***
Утро задалось превосходным. Изабелла заботливо разбудила меня в положенное время, и мы, негромко переговариваясь, собрались на завтрак. По выходу из комнаты нас ожидала встреча с тремя первогодками-мальчишками, которым было велено дожидаться старосту. Мы присоединились. Познакомившись, дети начали делиться впечатлениями о прошедшем вечере, в то время как я осматривала общую комнату «дома воронов». После праздничного пира сделать этого не удалось, тогда от усталости слипались глаза. Гостиная, представляющая собой пространство круглой формы и без углов, впечатляла своими габаритами: высокий потолок, украшенный лепниной, колоны, ковролин бледно-голубого оттенка с коротким ворсом и светлые, практические белые, но с серебряным отливом, стены. Напротив больших двустворчатых дверей из белого дерева, которые являются входом, расположился круглый кофейный столик, гораздо больше стандартного. Он обставлен тремя просторными диванами, обшитыми велюром благородного синего цвета, и пятью креслами с высокими подлокотниками. Одну из стен заслонили огромные стеллажи с книгами, в другой же стороне обнаружился камин, перед которым в хаотичном порядке разбросаны подушки, скорее всего, чтобы на них сидеть. И, наконец, самая отличительная черта от общих комнат других факультетов, помимо цветовой палитры интерьера, — символ Когтевран, висящий над головой гигантской статуи Ровены Когтевран. Закончив с созерцанием обстановки, перевела взгляд на одну из картину, но рассмотреть мне ее не удалось, поскольку я была прервана мелодичным голосом: — Доброе утро, первокурсники. Мое имя Мелани Тэннер, я ученица шестого курса и староста, — представилась брюнетка с пронзительными голубыми глазами, возвышаясь над мной и малышней. Статная осанка, аккуратно уложенные на плечи локоны и легкий макияж обозначили ее в моих глазах, как приятную собеседницу, но достаточно строгую надзирательницу. К тому же, перстень на правой руке из золота и с небольшим сверкающим ало-красным камнем определенно точно является родовым, и, мало того, характерные руны на нем значат, что девушка передо мной Наследница Главы Рода. — Кхм… — прокашлялся паренек, стоящий чуть позади Мадам Тэннер. — Лиам Тэннер, ученик пятого курса и второй староста Когтевран, — брат и сестра. Понятно не только по одинаковой фамилии, но и по внешнему виду и манере поведения. Только вот, в отличии от сестры, которая цепко и живо осматривала каждого нового ученика, Месье Тэннер смотрел как-то отстраненно и безразлично, словно мыслями пребывает далеко отсюда. — С этого момента вы наша ответственность, поэтому можете и даже обязаны обращаться со всеми возникшими вопросами или проблемами к нам. Ваше неподобающее поведение, отставание от программы или непростые отношения с учителями, будут решаться или пресекаться нами, — продолжила Мадам Тэннер. — Сейчас мы вручим вам расписание уроков, а после отведем на завтрак, который длится до девяти часов. Сразу за этим, не заходя в личные комнаты, вы, под нашим предводительством, отправитесь на уроки. Сегодня вам не пригодятся учебники и пергаменты, только палочки, так что будьте добры проверить их наличие, — попутно раздавая листки с распорядком дня, объяснял Лиам. Дав пару минут для осмотра врученной нам информации, нас повели в коридор. Стоящий за порогом входной двери паренек с завязанным в хвостик каштановыми волосами и карими глазами задорно подмигнул, на что Изабелла раскраснелась и похихикала, и исчез под пронзающим взглядом Мадам Тэннер. — Запоминайте путь. Первую неделю я и Лиам будем провожать вас до главного зала, а другие ученики, те у которых пары будут проходить неподалеку, будут встречать вас после занятия и отводить к следующему кабинету, но это только первую неделю. После, как бы сложно сейчас вам это не казалось, искать путь придется самим. Но, я не сомневаюсь, вы же ученики Когтевран, а значит память у вас превосходная. Удачи мне. А еще желательнее, карту Мародеров. Интересно, как сильно братья Уизли ее охраняют?***
Главный зал был заполнен детскими голосами и звоном посуды. Наш факультет, точнее первокурсники, пришли последними, сразу же за Слизереном. Заняла предложенное Изабеллой место за столом и принялась накладывать еду, пока другие ее не разобрали. Изобилие блюд значительно разнилось со вчерашним пиром: яичница с беконом, пирог с вишней, тосты с джемом и овсянка. Скромно, но приятно на вид, не однотипно и, самое главное, полезно. Закончив со своей порцией, спросила у ближайшего старшекурсника время, узнав, что до конца трапезы еще двадцать минут, и решила рассмотреть учеников с других факультетов. Первыми взгляду попались пуффендуйцы, но из них меня интересовали только две личности: Седрик Диггори и Нимфадора Тонкс. Парень отыскался среди третьекурсников, поразив меня своей схожестью с Робертом Паттинсоном. Захотелось подойти и попросить автограф, но это еще нормальное желание, Арина на моем бы месте писалась кипятком и, зная ее фантазию, мысленно бы обручилась с ним и родила ему шесть детей. Нимфадора Тонкс же сидела среди выпускников, выделяясь ярко-лиловыми волосами. При просмотре фильмов девушка импонировала, и, как по моему мнению, ей уделили слишком мало экранного времени. Что-то такое хочет во мне подойти и познакомиться, может быть и чуть позже, но это кажется не совсем рациональным действием, поэтому стоит сначала взвесить все минусы и плюсы. Поразмышляю как-нибудь на досуге, пока слишком много других необходимостей. Закончив с пуффендуйцами, пригляделась к столу Гриффиндор, пропуская первокурсников, поскольку и так с большинством увиделась в поезде. Моими первыми жертвами стали близнецы Уизли, внешность которых стала большим разочарованием. Ну…какие-то не такие они. Да, рыжие, да, веснушки, да, ребяческие ухмылки, но… Актеры больше походили на них, чем они сами. Заметила, как Джордж, или Фред, толкнул брата в бок, кивая на меня. Задорно подмигнув, они синхронно улыбнулись мне и пронзительно взглянули в глаза. Я тоже не лыком шита, поэтому в ответ ухмыльнулась как можно более пугающие и удовлетворенно отвернулась, чувствуя их растерянность. Быстро пробежавшись взглядом по Перси Уизли и Оливеру Вуду, хотела было уже перейти к слизеринцам, как мне помахал Поттер. Выглядя донельзя сонным, как взбудораженный воробушек, он умудрялся одновременно запихивать ложку каши, запивать ее тыквенным соком, что-то там сквозь еду говорить Рону и пытаться привлечь мое внимание. Закатив глаза на такие безобразные манеры, выгнула одну бровь, мол: «Че надо? Не видишь, я занята крайне важным делом». Гарри тут же проглотил свой завтрак и, пристав с лавки, через половину главного зала прокричал: — Доброе утро! Встретимся сегодня после ужина? — Хорошо, тот, кто первый закончит кушать, подождет у входа, — немного поразмыслив, ответила. Как-никак в мои планы как раз входил разговор с брюнетом. Учеников «змеиного» факультета я не успела рассмотреть. Старосты подозвали к себе и повели наш курс на первый урок.***
Минерва Макгонагалл оказалась, несмотря на излишнюю строгость, хорошим учителем. Небольшое приветствие, введение в предмет, разбор первых страниц учебника и, естественно, блистательное представление способностей в сфере анимагии. Занятие проводилось попарно с «барсуками», и все что было на нем интересно, так это забавная реакция детей на превращение кошки в профессора. Следом за трансфигурацией шла травология, на которой мне удалось блеснуть своими прекрасными познаниями предмета вместе с Невиллом. Мадам Стебель, настолько душевная и любящая свою специальность, предложила давать нам с мальчиком дополнительные задания, и, в принципе, для отказа не имелось основы, поэтому я радостно откликнулась на предложение. История магии — пока единственное, что меня крайне разочаровало. Призрак, чьего имени я даже не постаралась запомнить, сходу попросил занять всем места за партами и начал че-то там бубнить под нос. Провела время за прочтением учебника, которым оказались сто двадцать страниц бессмысленной лабуды. Ну зачем так подробно расписывать каждое гоблинское восстание, если они все как под копирку? Сонные и недовольные, мы подошли к кабинету зельеварения. Подождав пару минут, мы двинулись внутрь, рассаживаясь. Помнится, в фильме Профессор Снейп эпично ворвался со звонком и сразу поведал, что лентяям не место среди его учеников. Так вот, видимо только Слизерин и Гриффиндор особенные, поскольку нас зельевар встретил за кафедрой. — Вы находитесь в классе зельеварения, и, поскольку половина из вас ученики Когтевран, рассчитываю на ваше благоразумие, — начал мужчина приятным баритоном. — Садитесь по два человека с разных факультетов за парту. Кивнув Невиллу, уместилась рядом. На фоне общего увлечения у нас с мальчишкой образовалась некая связь, хлипкая и еле ощутимая нам самим, но какая есть. — Начнем опрос. Кто уверен в ответе — тянет руку, чтобы я смог оценить уровень ваших знаний. Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Я и какой-то еще первокурсник с пуффендуя подняли руки. Профессор Снейп комично, хотя в его голове и глазах других это выглядит скорее скептически, приподнял бровь и, уже открывая рот чтобы спросить «барсука», завис, не мигая смотря на меня. — Мисс, не подскажите ваше имя, — как-то чересчур тихо спросил он. — Атерна Ревиаль. Мужчина простоял в полной тишине еще минуту, прежде чем все-таки принять ответ второго добровольца. Ведя урок, словно ничего не было, он то и дело бросал косые взгляды в мою сторону. Чем, а точнее почему, у него такое внимание к моей персоне — неизвестно. Но есть что-то такое, что Профессор Снейп хочет узнать настолько сильно, раз уж не побоялся предпринять слабую попытку легилименции. Первый день и уже загадка. Неполадок, того и глядишь, все выйдет из-под контроля.***
Заняв один из пустующих кабинетов, наша небольшая компания, состоящая из меня, Поттера, Уизли и Малфоя, уселась полукругом. Каждый пристально смотрел на меня, так что я первой начала разговор: — Так пялится неприлично. Спрашивайте уже. — Кто такие «предатели крови» и «пожирательские щенки»? В лоб спросил брюнет. Опасно, однако. Ему-то ничего не будет за интерес, а вот я, сболтнув чего-нибудь лишнего, могу отхватить лещей от сидящих рядом парнишек. Как можно мягче принялась объяснять: — Ты же прочел книгу про британскую магическую войну, которую я тебе советовала? — кивок. — Тогда тебе известно, что, как и в любой другой войне, люди поделились на две стороны. В этой войне одной из сторон руководил Волан-де-морт. Вздрогнув, Рон и Драко хотели было уже меня одернуть, но смолкли, встретив в ответ настойчивость. — Его последователи называли себя «Пожирателями смерти», и пускай многие опровергли свою принадлежность к этой группе, оправдываясь тем, что находились под империо, — приостановившись, чтобы дать негодующему Гарри определение этого заклятия, продолжила: — Большинство тех, кто находился на стороне света, не поверили в их непричастность. Я, к слову, отношусь именно к этой категории. — Что?! — возмущенно подскочил Драко, краснея. Одарив его холодным взглядом, махнула рукой, предлагая успокоиться и послушать меня дальше. — Мало кому известно, но Волан-де-морт в начале своего пути преследовал иные цели, нежели истребление магглорожденных. Аргументируя свои стремления, он заполучил поддержку многих чистокровных, но… Впоследствии, те, кто шел за реально перспективным лидером, оказались в подчинении психопата, коим стал Темный Лорд под воздействием чего-то там. Предположительно, по словам моих родственников, он провел некий ритуал, повлиявший на его психику. Замолчала, стараясь придумать основу своим словами. Че-то я сглупила. Откуда первокурснице, тем более из Франции, знать, какие реформы изначально хотел провести Волан-де-морт? — Доказательством служат газеты того времени. Темный Лорд некоторое время участвовал в политике и рьяно пропагандировал улучшить адаптацию маглорожденных в магическом мире. Он предлагал отслеживать маленьких волшебников среди магглов и отправлять их в некоторое подобие детских садиков, чтобы при поступлении в Хогвартс, все дети были равны в своих знаниях. Так или иначе, его первые последователи, к которым относится твой отец, Драко, рассчитывали не нападать на невинных маглорожденных, а наоборот помогать им. Малфой наконец-то успокоился, перестав пилить меня злым взглядом. Рон же выглядел каким-то пришибленным и ошарашенным, видимо у мальчика произошел диссонанс между моими словами и рассказами его родителей. Главное, чтобы рыжику не пришло в голову доносить об этом разговоре семье, а то Уизли слишком приближены к директору, чье внимание опасно. Один только Гарри, которому магический мир пока знаком только поверхностно, спокойно принял информации и, после минутного раздумья, спросил: — А как это относится к моему вопросу? — Прям так и относится. Пожирательскими щенками называют детей Пожирателей смерти, хотя логики, лично я не вижу. Даже если, к примеру, Месье Малфой и вправду совершал убийства без воздействия империо, то каким боком это касается Драко? Родители — это не их дети, постоянно напоминает мне моя двоюродная бабушка. — Это…как сказать…даже не знаю. — Ага, именно. Глупо, по-детски и бессмысленно. — Хорошо, я понял. Спасибо за объяснение, — поблагодарил Гарри. — А «предатели крови»? — Это другая история, не относящаяся к войне. Как известно всем чистокровным, магия по-своему жива и разумна. Совершая какой-либо поступок, ты можешь заполучить как благословение от магии, так и наказание. Одним из жесточайших наказаний является получение печати предателя крови. — Что такого надо сделать чтобы получить эту самую печать? — спросил, на удивление, Рон. Я напрямую поинтересовалась, не задавал ли он такой вопрос родителям, на что получил поистине шокирующий ответ: — Задавал, но мама сказала, что нас так называют, потому что мы любим маглорожденных. — Бред какой, — фыркнул Малфой. — Папа мне рассказывал, что твой отец получил метку, потому что убил несовершеннолетнего наследника рода. — Как один из вариантов, — подтвердила я. — Но не единственный. Рон, я правда не знаю, чем твой отец провинился перед магией, но Драко может быть прав. Пока Уизли старался справиться с потрясением, Гарри вновь поинтересовался: — А за что еще можно стать предателем крови? — Нарушить обет, запечатленный оковами магии, или предать кодекс рода. Также, печать передается по кровной линии и при магическом браке с носителем. Мадам Уизли, урожденная Пруэтт, вышла замуж за Месье Уизли, тем самым тоже став предателем крови, из-за чего, к слову, ее выгнали из рода. — А эта печать влияет как-то или она просто есть? И можно ли от нее избавиться? — вот вроде Гарри всего одиннадцать лет, а вопросы задает реально разумные. Рон, стоит заметить, встрепенулся на последнем вопросе, впившись требовательным взглядом. — Да, влияет. Носитель печати ограничен в магии, является низшим классом волшебников, из-за чего многие заклинания, требующие большой затратности магии, приводят к магическому истощению. Также, предатели крови не могут занимать высокопоставленные места в правительстве, такие как министр или главный мракоборец, да и в принципе, образованные волшебники сторонятся их. — А как избавится-то от этого? — практически взвыл рыжик, чуть ли не плача. — Есть три способа, один из которых подходит только девушкам. Она должна отречься от своей кровной семьи и войти в род чистокровных, — нерасторопно объяснила я, получая некое наслаждение от реакции Рона. Да, эгоистично и злобно, но очень уж весело. — Насчет других два, то… Можно заполучить долг жизни, взамен потребовав у волшебника избавление от печати. Или, достичь мастерства в любой отрасли магии, что достаточно сложно, учитывая ограничение. — И что, только так? Рассказывать про последнее не хотелось, сомневаюсь я в вменяемости Уизли, но он может узнать это от других, тогда точно заполучу его неприязнь, так что лучше поведаю: — Нет, не только. Есть еще ритуал очищения, который можно пройти в банке Гринготтс. Но… из пяти волшебников, прошедших через этот ад, выжило только трое. Не советую, но это личное дело каждого. Задумчивые и ошеломленные мальчишки разбрелись по своим факультетом, оставив меня в блаженном одиночестве. К слову, почему бы не использовать эту комнату для тренировок? А ведь про распределение так и не расспросила.