аффилиация.

приглушённые голоса в кабинетах, ненавязчивый шум кондиционера и клацание по кнопкам клавиатуры где-то за ресепшном. время почти семь, но солнце ещё высоко — страстный май растягивает световой день с каждым днём все сильнее, своими сладкими липкими ручонками захапывая час за часом, затягивая их в мир пряных молодых цветов и высокого неба. в офисе ещё кипит работа, но в приемной уже, конечно же, никого нет. лиса вальяжно расположилась на грязно-голубом диванчике напротив кабинета своей начальницы. она только завершила свой рабочий день. у неё в кармане с десяток леденцов и маленький оранжевый трактор, а под ногтями гуашь. кто-то хлопает дверью уборной, прямо в ту же секунду, что и замолкает музыка в наушниках лисы. раздается мелодичный пилик, и второй куплет дальше льётся ей в уши — уведомление из игры, в которую манобан залипает уже вторые сутки. она увидела ее у того пухлого мальчика, с которым сидит по понедельникам. музыка там конечно отвратительная, но сам процесс затягивает: передвигать разноцветные фигурки уровень за уровнем и получать светящиеся медальки. оказалось этого вполне достаточно, чтобы помочь лисе справиться с тем уровнем стресса, который она испытывает каждый день. она няня. изначально девушка планировала проработать здесь всего пару месяцев на полставки, чтобы накопить на новый ноутбук, но, как часто бывает в нашей жизни, планы изменились. в бизнесе ее отчима начались проблемы, и теперь эти деньги нужны ей не просто на дополнительные расходы, а банально купить что-нибудь поесть. сама она из таиланда, впервые побывала в корее во времена средней школы. благодаря своим успехам в физике, она стала ученицей одной из самых престижных школ по обмену. продлилось это недолго, и хотя у неё был шанс остаться на дополнительный курс, она улетела. сложности с языком, огромная ответственность и банальная тоска по семье заставили ее вернуться домой. лиса снова оказалась здесь в восемнадцать, на этот раз планируя задержаться подольше, чем на пару месяцев. сеульский национальный университет был мечтой наяву. теперь она готовилась заранее, изучая корейский язык. это, конечно же, очень помогло ей в адаптации и дало большие преимущества перед поступлением. из-за огромной конкуренции на рынке труда, отбор специалистов очень жёсткий, поэтому даже обучение в вузе требует огромного количества сил и упорства. стоило бы сказать, что лиса с этим даже перебарщивала, но ведь без этого ее мечта не исполнилась бы. она не такая уж одаренная ученица, если быть честной, она просто очень много работает и хорошо планирует. лису все устраивает в этой стране. южная корея — очень комфортное и безопасное государство. все строго распланировано и расчерчено в стройные таблицы, все подходят к своим обязанностям добросовестно, сервис и государственные службы на высшем уровне, как конечно и образование. найти работу приезжей студентке не так сложно, как она себе представляла — достаточно вакансий, которые можно подобрать под график учебы. в случае лисы вариантов была уйма, ведь сейчас она на заочном обучении. о тёмной стороне этого государства с культом лоска она хотела думать меньше всего. слишком многое происходит вокруг, и если бы она подвергала мозговому штурму каждую мелочь, ее светлая головушка в один прекрасный день просто треснула бы. наконец дверь перед ней распахивается, и в проеме материализуется высокая и очень грузная женщина. кисть ее руки очень странно изогнута, потому что между ее непропорционально коротких пальцев зажаты ручки двух кружек. ее динамичная поза, постоянный звон в такт еле заметных телодвижений, пока она продолжает диалог через порог и общее не особо безопасное положение чашек, заставляет лису напрячься. это просто инстинкт — никто не любит звук разбивающегося стекла. к счастью, эта дама наконец прощается с коллегой и довольно странной походкой плывет по коридору в строну, наверное, своего кабинета. нервная система манобан в безопасности, и она наконец может сама войти. она стучит по косяку, чисто приличия ради, потому что ее работодательница уже наблюдает за ней из-под своих прямоугольных очков в тонкой оправе. — лалиса? — женщина явно не ожидала увидеть девушку в такой час. она уже начала собираться домой, это понятно по выключенному компьютеру, сумке на столе и накинутому на плечи платку. — здравствуйте, госпожа чхве, — лиса кланяется и невозмутимо присаживается на стул для посетителей, — я по поводу моей медицинской страховки. — ох, боже мой, — начальница отворачивается от неё, чтобы закрыть жалюзи. нет никакого смысла в выказывании особого уважения рядовой няне, — мы уже обсуждали это. тот инцидент с рукой был единичным, и мы оплатили тебе больничный. наша контора не имеет спонсоров, которые могли бы оплачивать страховку сотрудников. мы коммерческая организация ! — лиса безумно устала за сегодня и так разомлела в приемной под прохладой кондиционера, что сейчас ей нужно время, чтобы сформулировать достойный ответ. — я хотела оформить ее сама, но юридическому лицу сделать это гораздо проще, да и что уж говорить, в разы дешевле, — все равно недостаточно убедительно, но вполне сносно. — тогда тебе стоит сменить место работы, — чхве начинает раздражаться, ища что-то в стеллаже, — но сомневаюсь, что в государственном учреждении стали бы мириться с твоими вечными выпадами, — лиса знает, что она не проблемный сотрудник, но противопоставить начальнице, которая наконец выудила какую-то папку, ей и правда больше нечего, — кстати, планировала поставить тебя в известность завтрашним утром... *** лиса выходит из здания, перепрыгивая через несколько скользких ступенек. на языке осело гадкое чувство разочарования — предложенное дело ей вообще ни к месту. дополнительный заработок не нужен, да и точка находится в абсолютно противоположном конце города. ей придётся тратить около двух часов лишь на дорогу. изначально это была работа дженни, но недавно у неё произошёл и правда ужасно неприятный инцидент с клиентом, поэтому она не может сейчас приступить к своим обязанностям в полной мере. лиса могла бы отказаться, но ким одна из немногих ее подруг — они были знакомы ещё до того, как стали коллегами, и именно старшая помогла ей устроиться и часто прикрывала — поэтому подставить девушку вот так было бы крайне неблагодарно. в критериях этого клиента есть очень важный пункт — бебиситтер* должна быть младше двадцати пяти, а таких действительно ничтожно мало в их организации. как правило, выбирают женщин в возрасте, удручённых опытом и педагогическим стажем. обычно это иностранки, прибывшие в корею на заработки и уже имевшие официальную пенсию на родине. доверить своё чадо зрелой женщине гораздо проще, чем какой-то малолетке с крашенными волосами. няни так выглядят только в американских сериалах, а реальность консервативной кореи им диаметрально противоположна. поэтому и подобрать подходящую кандидатуру именно в этом случае довольно трудно, ещё и работа наверняка с достойным заработком, судя по району в котором обитает будущий воспитанник, и какого попало новичка не приставишь. в корее есть государственные и частные сады. детям дошкольного возраста можно найти учреждение на любой цвет, вкус и кошелёк. но няни тоже пользуются популярностью, обычно они выполняют функцию и домработницы, и это очень удобно для представителей вечно занятой нации. лиса не настолько квалифицированный сотрудник, поэтому ее внимание сфокусировано лишь на заботе о детях. в переполненное метро спускаться нет и малейшего желания, тем более, ради двух станций, поэтому манобан неспешно прогуливается вдоль невысоких зданий. этот район — жалкое подобие делового квартала, так сказать, эконом-вариант. здесь сконцентрировались мелкие компании, в большей своей массе уклоняющиеся от уплаты налогов, с самым дешевым из возможных ремонтов и гудящими вентиляторами на перемотанных скотчем ножках. среднестатистический рабочий день подходит к концу, но на улице немноголюдно. тут работают либо до обеда, либо без перерыва, и нет, ни от нездорового трудолюбия, просто ночуют в спальных мешках в комнатах отдыха. серые здания наконец сменяются на бледно-коричневые, у фундамента покрытые паутинами трещин, слышатся детские вопли с площадок и встречаются люди, выведшие своих собак на вечерние прогулки. лиса поправляет лямку рюкзака, раздумывая, стоит ли ей взять что-то пожевать в ароматных ларьках или отобедать уже со своей будущей спутницей. за этим мыслями она, не замедляя шага, проходит все доступные забегаловки, поэтому выбора не остаётся. она может теперь только заранее ругать подругу за стопроцентные долгие споры. семье дженни принадлежит довольно крупная прачечная ниже по улице. недавно вымытые окна и запах порошка встречают девушку на пороге. внутри есть несколько посетителей, но построено здесь все на самообслуживании, поэтому манобан без преград может пройти к стойке администрации. ким на неё даже не смотрит, видимо не замечая, колокольчик на их двери куда-то делся. — онни, — лиса устало улыбается, когда брюнетка поднимает на неё взгляд. хвост-фонтанчик из прядей у лба и неизменные кошачьи стрелки, — ты скоро заканчиваешь? — привет, — дженни мажет взглядом по залу, — у меня смена до девяти сегодня. ты голодна? — я была в конторе, — игнорирует последний вопрос младшая, — дали новое дело. — далеко? — чувствуя расстроенные нотки в голосе, спрашивает ким. — пиздец как, — ругается девушка, на что получает агрессивный шик, потому что люди все ещё вокруг них, — ты не говорила с чхве? когда ты уже сможешь выйти на работу? — весь урон, нанесенный этим вопросом, лиса оценивает лишь через несколько секунд после того, как он сорвался с губ. — не знаю, — коротко бросает дженни, но по ее понурым плечам и опущенному взгляду ясно, что она осознала, что ее обязанности теперь висят на лисе. манобан отправляется поваляться на диване в комнате для персонала. через полчаса дженни проносит ей термос с чаем и какие-то холодные сандвичи. она выглядит уже веселее, когда разбрасывается привычно острыми шуточками. лиса знает ее уже несколько лет, и изначально старшая ей не нравилась абсолютно. есть в ней какая-то еле уловимая черта — вечно стараться выглядеть превосходно в глазах других людей, даже когда в этом нет никакой необходимости. она создаёт индивидуальный образ для каждого человека и переодически в них путается. это для манобан странно, она ни разу в жизни так не поступала. вероятно поэтому жизнь дженни в раза полтора проще ее? она не берётся судить, потому что какими бы близкими подругами они ни были, у каждого есть проблемы, о которых, кроме него самого, никто не знает. когда лиса заканчивает есть, ким возвращается в подсобку и переодевается. она прекрасно осведомлена об ориентации подруги, но это, кажется, ни капли ее не смущает. у них был откровенный разговор после каминг-аута, в ходе которого манобан жертвенно поклялась, что старшая ее ни в каком, кроме дружеского, плане не привлекает. на этом и остановились, дженни не из чрезмерно мнительных людей, тем более, поводов для недоверия младшая ей никогда не давала. она на первый взгляд кажется простой, в плане — кто-то может подумать, что такой тип личности распространён: она гордая, но зависима от мнения окружающих, вечно бросает миру какие-то вызовы, по ночам судорожно молясь, чтобы этот самый мир был к ней не так строг, она говорит на табуированные обществом темы, но ей сложно говорить о собственных чувствах. дженни ким гораздо сложнее чем образ эпатажной оторвы. в глубине ее переливающейся небесно-голубым душе бесчетное количество страхов и разочарований. именно поэтому лиса вырвала дженни из толпы. манобан до судороги в пальцах нравится анализировать грани ее разума. старшая соткана из противоречий, газировки в алюминиевых банках, подмигиваний правым глазом, хлопковых футболок, танцев под монотонную музыку в круглосуточных магазинах, беззвучного смеха, гелевых ручек, переписках на сайтах знакомств и сухих поцелуев в лоб. лиса любит ее всем сердцем и очень хочет помочь. они выходят обратно в зал. ким проверяет стиральные машинки и пересчитывает корзины для белья в последний раз. ей крупно влетит от родителей, если завтрашняя сменщица обнаружит недостачу. лиса лениво перебирает в руках связку ключей, когда замечает на месте дженни исписанную бумажку, она узнаёт округлый почерк подруги и, чтобы скрасить ожидание, пробегается по ней глазами. это какой-то список: что-то подчёркнуто, что-то обведено, что-то замалёвано. экспрессивно и хаотично — в стиле дженни ким. — выключи свет над кассой ! — звучит уже почти у выхода, лиса от неожиданности чуть не роняет бумажку. вероятно, неприлично рыться в чужих вещах, но эти записи не выглядит как что-то личное, а в манобан тактичности одна миллионная процента. — что это? — спрашивает она, уже выполнив просьбу и ожидая, пока дженни замкнёт дверь. — что? — лиса машет листком у ее лица, — двенадцать признаков здоровых отношений, — прохладно отвечает старшая. — и сколько же пунктов у вас с чонином? — манобан правда недолюбливает парня подруги. что-то в ее упёртой натуре не даёт доверять ему. тем более, по редким рассказам дженни он не кажется бойфрендом мечты. — три или четыре..? — они идут вдоль по улице, — не помню. — первое: вы общаетесь открыто. про вас? — дженни выуживает из внешнего кармана сумки пачку тонких сигарет. — он не старается выслушать меня, проникнуться моими проблемами, — вздыхает ким, чиркая зажигалкой, — ему будто похер. — вы ссоритесь? и тут в твоих корявых скобках хер разберёшь: выплёскиваете эмоции..? — лиса хмурит брови в попытках разглядеть хоть что-то в оранжевом свете фонаря. — пары со здоровой коммуникацией могут решать конфликты разумно. деструктивные ссоры ни к чему не приведут, — чеканит брюнетка, но ее голос все ещё звучит немного отстранено. — что значит деструктивные? — манобан пытается разговорить уставшую подругу, ей это кажется единственным шансом узнать что-то об ее отношениях. — партнеры вечно пытаются поддеть друг друга, переспорить, — обьясняет ким. когда-то она хотела заниматься психологией, но из-за ошибок молодости и прогулов ее отчислили из университета, — обзывают и неконструктивно критикуют. — окей, понятно. третье: вы не разглашаете детали отношений? — продолжает опрос блондинка, пока старшая все ещё щедра на откровения, — ты, получается, уже нарушила этот пункт. — это не считается. я просто советуюсь с тобой, а вот он жалуется на меня своим друзьям, — тонкие ленты дыма струятся в воздух, пропитывая химозным запахом вишни каштановые волосы. — как скажешь, онни. номер четыре: вы не держите обиды? — они выруливают в переулок, в котором располагается их любимая пиццерия. — мы все время от времени перебарщиваем на эмоциях, но он такой злопамятный, даже когда я извинилась, — дженни поджимает губы и чуть прикусывает нижнюю. растоптанный пыльным кроссовком окурок тлеет на асфальте. голоса компаний, встретившихся после рабочего дня и аппетитные запахи тянутся из-за стеклянной двери, покрытой следами от сорванных объявлений и наклеек. — пятое: у вас реалистичные ожидания? — лиса придерживает дверь, пропуская старшую вперёд, — тут подчёркнуто — не идеализируйте партнера — дважды и стрелочки: обязательство, коммуникация и... компромисс? — я помню, что писала два часа назад, лалиса, — в голосе ким не слышится какой-то злобы или обиды, но полным именем она младшую называет крайне редко. из ее уст манобан слышала его от силы раз пять. лиса считает, что пора окончить это интервью, а то это ранит старшую слишком сильно. и так теперь понятно, почему дженни практически никогда ничего не рассказывала о своём новом парне. чонин кажется не самой подходящей для ким парой, но манобан обдумает это в другой раз, в одну из бессонных ночей. сейчас же девушки встают в очередь, а лиса заталкивает скомканную бумажку глубоко в карман толстовки и чуть сжимает джинсовку дженни на плече. они закажут свою любимую пиццу с двойным сыром, а потом младшая проводит ким до метро. все как обычно, манобан счастлива, что пока она со старшей — та в безопасности.