***
Север очень большой. И поскольку из страны им нет выезда, то есть шанс, что они могут быть также на островах Греции или просто в лесах. Чонгук осмотрел за это время одну четверть Греции. Он не останавливался ни на минуту. Забыв о еде и сне, он постоянно был в пути, в надежде, что именно здесь будет омега. Его нутро чувствует, что Милагро страшно, и от огромного пространства, он не понимает куда идти, хотя его волк мечется из стороны в сторону с каждым разом рыча сильнее от того, что нигде нет омеги. — Ваше Величество мы не можем ехать дальше. Мы и так осмотрели многое без согласия Короля Ли, — рядом на лошади подъезжает воин, волнуясь, что он почувствует на своей шкуре злость Демона. — Я знаю. Чонгук правда находится в безвыходной ситуации. Он должен ехать дальше и осматривать каждый угол этой чёртовой Греции, но без согласия и сопровождения подчинённых Санука, он не имеет права это делать. Сейчас он должен возвращаться, но он не хочет, потому что это займёт слишком много времени, а сейчас оно на вес золота. Отправить кого-то из своих он не может, потому что это будет считаться неуважением, самовольничеством и ужасным отношением к государству, что может привести к началу конфликта. — Едем обратно во дворец. Холодный ветер дует в лицо, и Чон просто ни может не думать, как его малышу сейчас холодно и страшно. Его зверь внутри подсказывает, что он плакал, и очень много, а это приносит неимоверную боль и злость на самого себя. Надо было остановить его, не пускать никуда и лучше привязать к себе, чтобы такого не произошло.***
— Эй, приготовь нам пожрать. Чимин сидит на полу, прикованный к бетонному камню с цепью и смотрит на гостя, в его, теперь уже новой, комнате. Как только его сюда притащили, омега увидел только этот бетонный блок с цепью и небольшое порванное покрывало на полу, в которое он, не задумываясь укутался, как только его оставили одного. — Вставай, — растегнув оковы на шее, мужчина вышел, ожидая, что за ним пойдёт их заложник, но этого не произошло. У Чимина сильно болит шея от тяжести железа, а так же болит всё тело. Он поспал немного, но от невыносимой слабости в теле и чувства подташнивания, он не смог выспаться, от чего виски противно пульсирует. — Ты не услышал? Пак сказал бы что-нибудь, но живот скручивает от любого движения, которое указывает на его жизнеспособность. — Я сказал встать тебе, грязная шлюха! — схватив омегу за розовые волосы, альфа потащил его к выходу. Дотащив слабое тело до лестницы, он опять смотрит на Милагро и, заметив, что тот даже не думает вставать, пихнул его вперёд. Пока Пак летит вниз, он несколько раз бьётся головой, животом и коленями о деревянные ступеньки. Из-за слабости в организме, он даже не смог поставить перед собой руки, из-за чего из носа сразу пошла кровь. На скуле расцветает новый синяк, который отдаёт неприятными покалываниями, а колени так и кричат, что они больше не разогнутся. Чимин кашляет от пережитого стресса и смотрит вокруг, пытаясь сфокусировать свой взгляд на предполагаемом оружии, но ничего не находит. Этот дом в два этажа пустой и не обжитый, сделанный из голых кирпичей и досок, без единого намёка на хорошую жизнь в нём. — Я что…похож на шлюху? — усмехается, будто в бреду, Пак. Звонкий, почти истерический смех, прозвучал в этих сжимающих сознание стенах. Всё внутри так сильно скручивает от боли, что кажется только смерть избавит от этого. — Да, похож на блядь, которую ебут в рот по самые яйца, а он только рад, — спустившись с лестницы, альфа сильно ударил Чимину в живот ногой, от чего тот скрутился калачиком на полу и застонал от боли. — Вставай, не притворяйся мучеником, скоро придут остальные и принесут дичь. Ты приготовишь что-нибудь. Альфа переступает маленькое тело и идёт к потрёпанному и единственному дивану в этом доме. Через полчаса, пока Чимин так и лежал, пытаясь унять боль, а тот мужчина спокойно спал, в дом зашли несколько альф. Они сразу бросили свой взгляд на Милагро, который не двигаясь лежал на деревянном полу возле лестницы и практически даже не дышал. — Хэ, посмотри что с ним, — Хичоль идёт на кухню с остальными и раскладывает там мёртвую дичь, а Чану быстро подходит к маленькому чуду. — Милагро, ты… — развернув к себе омегу, Чану заметил много ссадин, крови и синяков на его лице, коленях и руках. Рот омеги приоткрыт, а сам он без сознания. Поднеся к носу палец, Хэ заметил, как редко и сбивчиво дышит омега. — Что ты сделал?! — в ту же минуту Чану бьёт ногой спящего товарища, не скрывая своих клыков. Сам такой жест бросает вызов противнику и альфа не понимает, чем же он так разозлил Хэ. — Что такое? — Почему он в таком состоянии?! Мы оставили его на тебя, а вместо того, чтобы сидеть спокойно, ты избивал его?! — Чану не раздумывая бьёт по лицу товарища кулаком и сносит его с ног сразу же. Глаза темноволосого потемнели, а в комнате раздаётся злой рык, на который прибежали все остальные. Картина маслом. Хэ избивает своего напарника, стирая его лицо в порошок, а Милагро даже не подаёт признаков того, что его дух всё ещё здесь. — Хэ! — альфу пытаются оттащить от товарища, пока Хичоль с другой стороны проверяет дыхание омеги. — Прекрати. Что на тебя нашло? — в ухо басит один из альф. Только отойдя от полуживого мужчины, Чану приходит в себя и уже тяжело дыша рассматривает открытое месиво напротив. Хэ глубоко насрать, даже если этот ублюдок сдох. Его смерть тогда была слишком простой. — Его нужно отнести в лазарет, — поворачиваясь ко всем, проговаривает Ю Хичоль. — Какой в жопу лазарет? Где мы хотя бы врача найдём в этой глуши? — спрашивает один из них. — Он так долго не протянет. Он слишком привязан к своему альфе, — трогая метку на шее отвечает Ю. — Откинется тут, если Король его не найдёт побыстрее.***
Чонгук быстро заходит в главный зал Короля Греции. — Простите за вторжение! Прошу, дайте разрешение на осмотр всей территории Греции. Король Тарока рубит с плеча, смотря на шокированого Санука. Они оба понимают, что выезд из Греции под запретом, поэтому омега однозначно где-то тут, но Ли не собирается играть добросердечного. — Это многого стоит. Вы прямо заявляете, что хотите обчистить всё моё государство, хотя я уже в курсе, что сегодня ночью вы и так вышли за пределы дозволенного. Да, Чонгук двинулся дальше, несмотря на то, что ему дали разрешение лишь на столицу, но он не мог иначе. Для него уже кажется, что проще завоевать Грецию и найти Милагро, но война займёт больше двух месяцев. — Прошу прощения за моё неуважение, но на кону жизнь моего омеги. Чонгук стоит рядом со своими воинами, которые так же как и он устали от поисков, но они до сих пор здесь, идут с ним до конца, потому что каждый из них хотя бы раз получал от Милагро хорошее слово или печенье в полдень. Он их защищал от гнева Короля и просил давать им выходные для того, чтобы они провели время со своими близкими. Милагро заслуживает быть найденным. Он заслуживает того, чтобы его так яро искали. — Милагро… Очень важен для вас… — тянет Санук, замечая, как мышцы на лице Чона напрягаются ещё сильнее. — Так ведь? — Да. — Тогда…думаю, подписание братского договора не составит большой проблемы? — Ли достаёт документ, словно готовился и в сопровождении двух воинов идёт к Королю Тарока. — Вы сейчас ищите выгоду в том, что моего омегу украли? — Чонгук сжимает кулаки, чувствуя, что сзади все воины начали источать агрессивные феромоны, что означает их готовность к бою. Злость Демона достигает пика, когда он видит эту чёртову бумагу, протянутую рукой Ли. — Ну… Это просто предложение. — А если я откажусь? — такой гнилой человек не может стоять в рядах братьев Тарока. Братский договор — это как доверие на всю жизнь государству. Какое доверие будет идти от Ли Санука? — Тогда я не дам разрешения на осмотр моей страны и дам указ, что за Милагро я осыплю человека золотом с пят до головы. И тут мы все понимаем, что каждый человек в Греции будет искать его взглядом. Не сложно догадаться кто быстрее его найдёт. Санук тянет ухмылку, замечая красные, почти алые, как кровь глаза напротив. Взгляд Чонгука пугает и пробирает до костей, но Ли только сглатывает слюну и продолжает играть смелого. — Ха… Ты решил поиграть в игру… — со стороны выглядит так, словно альфа сошёл с ума и его действия просто невозможно предугадать. Его ухмылка не предвещает ничего хорошего, скорее наоборот, именно это лицо истинного Демона. — Интересно… Будет ли тебе весело? Чонгук быстро достаёт свой меч и отрубает руку с договором Королю Греции. В главном зале раздались звуки вооружённых воинов и крики боли Ли Санука. Он сразу упал на пол, а слёзы вмиг выступили от ужасающей, нечеловеческой боли. — Ты не понял одну простую истину. Я убью любого, кто посмеет его забрать у меня, — Чонгук просто наслаждается этим зрелищем со стороны. Ему действительно надо было пролить кровь для небольшой разрядки. — Я обьявляю тебе войну, и ты сегодня же её проиграешь. Чонгук подходит ближе, как сразу же замечает набежавших воинов Греции. — У меня нет времени убивать вас всех. Каждый из вас знает на что способна армия Тарока, поэтому дайте его убить спокойно и вы останетесь живы. Сильно раздражает каждая секунда потерянного времени, но по другому никак. Слишком тяжело вести честную войну, когда твой омега в опасности. Демон готов перебить тут всех, и это действительно заманчивое предложение, но воины Греции резко отступают. Они просто передумали. Их правитель остался без руки, и смотреть на отрубленную руку с договором в пальцах — отвратительно. Он человек с множеством противоречий, готовый сделать всё что угодно, лишь бы ему было хорошо. За таким не хочется идти, да и уже нет смысла. — Вы поступили разумно, — Чонгук подходит ближе к кричащему мужчине и направляет на него меч. — Что вы встали?! Уберите его от меня! Я ваш Король! Вы должны подчиняться мне! Убейте их! — Ты действительно не заслуживаешь быстрой смерти. Демон вонзает меч в грудь Ли Санука, ощущая руками, как толстое лезвие забирает никчёмную жизнь.