***
В эту ночь Учиха не мог заснуть. Тупо уставившись на одну точку в потолке, он прислушивался к окружению. За стеной у него оказался довольно шумный сосед, который судя по звукам видел уже пятый сон. Учиха мог ему только позавидовать. Чертыхнувшись, Саске встал с постели и покинул комнату. Куда именно он направлялся, он даже понятия не имел. Просто, Саске особо нуждался оторваться от этих давящих стен гостиной комнаты. Оказавшись в длиннющем коридоре, Учиха сам не почувствовал как ноги повели его куда-то. В помещении освещение было приглушенным, воздух был пропитан влагой. Чем-то это напомнила ему подземельные лаборатории Орачимару. — С-саске-кун? — растерянно проронила Харуно, расширив глаза то ли от страха, то ли от удивления. Куноичи поспешно прикрыла дверь, оказавшись в коридоре перед Учихой. Успевшие отрасти волосы были влажные, прилипая к оголенным плечам, Саске предположил, что она только недавно принимала душ. На девушке была белоснежная сорочка свободно облегающая ее тело. Оглядев Сакуру с ног до головы, брюнет нахмурился, пытаясь побороть тугой ком подкоптивший к его горлу. В таком виде ей не стоило высовываться из комнаты. — Что ты здесь делаешь? — его голос прозвучал куда спокойней, чем он был на самом деле. Прижигая куноичи внимательным взглядом, он наблюдал как начинают пылать ее щеки, а взгляд в растерянности стал блуждать по коридору. Почему-то Сакура старалась не смотреть ему в глаза. — Я-я… решила прогуляться, — соврала девушка. Саске хмыкнул. Он старательно пытался игнорировать тот факт, что в комнате которую только что покинула Харуно был кто-то. И это чакра была ему очень знакома. — В таком виде? — вздернул бровь Учиха. Сакура нахмурилась. В голосе Саске был слышен некий укор в адрес ее внешнего вида, что весьма не понравилось девушке. В таком тоне он не имел право разговаривать с ней. Но видимо Учихе было глубоко наплевать на это. Он всё также продолжал прожигать куноичи своим холодным взглядом. — А это уже мое дело, — хмыкнула девушка, пытаясь обойти Саске. Учиха оказался куда более поворотливый, ловко схватив Сакуру за локоть, он прижал ее к стене. Пару разделяли считанные сантиметры. Учиха оказался почти на пол головы выше самой Сакуры, и смотря сверху-вниз имел победное выражение лица, что весьма раздражало Сакуру. Она уже не была маленькой девочкой. Не была влюбленной дурочкой, которая при одном взгляде Учихи теряла голову. Она повзрослела. Стала гораздо сильнее. Но почему-то ноги теперь ее подкосились и если бы не Учиха и не стена, к которой она оказалась прижата, она уж точно рухнула бы на землю. Сердце беспорядочно стучало в груди, но Харуно пыталась держаться хладнокровно, будто перед ней и не стоял объект всех ее грез и не сжимал крепко ее запястья. — Отпусти меня, — тихо произнесла Харуно. Еще хотя бы секунда в этой близости и она начнет истерически биться об стену. Но Саске быстро отстранился. Сакура облегченно вздохнула, но в тот же момент почувствовала и странное огорчение. Все же где-то в глубине души она на секунду дольше хотела почувствовать, запечатлеть в памяти эту близость. — Тебе не стоит разгуливать в таком виде, — хмыкнул Саске. — Мало ли кто может попасться тебе на пути, — или уже попался. Учиха старательно пытался гнать прочь мысли о том, что в таком виде Сакуру видел не он один… даже более — с ней оставался в одной комнате. Неприятный желчь подкатил к горлу. Это было довольно странным ощущением. Гораздо неприятнее чем тот момент когда Узумаки мило беседовал с Сакурой. Между парой наступило гнетущее молчание. Это был первый раз когда они остались наедине. Спустя столько лет. Взгляд Сакуры немного смягчился: — Спокойной ночи, Саске-кун, — Сакура знала, что ни к чему хорошему эта ночная беседа не приведет, поэтому решилась чем быстрее вернуться к себе. Разумеется, ее льстило, что Саске беспокоиться о ней, но зная Учиху это могло быть вовсе не из-за его нежных чувств к ее персоне. — Еще раз. — Сакура собралась уйти, как крепкая рука брюнета, преградила ей путь, схватив за запястье. — Что ты делала у Какаши? — будто яд выплюнул Учиха. Сакура долго смотрела на Учиху, пытаясь понять был ли это плод ее воображения или же на самом деле в его взгляде пробежали огоньки злости. Хоть и как Саске старался держаться спокойно, вся его выдержка давала трещину. Да еще и с таким стремлением, что это начинало пугать и самого брюнета. Такая гамма эмоций была ему в новинку. Была ли это ревность, Саске не знал. Но чувство было вовсе неприятное. Мог ли он в чем-нибудь упрекнуть Сакуру? Разумеется, нет. Он сам ее не единожды отвергал, задевая ее чувства. Сам продолжал держать дистанцию, на протяжении многих лет. Сам же пытался убить ее собственными руками. И после всего того, что он наделал на что именно он рассчитывал? Что она снова будет бегать за ним? Саске уже не мог отрицать того, что главная причина по которой он вернулся была именно Харуно Сакура. Он перестал врать себе, признав те чувства, которые испытывает к когда-то ненавистной девушке. Когда-то она и вправду его раздражала, а теперь все перевернулось… он стал презирать себя, за невозможность признаться в собственных чувствах. Сакура за ним уже не бегала. Не смотрела на него глупо-влюбленным взглядом, будто в мире нету никого, кроме Учихи Саске. Это он понял, когда встретился с ней в первый раз вернувшись в Коноху. Она не пыталась кинуться ему на шею, с лепетом о том как долго ждала. Сакура его встретила лишь с легкой улыбкой. Добро пожаловать домой, Саске-кун. Тогда он и понял, какую ошибку совершил в жизни. Он добился когда-то желаемого — Сакура его больше не доставала. Вообще девушка с ним общалась довольно сухо, будто ее вынуждал сам этикет. Но Саске хотел это изменить. — Это не имеет значения, — Сакура поджала губы, надеясь, что Учиха отпустит ее. Но Саске не спешил этого делать, взглядом прожигая девушку. Не это он желал услышать. Все имело значение, даже малейшая деталь, не могла быть упущенной. Только не теперь. Когда он вернулся, и на кону стоит многое. — Мне больно, Саске-кун, — тихо проронила куноичи. Учиха осекся. Пожалуй, он и вправду слишком сильно сжал запястье розоволосой. Виновато взглянув на Сакуру, Саске отпустил ее. Сакура поджала губы. Странное поведение Учихи начало настораживать ее уже давно. Но куноичи все списывала на долгое отсутствие Саске в деревне. Ведь он изменился. Как и все. И девушка не знала как именно с ним общаться. Она не хотела совершать ошибок прошлого, но и строить из себя вовсе другого человека тоже не собиралась. Поэтому Харуно выбрала — держаться от Саске, как можно дальше и оставить все судьбе. Сакура понятия не имела, как надо было реагировать на новость о совместной миссии. С замершим сердцем она стояла в кабинета Тсунаде-сама пытаясь собраться с мыслями и всеми силами пытаясь не пялиться на Саске в открытую. По глупости, Сакура тогда упустила половину деталей, касательно миссии. Она даже не помнила как вернулась домой. Здравый разум вернулся к ней лишь на следующее утро, когда надо было выдвигаться. — Извини, — слова Учихи странно прозвучали. Да и вообще Сакура не была знакома с такой стороной Саске. Взглянув ему прямо в глаза, девушка замерла. Саске смотрел прямо ей в глаза, будто своим извинением хотел сказать гораздо больше чем собирался. Поджав губы Сакура кивнула. Она не знала, как должна поступить в этой ситуации, что именно сказать. Напряжение между ними нарастало с каждой секундой, будто накаляя воздух вокруг. Дышать стало невыносимо, в особенности для Сакуры. Внезапно она стала бояться за собственные действия, ведь малейшая ошибка с легкостью могла спугнуть бывшего отступника. Раздражаешь. Тяжелый ком подкатил к горлу Харуно. Розоволосая побледнела, невольно вспоминая все разы, когда носитель шарингана устремлял на нее ненавистный взгляд. Теперь она снова боялась его увидеть, но в его бездонных глаз не была и следа отвращения к ее сущности. Уверенность. Сдержанность. Сила. Но никак не отвращение. Сакура прикусила губу, устремив задумчивый взгляд в сторону. Саске понадобилось собраться с духом, чтобы развернуться к Сакуре спиной. Пожалуй, продолжать этот разговор было бессмысленно. Да и сам он нуждался в объяснении собственных чувств. Ревность. Учиха не желал в это верить, но стояло ему вспомнить о Какаши, как кровь начинала кипеть в венах. Он не желал думать об этом, но ненужные мысли сами лезли в его голову. Как и образ полуголой куноичи, решившей ночью проведать бывшего сенсея. Образ, который он теперь видел перед собой и заставлял кровь кипеть глубоко в венах. Учиха нахмурился. Он и вовсе отказывался предполагать, что Сакура и Какаши могут быть вместе. Но разыгравшийся фантазия говорила вовсе об обратном. Оглядев девушку еще раз, Саске сглотнул тяжелый ком, задерживая свой взгляд на местах, на которых в приличной манере не принято засматриваться слишком долго. Сакура вздрогнула, заливаясь краской понимая в чем было дело. — Все не так, как кажется на самом деле, — тихо выговорила девушка, не имея смелости взглянуть Учихе в глаза. Обида неприятно взъелась где-то в глубине души. Как же Саске мог подумать о таком? В голове просто не укладывалось… Сакура сжала кулаки, пытаясь совладеть с голосом, чтобы тот звучал бы ровно и уверенно. К сожалению, сама она так стойко не могла стоять. — Мало кто об этом знает. Но Какаши-сенсей болен. Глаза Учихи расширились, а сердце пропустило удар. Облегчение от услышанного не продлилось долго, сменив его переживанием за сенсея. Какаши-сенсей был выдающимся ниндзя Скрытого Листа и мысль о том, что возможно скоро он отправится в загробный мир не радовала Саске. — Наруто знает об этом? — Учиха не мог представить как надо было сообщить эту новость Уумаки. Но учитывая как тот спокойно себя вел, Учиха смел предположить, что тот ничего и не подозревал. — Нет. Какаши-сенсей просил никому не говорить. В особенности Наруто, — тяжело вздохнула Сакура, опустив глаза. — Недавно у него опять случился приступ. Поэтому я и оказалась в его комнате, да и еще в таком виде, — грустная улыбка украсила лицо куноичи. Сакуру трясло, а на глаза навернулись жгучие слезы. Она не хотела плакать, в особенности при Саске, но ничего с собой не могла поделать. Слезы сами катились по ее щекам. Девушка старательно прятала взгляд от Саске. Плакса. Она не хотела чтобы он снова запомнил бы ее плаксой. Сакура осознавала, что в данной ситуации была беспомощной. И это мучила ее не только как ученицу Какаши, но и как медика. Каждый раз засыпая, перед ее глазами всплывали стеклянный взгляд сенсея, который был настолько безжизненный и отреченный от этого мира, что сердце замирало в груди. Как медику Сакуре трудно было воспринять смерть пациентов. Всеми силами девушка пыталась спасти каждого, но к сожалению с каждым днем ее руки все больше и больше утопали в чужой крови. Цунаде не раз говорила, что Харуно пусть и хороший медик, на порой бывает слишком мягкотелой. В медике должен быть стержень, который никогда не должен сломаться. В Сакуре, к сожалению, он ломался постоянно, стоило ей оказаться наедине со своими мыслями. Харуно окончательно впала в отчаяние, когда порог ее кабинета пересек Какаши-сенсей. С начало девушка подумала, что мужчина заглянул попросту поприветствовать ее, но стояло взглянуть на него, как поняла, что дело серьёзное. Они с Цунаде так и не смогли выяснить причину быстро растущих опухолей в голове седоволосого. Возможно это было из-за потери шарингана вовремя четвертой мировой войны. Лечение абсолютно не приносило никаких результатов. Иногда Сакуре даже казалась, что пытаясь помочь сенсею, она лишь быстрее подталкивает его к смерти. Участившиеся приступы были тому доказательством. Сакура болезненно вонзила ногти в ладонь. Дурная привычка, которую она открыла совершенно недавно. Порой это ее успокаивало, но последнее время это вовсе не приносило никакой пользы. Учиха рассеянно взглянул на ладонь розоволосой, а затем снова взглянул ей в глаза. Что он мог сказать в данной ситуации? Абсолютно ничего. Из Саске получился бы плохой утешитель. Считай всю свою жизнь он жил одной местью. К Итачи. Старейшинам. Канохе. Всему миру. Он не мог явно выражать своих эмоции. Не мог показать Сакуре насколько ему жаль, что жизнь в который раз поступает так несправедливо с людьми. Саске Учиха была знакома лишь месть, которая будто змея обвила его шею, сливаясь с ним воедино. Затем Харуно внезапно прислонилась к его груди, склонив голову. Учиха не знал было ли это осознанным действием, или же мимолетным моментом слабины. Он не видел лица Сакуры, но по дрожащим плечам, и страной влаге на груди, понял, что она плачет. Тихо, пытаясь не выдаться всхлипывает на его груди, будто и в самом деле он мог ее утешить. Но прошлое доказывало, что Саске мог быть только причиной ее слез. Никак не утешением. — Тшш, — он и сам удивился когда положил свою ладонь на затылок розоволосой. Ему и вправду захотелось ее утешить, хоть он и сам понимал, что не особо был успешен в этих делах. Пожалуй, впервые жизни. В прошлые разы она его лишь раздражала, своим нытьем и слабостью. Теперь же было все наоборот. Учиха прикрыл глаза, притягивая хрупкое тело Сакуры к себе еще ближе. Странное чувство спокойствия укрыло его будто одеяло, но он стремительно пытался игнорировать его. Как и нарастающее желание защитить девушку, которая теперь так отчаянно искала утешения в его объятиях. Утешение, которого как он думал не мог дать. — Порой мне кажется, что я сойду с ума, — тихо проговорила Харуно, обжигая дыханием грудь брюнета. Толпа мурашек сразу же пробежала по телу Учихи, но он старательно держался стойко, пытаясь не подать ввиду, как именно его тело отозвалось на этот жест. В горле сразу же предательски пересохло. — Я не могу больше видеть этих взглядов, — Саске не понимал о чем идет речь. Нахмурив брови, брюнет внимательно вслушивался в каждое слово, вздох, пытаясь его запомнить. — Взглядов, в которых я видела только смерть. — Харуно крепко сжала руки. Будь ее воля она содрала бы кожу на руках, лишь бы не чувствовать тот холод, который ощущает каждый раз стоит ей дотронуться до больного. Тот холод, который она ощущала теперь. — Столько крови на моих руках, и я… Я просто ничего не могу поделать… — все переживания скопились в один пузырь, который в итоге лопнул. Пожалуй, Учиха был последним человеком на земле, которому она таким способом хотела бы излить душу. И не потому-что ему не доверяла, а попросту не хотела показаться жалкой. Да и Саске не понял бы ее. Но Учиха отлично ее понимал. Пусть не в том смысле, но факт оставался фактом. Его руки по самые локти были в крови. Как виновных, так и невиновных. Но в отличии от Сакуры он осознано шел на это. Чувствовал ли Саске вину за содеянное? Иногда. Но это бывало очень редко. Да и больше походила на мимолетное отчаяние, которое слегка взбудоражила его смертную душу. А потом он убивал снова и снова. Он с радостью так же открыл бы душу этой розоволосой чертовке, не боясь что его осудят. Только не Сакура. Куноичи прощала ему многое, даже то чего порой нельзя простить . Но Саске знал, что подходящих слов он попросту не найдет. Он не умел объяснять свои чувства, как и выставлять их на показ. Саске отчетливо понимал, что все его переживания уйдут вместе с ним в могилу. Порой эта мысль даже утешала брюнета. Или он просто так хотел думать. — Порой я хотела бы отказаться… От этих возможностей, — Саске вопросительно изогнул бровь. Медик, а особенно хороший медик всегда был полезен деревне. Сакура не раз доказывала свои умения, переплюнув даже легендарного санина. Ему всегда казалось, что куноичи нашла свое призвание, но судя по всему он глубоко ошибался. Она была потерянной. В точности как и он. — особенно теперь. Когда у тебя на руках медленно умирает дорогой тебе человек, — тише добавила Сакура. Саске поджал губы, странный укол в области сердца в который раз не особо прошелся ему по вкусу. Странное спокойствие окутало Сакуру. Девушка и представить не могла, что сможет провести с Учихой столь непринужденную беседу. Хотя в основном говорила она, но пожалуй, как раз в этом Сакура и нуждалась больше всего. Чтобы кто-то ее выслушал, не задавая вопросов на которые она не могла ответить. — Спасибо, Саске-кун, — Учиха молчаливо кивнул, наблюдая, как куноичи ступает по коридору. Она так и не разу не обернулась, в то время как Саске не отрывал от нее взгляда. Странное чувство остановить куноичи рвалось наружу, но Саске как прикованный так и остался стоять на месте. К горлу подступил ком, а подходящих слов не находилось. — Спокойной ночи, Сакура, — тихо проговорил Учиха, когда дверь за куноичи захлопнулась. Мимолетная связь которая проскочила между ними секундой раннее, также резко и оборвалась. Кривая усмешка украсила лицо брюнета. Черт. Он ведь имел такую возможность… Все же слова Харуно удивили Саске, вообщем, как и ее откровенность. — Саске, что ты здесь делаешь? — удивлено произнес Узумаки, проносясь мимо Саске. Наруто внимательно уставился на брюнета, пытаясь прочесть выражение его лица. Но Учиха как обычно был холоден. Легкая улыбка коснулась уст Наруто. Он уже и позабыл это выражение лица… Вообщем как и ту ауру, которую нес за собой Учиха, стояло ему оказаться поблизости. Им так и не удалось нормально поговорить. Все буквально набросились на вернувшегося мстителя. Но не Наруто. Впервые, он сдержал себя, лишь наблюдая со стороны на счастливое лицо друзей. Эту участь также разделила с ним и Харуно. Парень был слегка удивлен выбором куноичи, но он не спешил ее судить. Все таки много воды утекло с тех пор, и Учиха смог наломать не мало дров. Но все же в конце дня он его поприветствовал. Как товарища по команде. Друга. И брата. И этого хватило, чтобы обрести давно потраченное спокойствие. Все вернулась на свои места. И это несомненно радовало Наруто. Но даже он заметил в тот вечер странную атмосферу между Учихой и Сакурой. Вслед за Джинчурики, поприветствовать Учиху решила и Сакура. Она не набрасывалась на Саске, как это делал Наруто, не кричала восторженно как это делал Ли несколькими часами ранее. … Наруто никогда не забудет ту улыбку. Улыбку не радости, а облегчения. — Ничего, — от Саске, пожалуй, другого и нельзя было ожидать. Брюнет развернулся, так больше не проронив ни слова, направившись в комнату. Сегодняшняя беседа завершилась. Узумаки хмыкнул. Теперь он понимал Саске гораздо лучше.***
mata ashita* — увидимся позже.