Молодая Справедливость

Петра любила толстовки, футболки с научными шутками, рубашки, кофты, свитера и многое другое. Она не сильно жаловала «девчачьи» вещи — платья, сарафаны, юбки, туфли и тому подобное. Тетя Мэй пыталась уговорить Петру, но безрезультатно — девочка была слишком упряма и слишком ценила комфорт в одежде. У Мэй оставалась надежда лишь на то, что с возрастом это пройдет и Петра, как любая другая девочка-подросток, захочет стать хоть немного женственнее. (Надежда умирала с каждым днём, что Петра проводила в пещере. Тетя Мэй начала надеяться на Артемиду и ее методы уговоров.) Но пока что Петра с чистой совестью таскала футболки Коннера. Те самые, что с буквой «S». А вот остальные, до некоторого времени, об этом не знали, пока Петра не вышла из своей комнаты в сопровождении Уолли и Робина. — Почему у тебя моя футболка? — посмотрев на странную процессию, спросил Коннер, машинально продолжая гладить Волка. — Потому что, — коротко ответила Петра, разгладив невидимые складки на черной ткани. — А если конкретнее? — усмехнулась Артемида. — Ты, кстати говоря, как я помню, ведь так и не вернула ту кофту, что дал тебе Калдур в башне Судьбы, верно? Петра слегка покраснела, опустив голову. — Калдур не требовал ее обратно, — буркнула девочка. — А от нее и от футболки Кона классно пахнет и они приятные на ощупь. — А, так это из-за твоих органов чувств? — понятливо спросила М’Ганн, улыбнувшись. Петра робко кивнула, прикусив губу, и уселась на пол рядом с Коннером перед телевизором, прижавшись к горячему боку Волка. — Из-за тебя моя футболка вся будет в шерсти, — хмыкнул Коннер, закинув руку на плечи Петры. — Сказал парень, точно так же сидящий рядом с источником шерсти, — фыркнула девочка. — И это теперь моя футболка.

***

Петра была паинькой весь день. Она ничего не взорвала, не попала в неприятности, не нашла приключений, сделала уроки, помогла тете, нескольким бабушкам и котам. И она, во-первых, не ожидала, что стоит ей зайти в свою комнату, как она получит толстовской в лицо, а во-вторых, точно этого не заслужила! — Что. Здесь. Происходит? — стянув черную толстовку с головы, спросила Петра, уперев руки в бока и сурово глядя на «гостей». — Это не то, о чем ты могла подумать, — торопливо сказал Уолли. Петра приподняла бровь. — Ты лежишь на Робине, который лежит на полу, — заметила она. Дик хлопнул себя по лбу, когда Уолли все же догадался встать с него. — Я не успела ничего подумать. И вы так и не ответили на мой вопрос. — Скажи им, что я твой лучший друг! — указав на Дика и Артемиду, выкрикнул Уолли. — Да с чего это?! — воскликнул Робин. — Просто потому, что вы в лаборатории зависаете? А мы занимаемся акробатикой вместе! Артемида приподняла бровь, вопросительно посмотрев на демонстративно разглядывающую потолок порозовевшую Петру. — Акробатика, значит, — насмешливо сказала она. — Чего ещё мы не знаем? — Лучше на мой вопрос ответь, — скрестив руки на груди, пробормотала девочка. — А разве не понятно? — встав рядом с ней и со стороны наблюдая за лёгкой перебранкой парней, уточнила лучница. — Эти двое спорят, кто твой лучший друг. О, и ещё они, узнав о твоей любви к мужским вещам, принесли подарки, — добавила она, кивнув в сторону кровати девочки, на которой лежали футболка с очередным научным каламбуром и черная толстовка с жёлтой летучей мышью на груди. — Ясненько, — протянула Петра, посмотрев на продолживший спорить парней. — Я в глубокой френдзоне, верно? — Мы это исправим, — пообещала Артемида. — Кстати… Мы же знаем, кто твой лучший друг, да? — Нэд, — не задумываясь, ответила Петра. — Ой, нет, — замахал она руками, заметив, что Артемида удивлённо приподняла брови. — Ты девушка лучший друг. В смысле, подруга, да, лучшая подруга! А Нэд лучший друг. — А М’Ганн? — Она — будущая жена моего брата, — заявила девочка, — а значит, моя будущая невестка. Да и вообще, она мне как сестра. А Калдур всем нам старший брат. — Ты, главное, при них этого всего не скажи, — хмыкнула Артемида, намекнув на Уолли и Дика, пытавшихся доказать друг другу свою точку зрения. Петра хихикнула и, чуть подумав, бочком вышла из комнаты, втянув за собой несопротивляющуюся Артемиду. Лишь бы комнату не разнесли, и на том спасибо.