аффилиация.

волнующие ритмы, динамичное развитие и страстные переливы. джаз сочетает в себе постоянное новаторство и изобретательность. его неординарности нет границ. мелодия перетекает из одного в другое, путается, играет, мешается. многоликость, сменяющиеся маски эмоций. звучание преследует, нагоняет, а затем рассыпается в воздухе перламутровым туманом. верхние регистры благородного кларнета и монументальность контрабаса. кирпично-красный, велюр, кожаные перчатки с вечно короткими отделами для пальцев, надвигающаяся непогода, запах йода. ритмичная часть, звон, дробь. женщина чуть прикрывает глаза, ловя ноты каждой фиброй своей души. она глубоко вдыхает, стараясь поглотить каждый взрывной звук труб. джису нравится, что к концу композиции соул никогда не замедляется и не затихает. наоборот, доходит до своего пика, усиливает эффект, вываливает все, что имеет. она думает, что джаз похож на секс. с первых секунд ким узнает «chattanooga choo choo». несколько лет назад джису ознакамливалась с результатом одного из исследований роберта заторре из монреальского неврологического института. ей всегда было интересно влияние аудиоинформации на мозг человека. музыкальное образование ведь вообще является одним из самых эффективных инструментов для повышения интеллектуальных способностей. в двух словах, джаз является чуть ли не самым сложным для восприятия видом музыки. он требует от мозга напряжённой работы для прослушивания и анализа построений гармонии и прогрессий. а исполнение джаза, особенно импровизация, увеличивают сложность в сотни раз. она находит этот род музыкального искусства очень близким именно для самой себя. ким газирует вино, вращая бокал, и ощущает знакомый западший взгляд девушки напротив. когда джису смотрит на лису ее всегда поражает то, что блестит в глазах манобан. младшая искренне восхищается, иногда еле заметно дрожит, не контролирует собственные губы, что переодически распахиваются, и улыбается только ей понятным вещам. ее густые, но короткие ресницы бросают мягкие скользкие тени на смуглые щёки. светлые локоны волос всегда убраны за спину, и если сделать девушке какой-нибудь ненавязчивый комплимент, она непременно заправит и так хорошо лежащие пряди за ухо, тихо поблагодарит и дёрнет уголком пухлых губ. лиса тёплое пламя свечи — трепещет, но скрывает в своём мерцании страшную силу. она всем своим поведением выказывает, что старшая единственная, кому стихия покорна. наверное, именно это пронзает джису в самое сердце. наверное, поэтому они держатся за руки. влюблённость лисы согревающая, дарующая душевное спокойствие и ощущение безопасности. иногда джису так погружается в это, что разгоняется слишком быстро, что слишком легко даётся, что слишком ярко горит. запах дыма отрезвляет, заставляет судорожно врезаться пятками в промёрзлую землю в попытках затормозить. лиса все ещё ребёнок — юная, горячная девушка. сегодня она гонится за чувствами, а завтра отряхнется от навязчивой сонливости и бросится с головой в экстремальный спорт, может быть, в игру на виолончели, а ещё вероятно вернется в учебу и горы своих пахнущих тушью и грифельной пылью чертежей. лиса танцует под к-поп клипы по телевизору, боится щекотки и умеет ходить на руках. она замечательная несомненно. ее впереди ждёт много потрясающих вещей и удивительных знакомств. джису, возможно, этого немного боится. ей просто привычно дрожать перед всем. она сама не успевает уследить за тем, как запоминает, подмечает, записывает. это всегда было неотъемлемой частью ее личности — анализ и контроль. но почему-то в отношении младшей все чаще обнаруживаются пробоины в объективности, хладнокровии и рассудке. лиса ведь правда чудесная. достойная многих вещей и поступков. достойная честности и искренности. доверия, в конце концов. у джису внутри стройные стопки отсыревшей бумаги. документация всех ее провалов, просчетов и проигрышей самой себе. этот хлам не может загореться, но странички высыхают, заворачиваются и щёлкают. в пламени лисы. горячие огненные языки пробираются в грудную клетку старшей, освещают тёплыми лучами ее сущность. у джису темно, холодно и сыро. монотонно капает что-то со сталактитов вины, возможно, на раздражённый, измученный мозг, шуршат сквозняки паранойи, и пахнет ржавым металлом разочарования, сваленным где-то на все ещё старательно бьющемся сердцем. оно разгоняет про грязным венам чистую кровь. и в этом нет никакого смысла. джису не отмыть, не отбелить, не согреть. изнутри. — здешний саксофонист гениален, — собственный голос кажется женщине незнакомым, каким-то утробным. она оставляет полупрозрачный коралловый след от помады по кромке бокала. — я твоё милое личико, разодетое в атлас и сатин на сегодня? — цитирует лирику младшая, — дашь обещание? — пальцы у лисы тёплые и сухие, очерчивают костяшку среднего у ким. еле ощутимо, нежно, томно. — а я разве загульная? — хмыкает женщина, разворачивая ладонь и несильно сжимая кисть манобан, — как тебе музыка? — я давно не слышала чего-то вживую, — девушка к своему бокалу практически не прикладывается, хотя после наэлектризованных переглядок перед сомелье* все же согласилась пить, — очень... — она проводит кончиком языка между губ и цепляется взглядом за какой-то из столовых приборов, подбирая слово, — эксцентрично. — согласна, — кивает женщина. лиса чуть щурится. она кажется такой яркой и живой на фоне белоснежной скатерти и серых стен их кабинки. манобан отбивает ритм вилкой, зажатой между пальцами. то зубцами, то кончиком рукояти. на ее широких, но худощавых плечах узкие лямки платья горят. оно из гардероба джису, и изначально его длина должна была быть до колена, но обнажает почти половину бедра девушки. она явно не ожидала, что ее приведут в такое место. корчила удивленные рожи, пока переодевала двойняшек в выходные костюмы, и пыталась вызнать у них, куда они поедут. дрожащими пальцами приняла вешалку с платьем. ей идёт белый. он оттеняет ее кожу и наслаивает невинность образа — подчеркивает ее юность. девушка уже несколько раз порывалась пойти проверить, как там двойняшки в игровой комнате, но даже определение слова контроль, по совместительству ким джису, попросила не волноваться. это место идеально подходит для посещения с детьми. женщина привыкла, что киен и юон неотъемлемая часть ее жизни. она путешествует с ними, ходит в рестораны, концерты классической музыки, сказочные спектакли, балеты и выставки. здесь нет острых углов и зонирование, оборудована детская комната с анимацией и сбалансированное меню. как основной плюс, отличный джаз-бэнд, двойняшек с детства приучают к хорошей музыке. джису любит зависать с детьми дома, и на территории комплекса полно мест, где они могли бы прекрасно провести время, но она слишком любит их, чтобы не делиться своим самым обожаемым заведением. они все разделяют между собой, игнорируя проблемы — юон и киен слишком малы, а жертвенность их мамы всегда будет слишком велика, даже любимые рестораны и музыку. ким хочет, чтобы у ее детей сформировывался свой собственный вкус, но у неё нет ничего другого, кроме собственного, поэтому даёт детям оценить хотя бы это. со временем они научатся избирательности и чувству прекрасного. — один раз мы с моей знакомой, редакторкой журнала, были здесь, — женщина наконец пробует блюдо, медленно жует, а потом вставляет лезвие ножа между зубцов вилки и кладёт на тарелку, — она сказала, что у неё от такой музыки начинает болеть голова, и здесь слишком темно. — пак чеен? — не отрывая взгляда от своего крем-супа, сухо спрашивает девушка. — верно, — удивление на секунду мелькает в глазах старшей, — как ты догадалась? — киен когда-то упоминал, что вы были помолвлены, — отчим лисы занимается ресторанным бизнесом, поэтому она хорошо обучена этикету. джису улыбается одними губами, приятно поражённая, когда девушка берет правильную ложку и верно разворачивает ее, от стенок тарелки собирая суп. — она просто считала, что я рождена для картье, скупала эти бесконечные коллекции, заставляла носить, — подошедший официант забирает тарелку, а когда манобан намеревается окликнуть его, ким прерывает ее взглядом, — сейчас поменяют, остыло, — просто произносит она, когда парень уходит. — пока ты наслаждалась музыкой, — равнодушно заканчивает девушка, вызывая огоньки смеха в глазах женщины напротив своим альтруизмом, — так, что там про женитьбу с пак чеен? — теперь джису уже открыто улыбается. — киенни свято убеждён из-за мелодрам, что кольцо в коробочке — это билет в брак, — она чуть пожимает плечами, — я бы никогда не женилась на той, для кого была детским капризом. — в каком смысле? — любопытство в крови лисы превышает количество эритроцитов. — она вцепилась в меня всеми конечностями с первой встречи. чеен сама потом говорила, что это было похоже на любовь с первого взгляда, что я все, что она всю жизнь искала, но, как видишь, я сейчас держала тебя за руку в моем любимом ресторане, — джису крутит кольцо на указательном пальце немного, — с самого начала было ясно, что она абсолютно не тот человек, у неё не те мысли на мой счёт и не те намерения. она нравилась киену и юон, и меня устраивали эти отношения пару лет, — младшая увлечённо слушает, тронутая искренностью ким, — рано или поздно это должно было закончиться. мы остались подругами, она все ещё очень близка мне, но не более. — почему вы расстались? — мягкое пламя свечи все ещё ютится в сузившихся от света зрачках лисы, но теперь его слегка треплет ветер интереса. — в один день я решила, что настало время отпустить свои переживания и попрощалась с нашим романом, — женщина подносит вилку ко рту. — так легко говоришь об этом, — к своей еде младшая больше не притрагивается, игнорируя мысленные трансляции джису. — говорю же, я долго шла к этому, и наши отношения никогда не были фонтаном эмоций. мы просто были друг у друга, — манобан становится страшно интересно есть ли она у старшей. — что насчёт отца двойняшек? — она думает, что это единственный шанс узнать больше о прошлом джису. — джинен, — после короткой паузы говорит женщина, — он им не отец, то что его сперматозоиды когда-то оплодотворили мои яйцеклетки никак не связывает его с юон и киеном. они мои дети. только мои, — она не выглядит так, будто это тема для неё болезненна, скорее, просто чеканит текст, ставший за годы ее аксиомой, — мы не встречались. у моих отношений с чеен, например, и с ним нет ничего общего. я была совсем ребёнком, когда встретила его. только поступила, попала в его компанию. мы как-то подружились, а потом началась эта непонятная невесомость, — она немного медлит, — я такая, знаешь, люблю, когда все основательно и однозначно, без недомолвок и игрищ. он таким не был. джинен вечно за чем-то гнался, что-то искал, где-то находил, где-то нет. первое время, узнав о беременности, я даже хотела сообщить ему, но уже на следующей неделе узнала, что он перевёлся в японский филиал нашего университета и улетел. такие дела, даже не сказал мне ничего. — вы больше не виделись? — подает голос затихшая лиса. — я уверена, что общие знакомые донесли до него информацию, что я родила, — она делает глоток вина, — мы даже встретились потом один раз на дне рождения доена, он коротко поздоровался со мной, а я проигнорировала, потому что мне было, возможно, немного страшно, что он захочет узнать про детей, но он ничего не сделал. даже больше не разговаривал со мной. сейчас он вроде все ещё в японии, но я не видела его несколько лет, поэтому не могу утверждать точно. — тебя полностью устраивает воспитывать киена и юон в одиночку? — лиса пытается в какой-то степени задобрить ким, начиная есть энергичнее. — да, — коротко отвечает старшая. если бы манобан знала, что старшей было бы неприятно обсуждать это — она под дулом пистолета не начала бы разговор, но тема с бывшими удачно подвернулась, и лиса решила, что неплохо было бы узнать о прошлом джису чуть больше. к счастью, та не выглядит даже немного задетой или погрузившейся в ностальгию, поэтому девушка ослепительно улыбается ей, — что? — в голосе женщины слышится ответная улыбка, она чуть приподнимает левую бровь и уголок губ. — просто рада, что ты сводила меня сюда и рассказала больше о себе, — лиса снова переплетает их пальцы, чуть склоняя корпус к столу и поднимая бокал, — я чувствую себя особенной, когда ты искренна со мной. — за честность? — женщина салютует ей своим вином, но младшая все же вытягивает руку, чтобы чокнуться. стекло сталкивается с высоким звоном. официант приходит, чтобы поменять блюдо лисы на второе. — пригласите, пожалуйста, юон и киена, — обращается к нему женщина, на что юноша спокойно кивает, сосредоточившись на работе. — мама, — киен выглядит очень возбужденным и растягивает гласные, — я сейчас встретил такую девочку, — он игнорирует лису, поправляющую его растрепавшуюся челку и заправляющую футболку, — она складывала оригами, ей шесть лет, и у неё есть татуировки. — настоящие? — интересуется женщина, помогая юон набрать на вилку цукини. — думаю, да, — размышляет мальчик немного, — с заботливыми мишками, — он мгновенно начинает сиять, озвучив названия мультика, — я тоже их люблю. — это переводилки, енни, — с видом удручённой жизненным опытом персоны выносит вердикт юон. ее щеки набиты едой, поэтому джису бросает на нее предупреждающим взгляд, и девочка, прожевав, продолжает, — ты слишком наивный. — она сказала настоящие, — киен хмурится, пока тянется за своим соком. — вы познакомились? — спрашивает лиса. — я немного застеснялся, но слышал, как ее друг назвал ее сонхи, — мальчик отпивает немного из стакана, — но нужно все равно будет спросить, когда мы снова пойдём. — я ем, — юон выглядит не очень довольной болтливостью брата. — пожалуйста, нуна, мы же подойдём к ней вместе? — киен распахивает глаза очень сильно. он максимально искренний в своём обожании незнакомых детей. — у нас разница пятнадцать минут, — продолжает девочка, прожевав немного мяса, — ты называешь меня так только, когда тебе что-нибудь нужно, — мальчик не перестаёт смотреть на неё с мерцающими всеми цветами радуги звёздочками в глазах, поэтому она все же устало кивает, — ладно, мы сейчас пойдём. — спасибочки, — киен спрыгивает со стула и начинает танцевать какой-то абсолютно неподходящий под джаз с танец с прыжками и кружениями. — такая влюбленночка, — недовольно встает девочка, складывая салфетку с колен в почти ровный квадрат, — закажи мороженого, пожалуйста, мам. — хорошо, — сквозь смех говорит женщина, замечая, что с такой же любовью и нежностью на ее детей смотрит только лиса. *** желтое освещение подъезда. черно-белая плитка выложена в шахматном порядке. кованные перила и лифт, отделанный красным деревом. блондинка в наушниках слепо нажимает на круглую белую кнопку этажа b. она перебирает пальцами в воздухе, мысленно играя мелодию на фортепиано. лифт останавливается на этаже с характерным скрипучим звуком. ориентируясь в темноте, девушка легко проходит по коридору к своей квартире, выкинув мусор в контейнер. за музыкой в наушниках она все же слышит странный металлический грохот, и дёрнув за провода, проворачивает голову. — кто здесь? — ее голос отскакивает от стен, но ответа не следует. окончательно тухнет свет. блондинка уезжает на лифте на свой этаж, не вставляя наушники больше. двери распахиваются раньше положенного, и в кабину спешно влетает брюнетка в леопардовом кардигане. она загнано дышит несколько секунд, растеряно оглядывается и с глухим стуком упирается головой в стенку лифта. — что случилось? — спрашивает удивленная девушка. — ничего, — безэмоционально отвечает та. — я нашла твой шарф на лестнице, — вспоминает блондинка, — хочешь я занесу его? — а, нет, — рассеяно качает головой соседка, — нет, не сейчас, — ее шаги громко разлетаются в замкнутом пространстве, а пальцы сжимают плотную ткань чёрного шерстяного пальто, — сбереги его для меня, — она отступает. раздаётся звонок открывающегося лифта. блондинка выходит. — софи ! — окликает блондинку соседка, — мой любимый аромат это жидкое золото, — раскрывает свой маленький секрет наконец девушка и смотрит так пронзительно и тоскливо, прежде чем кованные двери снова захлопываются. — согласно опросу более шестидесяти fx-экспертов, проведенному третьего сентября, — на экране мелькают графики и тонкая ведущая в строгом костюме, — за двенадцать месяцев ранд юар укрепится почти на два процента и достигнет курса шестнадцать с половиной за доллар сша. бразильский реал прибавит... — ну и чушь, — джису подкатывается ближе к лисе на разобранном диване и зажмуривает глаза от боли. — джису-я? что такое? — ещё недавно поглощённая сюжетом фильма лиса резко переключает внимание на прижавшую к груди ноги женщину. — моя матка расслаивается, наказывая меня за то, что я произвела на свет всего двух совершенно красивых детей, — ким выдавливает вымученную улыбку, придвигаясь ещё ближе к лежащей на спине младшей. джису лежит без подушки гораздо ближе к телевизору на диване, особенно сейчас, когда сгибается почти вдвое. — ты принимала таблетки? — девушка запускает пальцы в волосы старшей, успокаивающе поглаживая. — ещё полчаса назад, но спазмалетика сегодня видимо будет недостаточно, — она одной рукой обнимает лису за талию. — полежим ещё немножко, если не пройдёт можно нурофен попробовать, — младшая продолжает осторожно перебирать темные волосы. джису что-то согласно мычит, прижимаясь сильнее. спустя некоторое время она вообще укладывается головой на живот младшей и устало мажет взглядом по экрану. пользуясь отвлечением ким, лиса переключила обратно на фильм. девушка наслаждается временем, которое они могут проводить вот так, садясь перед телевизором, обсуждая телешоу. двойняшки играли в комнате, а переодевшаяся в спортивные штаны и майку джису разрешила остаться. младшая вообще в последнее время ночевала в своей квартире всего пару раз в неделю, потому что ещё одну ночь, как минимум, проводила в доме дженни. добираться отсюда до того же университета, например, дальше, но старшая позволяет ей пользоваться любой из своих машин, поэтому так даже быстрее. обычно они спят вместе, и лиса уже полностью отказалась от привычки пугать ким тем, что уйдёт в гостевую комнату. голова джису довольно тяжелая, но ничего, вроде не перекрывает кровоток. лиса конечно сомневается, что ее живот самое удобное место на земле или, по крайней мере, на диване, ведь тут гора подушек, а она работает над своим прессом дважды в неделю. манобан громко ахает, потому что соседку выкинули из окна и непонятно почему и зачем. — можешь перемотать чуть назад, если непонятно, — джису нашла себе более увлекательное занятие — отрывать катышки на застиранных леггинсах младшей, — я не знала, что ты смотришь, — девушка с минуту разбирается с пультом, все же нажимая не на ту кнопку, а ким просто забирает его, отматывая назад самостоятельно, — у тебя там что-то бурлит. — где? — не сразу отвечает лиса, пытаясь понять, правда ли главная героиня слепая или нет, — зачем ей дома свет, если она ничего не видит? — почти все слепые светочувствительны, — быстро отвечает старшая, — я тебе говорю, у тебя что-то в животе шумит. — это нормально, так у всех, — младшая снова гладит ее по волосам, вслушиваясь в крики соседей блондинки на экране. та вроде реагирует, но как-то странно, — а картины ей зачем, если она слепая? — ты уже просто догадалась, что в триллере не может быть все так просто, поэтому прикапываешься к режиссуре, — смеётся женщина. — стало легче? — бросает взгляд на затылок старшей лиса. — нет, но теперь мне кажется, что тебя стоит записать к гастроэнтерологу, — серьезно говорит ким. — боже, — младшая шевелится, заставляя джису на ней сесть, а потом сама прикладывает ухо к ее животу, — мы поели недавно, это нормально, что там что-то издаёт звуки. — ты сейчас это придумала, чтобы не идти к врачу, нет там у меня ничего, — хмурит брови женщина, а лиса считает, что та потрясающе выглядит в откликах света телевизора. — есть, — улыбается лиса. — дети ! — зовёт юон и киена джису, — ты просто пользуешься тем, что я не могу послушать собственный живот, но у меня есть для этого дети, — манобан смеётся, — енни, сынок, иди сюда. — что-то случилось, мамуль? — с нотками подозрения в голосе тянет мальчик, становясь на диван, пока женщина ухом прижимается к его животу. — какой ужас ! — восклицает женщина, — юон, детка, подойди тоже. — лиса-нуна, что она делает? — мальчик залазит на колени няни. — сходит с ума, — шутит девушка, получая убийственный взгляд от джису. — у них тоже что-то бурлит, — загробным голосом говорит она. — да потому что у всех так, — лиса начинает смеяться, потому что ее щекочет киен, который теперь хочет послушать ее живот. — о, нет, пациентка лиса, — пищит мальчик, — у вас джакузи в животе, примите мои сожаления. — как же мне с этим жить, доктор ким? — закрывает рот руками девушка в искреннем ужасе. — вам придётся пить только газировку и ходить со мной за руку, — мальчик опирается руками о ее плечи. — не самые худшие предписания, что я получала, — смеётся лиса, щекоча киена, а тот заливается громкими смехом мгновенно. — смейтесь-смейтесь надо мной, — наигранно холодно говорит джису, придерживая рукой за талию прыгающую на диване юон в общем веселье. лиса потом не может досмотреть фильм, потому что киену страшно из-за приглушённых тонов цветокоррекции. двойняшки укладываются между ними. юон припирает парочку десятков игрушек, которые тоже пришли на ночевку. джису делает им какао, а потом сама купает. дети упираются в то, чтобы все спали в зале и рассказывали страшные истории. ужастиками джису никто не остается довольным, потому что все ее рассказы сводятся к тому, что нужно чистить зубы и каждый день читать, а вот достоверная пародия на волков юон производит фурор. она очень правдоподобно воет, пока рассказывает про страшный-страшный-страшный лес, а киен забывает о том, что нужно рассказывать страшилку где-то на середине, и у него все заканчивается чаепитием с капкейками. он закидывает ногу на лису во сне, и та накрывает его спину пледом, потому что он потеет и может простыть. возможно, манобан мерещится в темноте, но джису смотрит на неё все время, пока она засыпает.