Friend, Please

-Меня зовут Глэм. С этой фразы начинается новая глава в жизни Себастьяна. Нет, не Себастьяна. Глэма. В тот момент, когда он отрекся от своего имени, он провел черту между старым, приносящим ежедневную боль, укладом жизни, и новым, дающим дышать полной грудью. У него был только 1 вариант, куда идти. Не очень-то хотелось стеснять Чеса и его маму, но делать было нечего. Промокший до нитки Глэм постучался в дверь. Открыли не сразу. Видимо, мама Чеса уже уснула, а сын стук услышал не с первого раза. Недоумевая, кого это принесло в столь поздний час и в такую погоду, Чес открыл дверь. Глэм привык, что чаще всего лицо Чеса выражает умиротворение, спокойствие и пофигизм. Но сейчас в глазах друга явно читалась обеспокоенность. Что неудивительно, если смотреть с точки зрения Чеса. Увидеть на пороге приятеля, с которым ты совсем недавно попрощался, насквозь мокрого… И увидеть в его глазах столько отчаяния… -Глэм? Чувак, ты чего? Глэм только собрался что-то ответить, но Чес вдруг спохватился. -Подожди, подожди, ты зайди. Капец с тебя течет. Проходи, расскажешь все внутри. Он впустил Глэма и закрыл за ним входную дверь. Они бесшумно прокрались в комнату мимо громко храпящей матери. Там Чес вопросительно посмотрел на Глэма. -Слушай, я… Можно мне у тебя переночевать? Или даже… Боже, прости, мне так неловко. Я бы не стал просить, но мне больше некуда идти. Могу я у тебя пожить какое-то время? Глэм стоял, обхватив себя руками, зубы стучали. Говорить было не так-то просто. Чес озадаченно на него смотрел. -Да не вопрос, конечно, оставайся, сколько хочешь. Но что случилось? Ты как вообще? Сейчас, подожди. Чес поднял валявшееся на полу полотенце и накинул Глэму на голову. Потом откопал нечто, уже менее смахивающее на полотенце, и одел другу на плечи. -Нуууу, - начал Глэм, - помнишь, я говорил, что отец убьет меня, если я брошу консерваторию? Так вот, как выяснилось, убьет он меня в любом случае. Это если кратко. Мне нельзя больше возвращаться домой, если я не хочу получить по шее. Зато, - Глэм попытался выдавить что-то наподобие улыбки, но получалось не очень, - теперь можно бросить учебу, как ты и предлагал. Точнее, я то уже точно учиться не смогу, ведь платил мой отец. Отдадимся нашей группе по полной. А когда сможем заработать достаточно денег, я сразу съеду, честно. Я не хочу навязываться тебе и твоей маме. Как только будет хватать на аренду комнаты где-нибудь на окраине города, обещаю, я сразу уйду. А до тех пор буду помогать вам по дому. Правда, я никогда этого не делал, но я буду стараться! Глэм замолчал. Он с надеждой глядел на Чеса. «Как же стыдно, стыдно, стыдно!» - кричал голос в голове. Чес все это время смотрел на него с сочувствием. Он положил руку Глэму на плечо и крепко сжал его. -Приятель, вообще не думай о таких вещах. Серьезно, и думать забудь, что ты будешь как-то стеснять меня с матерью. Оставайся столько, сколько нужно. И это… - Чес опустил взгляд, - сожалею по поводу отца. Ты сейчас как? Глэм пожал плечами. Какое-то время они молча стояли друг напротив друга, глядя в пол и обдумывая ситуацию. -Блин! - вдруг спохватился Чес. - Вот я дурак, ты же мокрый стоишь. Он повернулся и пошел к шкафу. Достал футболку, кофту, джинсы, носки и протянул Глэму. -Они, возможно, будут чуть великоваты. Но как только заработаем немного деньжат с концертов, пойдем с тобой в магазин и купим то, в чем тебе будет удобно. А пока бери у меня из шкафа все, что хочешь. Он, как и весь мой дом, полностью в твоем распоряжении, - на лице Чеса вновь появилась его особенная безмятежная улыбка. Глэм взял одежду и смог лишь тихо прошептать: «Спасибо…» -Ты пока переодевайся. Я схожу, найду нам что-нибудь пожевать. А то ты ведь, наверное, не ел с утра. На концерте то нас не кормили. Минут через 10 они сидели у Чеса на кровати и ели остатки куриных крылышек прямо из ведерка. -Нам сегодня повезло, - усмехнулся Чес. - Это мамин любимый деликатес. Обычно она съедает больше. А сейчас тут и на двоих хватит. Глэм почти неслышно рассмеялся, впервые за вечер. -Так, - Чес деловито потер руки, - сейчас достанем из под моих величественных завалов раскладушку. Матрас, подушка и одеяло тоже имеются. Помоги-ка мне. После того, как они еле-еле отковыряли все, что нужно, Чес снова пошел на кухню. -Думаю, перед сном нам нужно еще бахнуть чайку, - объяснил он, - чтобы ты окончательно согрелся. И чтобы не заболеть после такого переохлаждения. Мама всегда говорит: замерзли ноги - грей горло. Хотя с этими словами она обычно наливает себе рюмашку, но суть одна. Глэм снова усмехнулся. Чес улыбнулся и вышел. Глэм сидел на раскладушке, сытый, в теплой сухой одежде. На душе было уже не так паршиво. Чес передал ему свои «чесовские» волны спокойствия. О проблемах сейчас думать совершенно не хотелось. Да и вообще о чем-либо думать получалось с трудом. Голова не варила, глаза слипались. Сладкая дремота так и норовила забрать к себе в плен. Когда Чес вернулся в комнату с двумя кружками, то застал мирно посапывающего на раскладушке друга. Парень хмыкнул, поставил чашки на стол и укрыл Глэма одеялом. Потом тихонько допил свой чай, сидя на кровати и задумчиво поглядывая на приятеля, и лег спать. --- Проснувшись утром, Глэм не сразу понял, что не так. Нет, он помнил, где он находится и почему. Но при этом было какое-то странное, незнакомое чувство. Потребовалось время, чтобы понять, что именно было непривычным. Отсутствие тревоги. Ведь до этого Глэм (точнее, тогда это был Себастьян) каждое утро просыпался и понимал, что сейчас он спустится вниз и снова будет выслушивать ругань отца. А еще позже будет получать бесчисленное количество раз линейкой по запястью. И не стоило забывать о постоянном страхе, что кто-то найдет его тайник в полу и на окне. Чеса в постели не было. Солнечные лучи постепенно пробирались в комнату. Часы показывали 10 утра. Из соседней комнаты доносились голоса Чеса и его мамы. Слышно было, как что-то жарилось на плите. Играло радио. Чес еще ночью решил, что стоит предупредить маму о Глэме до того, как тот проснется. Утром он с ней просыпался практически в одно и то же время. Видимо, семейные биологические часы. Услышав с кухни громыхание посудой, Чес тут же встал и вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь. -Доброе утро, мам, - сонно проговорил он. -Доброе утро, милый. «Милый». Это хороший знак. Значит, выпито было вчера не так уж и много. Поэтому сегодня у мамы хорошее самочувствие, плюс она уже успела окончательно проснуться. Чес любил такие моменты. -Мам, есть одно дело. Очень серьезное. -Хорошо, рассказывай, - ответила мама и сделала первый глоток кофе. Чес обрисовал вчерашнюю ситуацию с Глэмом. -Ты же знаешь, он парень хороший, - добавил он, отводя глаза. - Проблем не доставит. Он вчера чуть ли не слезно меня уверял, что будет как мышка, хотя мне он мог этого и не говорить. А у нас как раз сейчас дела в гору пойдут, с группой. Глэм скопит денег на жилье. И я тоже, поправим наши с тобой дела. Чес все же взглянул на маму. Она задумалась. -Мам, у него отец зверь. Судя по его описанию. Я то его никогда не видел. Глэму было очень плохо дома. Ему нельзя туда возвращаться. Дай нам время. -Хорошо, я не против. Я и до этого была не против, просто обдумывала твои слова. Главное, не разнесите дом. Чес просиял. -Спасибо, мам. -Так вот, чего он такой тощий и бледный. Дома поди и не кормили нормально. Да и кто сможет нормально питаться в такой атмосфере. Сейчас вам гренок нажарю, твоих любимых. Побольше. Мама Чеса засуетилась, а сам Чес не верил, что такое хорошее и удачное утро вообще может быть. Вскоре из комнаты вышел заспанный, немного смущенный Глэм. -Всем доброе утро, - еле слышно произнес он. -Оооо, приятель, привет! - обрадовался Чес. Как понял Глэм, судя по довольному лицу друга, с матерью все вопросы решены. - Как спалось? -Спал, как убитый, - улыбнулся Глэм, - спасибо. -Да я заметил, чая ты вчера так и не дождался, - хмыкнул Чес. -Глэм, иди сюда, налетай, - мама Чеса поставила на стол большую тарелку поджаристых гренок, от которых шел горячий пар. -Ох… спасибо… - Глэм был ошарашен неожиданным гостеприимством. -Спасибо, мам! - бодро ответил Чес. - Я сделаю кофе себе и Глэму, ты будешь еще? Глэм жевал гренки, попивал кофе и слушал бубнеж ведущих по радио. Чес с мамой спорили о какой-то футбольной команде. Глэму показалось, что делают они это очень забавно. Ничего этим утром не могло воспрепятствовать ему сидеть с безмятежной улыбкой. И впервые в жизни за завтраком он мог расслабиться. --- В этот день погода стояла теплая. Солнце припекало. И не скажешь, что прошлым вечером прошел сильнейший ливень. До репетиции оставалось несколько часов, так что Чес предложил выйти на улицу, «понаслаждаться последними летними деньками». Они расстелили на траве старую простынь и легли, подложив руки под головы. По небу плыли чудные облака, так что было объявлено состязание, кто разглядит в них больше фигур. Глэм не понимал, почему Чесу в облаках видится столько бабушек. -Чуваааак, - Чес приподнялся на локте и взглянул на Глэма, - ты не понимаешь, бабушки… Он не закончил. Глэм попытался проследить, что вдруг так привлекло его внимание. Взгляд Чеса остановился чуть правее головы Глэма. На его руке. -Глэм. Что с твоим запястьем? До этого момента раны Глэма всегда были перевязаны. Без бинта он из дома не выходил. Чес видел это, но не хотел доставать Глэма вопросами. Какое-то время. Вчера вечером, по дороге к Чесу, бинты были разорваны в порыве ярости. Глэм глянул на свою руку и понял, что когда он лег, рукав задрался. Взглянул в глаза Чесу. Впервые увидел в них ужас. Сейчас раны выглядели кошмарно, не все еще успели зажить. Чес все еще вопросительно смотрел на него. Глэм сел. Вздохнул. -Это воспитательные меры моего отца. -Так. Чесу было мало такого ответа. Глэм отвел глаза. -Каждый раз, когда я делал что-то не так, он бил меня линейкой по запястью. Ну там, пришел домой на минуту позже. Сыграл мелодию не так идеально, как ему хотелось бы. Не так посмотрел на него. - Глэм сделал паузу и стал говорить еще тише. - Занял на экзамене второе место… - послышался судорожный вздох со стороны Чеса. - Хотя иногда и просто так, как мне кажется. Для профилактики. Посмотреть на Чеса Глэм все еще не решался. На глаза навернулись слезы, и чтобы их скрыть, Глэм притворился, что снова разглядывает облака. Он не знал, сколько они так просидели, пока Чес не сказал: -Никуда не уходи. Он зашел в дом и вскоре вернулся с маленькой коробкой в руках. Он присел рядом с Глэмом и указал на его руку: -Можно? Глэм не понял, что тот собирается сделать, но, к своему удивлению, доверительно протянул другу руку. Сначала Чес долго рассматривал ее. Пытался разглядеть каждый давний шрам и каждую незажившую рану. Потом достал из коробки маленькую пластиковую бутылочку с прозрачной жидкостью внутри и ватные диски. -Сначала нужно обеззаразить свежие раны. Ты не против? Глэм с удивлением смотрел на него. Но в конце концов кивнул. -Только будет щипать. Но мама мне в детстве всегда в таких случаях дула, так что я тоже могу. Он вопросительно глянул на Глэма, но тот все еще просто смотрел на него во все глаза. Чес воспринял это как «да», посчитал про себя до трех, представляя, что сейчас будет, покрепче взял руку Глэма и ливанул на раны раствор. Как и ожидалось, тот зашипел от боли и попытался выдернуть руку, но Чес держал ее крепко и начал дуть. Глэм успокоился. -Воооот, смотри. Видишь, на ранах немного белой пенки образовалось? Это значит, что туда грязь попала. Пыль всякая. Если бы сейчас не промыли, а сразу помазали и перевязали, то там могла бы развиться разная зараза. Чес полил запястье еще раз, но в этот раз не было так больно, и пенка не появилась. -Все чисто, - Чес чуть улыбнулся, - можно доставать мазь. Он очень аккуратно, медленными движениями нанес непонятную мазь на раны. Глэм не понимал, почему он не может выдавить из себя хоть слово. Он мог только как завороженный смотреть, как старательно и заботливо друг обрабатывает его руку. Мазь была прохладной, а рука Чеса, что удерживала его, Глэма, запястье - мягкой и теплой. -Ну что, теперь бинт, - прервал молчание Чес. Осторожно и не чересчур крепко перевязав раны, Чес хлопнул в ладоши и потер руки. -Все, пациент, вы свободны. Он попытался улыбнуться, но получилось так себе. Все это время воображение рисовало сцены, описанные Глэмом. Представлять, как отец твоего друга хлестает его линейкой, представлять самого друга в этот момент... и как тот не может что-либо сделать или возразить... Попробуй улыбнуться после этого. Глэм прошептал: -Спасибо тебе. Чес вдруг очень серьезно посмотрел на него. -Глэм, услышь меня сейчас, пожалуйста, хорошо? Повторять не буду, - Чес набрал в легкие побольше воздуха. - Больше не смей даже заикаться о том, что ты как-то стесняешь нас с мамой. И не думай стыдиться того, что ты попросил у меня кров. Про «я постараюсь съехать как только смогу» и думать забудь. Как встанешь крепко на ноги, как будешь чувствовать себя уверенно, тогда - пожалуйста. Съезжай, когда поймешь, что ты готов. А не потому что ты боишься, что станешь для нас обузой. Да черт, может, мы с тобой, вообще, заработаем столько денег, что сможем на двоих себе квартиру найти. И маме моей найдем что-нибудь поприличнее. А до тех пор, мой дом – твой дом. Запомни. Чес протянул Глэму руку. Тот дал ему свою. Чес крепко сжал ее и, наконец, снова искренне улыбнулся. И Глэм ответил ему тем же. У них уже были до этого серьезные разговоры. И будут в будущем. Но это был единственный раз на памяти Глэма, когда Чес говорил настолько серьезно. Единственный раз, когда он ненадолго превратился из человека, который, казалось, легко идет по жизни, в так сильно волнующегося о тебе друга. И хотя другом Глэму Чес будет всю жизнь, на окружающих он будет производить впечатление просто плывущего по течению человека. Но Глэм то будет помнить этот момент. И Чес тоже будет помнить. Много лет спустя, смотря на вечно улыбающегося, невозмутимого Глэма, Чес будет помнить паренька в смокинге с ранами на запястье, который смог найти в себе решимость сбежать в ту жизнь, которую он сам выбрал. Чес будет помнить, что когда-то в глазах друга он мог увидеть боль, грусть и отчаяние. И будет радоваться, что больше в его глазах он такого не видит. И только широкий браслет на правой руке Глэма будет напоминать о тех нелегких временах. -Чес? – на лице Глэма появилась жуткая, маниакальная улыбка. -Да, чувак? – Чес понял, что тот что-то задумал, и лукаво взглянул на него. -Как насчет вынести сюда мой костюм, в котором я вчера пришел, и устроить что-то вроде… барбекю? – Глаза Глэма сверкнули. Чес ухмыльнулся и ответил после небольшой паузы: -Разводи костер, приятель.