Глазами Аписа

Ага, а вот и Санёк... Прекрасно! А то я уже начинал волноваться, не случилось ли чего с моим идеалистом, который до сих пор ни разу не появлялся в условленное время. Ну, теперь он здесь, а значит пока, слава Богу, всё в порядке. Особо болтать нам не о чем, так что вот дочитаю статью о положении на салоникском фронте и пойду отдыхать. Подцеплю на улице какую-нибудь бойкую бабёнку… Я был настолько увлечён чтением, что не сразу заметил появившуюся в ресторане шикарную красотку экстра-класса. Досадно – уж не начал ли я стареть? Где газета, а где первосортная баба, а? Тем более, что баба как раз в моём вкусе – рослая, крупная, мордатая, сиськи будьте-нате, ляжка как две мои ноги, зад как у молодой кобылы-трёхлетки… Качественный станок! Вот с кем я хотел бы сегодня провести сеанс оплодотворения! Тем более, что, судя по внешнему виду, эта краля – высокооплачиваемая шлюха, так что можно будет с ней особо не церемониться. Это с обычным бабьём надо соблюдать разные условности, а с шлюхами всё просто: задрал юбку, и пользуй её хоть здесь же, на столе. А то и ещё проще – пообещал серьёзную доплату, якобы за шлепки по лицу, а сам начинаешь метелить её по морде от всей души! Так даже лучше: с первого хорошего тычка баба, как правило, отрубается (во всяком случае, обычная баба, если же сука оказывается чуть покрепче и остаётся в сознании, то второго удара хватает любой, даже самой выносливой), после чего можно беспрепятственно использовать и избивать её дальше, не особо даже заботясь о том, жива ли там вообще эта тварь. В этот момент потаскуха как раз прошла мимо моего столика, вызывающе стуча каблучками босоножек и похабно покачивая бёдрами. Я ощутил приторный запах дорогих духов и уже хотел, было, схватить бабу за упругую задницу, как вдруг почуял неладное. Своему чутью я привык доверять, что не раз спасало мою жизнь, а потому мигом прекратил любые поползновения в сторону сучьего зада и принялся анализировать происходящее. Хватило каких-то долей секунды, чтобы я понял, в чём дело. Нет, хвастаться не стану – поначалу я решил, что опасность исходит от двух здоровяков, застрявших на входе и явно умышленно о чём-то бурно дискутировавших. Однако "чуйка" молчала. Да, парни явно были связаны с кобылой, но даже будь они сутенёрами, опасности для меня они не представляли. И тут меня озарило – хруст! Звук издавала бабья юбка, едва ощутимо, но вполне заметно для сведущего уха похрустывая при каждом движении бёдер и каждом шаге этой лахудры. Стало кристально ясно, что перед нами очередная завербованная немцами безмозглая местечковая сердцеедка – их, таких, в то время развелось в Салониках как тараканов, и, как тараканов, я старался шлёпать их при каждой возможности, причём под словом "шлёпать" я подразумеваю отнюдь не игривые шлепки по голым задницам шлюх. Зато это открывало передо мною ещё больше возможностей. С германскими шпионками можно не беспокоиться вообще ни о чём. Эта баба – враг, и её место – в могиле. А уж что ты там с ней делаешь до момента отправки на тот свет – это твоё личное дело. Пистолет ей в морду – сразу, без предисловий! – и делай с ней совершенно всё, что пожелаешь... Под предлогом возмездия врагу. Абсолютно любое действие, какое только в голову придёт. Ты прав в любом случае! Единственная проблема тут – мой дорогой Александр. Который считает меня образцом принципиальности и бескомпромиссности. Который просто не поймёт, если вместо того, чтобы пристрелить пойманную шпионку на месте, я утащу её за волосы в тёмный угол для развлечений. А падать в его глазах я не могу и не хочу. За все эти годы я парадоксальным образом привязался к этому наивному идеалисту – настолько, что его мнение обо мне стало значить для меня очень много. Так что судьба этой жопасто-мордатой шлюхи уже решена. Она ещё ничего не знает, сверкая в ослепительной улыбке своими превосходными лошадиными зубами, но уже сегодня она отправится прямо в ад, в гости к дьяволу, голой задницей на сковородку... Хотя и жаль – баба экстра-класса. Даже я – уж на что всякого бабья повидал и поубивал на этой войне – а такого соблазнительного куска сучьего мяса ещё не встречал. Так что, может, и удастся под каким-нибудь предлогом "употребить" эту тварь? Ну, дальше будет видно. Шлюха меж тем продолжала о чём-то трепаться, однако меня это совсем не интересовало. Выбрав удобный момент, я двумя ловкими выстрелами вышиб души из спутников бабы. Даже не успев вскочить, мужчины припали лбами к столу, влипнув мордами прямо в тарелки. Молодец, Драгутин! Осталось разобраться с девкой. Ишь, вскочила, вся дрожит, что-то бормочет... Не дёргайся, тварь, твоя могила уже выкопана, а пуля, которая выбьет душу из твоего дорогостоящего тела, уже заряжена... Нет, ну до чего всё-таки хороша сука! Я не выдержал и смял рукой крупную бабью морду – тем более, что красотка принялась что-то вопить, и её необходимо было срочно заткнуть, пока на эти истошные вопли не откликнулся какой-нибудь народный герой, мечтающий спасти прекрасную даму и засунуть член между её мощных ляжек. Нет, конечно, никаких героев я не боялся, но, во-первых, к чему лишние хлопоты? А во-вторых свой член между ляжек этой твари я бы и сам с удовольствием засунул. Эх, пропадёт такое высококачественное мясо ни за грош! Под рукой я чувствовал пытающуюся вырваться шпионскую рожу – первоклассную, нежную, крупную, породистую... С каким удовольствием я бы избил эту холёную морду кулачищами, пока трахал бы её хозяйку! Кстати... Всё равно после первого, максимум после второго удара шлюха бы вырубилась, так что у меня возникла замечательная мысль. Баба – труп, это уже понятно. Но никто не сможет мне помешать потом вернуться в ресторан и позабавиться с этим трупом? Какая к чёрту разница, "употреблю" я уже застреленную шпионку, или её же, но потерявшую сознание после удара кулаком в похабную блядскую морду? Воодушевлённый этой блестящей идеей, я даже схватил шлюху за задницу... Мммм! Первоклассный зад! Упругий, выпуклый, округлый... Баба меж тем завыла от боли, поскольку я сдавил её ягодицу слишком сильно. Рыдания, вопли – нет, явно пришла пора заканчивать эту дешёвую комедию. Я поднял пистолет и упёр ствол рыдающей шлюхе прямо в переносицу. – Что, друже, нужно тебе это дешёвое мясо? – спросил я Александра. Естественно, для проформы, поскольку ответ был очевиден. Для проформы, а также с целью ещё немного потянуть время. Глупая надежда на то, что Санёк не захочет ждать развязки сцены и уйдёт, а мне удастся использовать ещё живую проститутку по её прямому назначению. Разумеется, надежда не оправдалась, хотя я ещё потянул время, сымитировав осечку... Но всё тщетно. Сашка никогда не был бабником, и судьба этой разряженной кобылы была ему предельно безразлична. Ну, вопит какая-то дура, ну, рыдает... Да и чёрт с ней, сейчас всё будет кончено. В общем, не оставалось ничего другого, кроме как всё же всадить пулю в тупую башку незадачливой шпионки. Девка только и успела, что отчаянно, истошно завопить, но выстрел - в упор! прямо в морду... - уже сбил её с ног и вышиб её куриные мозги через дыру в затылке. Я с удовлетворением посмотрел, как наёмница повалилась на пол и нелепо задёргала ногами в предсмертной агонии... Ну, туда ей и дорога! Баба ещё извивалась в последних конвульсиях, но я нисколько не сомневался, что с красоткой на этом покончено. Срывая с шлюхи юбку, смоченную вином, я увидел прямо перед собой её толстые, мускулистые, красиво изогнутые ляжки и первоклассную голую задницу. Эх, такую роскошь пришлось испортить! От досады и злости я аж задохнулся. Чтобы хоть немного выпустить пар, я склонился над умирающей бабой и крепкой рукой с силой сдавил её щёки с боков, после чего взял со стола салфетку и протёр бабий лоб, стирая с него всё многоцветное непотребство, достал из кармана перманентный маркер, и, продолжая фиксировать морду агонизирущей красотки в неподвижности, размашисто написал на очищенном от грязи крупном лбу бабы одно хлёсткое слово: «ШЛЮХА»… Это меня немного успокоило. Однако злость ушла не полностью. Я пнул тело шпионки по роскошному голому заду, скомкал бабью юбку в кулаке и быстро вышел, даже не глянув на убитых. На улице я раздражённо швырнул юбку в мусорный бак, зашёл за угол и закурил, продолжая наблюдать за входом в ресторан. Александр что-то задерживался, и я уже начал, было, волноваться, когда он всё же наконец появился. Я проводил его взглядом до извозчика, подождал для проформы ещё пару минут и вновь отправился в ресторан. Входная дверь оказалась заперта. Что ж, ожидаемо, хотя и досадно. Однако меня так просто не остановишь. Обойдя ресторан, я обнаружил незапертый чёрный ход и проник внутрь, стараясь не шуметь. Я оказался в тёмном коридоре. На кухне слышались голоса, и я, заперев за собой чёрный ход, осторожно подкрался и заглянул внутрь через приоткрытую дверь. Внутри обнаружились три человека – два официанта и какой-то грузный мужчина, по виду – управляющий всей этой богадельней. Застреленная голозадая баба с дыркой на месте переносицы и с уродливым выражением смертельного ужаса на перекошенной роже лежала тут же, прямо на разделочном столе, тупо уставившись в пространство пустыми стеклянными глазами. – Кобылу оставляю вам, – говорил управляющий. – А все её цацки гоните сюда! Вздумаете что-то утаить – поувольняю обоих дармоедов к чёртовой матери! – Но это же несправедливо… – скулил один из официантов. – А кто говорит о справедливости? Мир вообще несправедлив, – глубокомысленно заключил управляющий, по-хозяйски кладя руку на выпуклый бабий круп и похлопывая усопшую по голой заднице. – Думаете, эта девка, спроси мы её, сочла бы всё произошедшее справедливым? К счастью, она мертва, и ничего сказать уже никогда не сможет, а потому мы её и спрашивать не станем… Хотя лично я бы этакую размалёванную тварь и при жизни ни о чём бы не спросил. В этом я, на удивление, был с управляющим солидарен. Управляющий, меж тем, взял покойницу за перекошенную морду и с силой её сдавил. – Ишь, какую рожу, дура, перед смертью скорчила! При жизни-то, небось, крутила мужиками, как хотела, а тут вдруг – раз! – и бесполезный труп с пробитой башкой… А вот была бы дурнушкой, глядишь, и жила бы сейчас где-нибудь в деревне, воспитывая пару уродливых детишек и отдаваясь по праздникам жирному муженьку… Слава богу, мне уже нет никакого дела до всей этой мясной роскоши, иначе тоже стоял бы сейчас, пуская слюни на этот кобылячий труп! Неужто вам мало – смотрите, какая шикарная тварь! Да даже моих доходов от вашей бесполезной деятельности не хватило бы, чтобы «употребить» эту даму при жизни! А заодно отдаю вам всё остальное, что не испорчено – обувь покойных, их одежду, бабские туфли, вот, тоже… Сдадите в ломбард – ещё и подзаработаете! Так что давайте, смелее выгребайте всё из карманов! Кто сильнее, тот и прав – слышали о таком правиле? Официанты, недовольно ворча, принялись выворачивать карманы и выкладывать на стол снятые с застреленной шлюхи украшения. Я притаился в коридоре за шкафом и замер. Не то, чтобы я осторожничал или, упаси боже, боялся – просто рассудил здраво. У управляющего наверняка где-то в кабинете есть сейф. Не попрётся же он с набитыми золотом карманами через весь город! Так и есть, не попёрся. Довольный, вышел из кухни и прошёл мимо, шумно дыша. Ну и славно. Пусть сначала откроет сейф, а там я подоспею, не сомневайтесь. При всех своих талантах взломщиком я, увы, не был. Зато с ножами обращался отменно. Управляющий ещё хрипел, пуча глаза и хватаясь за шею ослабевшими руками, но было совершенно ясно, что этот ублюдок не жилец, и потому я спокойно, не обращая на него ни малейшего внимания выгреб из его сейфа несколько увесистых пачек банкнот и всякие ювелирные побрякушки, включая и те, которыми с нами любезно поделилась сегодняшняя кобыла. Кстати, как она там? Деньги деньгами, но и о душе забывать не надо. А душа настоятельно требовала сочного бабьего мяса… Я оборвал беззвучные страдания бывшего управляющего и, оставив добычу на его столе, вернулся к кухне, из лишней предосторожности стараясь не шуметь. Впрочем, опасения мои были напрасны – официанты были так увлечены, что вряд ли обратили бы внимание какие-то там на шаги в коридоре. И это, с другой стороны, меня расстроило, поскольку увлечены они были вполне ожидаемым предметом – трупом бабы. Один из них, положив покойницу спиной на стол и задрав её шикарные ноги себе на плечи, крайне незатейливо трахал неудачливую шпионку, смазав её пизду майонезом, наполовину выдавленный тюбик которого валялся тут же, на полу. Другой же реализовывал мою мечту и мял руками крупную бабью рожу, периодически отвешивая усопшей хлёсткие пощёчины. Вот дурья башка! Мне, конечно, приятно знать, что не один я такой извращенец, однако разве так бьют? Это не удары, это шлепки. Уж я бы так обработал эту лошадиную морду… Все зубы бы этой твари вбил ей в глотку! Спиной к дверям стоял громадный мужчина в костюме повара с тесаком в руке – с него-то я и решил начать. Удавку здоровяку на шею, затянуть хорошенько, мягко перехватить тесак… Всё правильно. Когда повар перестал дёргаться и начал падать, я отпустил его тушу и моментально метнул тесак точно в лоб ценителю бабьих морд. Два трупа повалились на пол – практически одновременно! Последний работник «Халкидона», трясясь от ужаса, отшвырнул от себя убитую шлюху и замер со спущенными штанами. Я двинулся в его сторону, и он, взвыв, кинулся, было, бежать, вмиг позабыв про свою недавнюю возлюбленную, но запутался в брюках и с грохотом повалился на пол. Он ещё пытался встать, когда я спокойно подошёл и без лишней суеты, просто и незатейливо свернул мерзавцу шею. Наступила тишина. Я задумался. С одной стороны, «употреблять» бабью тушу после официанта противоречило моим правилам – я никогда не делил бабьё с кем бы то ни было. С другой стороны, настолько роскошного тела я ещё не встречал, и просто так отправлять это холёное мясо на корм могильным червям было бы истинным расточительством. Конечно, жаль, что не удастся послушать сладострастные стоны в исполнении этой кобылы, не получится теперь и от души врезать ей по вульгарной морде точно в момент сучьего оргазма. Люблю я такие шутки, обожаю смотреть, как эмоции потоком сменяют друг друга на похабной роже какой-нибудь горячей бабёнки, которая только что находилась за гранью блаженства, и вдруг почувствовала, что ей выбили все передние зубы или разорвали напополам её дорогостоящий зад, с силой рванув в разные стороны её ягодицы. Ну и ладно. Разорвать этой лошади жопу я и так смогу. Да и морда её никуда не делась – вот она, всё такая же крупная и породистая, разве что косметика почти стёрлась… Но и это поправимо. Я вернулся в зал ресторана, заодно проверил запертые двери, погасил свет и вернулся на кухню, прихватив с собой бабский ридикюль, в который собрал весь валяющийся на полу сучий хлам. Вернувшись, я вывалил вещи из сумочки на стол, отобрал в сторону косметику, я принялся разукрашивать перекошенную рожу покойницы. Разумеется, особых навыков в этом деле у меня не было, а потому лошадиная морда бабы, и без того напоминавшая безобразную маску дешёвой клоунессы, превратилась и вовсе в нечто невообразимо уродливое. Впрочем, мне было плевать. Клоунесс в своей жизни я оплодотворил немало, некоторые из них оказывались шпионками и, оплодотворённые, отправлялись в могилы… Так что рыло сегодняшней шлюхи меня нисколько не смущало. Главное – мясо, и тут было на что посмотреть, и что потискать! Эх, и хороша же, тварь! Смахнув со стола бабью косметику, я поднял с пола тюбик с майонезом и, раздвинув мощные ляжки усопшей, хорошенько промазал её пиздёнку – ухоженную и аккуратно выбритую. Да уж, дорогостоящая была баба, пока была живой… Всё экстра-класса — и пизда, и жопа, и сиськи, и ноги... Усадив бабёнку голой задницей на стол, я просунул свой уже давно напрягшийся член между её толстых ляжек и принялся за дело. Член свободно ходил в смазанной майонезом дорогостоящей бабьей пизде, сочные сиськи шлёпали недавно ещё живую красотку по пузу… Размалёванная уродливая рожа покойницы болталась перед моим лицом, и мне пришлось рукой взять бабью голову за волосы на затылке… Выражение смертельного ужаса на испохабленной морде бывшей шпионки завело меня так, что я, продолжая держать проститутку за волосы, начал наносить отличного качества удары по её перемазанному рылу. Довольно быстро эта тварь лишилась всех зубов – я буквально вбил их шлюхе в глотку! Тут и, так сказать, гранд-финал подоспел. В этот момент я схватил усопшую за ягодицы и, кончая, рванул их в сторону так резко, что ожидаемо разорвал блядскую жопу пополам. Если бы потаскуха была жива, она бы уже вопила и извивалась; я, кстати, и любил проделывать такие шутки с ещё живым и находящимся в сознании бабьём – выражения их вульгарных рож в такие моменты возбуждали ещё круче, чем застывшая в ужасе размалёванная морда сегодняшней кобылы. И кстати, для подобных фокусов годилась далеко не любая тварь – стройные и изящные бабы, например, совсем не подходили. Какой интерес разрывать подтянутую и поджарую сучью жопу, на которой даже мяса нет, и ухватиться не за что? Нет, разрываемый зад должен быть лошадиным, откормленным, восхитительно выпуклым - вот как у сегодняшней шлюхи... Чтобы уж вцепиться, так вцепиться, и чтобы баба не сразу поняла, что ей разрывают её натренированную гордость. И чтобы на сучьей морде — град эмоций. Тут у неё сразу и оргазм, и фонтанирующая блядской смазкой пизда, и тут же потаскуха без задницы остаётся... Потеха! Сука бьётся и дёргается на твоём члене — так, как в жизни не дёргалась, а ты кончаешь. Всё просто. Но именно этого мне и не хватило. Ну, "пользую" я эту тварь, ну разорвал её зад... Ноль эмоций. Не орёт, не дёргается, на шлюшьей роже всё та же идиотская гримаса смертельного ужаса... Скучно! Короче, мой расчёт на этот раз себя не оправдал — трахать бабий труп оказалось совсем не так интересно, как живую бабу — стонущую, вопящую и дрыгающуюся. Да что там «не так» — вообще никакого интереса! Эх, даром пропало такое богатое мясо! От досады я аж поморщился. Конечно, германского бабья я в день убивал и «употреблял» немало, но такого шикарного тела мне встречать ещё не доводилось. Не тело — предмет роскоши! Все шансы больше не встретить такую шикарную шлюху... Я со злостью оттолкнул от себя оплодотворённую красотку, и её туша, перевернув стол, рухнула на пол грудой бесполезного мяса. Только тут я заметил татуировки на трупе неудавшейся шпионки - толстые ляжки покойницы были увенчаны игривыми бантиками, а её мощный арбузный зад украшала сакраментальная фраза "Одному тебе" на немецком, английском и французском языках, плюс на одной из мясистых ягодиц было нарисовано крупное аляповатое сердечко с подписью "Разбивательница сердец" (опять же, на тех же самых трёх языках). Мне вдруг стало смешно. Я представил себе реакцию этой дуры, если бы ей утром, когда она разукрашивала свою рожу, сообщили, что уже через несколько часов все её первоклассные зубы будут вбиты в её дешёвую глотку, её роскошная жопа будет безжалостно разорвана напополам, её красивая морда будет изуродована кулачищами, а в её дорогостоящую пизду будет влито большое количество спермы от совершенно незнакомого ей человека, который, кстати, при этом её и пристрелит. Каково, а! Я аж расхохотался. Уверен, баба себе такого и представить-то не могла! Заинтересованный, я продолжил осмотр бабьего тела. Конечно, в обычных условиях - попадись мне эта кобыла где-нибудь вблизи моего так называемого "штаба", я бы отправил её труп Соломону Игнатьевичу, и он бы превратил эту тушу в первоклассное чучело - на замену одному из тех двух, что уже стояли в моём кабинете, и которые, стоит признать, сегодняшней крале и в подмётки не годились. Эта красавица, безусловно, стала бы украшением моей "шпионской" коллекции! Однако, тащить с собой застреленную бабу через весь город - удовольствие очень сомнительное, и потому надо было взять от её трупа всё возможное. А именно - руки и ноги. Из них тоже могли бы получиться отличные украшения! Я выдернул поварский тесак изо лба официанта и несколькими точными ударами отрубил усопшей кисти рук и стопы - и те, и другие были великолепны: изнеженные, холёные, достаточно крупные... Эх, и шикарная была шлюха! Впрочем, и чёрт бы с ней. Надо было заметать следы. Я быстро стащил тела в одну кучу посреди коридора, сверху закинул обезображенный труп шпионки и накидал разломанных столов и стульев. Затем я прошёл на кухню и довольно быстро отыскал там добрую бутыль керосина - её я щедро вылил на убитых, на пол, на стены вокруг. Увидев на полу зажигалку, я поднял её и щёлкнул, намереваясь, выбив пламя, зашвырнуть её в груду тел... Однако, из зажигалки вдруг выскочил забавный чёртик, высунувший длинный красный язык. Я вспомнил, что эта та самая игрушка, которой каких-то двадцать минут назад незадачливая шлюха дразнила Александра... Что ж, по крайней мере, чувство юмора у бабы было. Я спрятал зажигалку в карман и огляделся вокруг. Моё внимание привлёк выглядывающий из дамского ридикюля паспорт. Любопытства ради я раскрыл его. Паспорт принадлежал незадачливой шпионке. Я не стал запоминать имя этой задрыги - к чему оно мне? Для себя отметил только, что два дня назад у нашей мордатой подруги был день рождения - ей исполнилось 22 года. Я с удивлением взглянул на бабий труп - для двадцати двух лет сука была феноменально развита, и ожидать такого богатого мяса от настолько молодой кобылы я бы не стал. Тем не менее. паспорт не выглядел поддельным; впрочем, меня это совсем не интересовало. Я разорвал документ на несколько частей и швырнул обрывки на трупы. Беречь то, в чём не больше не было надобности, я не видел ни малейшего смысла... Порывшись на кухне, я довольно быстро отыскал коробку спичек, и тут как нельзя кстати вспомнил про оставленные наверху ценности... Дальнейшее неинтересно. Спустя каких-нибудь десять минут я уже стоял в сквере напротив с полными карманами золота и купюр, и глядел на отчаянно полыхавший ресторан "Халкидон". Угрызений совести я не испытывал. Все убитые были тварями, швалью и отребьем, и всем им была прямая дорога в ад. Думаю, за сегодняшнюю великолепно выполненную работу меня похвалили бы и бог, и дьявол. Единственно - жаль было пропавшее впустую богатое бабье тело... Однако, вечер только начинался, и шанс подцепить какую-нибудь бойкую шалаву у меня ещё был. Я навсегда выбросил покойницу из головы, мгновенно забыв про неё, и неторопливо пошёл по улице навстречу пожарным сиренам в самом возвышенном настроении.