Котэ

Локхарт умер в тайной комнате. То есть, как это было — он просто не ожидал, что чудовище и вправду существует. Мужчина был уверен, что это кто-то из студентов балуется, окаменяя своих недругов, — и тогда бы он смог побывать в подземелье, в этой тайной комнате основателя, и использовать это путешествие в своей книге. Но нет, в этом он убедился на своем опыте. Огромная, невероятных размеров, змея. С клыками с его руку и костяной короной на голове, это было единственное, что Локхарт успел заметить до того, как отключился. Умер. Упал, очнулся, ты котэ, называется. Нет, в прямом смысле — Гилдерой стал котом. Белым, с длинной шерстью и голубыми глазками-кристаликами. И нет, мужчина бы раньше влюбился в этого кота с первого взгляда и забрал бы его, такого прекрасного, но проблема в том, что этот кот — он сам. Весь такой гордый, сначала Гилдерой не принимал это, ведь как же, был таким красивым и успешным человеком, популярным, у него было столько фанатов, а стал обычным котом! И конечно, он шипит и царапается на любое проявление ласки со стороны своего нового… хозяина. О нет, это ужасное слово. Локхарт не будет произносить его даже мысленно. Отныне он король, а этот презренный человек, что живет с ним в одном доме — слуга. Он убирает, готовит, моет, играет с ним, чем не идеальный раб, выполняющий любые желания? — Не трогай великого меня своими грязными лапами! — и вновь мужчина попытался взять Локхарта на руки, погладить, но бывший человек не лыком шит. Вот только вместо слов было лишь грозное мряуканье и выпущенные когти. Его слуга, бледнокожий и черноволосый, как и многие британцы, — вот только Гилдерой не узнал ни его самого, ни родовые черты лица, отчего разочарованно уверился, что тот маггл, — лишь ласково посмеивался и трепал за ушком, и плевать ему было на кровоточащие царапины. Локхарт молча бесился. Хотя почему молча? Еще как бесился: бегал по дому, как сумасшедший, ощущая ломку по своей писанине, по письмам фанатов и восхищенным взглядам. Было так тоскливо, что через некоторое время человек в теле кота подошел к мужчине, чьего имени не потрудился узнать или подслушать, и прислонился к чужому бедру, свернувшись в клубочек. — Грустно мне, а тут ты, слуга, такой весь из себя счастливый, — ворчиливое мряуканье, будто он и вправду говорит. К сожалению, это лишь мечты. А мужчина вновь ласково улыбается, в глазах его счастье и веселье. Локхарт закрыл приоткрытый до этого глаз, чтобы не видеть это зрелище. И не признавать, что оно начало ему даже нравиться. Есть еду с пола наш переживший смерть не хочет, поэтому лезет в тарелку своего человека. Бедного Локхарта мягко отпихивают, разворачивают и дают пендель в направлении своей тарелки. — Эй, слуга, я не буду есть сухой корм! Когда ты свое вареное мясо давал, еще ничего было, вкусно, но эту какашку я есть не буду! — разозленное мяуканье на всю квартиру, похоже, магглу не понравилось. Он становится на корточки и вздыхает устало. — И что на сей раз не так? — красивый, низкий голос, с бархатными нотками. Локхарт бы многое отдал, чтобы и самому такой иметь, тогда бы поклонников было в сто раз больше! — Я не буду это есть! Сам ешь свой сухой корм! Вновь тяжелый выдох. Ему наливают молока. — Вредное животное, — потрепал по спинке и Локхарт недовольно мрявкнул, потому что чуть не подавился этим молоком. Вкусным, что тут отрицать, — вечером пойду в магазин и куплю другие миски… — задумчиво, будто себе. На короткое время слуга исчез, но это было нормально, тот часто уходит на работу. Бедным магглам надо работать, чтобы жить в своем доме, он это усвоил. Если мужчина не будет работать, то не сможет оплатить дом и еду, и это было так странно для Локхарта — чистокровного волшебника с особняком, где жила вся семья, ему не надо было переживать о «квартплате», о деньгах на продукты и вообще ходить на работу. Он мог заниматься любым делом и знал, что род поддержит, пока он не встанет на ноги. Так и было, Гилдерой путешествовал по многим странам мира, ни о чем не беспокоясь и писал свою «писанину», на чем и обогатился. И тогда уже он помогал роду — в этом и выгода такого круговорота. Слуга же был один, никакие родственники не посещали их дом, друзья не захаживали. К вечеру вместо миски находились две железные тарелки, для воды и еды, на высоких железных подставках, чтобы не приходилось наклоняться. Гилдерой ленивым взглядом посмотрел на мужчину, всё-таки ощущая благодарность. Теперь ему не придется унижаться как другие животные. — Мрр, — потерся мимолетно о чужую ногу, а когда захотели погладить, то тут же улизнул под кровать. — Попробуй тут меня достать, слуга, — самодовольно.

***

Однажды случился другой неприятный инцидент. Локхарт уже оттаял и позволял себя гладить. — Да, на ребрышки, слуга, там приятно, — мурчал, растопырив лапки. А потом рука слуги вдруг оказалась опасно близко… — Не трогай там, мряу! — вцепился в ласковую руку зубами и когтями, и начал задними лапами будто боксировать, как кенгуру. И все это было неосознанно, инстинктивно, но царапины какие останутся, м-м… — Ай, мелкий негодник, — отрадой для чутких ушей донеслось шипение, — совсем себя вести не умеешь! {И не знал бедный Локхарт, что слуга его все знал с самого начала. Будучи исследователем магических тварей, — после войны и их победы он сконцентрировался на животном мире, хватит, навоевался уже, эти люди по горло, — он прекрасно разбирался в существах, обладающих разумом. Только обычно то были магические животные, навроде мантикор и гиппогрифоф, а не домашний котик. И конечно, мужчине стало любопытно, кто это существо, он захотел изучить его. Лучше всего в домашней обстановке. И действительно, кот вел себя слишком умно, не ластился, не мурчал, а иногда казалось, он и вовсе пытается разговаривать и отчитывать его, его, подумать только! Ворчал, пока вместо мисок ему не предоставили тарелки на железной высокой подставке, не ел сухой корм, да и от откровенно дешевых консервов нос воротил… Мужчина злился, умилялся и вздыхал тяжело, но смирился с тем, что кот у него считает, что он король положения. Смотрит так презрительно своими красивыми глазками, будто свысока, хотя сам размером с башмак! Иногда приходит, мурчит и ластится, и в такие моменты мужчине кажется, что тому грустно и одиноко. А в следующий момент уже совершает неожиданное нападение. С ним всегда надо быть на стороже, но ему это даже нравится, напоминает о старых временах} Однажды, когда Локхарт ластился, то маг усмехается и чмокает того в мокрый носик. Тот сначала морщится в презрении, что какой-то слуга посмел так вторгнуться в его личное пространство, а потом привыкает, мол, ладно уж, мой человек. Можно. — Как тебе имя Бобби, а? — спрашивает, поглаживая. Локхарт зашипел, оголяя острые зубки. Он ему что, собака какая дворовая? — Ладно, понял, — вздыхает, продолжая поглаживать животик и кот удовлетворенно прикрыл глаза, хвост лениво двигался из стороны в сторону. — А Синна? Синнамон? — разговаривает, будто с человеком, но Гилдерой смирился со странностями своего слуги. Маггл ведь, что с него взять. Зашипел. Он не корица. — Стив? — вновь шипение, но тише. — Снежок? — Локхарт поворачивается разозленный на глупость своего человека {кошачье тело сказалось на нем не самым рассудительным образом} и смотрит, как на дурную букашку, что посмела запятнать взор прекрасного котэ. — О, я знаю, Áртур, — гордо заявляет. — Я рад за тебя, но нет, — а мужчина услышал «мряумаумяу». — Как тебе тогда Лиам? — заинтересовано повернул голову. Это хотя бы похоже на его настоящее имя, и упускать возможность нельзя, как потом скажет, что все же хочет быть Лиамом, а не лягушонком? — Мяу, — посмотрел в глаза, такие глубокие, такие зеленые, многогранные, они завораживали. И кошачьим зрением можно увидеть гораздо больше, чем человеческим, поэтому часто Локхарт засматривался на пылинки, танцующие в воздухе, на мелких букашек за окном, на красивые обои или как сейчас, узоры и зазубринки в чужих глазах. — Что смотришь, вонючка? В мгновение шерсть встала дыбом, Локхарт, а теперь Лиам, распушился весь, угрожающе зашипев. — Мряу! — «Я тебе все тапки сгрызу, о, или даже нассу в них, будешь знать, кто из нас вонючка! Я вылизываюсь каждый день!»

***

Спустя время Лиам превратился из котенка трех месяцев отроду в подростка-кота. Стал большим и грозным — иногда он забирался повыше и обозревал свои владения, гордо посматривая на слугу. Тот в свою очередь устало, но умилительно смотрел в ответ. — Ах, какой я однако, красавец, — смотрелся в зеркало, вертелся, изучал себя Гилдерой. Ему и вправду нравилась своя новая внешность: аристократическая мордочка, яркие глазки кристаллики, а эти лапки, невероятно! Розовые нос и подушечки на лапках, он сам ими наслаждался, не то, что его человек. Неожиданно, когда он спал, однажды ночью Лиам перевоплощается обратно в свое тело, только десятилетнее! Он не знал, как так получилось. Может, потому, что он повзрослел и достиг нужного возраста? Но похоже, он всё-таки магический кот-оборотень и смог превратиться в человека, и плевать, что ребенка! {хотя быть котом замечательно и он не стеснялся этого признавать} — Лиам? — слуга вбежал в спальню, когда раздался грохот. Это Локхарт упал, не справившись со своим телом. Воздух от открытий двери привел Локхарта в чувства и тот вскочил, споткнулся, и слуга попытался прикоснуться, но ребенок зашипел, цапнул когтями, да убежал под кровать. Голышом, свернув детской жопкой, совсем не такой, какая в него была раньше. Да все женщины и не только женщины засматривались на нее, да и он сам иногда подолгу смотрелся в зеркало, а тут... недоразумение одно! — Лиам? Все хорошо? — обеспокоено. — Ты не удивлен? — Я знал, что ты не обычный кот, — вздохнул тот, присел на корточки, но заглядывать к нему не стал. Умное решение. Иначе бы получил по наглой роже когтями и Локхарту было бы не жаль, — но такого я не ожидал. Мурашки покрыли детское тело. — Ты теперь откажешься от меня, маггл? — шмыгнул носом. Неужели Локхарт такой слабовольный, что в теле кота он стал котом, а в теле ребёнка, вот, настоящим ребёнком? — Нет конечно, да и с чего ты взял, что я маггл? — Ты ходишь на работу… — подозрительно, но прервал его легкий смешок. — И это значит, что я не маг? Я часто хожу в редакцию, где будет издаваться моя книга о магических животных. Молчание. Лиам не собирался ничего уточнять и сидел молча, затаившись. — Лиам, ну что ты, вылезай. — в ответ раздалось шипение. — Нет. — Холодно же. — Нет. И вправлу холодно. Он весь дрожит, голышом ведь лежит, свернувшись как черепашка. Медленно, миллиметр за миллиметром, Гилдерой выбрался из-под кровати, нахмурившись в нерешительности. Его тут же укутали в теплый плед, надели мягкие носочки. — Что теперь? — проворчал еле слышно. — Ничего, — его осторожно погладили по светлым волосам, мужчина наклонился чуть, чтобы посмотреть в чужие глаза, — как жили, так и будем. — Тогда может представишься? — Гарольд Поттер, для тебя Гарри. — Лиам, — фыркнул мальчик, внутренне ужасаясь. Это мальчик-который-выжил, Гарри Поттер, вот только уже взрослый. Он попал в будущее кроме того, что стал ребенком! — Ужас. Точнее… Как вспомню, как ты меня назвать хотел, так дрожь пробирает… Отвел взгляд в окно, глядя на высотки вдалеке. — А почему мы в маггловском мире? — Я слишком известен, — улыбнулся он. Ну да, верно. Именно поэтому сам Гилдерой в свое время тоже жил в полумагических деревушках, где никто его знать не знал. — Эй, слуга. Я есть хочу. Сильные руки подняли ребенка. — Что хочешь, Лиам? — легкое поглаживание по голове. — Омлет с мясом, мяу! Теплый смех согрел что-то внутри у обоих.