See you again

Вдалеке послышался пронзительный крик, ознаменовавший собой начало ужасной бури. Природные инстинкты побудили её лететь от сюда прочь. Любое нормальное живое существо, разумеется, поддалось бы им. Но не она. Она отличалась от остальных. Этот шторм не был похож ни на один другой. На небе не было серых туч, не было ливня. Громом служил тот самый невыносимый крик и топот копыт. Молнией не была ни стрела Зевса, ни электрический разряд, сопровождающийся яркой вспышкой; вместо неё были тысячи глаз, полыхающие яростью и направленные на одно существо, бежавшее ото всех, отчаянно дорожа своей жизнью. Не в силах оставаться на месте, она взлетела, крылья её, казалось, дрожали, а не хлопали. Она увидела большую группу пони: некоторые из них держали вилы с факелами, у других полыхали рога, вот-вот готовые выстрелить потоком магии. И каждый из них был зол как чёрт. Впереди всех бежало существо, которого раньше она никогда не видела. Оно было совсем маленьким, передвигающимся на четверых лапах, пыхтящее, потеющее и паникующее. На его голове заметно выделялись два небольших рожка: один изогнутый, сверкавший ледяной синевой, а второй - самый обычный олений. Как же интересно, она никогда не видела существа с разными рогами. Они были такими крошечными... кажется, это ребёнок. А вот толпа разноцветных копытных... Они были хорошо видны, и она с лёгкостью могла отличить взрослого от ребёнка. Чуть приглядевшись, она поняла, что эти четвероногие преследовали маленького! Её тонкие полупрозрачные крылья затрепетали в паническом беспокойстве. Она должна улететь, должна покинуть это место! Находиться здесь было небезопасно, она же была на земле, прямо на их пути! Почему она не может пошевелиться? Но её взгляд был прикован к маленькому таинственному существу, спасавшему свою жизнь. Его брови напоминали ей гусениц - такие пушистые, густые, белые. Части тела отличались друг от друга, они принадлежали разным видам животных, (хотя она не могла точно сказать, каким именно), а также красный драконий хвост с белым пучком меха на кончике. Но его глаза... Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это глаза, а не прекрасные цветы. Такие ярко-красные, словно циннии, и жёлтые, как нарциссы! Красивые... но полные ужаса и паники. Открытый рот обнажал ряд сжатых острых клыков, один из которых был непропорционально большим. Она знала, что у копытных четвероногих клыков не было, но они были у этого существа.. но тогда вся эта картина не имела никакого смысла. Добыча преследует хищника? Почему они поменялись ролями? Даже молодое плотоядное животное может уничтожить травоядного при наличии достаточного количества силы. Но этот ребёнок был таким крохой... а может он им угрожал? Нет... Что-то ей подсказывало, что это не так. Хотя она не понимала, почему те пони так кричат, почему их глаза были полны гнева и ненависти, почему они выглядели так, будто жаждали кровопролития. Испуганный ребёнок убегал от них, крича и паникуя. Он бежал очень быстро для такого маленького существа как он. Капли росы падали из его глаз, её сердце и крылья быстро стучали, безмолвно поддерживая его. Но она всё ещё стояла у них на пути. Нужно было улететь. Когда он пробежал мимо неё, она наконец взлетела, хлопая крыльями изо всех сил. А потом поняла, что сама летит за этим таинственным существом. Она не хотела и не могла покинуть его и понимала, что не сможет защитить его и не сможет ничем ему помочь... И всё же продолжала лететь дальше. Гроза всё приближалась и приближалась... Они не собирались уходить. Но и она не ушла. Не поддалась своим инстинктам. Её сердце, каким бы крошечным оно ни было, ни за что не позволило бы ей этого сделать. Оглушительные крики вновь заставили капли росы падать из его глаз. Она чувствовала резкий запах его страха и отвратительный запах ненависти толпы, преследующей их. Они бежали от пони слишком медленно. Эти взрослые четвероногие казались одним огромным чудищем, когда набросились на прекрасное дитя... ... и повалили её на землю. Она могла слышать хруст собственного тела, когда тяжёлые копыта начали её топтать. Прижатая к земле, она чувствовала себя так, будто её расплющили, крылья были разодраны, а грудная клетка окутана невыносимой болью. Но хуже всего было не чувствовать боль, а слышать детский плач, крики, вопли, мольбы о пощаде, звуки резких ударов... Яркий свет, пурпурная вспышка, и, наконец, чистое голубое небо. Буря утихла, а с ней стук копыт и голоса, раздающиеся в толпе. Всё ещё живая, она каким-то образом сумела перевернуться, пыхтя и задыхаясь. Маленький хищник был окружён пурпурным светящимся шаром, который исчез вместе с уходом бури. Этот шар защищал его, словно кокон, но откуда он появился, она не знала. Было понятно одно - он появился слишком поздно, чтобы защитить его от беды. Маленькое тело покрывали кровавые царапины, а один из его прекрасных цветочных глаз был распухшим, не способным расцвести, чтобы увидеть яркое солнце. Он застонал от боли, и она попыталась подняться. Её тело было раздавлено, а от тонких изящных крыльев остались лишь разорванные кусочки. Она поползла ближе к этому существу, не могла просто оставаться в стороне... Когда ребёнок пошевелился, его лицо исказилось от боли, а взгляд упал на неё. Внезапно испугавшись, она замерла. - О, нет... Она не понимала, что он сказал, лишь видела его обеспокоенное лицо. Упершись лапами о землю, ребёнок заставил себя встать на колени, из кончика его рта текла тонкая струя алой крови. Её сердце было разбито. Она ему так сочувствовала. Почему? Почему это произошло. Для неё он был всего лишь крошечным невинным созданием, которое не понимало этот мир. Такое красивое, такое неповторимое, точно самый чудесный цветок большого прекрасного сада... только он пока не расцвёл. Почему, почему она такая маленькая и беспомощная? Почему она не может...? - Я не хотел, чтобы ещё кого-то ранили... О, бедная бабочка... Н-не бойся, ладно?.. Я... не причиню тебе вреда... С болью, он оторвал её от земли. Маленькое тельце окутала теплота и мягкость его пушистой лапы. Существо посмотрело на неё и вытерло кровь изо рта тыльной стороной другой лапы. - У тебя крылышки разорваны. Как же тепло... - Ты полетела за мной, да? Зачем..? Это было... это было так глупо, ты... ты глупая бабочка... Из его цветочных глаз полилось ещё больше росы. Одна из капелек приземлилась рядом с ней на его лапу. Но она была так слаба, что даже не вздрогнула от звука падающей капли. - Глупая, милая, прелестная бабочка... Гладкий палец скользнул по её животу. Очень нежно и осторожно. Её дыхание стало поверхностным. - Прости... Прости меня, маленькая бабочка... Я... Я не хотел... Мои силы... Я всё ещё не могу их контролировать, я навредил всему городу, но меня даже слушать не стали... Не дали мне сказать, что я сожалею, не дали мне объясниться... Они... они никогда этого не делали, никогда не были добры ко мне, я просто слишком сильно от них отличаюсь, но всё, чего я прошу - это доброта! Но они только бьют, кричат и... и ненавидят меня!.. Он зарыдал, закрыв лицо лапой, и вскоре оно всё покрылось росой. Она сожалела всем сердцем, хотела утешить его, сделать что-нибудь для него... Едва дыша, она медленно поползла по его лапе. Каждое движение доставляло ей острую боль, от которой она бы закричала, будь у неё голосовые связки. - Ч-что... что ты творишь? Ты не должна двигаться, глупенькая! Ребёнок говорил, но она понимала лишь то, что он не был доволен. Ей было всё равно. Дотянувшись до большого пальца, она крепко обхватила его своими лапками. Копытные делают так, когда хотят кого-то приласкать. Почему бы ей не сделать то же самое? Её крылья безвольно повисли. Она больше никогда не сможет ими двигать. Не в этой жизни. - Ты..? Она вздрогнула. Были слышны звуки падающей на мягкую лапу росы. Но та продолжала держать его палец, она будет делать это, даже если утонет. Ей все равно было суждено отправиться на небеса. - ...Спасибо тебе, бабочка. Ты... такая милая...ты не такая, как пони... Она больше не двигалась. - ... Бабочка? Бабочка! Нет, не надо... бабочка!!! Он слегка коснулся её, надеясь, что она спит или, возможно, потеряла сознание. Бабочки не стало. Маленькое существо похоронило её в небольшой ямке грязи, полив холмик каплями росы, окружёнными пурпурным светом. - Мне так жаль... *** Глаза цвета морской волны широко раскрылись. - ... Сон... Сердце бешено колотилось, и она откинула одеяло, садясь на кровать. Тело было слегка влажным от пота и нуждалось в свежем воздухе. - Нет...это был не просто сон... Это... Нет... В памяти всплыло всё до мельчайших подробностей, и Принцесса Луна не пришла, чтобы спасти её. Было так страшно, она ведь чувствовала всё то же, что и бабочка... Думала о том же, о чём и бабочка. Но вот она, копытно-пастельно-четвероного-не-плотоядная, дрожащая в своей постели. В голове в хаотичном порядке крутились разные мысли. Она не понимала... - Флаттершай? Всё хорошо? Она резко повернула голову в сторону открытой двери, увидев очертания высокой фигуры на фоне освещенного коридора. - Дискорд..! - её голос дрожал. - Дорогая, дорогая, ты ведь прекрасно знаешь, что не следует метаться во сне, не предупредив меня заранее. Я бы тогда, вероятней всего, не был бы так встревожен! На мгновение мне показалось, что ты в опасности, и я даже позвал на помощь Старушку Бетси, - он издал смешок и, достав деревянную биту, стукнул её концом по своей львиной лапе. Львиная лапа... Такая мягкая, такая тёплая... Что, если бы пегаска была достаточно маленькой, чтобы просто..? Она ахнула, прижав копыто к сердцу. В этом было что-то странное... Только что произошло нечто важное, но она не могла понять что именно. Она знала. Она просто... - Флаттершай? - его выражение лица приобрело озабоченный вид, и он подошёл к ней. - Флаттершай, что случилось? Тебе приснился кошмар? Может, так и есть? Может это был просто кошмар? Но если так, то почему это всё казалось таким... реальным? Как будто это произошло на самом деле... Подождите... в своём сне она же была этой бабочкой... Теперь Флаттершай начинала понимать. У неё были мягкие нежно-розовые крылья и ярко-бирюзовое тело. Она наклонилась в сторону и посмотрела на своё бедро. Там были изображены такие же бабочки. Да, те, которые спасли её от падения, когда она была маленькой, выглядели точно так же... - Дискорд... - Что такое? - он пристально на неё посмотрел, в то время как его сердце начало сильно стучать. Драконикус понимал, что происходило нечто странное. Не только потому, что он сидел в постели своей лучшей подруги, к которой тайно испытывал нежнейшие чувства. Что-то было... не так. У него даже ладони вспотели, а потел он редко. - Дискорд... когда ты был маленьким... Не в силах чувствовать на себе его обжигающе пристальный взгляд, она отвернулась. То, что пегаска собиралась сказать, прозвучит настолько нелепо... - Глупая, милая, прелестная бабочка... Прежде чем она успела продолжить, слёзы, не сдерживаясь, рекой хлынули из чирковых глаз. Дискорд внимательно слушал рассказ о её сне, который, как она думала, был не просто сном. Толпа, бабочка, маленькое странное существо с глазами, похожими на цветы... - Я не знаю, я... чувствую, что это был не просто сон! Я понятия не имела как ты выглядел в детстве, и уж точно не могла знать, что ты говорил, что ты чувствовал... И я... я чувствовала боль, боль той бабочки, когда её крылья были разорваны, а тельце истоптано копытами тех пони... Слёзы продолжали течь, и Флаттершай, дрожа, уже была не в силах их вытереть. - А в день когда мы впервые встретились... Когда я впервые увидела тебя в витражном окне... я... Мне даже не нужно было видеть тебя. Я знала, где ты находился. И я... просто... каким-то образом поняла, кто ты такой. Но я не понимала, почему, не понимала, что и думать об этом и... Это звучит просто смешно, не так ли?! - сказала она, глядя в его глаза и пытаясь найти ответ. - Нелепа сама мысль о том, что я могла... - Нет... Она застыла и почувствовала сильный холод. - Ч-что? Его рот был слегка приоткрыт, взгляд переместился на её кьюти марку, а затем на её глаза. Мех на его шее встал дыбом, он чувствовал необычайное потрясение... - Я почти забыл... - его львиная лапа потянулась к ней, и он медленно, с особой осторожностью, прикоснулся ладонью к её щеке. С судорожным вздохом, Флаттершай прислонила лицо к лапе, закрыв глаза. Такая мягкая, такая тёплая... - Твоя кьюти марка всегда по какой-то причине меня беспокоила, но я никогда не понимал, почему. Долгое время я пытался разобраться в своих мыслях, думал о том, что же это может быть, пока, в конце концов, не сдался. Только теперь я всё вспомнил. Я был тогда совсем маленьким и забрёл в один город, надеясь раздобыть хоть немного еды. Я прятался в тени, ведь пони не прыгали от радости, видя меня... Мне едва исполнилось девять, и свои силы контролировать я пока не мог. Помню, как откусил кусочек карамельного яблока, лежавшего на земле, а после меня окружила магия хаоса, струившаяся из меня и поражающая всё, что попадалось под лапу. Дома и посевные площади превращались в летучих змеев, я не смог вернуть их обратно, их унесло ветром... И все пони видели, кто это сделал. Внимательно слушая, она прислонила копыто к тыльной стороне его львиной лапы. - А ещё там была бабочка, маленькая розовая бабочка с бирюзовым телом и усиками... Помню, как заметил её краем глаза, и, в то время как я осознавал, что нужно было убегать, голову никак не покидал вопрос: «Почему этот маленький симпатичный жучок летит за мной? Неужели он не понимает, во что ввязывается?»... Это было так странно... Когда Дискорд сделал паузу, пегаска вспомнила, как он когда-то давно сказал ей: «Флаттершай, ты самая странная пони из тех, кого я когда-либо встречал. Бьешь медведя в спину, как ниндзя, и называешь это массажем... А-ха-ха, ну это уже слишком!» Дискорд снова заговорил. - И она стала жертвой вместе со мной. Её затоптали мои преследователи - те проклятые, мерзкие, тупые маленькие пони... - прорычал он, вспомнив разорванные крылышки бедной бабочки, которая лежала в его маленькой лапке. Большой палец невольно дёрнулся, когда Дискорд вспомнил прикосновения крошечных лапок. - Я думал, что это я во всём виноват... Услышав его надломленный голос, она посмотрела на него. Роса текла из его цветочных глаз. И в этот раз Флаттершай смогла протянуть копыто и смахнуть его слёзы. - Они преследовали меня и покалечили самое доброе и прекрасное существо. Эта бабочка... я понятия не имею, о чём она думала, когда... Драконикус сглотнул, его кадык задрожал, когда он взял её копыто в свою лапу... - Флаттершай, о чём ты только думала? Её собственные эмоции; то, что она только что услышала; печальный, обеспокоенный вид дорогого ей существа - всё это заставило голос надломиться, а глаза цвета океана снова утопать в горьких слезах. - Я... я переживала за тебя. Я сочувствовала тебе. Не стала поддаваться своим инстинктам. Я устала от полёта, решила немного отдохнуть, села на землю и услышала надвигающуюся бурю... это были те... те ужасные пони, преследовавшие тебя. Я ничем не могла помочь тебе, но знала, что смогу, по крайней мере... остаться рядом с тобой... чтобы ты был не одинок... - Ты умерла, Флаттершай. Позволила раздавить им себя до смерти! Скажи, зачем? - внезапно он схватил её за плечи и начал трясти. - Зачем ты это сделала?! Почему это вообще тебя волновало?! - Я не знаю! - воскликнула пегаска. - Не знаю! Ты был так невинен и так... напуган, даже будучи обычной бабочкой я не смогла тебя оставить! Я никогда бы тебя не оставила! Испуганный маленький ребёнок, глаза которого были словно цветы, циннии и нарциссы, лапа которого была такой мягкой, такой тёплой... Мне нужно было что-нибудь сделать! Что-то, чтобы показать, что ты мне не безразличен, что я хочу помочь! А я не могла, я была всего лишь ничтожной маленькой бабочкой, но мне так хотелось подарить тебе тепло и доброту, которые ты заслуживал!.. Я чувствовала твою боль, а всё это... просто разбивало мне сердце... Она отчаянно зарыдала, закрыв глаза обоими копытами и вспоминая свою прежнюю жизнь. Тогда Флаттершай была маленькой испуганной гусеницей в огромном и опасном мире, постоянно очень голодной. Когда она превратилась в бабочку, её крылья были слишком слабы, поэтому она нуждалась в постоянных передышках между полётами. Бабочка не общалась с другими насекомыми. Муравьи были слишком жадными, мухи - нервными, божьи коровки - недружелюбными, поэтому не тратили на неё своё время, а жуки - глупыми, чтобы поддерживать разговор. Богомолы были очень милыми и мудрыми, но встречала она их довольно редко, потому что они были отшельниками. Большинство насекомых принимали за дикость то, что самки богомолов пожирали головы своих самцов. Хотя на самом деле других насекомых они ели довольно редко - только в том случае, когда были слишком голодны. (Несмотря на это, богомолы любили её. Она была довольно миленькой, поэтому была исключением). Пегаска почувствовала, как сильные лапы обвили её тело, и она рухнула в объятия драконикуса, не в силах справиться с вихрем эмоций, которые испытывала на данный момент. - Это звучит так глупо, Дискорд. Я же была б-бабочкой, знала т-тебя всего н-несколько минут, но... но я любила тебя. Любила тебя, а себя ненавидела за то, что не могла ничего сделать!.. - Т-с-с-с... Тише... - он не обращал внимания на слёзы, которые текли из его глаз; он оставался спокойным, проведя когтями по розовой гриве, - ты сделала всё, что было в твоих силах. Это многое для меня значило. Впервые я заплакал потому, что мне было кого-то жаль. Я тоже любил тебя, моя маленькая бабочка. Слышишь? Я тоже любил тебя... Его слова лишь заставили Флаттершай плакать сильнее. Они молчали, оставаясь в таком положении ещё долгое время. Когда она начала успокаиваться, Дискорд снова заговорил. - И я до сих пор люблю тебя. - Ч-что? - спросила Флаттершай, не совсем понимая, что он имеет ввиду. Ослабив хватку, драконикус посмотрел в чирковые глаза, обхватив лапами её лицо. - Прошу, позволь мне поблагодарить тебя за всё сейчас, когда ты достаточно большая и у тебя есть губы, которые я могу использовать. - Подожди, что ты...?! Но прежде, чем она закончила вопрос, его голова наклонилась, и он прижался губами к её губам, обхватив львиной лапой её спину, а орлиной проводя по гриве. Пегаска замерла лишь на секунду, и вскоре ответила на поцелуй, расслабилась в его объятиях и обхватила копытами длинную шею, прижимая его к себе сильнее, целуя сильнее. Дискорд удивился приложенной силе, но ему это нравилось, поэтому он слегка повернул голову, чтобы целовать пегаску было удобнее. Драконикус решил сделать шаг вперёд, облизнув её нижнюю губу, не зная, поймёт ли она его намерения. В конце концов, Флаттершай такая невинная... Но она снова удивила его, когда, открыв рот, обвела своим языком его. Их страстный момент длился довольно долго, поэтому когда они закончили, оба тяжело дышали. Нужно было немного отдохнуть, чтобы восстановить ритм сердец. - Для бабочки ты целуешься просто великолепно, моя дорогая, - сказал Дискорд, его грудь всё ещё вздымалась, - в какой именно жизни ты этому научилась? - Я... - вздохнула она, - ... не знаю, - жёлто-пастельные щёки покрыл нежнейший румянец. Увидев, как она покраснела, он рассмеялся и снова прижал её к своей тёплой груди, улыбаясь во весь рот. - Рад снова тебя видеть, Флаттершай. Прости, я забыл о тебе на какое-то время. Но клянусь, ты всегда была в глубине моего сознания. Нельзя полностью стереть воспоминания о бабочке, которая отдала за тебя свою жизнь... Надеюсь, ты меня простишь. Пегаска уткнулась носом в его мех и вздохнула. - Ничего страшного. Я не знала об этом до сегодняшней ночи. Мы вместе вспомнили... Он почувствовал, как она улыбается, прижавшись к нему мордочкой. - Ты вернулась. - Да. - ... А почему ты не возвращалась так долго?! Флаттершай! Даже не оставила мне записку, а она была бы очень кстати! Ты могла бы вернуться давным давно, но не-е-ет, тебе просто необходимо было чёрт знает зачем подождать ещё парочку тысяч лет! О, Флаттершай, ты ранила меня в самое сердце! - сказал он и принял переиграно драматичную позу, положив лапу на лоб, откинувшись назад и повернув голову с надутым выражением лица в сторону. По правде говоря, она и сама не знала, что заставило её вернуться спустя такой огромный промежуток времени. Но самым важным было то, что она снова нашла его... И так будет всегда. *** Одну тысячу лет спустя Они сидели вдвоём на холме, смотря на закат медленно уходящего солнца. Им удалось ненадолго выбраться из Мэйнхэттена, где она владела небольшим зоомагазином, и уехать в сельскую местность, которая была для неё более спокойным местом. Дискорд понятия не имел, почему на этот раз она решила открыть зоомагазин в городе. В прошлых жизнях она предпочитала работать на свежем воздухе вдали от городской суеты, иногда ветеринаром или владельцем заповедника, а иногда просто арендовала где-нибудь коттедж, чтобы заботиться в нём о лесных существах. Он был удивлён, когда она через пять лет после того, как вспомнила все свои предыдущие жизни, решилась переехать вместе с животными в город. «Им всегда было любопытно наблюдать за многолюдным миром, поэтому я считаю, что было бы просто замечательно принести в их жизнь радость! А ты тот, кто постоянно думает и говорит о переменах. Так почему бы и нет?» И он переехал вместе с ней. Как всегда. Где бы она не жила, драконикус всегда был рядом. В этой жизни её звали Виспер Винд, но когда они оставались наедине, он называл её Флаттершай. Флаттершай было её Именем, с заглавной буквой «И». Иные названия были самыми обычными именами. Они уже давно поняли, что та жизнь Флаттершай, когда Дискорд впервые её встретил, была второй. Но никто из них не знал, почему она вернулась именно тогда, почему не возвращалась так долго, и почему с тех самых пор возвращалась постоянно. И он искренне надеялся, что так будет всегда. Когда тысячу лет назад пегаска покинула этот мир, Дискорд подумал, что пришел истинный конец. Он был бессмертным, она - нет, значит, он больше никогда её не увидит. Они были вместе с той самой роковой ночи. Флаттершай всегда была к нему добра, дружила с ним, заботилась о нём и даже оказала честь, сделав шаг вперёд и отдав ему своё сердце, в обмен на его собственное. Он вспомнил тот момент, когда она умерла... - Прощай, моя милая... - прошептал он ей. Старость давала о себе знать: морщины покрывали каждый сантиметр её лица, а когда она улыбнулась, их стало ещё больше. Несмотря на это, она оставалась такой же прекрасной. - Нет, Дискорд, - прошептала в ответ пегаска, - никаких прощаний. Мы увидимся снова... Я обещаю. - Что ты имеешь в виду? - Увидимся снова... - Флаттершай! Подожди! Ты хочешь сказать, что мы ещё встретимся или... Флаттершай... Флаттершай! После траура он поклялся себе приглядывать за коттеджем, и всякий раз, проходя по городу, Дискорд ловил себя на мысли, что высматривает кого-то в толпе... кого-то, кто мог бы быть ею. Он даже не пытался мыслить рационально. Драконикус был Властелином Хаоса и Раздора, ему это было ни к чему. То, что происходило между ним и Флаттершай, было довольно необычным. Но если она когда-нибудь вернётся к нему, то, вероятно, будет маленьким ребёнком. Ещё не было гарантии, что Флаттершай вернётся в виде пони... Однако, драконикус всё так же продолжал всматриваться в толпу. Даже Твайлайт Спаркл, выслушав историю о реинкарнации пегаски... невольно начала оглядываться на проходящих мимо пони, в надежде вернуть хотя бы одну из своих подруг. Лишь двадцать пять лет спустя Флаттершай сама нашла Дискорда и Твайлайт. Они узнали её сразу же, как только она вошла в замок, когда он, Спайк и Принцесса Дружбы играли в Go Fish. Каким же трогательным было это воссоединение. С тех самых пор она умирала и перерождалась бесчисленное количество раз. Иногда первым её находил Дискорд, иногда Твайлайт. А пару раз первым Флаттершай находил Спайк. Иногда они находили её раньше, чем она успевала вспомнить свои предыдущие жизни, и им приходилось ждать. А иногда она вспоминала всё при первой встрече, и они каждый раз обменивались понимающими взглядами. А однажды Дискорд нашёл Флаттершай, когда она была совсем маленькой кобылкой, подружился с ней и наблюдал за тем, как она растёт. Поначалу это казалось немного странным, но когда ей исполнилось двадцать, Флаттершай всё вспомнила. Он до сих пор помнит те сияющие глаза, когда он наконец, после стольких лет, смог её поцеловать. Она помнила каждую свою жизнь, но воспоминания всегда начинали проясняться с той самой бабочки, а затем следовала её вторая жизнь в образе пегаски. И хотя ни одна из её жизней не была похожа на предыдущую, кое-что никогда не менялось. Каждый раз Флаттершай была пегасом, у неё были всё те же разрез и цвет глаз, особый талант был каким-то образом связан с животными и сама по себе она была милой и застенчивой пони, которую Дискорд всегда знал и любил. И она всегда отвечала ему взаимностью. Они никогда не были женаты, у них никогда не было детей, но всё это их вполне устраивало. Для Флаттершай детьми были её животные. Ни пегаска, ни драконикус не видели в женитьбе какого-либо смысла, они ведь всё равно планировали навсегда остаться вместе. Она всегда вспоминала Твайлайт, Селестию и Луну, Спайка и даже Каденс, которых каждый раз встречала со слезами радости на глазах. Посещая могилы Пинки Пай, Эпплджек, Рэрити и Рэйнбоу Дэш, она всегда заново ощущала боль утраты. Дискорд и другие относились к этому с пониманием, потому что каждая её смерть не только причиняла всем невыносимую боль, но и пугала их. А что, если Флаттершай больше никогда не вернётся? А вдруг, это была её последняя жизнь? Но она каждый раз возвращалась. Пегаска заверяла их, что так будет всегда. - Дискорд, о чём ты думаешь? Ах, он снова погрузился в свои воспоминания. Повернувшись к Флаттершай, она же Виспер Винд, он восхитился ею, наблюдая, как её рыжая грива и коричневая шерсть отражали лучи заката. Он обернул вокруг маленького по сравнению с ним тела свой хвост, притягивая пегаску ближе. - Обо всём и ни о чём одновременно, Флаттербадди. - Вот всегда ты мне так отвечаешь, - сказала она, надув губы. - ... Хочешь сказать, я становлюсь предсказуемым? - Ч-что? Нет же, я не это имела... - О, Флаттершай! Ну почему меня постигла настолько жестокая судьба?! Моя любимая пегаска считает меня предсказуемым! Пресвятые небеса, как же мне теперь с этим жить? - сказал он, откидываясь назад и прислонив лапу ко лбу; драконикус тут же услышал звонкий смех. - Ха-ха-ха! Дискорд, какой же ты глупенький!.. Посмеявшись вместе с ней, он встал. - Уже поздно, миледи. Возможно, нам следует вернуться? Всё ещё хихикая, она положила копыто в его протянутую лапу. Дискорд телепортировал их обратно домой и сказал, что сегодня вечером не останется рядом с ней. Сегодня была его ежемесячная встреча с Луной, и если он не придёт, она сдерёт с него три шкуры, в ответ на что пегаска только одарила его милой улыбкой. - Всё в порядке... Передашь ей от меня привет? - Да, да, да, конечно, разумеется, - ответил Дискорд, отмахиваясь, - я обязательно передам твой привет этой старухе. А теперь, где же мой поцелуй? Посмеявшись, она бросилась в его объятия и дала ему то, о чём он просил. Отстранившись, он улыбнулся и погладил её по щеке. - Увидимся снова, Флаттершай. Пегаска улыбнулась. Они всегда так прощались. - Увидимся снова, Дискорд. Люблю тебя. - Как и я тебя, малышка, - сказал драконикус, изображая ладонью пистолет, направляя его на неё и щёлкая языком, прежде чем улететь в сторону Кантерлота. Может быть в этот раз он наконец-то отыграется... Флаттершай, известная также как Виспер Винд, с улыбкой смотрела ему вслед. Теперь всё было куда лучше, чем много лет назад. В голове возникло воспоминание о маленьком Дискорде, воспоминание, которое давало о себе знать. - Спасибо тебе, бабочка. Ты... такая милая... ты не такая, как пони... Не такая, как пони... - Теперь нет, Дискорд... - прошептала она, наблюдая за улетающим всё дальше и дальше драконикусом, - теперь нет. Закрывая двери, она повторила: - Увидимся снова.