* * *
— Мерлин! Новое утро ничем отличалось от предыдущего — разве что Артур был зол по-настоящему. Мерлин так и не дочистил доспех — а сегодня он был Артуру действительно нужен. И Мерлин тоже. Как всегда. Лестница, большой зал, малый южный зал, лестница, кухня, коридор… Куда запропастился этот несносный слуга? Лестница, коридор, покои Гаюса… — Где Мерлин? — Прости, Артур. — Старый лекарь оторвался от изучения манускрипта, который выглядел настолько старым, что, казалось, готов рассыпаться от звуков голоса. — Я отправил его за травами на рассвете. Видишь ли, у меня закончились запасы мелиссы и ромашки, и я послал Мерлина, чтобы он… — Гаюс, солнце давно встало. — Вот как? — Гаюс обернулся к двери, которую Артур не прикрыл за собой. Горячий, золотой солнечный луч тянулся по стертому камню, свидетельствуя о наступлении дня. — Так где же Мерлин? — Куда он пошел? — Артур был уверен, что Мерлина либо утащил за собой в таверну кто-то из рыцарей, чтобы промочить пересохшее за ночь горло, либо тот нарвал веник из полевых трав и выдал его за букет для Гвен, с которой и заболтался. В любом случае его ожидало суровое наказание, как только он будет найден. Желательно побыстрее. Как можно быстрее. У Гвен Мерлин не появлялся. Те рыцари, что попались Артуру на глаза, слугу тоже не видели. «Я закую его в колодки на полдня», — решил Артур, сжимая кулаки. Взяв с собой Леона и двух стражников, он выехал из города, направляясь к дальней восточной опушке — Гаюс сказал, что Мерлин собирался туда. Артур не сомневался, что под видом сбора трав Мерлин просто улизнул из замка и от своих обязанностей у Артура и отсыпается где-нибудь под кустом. Руки чесались вздернуть его за шиворот и как следует встряхнуть, чтобы тот заморгал заспанными глазами, испугался, обиделся и понял наконец, что его поведение идет вразрез со всеми правилами, что оно доставляет неудобства Артуру и что он не должен пропадать вот так, слова не говоря! Артур осадил коня, заметив, что перешел на рысь. Нужды спешить не было. Никакой. Можно было использовать это время с пользой, обсудить с Леоном предстоящий в следующем месяце турнир, например. Но слова не шли с языка. На опушке никого не было. Артур несколько раз окликнул Мерлина, а потом Леон привлек его внимание к своей находке. — Думаю, тут что-то произошло, — сказал он, указывая на прогал между кустов. Изломанные ветки, помятая трава, дерн, кое-где вывернутый клочками, будто здесь тащили кого-то, отчаянно сопротивлявшегося и упиравшегося ногами в землю… Артур видел подобные следы не впервые, но сейчас они казались ненастоящими. Мерлина не могли вот так утащить. Только не Мерлина. Кому он мог понадобиться, зачем? Он был нужен только Артуру. — Едем, — коротко бросил он, вскакивая в седло. Леон остался стоять. — Нас слишком мало, — твердо возразил он. — И ваш отец ждет вас на приеме по случаю визита вашей троюродной племянницы, которая… — Ты прав, — оборвал его Артур. — Нас слишком мало. Вы двое — осмотрите здесь все, постарайтесь понять, сколько было человек, кто они, куда направились. Леон, мы вернемся в замок и возьмем еще воинов. — Как прикажете, ваше высочество. — Леон знал, когда спор с Артуром не имеет смысла. Артур очень ценил эту его черту. Утер выглядел недовольным и с порога обрушился на Артура с упреками в том, что тот пропадает неизвестно где в такое важное утро. Артур выслушал его молча, не перебивая. То, что он собирался сказать, должно было просто взбесить отца, но Артур был готов к этому. Он знал, что поступает так, как следует поступить. Иногда, в самые тяжелые дни, к нему приходило это особое чувство покоя, рожденное уверенностью в том, что выбор, который он сделал, абсолютно верен, и тогда никакие возражения не могли не то что переубедить его, но даже поколебать эту внутреннюю невозмутимость. — У меня пропал слуга, — сказал он, когда Утер замолчал. — Судя по следам, на него напали во время сбора трав и похитили. Я отправляюсь на поиски. — Ты отправляешься на прием, — предсказуемо громыхнул Утер. — Отряди воинов, пусть ищут твоего слугу. Надеюсь, твои рыцари способны с этим справиться? А не найдут, так невелика потеря. — Я поеду сам, — повторил Артур. Пальцы сжались на мече, словно ища поддержки — в отсутствие Мерлина — у верного оружия. — Извинись за меня перед гостьей. — Артур Пендрагон! — Утер пришел в бешенство. — Как ты смеешь мне перечить? Этот визит важен! — Мерлин тоже. — Теперь Артур весь был как сжатый кулак. — Мне решать, что для меня важнее. Я приму любое наказание за ослушание — когда вернусь. Но сейчас, отец, лучше не препятствуй мне. Глаза Утера сощурились, будто он смотрел сквозь Артура. — За что мне это? — чуть слышно проговорил он. — Почему все так? — Отец, — Артур постарался поймать его взгляд, — все хорошо. Я уважаю тебя. Но я должен уберечь того, кто находится под моей защитой. Это обязанность принца Камелота. Ты сам меня учил. — Хорошо, — кивнул Утер. — Езжай. По возвращении тебя будет ждать темница. Артур склонил голову в знак покорности и согласия и торопливо направился к выходу.* * *
След, ведущий через лес, был четким и нигде не прерывался. Даже горожанин, никогда не высовывавший носа из-за стен Камелота, мог бы пройти по нему с завязанными глазами. Артур хмурился, сталкиваясь взглядом с Леоном. Оба понимали, что такой след могут оставить либо люди совершенно беспечные и уверенные в том, что никому не придет в голову последовать за ними, либо те, кто заинтересован в том, чтобы за ним последовали. Артур не знал, какое из предположений верно, поэтому предпочел думать, что второе. Всегда следовало готовиться к худшему. На этот раз худшее означало ловушку, но как избежать ее, было пока неясно. Артур разделил своих людей на две группы. Сам он был в первой, шедшей впереди, Леон с остальными двигался следом, на расстоянии достаточном, чтобы услышать шум схватки, но недостаточном для того, чтобы возможная засада их заметила. Так у камелотцев появлялся шанс не оказаться в ловушке всем сразу. Но вскоре лес оборвался. Дальше шло поле, большое, широкое, пахнущее разнотравьем, разогретым медом и пылью узкой тропы, по которой можно было ехать только в одиночку. Здесь, на открытом месте, засады или внезапного нападения ждать не приходилось, и они вновь объединились в один отряд. Артуру казалось, будто что-то не так, но он не мог понять, в чем дело, пока не пересчитал всадников. — Нас выехало десять, — сказал он Леону. — А сейчас девять. Кого не хватает? Леон встревоженно окинул строй. — Джека, — сказал он. — Сына шорника. Он был с нами еще на границе леса. Как мы могли потерять его в чистом поле? — Эй! — Артур оглянулся. — Кто из вас последним видел Джека? Воины начали переглядываться. Казалось, никто не заметил отсутствия одного из них, и только сейчас все поняли, что отряд уменьшился. — Может быть, он просто вернулся в Камелот? — не понижая голоса, предположил Леон. — Джек совсем юный, его могла напугать возможная битва, но и ваш гнев он испытывать на себе не захотел, вот и улизнул потихоньку. Надеется, наверное, что когда мы вернемся, все уже забудется. — Да, полагаю, так и есть, — согласился Артур, совершенно не убежденный его словами. — Вперед! За полем маячили горы — высокие, островерхие, будто сошедшие со старых карт. Артур хмурился все сильнее. Он, исходивший окрестности Камелота вдоль и поперек, совершенно не помнил этих мест. Видимо, они забрались дальше, чем думали. Артур внимательно смотрел по сторонам, но следы копыт были только на тропе. Никто не отклонялся в сторону, а значит, Мерлин был где-то там, впереди. Один. Артур вдруг подумал, что больше не позволит ему ходить куда-то в одиночку. И прикажет перетащить постель в свою спальню, чтобы Мерлин всегда был на виду. Потому что это никуда не годится. Невозможно подумать, что когда-нибудь снова придется вот так искать его, стараясь не думать, жив ли. Артур не помнил худшей мысли. Поле спадало в речку, узкую, бурливую и холодную. Каменное дно, испещренное острыми осколками, все было на виду, и Артур махнул рукой, разрешая войти в воду. Лошади ступали медленно, нащупывая копытами ровные места. Песка почти не попадалось — очевидно, его сносило течением. Артур на миг загляделся на рябь воды, на буруны вокруг ног его коня, и вскинулся, услышав крик. Две лошади, шедших по правую руку от других, оказались на более глубоком месте и не смогли удержаться на ногах. Течение сбило их и быстро уносило прочь. Артур не верил глазам. Река здесь не была настолько сильной, он чувствовал, что его конь легко справляется, однако же стражники ничего не могли поделать со своими лошадьми. Вскоре они скрылись за излучиной, и почти сразу крики перестали быть слышны. — На берег, — бросил Артур, понукая коня. Семь человек торопливо завершили переправу и выбрались на каменистый пляж в подножья гор. Стражники озирались исподлобья. Им явно не нравилось происходящее. Артуру тоже. Он пожалел, что не взял с собой рыцарей — тех приключения не пугали, а чаще развлекали. Но вряд ли отец позволил бы ему прихватить еще и гордость Камелота — его лучших воинов. Хватило и того, что на празднике отсутствует сам Артур. Возвращение, он знал, окажется делом нелегким, но сейчас это заботило меньше всего. Мерлин — вот что было главным. Когда они нагонят похитителей, Мерлин тоже получит нагоняй. За беспечность, за то, что не носит при себе оружия, за то, что от него столько неприятностей. Артур собирался высказать все, едва только увидит Мерлина. Потребность увидеть его вдруг стала нестерпимой. — Вперед! — вновь скомандовал он, поворачиваясь к глубокому узкому ущелью, будто приглашавшему их с радушием великана-людоеда. — Если смогут, отставшие нас догонят. А нет, так подберем их на обратном пути. Чувство, что они идут, будто бычки на веревочке, туда, куда их направляет неведомая сила, стало почти осязаемым. Но другого выхода не было. Пройти поверху, по скалам, было не под силу и горному козлу. — Держитесь ближе, — приказал Артур. — Не растягивайтесь. Шаг в шаг. Стражники и так не рвались отстать друг от друга хоть на полкорпуса. Они ехали по двое — больше ущелье не позволяло, — вглядываясь в каждый выступ на серых стенах. И все-таки ни один не понял, откуда скатился камень, поднявший страшный грохот, будто в ущелье заговорили разом сотни голосов. Лошади шарахнулись кто куда. Артур тщетно пытался перекричать грохот. Камни падали сначала по одному, потом по несколько, а затем в ущелье обрушился камнепад. Артур насколько мог направлял перепуганного коня, мчавшегося не разбирая дороги. Грохот стих так же внезапно, как и начался, однако остановиться удалось не сразу. Размеренный голос всадника и ласковое похлопывание по шее успокоили коня, когда от места камнепада их отделяло изрядное расстояние. Артур замер, прислушиваясь. Вскоре мерный цокот подсказал, что приближается еще одна лошадь. Артур вынул меч и перевел дыхание только когда узнал Леона. — Ты один? — Больше никого не видел. Очевидно, всех отрезало завалом. Или… Артур кивнул. Да, стражников могло завалить камнями. Он должен был поехать один. Никто не обязан был гибнуть из-за Мерлина, из-за его оплошности, нелепых поступков и беспечности. Но Артур не чувствовал себя виноватым. Он чувствовал, что должен спешить. Несколько поворотов — и ущелье оборвалось, превращаясь в тупик. Перед ними возвышалась стена, такая же, как все остальные — почти отвесная, изрезанная выступами, с редким кустарником в расщелинах, больше похожим на мотки жесткой пряжи. Артур смерил ее взглядом, словно бросая вызов. — Ну, я пошел, — сказал он, отдавая Леону повод. Тот по привычке принял его и лишь затем возразил: — Я с вами. — Нет. — Артур еще раз окинул взглядом скалу. — Мне кажется, брать вас с собой было моей ошибкой. Я должен был отправиться в этот поход один. И, значит, до цели доберусь только я. С тобой что-то случится, как случилось со всеми остальными. Я просто предупреждаю события. Стереги лошадей и ни о чем не беспокойся. — Легко сказать, — пробормотал Леон, отводя лошадей в сторону. — Я все слышу! — крикнул ему вслед Артур. Леон усмехнулся, не оборачиваясь. — Удачи, принц.* * *
Подъем казался бесконечным. Артур не смотрел ни вниз, ни вверх. Он видел только часть стены, находившуюся в пределах досягаемости руки, и не думал наперед, определяя лишь опору для ноги при следующем шаге, кустик, за который можно ухватиться, выступ, где можно перевести дух. Когда перед ним неожиданно возник край, Артур не поверил своим глазам. Руки на миг ослабели, и он испугался, что упадет — теперь, когда он уже почти одолел препятствие. Собравшись с силами, он перевалился через край и вытянулся на редкой траве. Каждая жилка в теле противно дрожала. Казалось, что он кисель, по ошибке залитый в доспех. Но разлеживаться было некогда. Артур со стоном сел, размял плечи, шею, покрутил головой — и вскочил, краем глаза зацепив то, чего не увидел раньше. Совсем недалеко, так, что можно было разглядеть заплату на куртке, под высохшим до белизны корявым дубом сидел Мерлин. Его руки были заведены назад и, очевидно, связаны, голова упала на грудь, но он был очевидно жив и, кажется, даже не ранен. Артур забыл о гудящих мышцах, бросился к Мерлину и едва успел остановиться. Травянистая долинка оказалась узким перешейком между двумя горными хребтами. Природа не могла бы так перегородить ущелье, и будь на месте Артура Утер, он бы задумался о магии. Но Артур мог думать только о Мерлине. Он подошел поближе к краю. Расстояние между двумя площадками было не так уж велико. Если как следует разбежаться… Артур осмотрелся. Места для разбега почти не было. Он снова посмотрел на Мерлина. Тот вроде бы пошевелился. А вдруг он ранен? Выход был только один. «Я смогу, — подумал Артур. — Конечно же, я смогу». Он с трудом стащил с себя доспех, отложил меч, чувствуя себя так, словно предает близкого друга — но прыгнуть с мечом нечего было и надеяться. Закрыл глаза, несколько раз неспешно набрал воздуха в грудь — и так же неспешно выпустил, выравнивая дыхание. Постарался не думать ни о чем — ни о глубине ущелья, ни о Мерлине, отошел к краю, чтобы возможно больше увеличить разбег. И прыгнул. Мерлин вскинул голову, словно пришел в себя ровно в момент его прыжка. Артур увидел все это разом: исказившееся отчаянием лицо Мерлина, рот, растянутый в безмолвном крике, жилы, напрягшиеся на шее от попыток разорвать веревки, привязывавшие его к стволу. И край каменистой площадки — ровно на шаг дальше того места в пустоте, куда Артур должен был приземлиться. — Мерлин! — выкрикнул он последнее, самое главное, звучавшее, как «прости» и что-то еще. И глаза Мерлина вдруг вспыхнули ему навстречу, будто солнце, а край площадки вдруг оказался под ногами, как по волшебству. Артур споткнулся, едва не упал, но удержался на ногах и бросился к Мерлину. На том оказались не веревки, а кандалы, и Артур бросил безнадежный взгляд назад, на меч, оставшийся лежать в траве и наверняка способный справиться с проклятым металлом. — Артур, — позвал Мерлин. Артур повернул голову. — Что? Они были совсем рядом. Их лица, глаза, губы были совсем рядом, так что можно было разглядеть каждую припорошенную пылью царапину, каждую трещину на губах, каждый оттенок взгляда… — Ключ, — сказал Мерлин, и взгляд Артура переместился на его губы, задержался там, очерчивая изгибы, такой же ясно ощутимый, как могли бы быть пальцы. Мерлин сглотнул и вытянул шею, подбородком указывая на что-то. Артур оторвался от изучения его рта — это было непросто, — посмотрел в ту же сторону. На большом камне лежал ключ. Артур дотянулся до него, вставил в немного заржавевшую скважину, чуть заметно вздрагивая — или ему так казалось — от каждого соприкосновения с кожей Мерлина, его пальцами, запястьями, тыльной стороной ладоней. Такое порой случалось и раньше — например, когда Мерлин помогал ему застегнуть доспех и задевал шею или когда в пылу спора толкал в плечо. Сейчас Артур удивлялся тому, что не придавал этим случаям никакого значения. Теперь они казались очень важными. Теперь и сам Мерлин казался очень важным. Так возрастает ценность самоцвета после того, как владелец ненароком сочтет его потерянным и потратит несколько дней на поиски, в конце концов вновь обретя утраченное. — Нам надо выбираться отсюда. — Артур окинул взглядом пустынные горы, окружавшие их. — Забраться сюда было нелегко, но, чувствую, выйти будет не проще. Леон ждет внизу, но я понятия не имею, как спуститься. — Ты не продумал путей отхода? — вскинул брови Мерлин. — А еще уверял, что отличный стратег. — Я не думал об отходе, — признался Артур. — О чем же ты думал? — О тебе. — Артуру показалось, что он снова прыгает через пропасть. Но Мерлин шагнул к нему, взял за руку, и бездна исчезла. — Дай, — попросил Мерлин. Оказалось, он пытается вынуть из пальцев Артура забытый там ключ. Артур разжал руку. — Не уверен, что это поможет, — честно предупредил Мерлин, — но мне кажется… Он с размаху бросил ключ в пропасть. Тот стукнулся о камни где-то далеко внизу. Бездна выдохнула, и горы стали оседать — сначала чуть заметно, а потом все быстрее. Артур схватил Мерлина за руку. — Что происходит? — Не знаю! Камни ломались, трещали, приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга. — Это твоих рук дело? — Что? — Это твоя магия? Мерлин попытался выдернуть руку, но Артур держал крепко. — Ты знаешь? Давно? Откуда? — Неважно. — Мир вокруг менялся, и это было страшно — словно само лицо земли перекраивали у них на глазах. — Трудно не заметить, что вода нагревается без огня или что доспехи сияют, стоит мне отвернуться. Из тебя плохой врун, Мерлин! — Но сейчас — это не я! — Верю! Они стояли в центре каменной бури, земля под ногами ходила ходуном. Артур дернул Мерлина за руку к себе, обнял так крепко, чтобы уж точно не потерять. Что бы ни случилось, оно должно случиться с ними обоими. Мерлин в его руках вдруг расслабился, прижался всем телом, щекой к щеке, обнимая Артура так же крепко, и замолчал. Теперь они слышали только ветер.* * *
— Вы нашли его? — почтительный голос Леона показался Артуру громом среди ясного неба. Он открыл глаза. Они с Мерлином стояли на опушке, посреди целого моря наверняка очень полезных трав, и Леон старательно отводил взгляд в сторону. Мерлин опустил руки и шагнул назад. — Куда? — Голос Артура не обещал ничего хорошего. — Домой. — Поедешь со мной. — Нужно было расспросить Леона о том, почему он здесь, почему тот, судя по вопросу, не помнит ничего о случившемся, будто с ним ничего и не произошло, но это могло подождать. Мерлин ждать не мог. — Я тебя больше ни на шаг не отпущу. — Артур. — Мерлин вдруг показался стариком, очень мудрым и очень усталым. — Ты ведь знаешь, что это невозможно. Нельзя стать единым целым. Нельзя уберечься от страданий и утрат. К тому же, ты знаешь, что я могу постоять за себя. — В его глазах мелькнул золотой отблеск. — Как оказалось, не всегда, — упрямо возразил Артур. — Я знаю, что не смогу быть рядом каждый день и час. Но сколько это возможно — буду. Не собираюсь снова прыгать за тобой через ущелья. — Кстати, об ущельях. Пообещай, что в следующий раз не станешь поступать так безрассудно. Артур, а если бы я не успел? — Лучше пообещай мне, что следующего раза не будет. И с сегодняшнего дня ты спишь у меня. На всякий случай. — В твоей спальне? — уточнил Мерлин. Его глаза блестели как россыпь сапфиров на дне горного ручья. Это было лучшее сравнение, которое мог придумать Артур. Он тут же решил, что никогда, никому об этом не скажет. — В моей постели, — ответил он одними губами, почему-то уверенный, что Мерлин не станет возражать. Леон кашлянул, напоминая о себе, и Артур едва не пожелал, чтобы весь мир провалился под землю, оставив его — хоть ненадолго — вдвоем с Мерлином.* * *
Килгарра поочередно вытянул плохо разгибающиеся лапы, потом взмахнул крыльями. Он устал. Устал жить, устал сидеть на цепи, устал встречать новые дни. Но сегодня он с удовольствием провел время, призвав на помощь магию стихий и наблюдая, как человек проходит испытания, стремясь к своей цели. Общение со стихиями потребовало немалых сил, но оно того стоило. Все получилось как надо. Килгарра был очень стар и знал, что Мерлин его последний человек. Будет жаль оставить этого питомца без присмотра. Но если их будет двое, они могут выжить. Двое всегда сильнее. Хорошо, что юный Пендрагон смог пройти сотворенный драконом лабиринт. Случись все иначе, Мерлин расстроился бы. А Килгарра, что бы о нем ни говорили, был искренне привязан к каждому своему питомцу и желал им только добра. По-своему. Он свернулся клубком — огромный нарост на каменном выступе — и прикрыл уши крыльями, чтобы не слышать того, что творилось этой ночью в спальне принца Камелота.