувшись к Ардженту, юноша продолжил: — Ошейник и цепь очень хороший, Крис. Правда, — коснувшись своей шеи, Стилинский криво усмехнулся. Густая сукровица осталась слизью на влажной ладони. — они великолепно смотрелись бы на вашей шее. — Это угроза? — глухо спросил Арджент, крепко сжимая в ладони осколок. — Да. Протяжно закашлявшись, а после ощутив вкус металла во рту, Стайлз закрыл онную ладонью и вышел из гостинной, оставляя позади себя оглушающую тишину и не менее ошарашенных мужчин. Опираясь одной рукой об стену, мальчишка еле как переставляя резко ослабленные ноги, с трудом дошел до лестницы ведущую вниз. Открыв дверь, Стилински громко вздохнул. Смытая кровь с глаз все еще фантомно ощущалась на глазах, вызывая раздражение и непреодолимое желание снова умыться. Криво улыбнувшись, он закрыл за собой дверь и тихо шипя, начал спускаться вниз, в свое убежище. Зайдя в подвал, юноша сполз без сил на пол, с глухим звуком ударяясь и так нездоровыми ногами об твердый бетон. Обведя мутным взглядом свое витало, Стилинский зацепился взглядом за длинное зеркало, что опиралось об стену. С зеркала на мальчишку смотрело что-то уродливое, поломанное. Его отражение. Громко засмеявшись, Стайлз не веря трюму, дрожащими ладонями коснулся своего лица, про себя тихо моля: — Пожалуйста, пусть оно не повторит. Секунда. Пять. Десять. Отражение улыбнулось. Стилински от увиденного ужаса заскулил, вплотную упираясь влажной спиной об холодную стену. Силуэт, что скрывался за блестящей поверхностью, резко склонило голову вбок, растягивая острые зубы в стороны. — Что ты такое? — прошептал Стайлз, неотрывно смотря на отражение. — я это ты. а ты это я. — Я живой, — проговорил юноша, влажным взглядом смотря на него. Прошла секунда, десять, тридцать: оно не отвечало. Оттолкнувшись от стены, Стилинский на коленях прополз к зеркалу, останавливаясь перед ним: на него по прежнему смотрел он сам. — Эй? — тихо позвал Стайлз, ожидая ответа. Тишина. Усмехнувшись, он не отрывая мутного взгляда от зеркала начала покачиваться из стороны в сторону, будто покоцанная неваляшка. Силуэт повторял те же движения, что и он сам. Недоверчиво улыбнувшись, парень ударил кулаками по зеркалу: тонкие паутины трещин поползли с места удара по краям, уродую и так некрасивый силуэт в край. — Где все?! — закричал Стилински, ударяя кулаками по зеркалу снова и снова. Белоснежное зеркало начало окрашиваться в темно-красный, рисуя на поверхности красные узоры. — Блять! Рассмеявшись, Стайлз оперся окровавленными руками об пол. Из карих глаз текли белые бусинки слез, что прочерчивали свои путь над ранее проложенными линиями своих сородичей. — Я не хочу сходить с ума. — всхлипнул юноша, крепко зажмуриваясь. — Пожалуйста, вернитесь. Я не буду вас ненавидеть и затыкать, Голоса. Хоть кто-то, вернитесь. Я не хочу сходить с ума. Пожалуйста! В комнате было тихо.