***
Брюс думал, что, создав команду, состоящую из подростков, он готов к последствиям. Как показала практика, нихрена он не готов. Вот кто — кто? — мог предположить, что тринадцатилетняя девочка сломя голову побежит останавливать опасного преступника в одиночку? Брюс не мог. Тони должен был догадываться. Брюс чувствует двойственные чувства от того, насколько сильно схожи эти двое. — Что мне делать, Брюс? — устало откинувшись на спинку неудобного кресла, спросил Тони, смотря на неподвижно лежавшую на больничной койке Петру, казавшуюся ещё меньше в окружении различных приборов. — Я облажался. — Вы оба облажались, — заметил Брюс. — Комбо. Вы друг друга стоите. — И вот именно сейчас у тебя прорезалось чувство юмора, — буркнул Старк. — Хотя я серьезно. — Я тоже, — сев рядом, сказал Брюс, хлопнув Тони по спине. — Вы друг друга стоите. Оба вините себя во всем, чем только можно, любите похвастаться — хотя Петра делает это шутки ради — и, судя по всему, если лажаете, то по-крупному. Не накручивай себя. Сейчас главное, чтобы ей стало лучше. — Ты хоть представляешь, что она пережила в этот раз? — саркастично спросил Тони, надавив пальцами на переносицу. — Нет, — просто ответил Брюс. — И ты, кстати, тоже. Мы можем только догадываться, что там случилось… — Или, — странно посмотрев на Уэйна, сказал Тони, — мы можем позвать одного телепата инопланетного происхождения. Или даже двух. Брюс вздохнул. На его памяти, Тони никогда не искал лёгких путей. Хотя… С какой стороны посмотреть.***
Брюс уже говорил, что он нихрена не готов к взаимодействию с таким количеством трудноуправляемых подростков? Сначала Тони приходит к нему и говорит, что отстранил свою протеже от супергеройский деятельности. Затем Дик, едва ли не скаля зубы, бунтует. И — как вишенка на торте — команда находит Девушку-Паука на крыше многоэтажки в покрытом кровью и песком, изорваном на спине костюме, с несколькими неправильно сросшимися костями. — Мы имеем на это право! Она одна из нас! Заведите детей, говорят «умные люди». «Дети — цветы жизни». Судя по всему, Брюсу досталась клумба симпатичных ядовитых кактусов с кокетливыми цветочками на макушках. — Не лезьте в это, повторяю вам в последний раз! О, и ещё Тони, про него тоже нельзя забывать. — Тихо, — не повышая голоса, сказал Брюс. Все, как по команде, замолчали. — Команда права, Тони. Мы не можем скрыть от них то, что узнаем. Уолли посмотрел на возмущённого Старка с видом победителя. Брюс вздохнул. Тони иногда был не лучше «их детей». Ничем не лучше. Иногда даже хуже, учитывая обстоятельства. — Ладно, ладно. С этими спорить себе дороже, — буркнул Тони. — Так, кто из марсиан будет ковыряться в голове Петры? М’Ганн покачала головой на обращённые на нее взгляды команды. — Я не хочу рисковать, — смущённо сказала она. — Не хочу навредить ей. А у дяди Д’жонна больше опыта, пусть лучше он. — Без разницы, — отмахнулся Старк. — Давайте уже просто выясним, что конкретно там было. Приступай, Д’жонн. Марсианин кивнул, подойдя к койке и кончиками пальцев дотронувшись до висков девочки. Красные без белков глаза засветились приятным зелёным цветом…***
-… А если он… — Мэ-эй, — запрокинув голову, простонал Петра, закрыв лицо руками. — Я смогу справиться с решившим распустить руки парнем, не волнуйся, все будет хорошо. — Когда ты сказала мне это в последний раз, тебя похитили, — напомнила Мэй, припарковав машину рядом с домом Луи. — Ну, кхм, на этот раз все будет хорошо-хорошо, — неловко улыбнулась Петра. — Это же просто школьная вечеринка. Что может пойти не так? Даже с ее феноменальным везением максимум, что может случиться, так это она прольет пунш на себя. — Повеселить там, милая! — крикнула ей в догонку Мэй. Петра закатила глаза, с лёгкостью поднимаясь по ступенькам и нажимая на кнопку дверного звонка. Честно говоря, она все же немного взволнованна. Это первый раз, когда кто-то пригласил ее… — Здравствуй, а ты, верно, Петра. Девочка с трудом сохраняет на лице подобие дружелюбной улыбки, пока чутье внутри требует от нее действий. Отцом Луи оказался Стервятник…***
-… Ну вот, приехали, — остановившись у школы, из которой была прекрасна слышна ритмичная музыка, сказал мистер Тумс, хлопнув ладонью по ряду. — Ой! — незаметно толкнув на пол сумочку, воскликнула Петра, глядя на рассыпавшиеся по полу автомобиля вещи. — Я такая неловкая… Да ты иди, Луи, я сейчас всё быстренько соберу и догоню тебя, — смущённо улыбнувшись, пообещала девочка, не глядя закидывая в сумку вещи. Чутье болезненно кололо в висках, руки мелко дрожали. Когда чутье работало, то у Петры просыпался рефлекс «бей-или-беги». Натренировавшись, рефлексы требовали «бить». Страх же диктовал «бежать». — Он не знает? — стоило Луи зайти в школу, резко изменившимся тоном спросил Тумс. Петра заметила краем глаза, как тот достал что-то из-под сидения. Отчётливый запах пороха говорил об огнестрельном оружии. — О чем не знает? — непонимающим глядя на мужчину, спросила Петра. — Значит нет, — сделал вывод Тумс. — Хорошо, держишь в тайне. Петра поджала губы. Как он смог за неполные десять минут раскрыть ее личность? — Я восхищён, — признался Тумс. — У меня тоже есть секреты… Но для меня нет ничего важнее семьи. Будто для Петры это было не так. Она не помнила родителей, но на всю жизнь запомнит смерть дяди. — Ты спасла жизнь моему сыну, — смотря в глаза Петры, сказал Тумс. — За это я дам тебе шанс. Готова? Ты выйдешь отсюда, забудешь об этом разговоре и никогда больше не будешь мешать моему бизнесу, — перечислил он. — Иначе я убью тебя и всех, кого ты любишь. Петра нервно усмехнулась. Ну-ну, давай, попробуй убить Юную Лигу. А они ни за что не дадут Мэй в обиду. — Я пойду на все, ради своей семьи. Как и Петра. Вот только «на все» для нее значит нечто другое, нежели для него. Петра поднимается по ступеням словно на эшафот, каждый шаг даётся с трудом. Школьный спортзал полон людей, музыка грохочет, оглушая, а мигающий свет ослепляет, дезориентируя. Петра замечает в глубине зала приветливо машущего ей Нэда и саркастично показывающую средний палец ЭмДжей. Ее друзья. Простые люди, которые легко могут пострадать от оружия, продаваемого Стервятником. Если она не вмешается. — Эй, что случилось? — беззаботно улыбаясь, спрашивает Луи. — Ты словно призрака увидела.***
… Петре нравились заброшенные места. Ещё больше они нравились ей ночью, когда буквально все становилось таинственным и загадочным. Склад, к которому она приехала на «одолженной» у Флэша машине, не нравился ей. Петра поежилась, глядя на него, чувствуя, как чутье набатом стучит в голове, а по спине бегут мурашки. Петра впервые одна — сейчас нет никого, кто мог бы прийти на помощь. Ни Железного Человека, вытащившего ее из воды. Ни Кид-Флэша, помогавшего спасать людей из кабины лифта. Петра не может позвать команду — все равно не успеют прийти. Петра не может надеяться на взрослых — Хэппи не стал слушать Нэда. Петра абсолютно одна, и ей очень страшно. Когда Стервятник, разрушив опоры склада, с безжалостной ухмылкой на лице улетает, Петра успевает лишь тихо выдохнуть «Кадмус», пытаясь успеть выбраться. Она не успевает. Петре безумно больно, ее придавило к земле бетонной плитой, в глазах темнеет, во рту отчётливо ощущается металлический привкус крови, а ей хочется смеяться. Громко, безумно, размазывая слезы по лицу. Все совсем как тогда, в «Кадмусе». Вот только тогда они диктовали условия. Они разрушили опоры, тем самым остановив Марка Дезмонда, ныне известного по имени своего творения — Блокбастер. Тогда с ней было четверо парней, вытащивших ее из того страшного места. Сейчас она была одна, и некому было ее спасти. Петра всего тринадцать. Она просто не хочет умирать…***
… Петра громко кричит. Ветер, вокруг нее слишком сильный ветер, и на поверхности самолета-невидимки она держится лишь за счёт способностей. Один из двигателей самолёта пылает, другой — оторвался по ее вине. Стервятник исчез, оставив ее здесь. Петра любит летать и смотреть на Нью-Йорк с высоты. Петра не хочет, чтобы огромный самолёт упал на дома, убивая сотни людей. Петра отчаянно кричит, со всех сил потянув на себя две крепкие нити паутины, выпущенный в один из закрылков самолёта…***
… Пляж в огне, вокруг хаотично разбросаны обломки самолёта и коробки, а Петру с силой вбивают в землю. Слышится хруст костей, вкус крови во рту, и больно, так больно…***
-… Петра!.. -… Ужас… -… Вы вызвали Лигу?.. -… Осторожнее!.. Петра слышит голоса. Она знает их, но не может узнать, слишком болит голова. Болит… У нее болит все. Ранки на теле нещадно печет, каждый вздох даётся с трудом. «Все будет хорошо, Петра, мы здесь…» Петра верит голосу в своей голове…***
Брюс делает судорожный вздох, машинально хватаясь за спинку ближайшего стула. По ощущениям он словно только что выплыл после погружения. — Это все, что я сейчас смог увидеть, — негромко сказал Д’жонн, почтительно отойдя от койки. — Попытайся я узнать больше, то навредил бы ее разуму. — Ясно, — хрипло ответил побледневший Тони. — Спасибо. Брюс огляделся по сторонам. Бледным был не только Тони. Взрослые в ужасе смотрели на мирно спящую девочку, по их лицам легко можно было разглядеть вину, сожаление, шок и злость. Брюс был… солидарен со всем этим. Это они должны были заниматься этим. Они, не дети, и тем более не один ребенок. Дети же… На них просто лиц не было. М’Ганн тихо плакала, уткнувшись в плечо яростно поджавшей губы Артемиды, успокаивающе видящей руками по спине марсианки. Парни же до побелевших костяшек сжали ладони в кулаки, потерянно глядя куда-то в пустоту. Брюсу не нужно смотреть на Дика, чтобы знать — тот прожигает его взглядом. Возможно, он прав. Не поведись Брюс на поводу у Тони, всего этого можно было бы избежать. Возможно, если бы Брюс вмешался чуть больше, чем просто поговорив, бледная до синевы Петра сейчас бы не лежала на жёсткой койке, а руки не были бы утыканы кучей иголок. Возможно, что это и его вина.***
Тело будто чужое, голова болит и кажется пустой, а во рту словно кот нагадил. В общем говоря, ощущения не из приятных. — Лежи, не вставай, — негромко просит кто-то рядом с ней. Петра хмурится. Яркий свет больно режет чувствительные глаза, из-за чего она жмурится, дергаясь. На плечи несильно давят, вынуждая оставаться в прежнем положении. — Дик? — чуть пообвыкнув, хриплым, больше похожим на воронье карканье голосом зовёт она. У Петры лишь один раз в жизни был такой голос — когда она заболела ангиной в третьем классе. — Дик, что происходит? — Все хорошо, — с усталой улыбкой говорит парень. Непривычно видеть его таким заспанным. — Сейчас придут остальные. — Остальные? — переспросила девочка, проведя языком по губам. Так пить хочется… — Мы в пещере? — Нет, — не скрывая своего недовольства этим, сказал Дик, поднеся к ее губам стакан с прохладной водой. Кровать прогнулась под чужим весом, заставляя Петру чуть покачнуться. — В башне Старка. — Спасибо, — залпом осушив стакан, поблагодарила Петра. — Но что… Петра не смогла договорить — двери с, как казалось, оглушающим грохотом распахнулись, пропуская команду. — Петра! — подлетев к ней, воскликнула М’Ганн, осторожно обнимая девочку. В голову ворвался торопливый поток слов на неизвестном языке, из-за чего виски заломило от боли. — Ох, привет, Меган! Прости, я не хотела, — отстранившись, попросила прощения девушка. — Как ты себя чувствуешь? Мы так волновались за тебя… — Я не знаю, — прислушившись к себе, хмуро ответила Петра. — Что… Что вообще случилось? Подростки недоуменно переглянулись. — Что ты вообще помнишь? — осторожно спросил Калдур. Петра свела брови к переносице, закрыв глаза. Воспоминания возвращались почти ощутимым трудом. — Ой… — «Ой»? Я не ослышалась? «Ой»? — едко уточнила Артемида. — Да ты не представляешь, как сильно сейчас хочется схватить тебя за плечи и встряхнуть хорошенько! — прошипела лучница. Петра втянула голову в плечи. — Перед тем, как ты меня убьешь, хотя бы скажи, что со Стервятником! — выставив руки раскрытыми ладонями вперёд, торопливо попросила девочка. — Его поймали? Он цел? — Ты сейчас издеваешься над нами? — деланно спокойным тоном спросил Уолли. — Ты упала с гребанного самолёта! — Ой, точно. Никто от этого не пострадал? — опомнилась Петра. — Прошу, скажите, что никто не умер по моей вине… — Да ты можешь прекратить?! — не выдержав, рявкнул Дик. Петра вздрогнула от неожиданности, удивлённо глядя на него. — Ты. Могла. Умереть! Это все, что нас сейчас волнует! Не долбанный Стервятник, не другие люди, а ты, идиотка! — Не кричи на нее, — одернула его М’Ганн, заботливо взбив подушку и подоткнув одеяло. — Адриан Тумс жив и здоров, Петра, — недовольно глянув на злобно сверкающего глазами Дика, ответил Калдур. — К моему величайшему огорчению, — прорычал Коннер. — Этот ублюдок… — Мы уже обсуждали это, — осадил его Калдур. — Он теперь забота Мстителей. — Погодите-ка, — прищурившись, сказала Петра. — Почему Д... Робин больше не носит очки? — Потому что он перестал скрывать свою личность, — слабо улыбнувшись, пожал плечами Уолли. — Можешь теперь звать его по имени, не боись. А вот кое-кому стоило бы и извиниться. — Без тебя разберусь, — вяло огрызнулся Дик. — Это ещё не всё новости, — очевидно успокоившись, сказала Артемида, сев на край кровати и взяв ладонь девочки в свои руки. — Я им рассказала. — Правда? — радостно спросила Петра, поддавшись вперёд и обняв подругу. Она надеялась, никто не заметил, как она слегка поморщилась от этого движения. — Ты была права, — прикрыв веки, признала лучница. — Они… спокойно на это отреагировали. — Я же говорила!.. — Так ты знала? — удивился Уолли. — И как давно? — Почти сразу, — пожала плечами Артемида, не обращая внимания положившую голову ей на плечо Петру. — Она случайно услышала наш с Чешир разговор, пообещала никому не говорить. Когда я поняла, что Петра и правда никому не расскажет, то решила рассказать ей все. Это… тяжело. Хранить секреты от тех, кому доверяешь, — пояснила лучница. — А так… Было чуть легче. Петра улыбнулась, полной грудью вдыхая знакомые запахи. Ветер, морская соль, выпечка, тальк, «морозная свежесть» стирального порошка, металл и шерсть… В груди разливалось невероятное тепло. Приятное, согревающее не хуже мягкого свитера, похожее на мурлычащую кошку… — Ты что, плачешь? — с добродушной усмешкой в голосе спросил Калдур, заботливо утирая скатившиеся по щекам слезинки. — Да, — улыбнувшись, не стала отрицать Петра. — Я вас всех так люблю, ребят. Вы просто не представляете, к-как сильно… М’Ганн тихо охнула, сев по другую сторону от девочки и обняв ее. «Мы тебя тоже любим, Петра»***
Петра глубоко вздохнула, наслаждаясь холодным воздухом. Ночью все становилось особенным. Даже воздух, казалось, менял запах. Петра обожала это. — И что мы тут делаем? — насмешливо спросили за ее спиной. Девочка улыбнулась, обернувшись. Подростки стояли на Крите Эмпайр-Стейт-Билдинг, недоуменно поглядывая на нее. — Только не говори, что хочешь покончить жизнь самоубийством, — хихикнул Уолли, в милисекунду преодолев разделявшие их мизерное расстояние. — Это будет, по крайней мере, невежливо. — Да нет, — покачала головой Петра. — Просто хочу исполнить одну давнюю задумку. Сеансы с Канарейкой действительно помогали. Женщина говорила в меру сочувствующе, не переходя на жалость (откровенно говоря, Дина уважала и гордилась этой маленькой, но стойкой, как оловянный солдатик, девочкой). Тони, под давлением со стороны буквально всех и своего непомерного чувства вины, тоже стал ходить к Дине. Медленно, со скрипом, но ему тоже становилось легче. Им с Петрой становилось легче. Да что там, ещё немного, и она начнёт звать его по имени! — Что за задумка? — подозрительно прищурился Коннер. Петра только натянула маску, задорно рассмеявшись, и коротко разбежавшись, прыгнула вниз. «Ты уверена?» — обеспокоенно спросила М’Ганн. «Да» — коротко ответила Петра, наслаждаясь свободным падением. Взмывая вверх и замирая в наивысшей точке, чтобы вновь начать падать, она впервые в жизни чувствовала уверенность в себе.***
М’Ганн посмотрела в зеркало, висящее в ее комнате. Земные девушки постоянно смотрятся в зеркала, проверяя свою внешность. Внешность М’Ганн могла быть такой, как она захочет. Приятного зелёного цвета кожа медленно побелела. В тот же миг зеркало отразило не М’Ганн М’орзз, Мисс Марси, а Меган Морз, ученицу средней школы Гавани Счастья. М’Ганн посмотрела свои ладони. Пять пальцев, на них ногти идеальной овальной формы, внутренняя сторона ладоней испещрена линиями, сквозь кожу местами едва заметно просвечивают голубоватые линии вен. Не отличить от человека. Вот только она не человек. М’Ганн крепко зажмуривается. Не использовать способности для марсианки, что для человека — не дышать. М’Ганн малую часть времени притворялась Меган Морз. М’Ганн большую часть времени притворялась собой. М’Ганн посмотрела в зеркало. Ее друзья не оттолкнули Артемиду, узнав правду. Может… Нет. Артемида — одна из них. Из людей. А увидев настоящую М’Ганн, они ужаснутся. Таких, как она, на Земле принято называть чудовищами. Монстрами. М’Ганн М’орзз была своим личным чудовищем, готовым предстать перед всеми во всей красе в любой момент.***
— Прости, что накричал на тебя, — проведя рукой по взлохмаченным волосам, негромко сказал Дик, когда остальные зачем-то вышли из комнаты. — Я… Просто… — Все в порядке, — поспешно заверила его Петра, робко улыбнувшись. — Ты имеешь право злиться. Наверное. — Да я просто сильно переживал за тебя, вот и… вспылил, — дерганно пожав плечами, сказал парень. — П-правда? — удивлённо пропищала Петра. Дик усмехнулся. — Правда. Выздоравливай скорее, — пожелал он, внезапно наклонившись и поцеловав замершую Петру в щеку. — О, эм, ну, да, к-конечно, — смущенно проговорила девочка. — Регенерация и все такое… Пара дней, и я на ногах! Дик улыбнулся, сжав ее ладонь. — Я знаю.