orange du destin

Казалось, что июль в этом году вознамерился выжечь Сеул полностью. Жаркое марево стояло над городом уже которую неделю, сухой воздух дрожал от жары и ещё немного и точно можно будет увидеть миражи как в пустыне. Жители старались передвигаться исключительно в тени либо под землёй, летние зонтики не успевали поступать в продажу, как их раскупали. Кондиционеры работали и гудели как никогда раньше, а в офисах устраивались баталии между теми кому "жарко" и кому "дует". Сехуну, можно сказать, относительно повезло, он сидел в дальнем углу от кондиционера и довольствовался умеренной прохладой, что долетала до него. Однако и это не особо спасало, так как работать всё равно совершенно не моглось. О то и дело сползал по стулу всё ниже и ниже под стол, да так и мечтал остаться там. Буквы никак не хотели обретать смысл, а цифры складываться в конечные значения. Отчёт висел домокловым мечом над парнем, которому оставались уже считанные дни до отпуска. И Сехун понимал, что надо взять себя в руки и таки добить работу, что бы с чистой совестью свалить на заслуженный отдых, но до конца рабочего дня оставалась четверть часа и все увещвления самого себя были напрасны. Стоило стрелкам на часах показать шесть часов вечера, как О сразу взбодрился, подскочил на стуле, выключив компьютер, засунул всё бумажки в стол и закинув рюкзак на плечо ускакал на выход. Старшие коллеги не одобрительно качали головами и сетовали на нынешних беспечных молодых специалистов, но Сехуну было побоку. Эта работа была временной и самой первой после вуза. Хотелось в это верить. О было двадцать четыре, он довольно успешно окончил университет, но всё ещё не знал кем хочет стать когда вырастет. Взрослая жизнь подкралась совершенно не заметно и ударила папкой с офисной бумагой по голове. Сехун чувствовал, что стоит перед развилкой, но все дороги перед ним окутаны плотным туманом, а повседневная рутина, словно зыбучий песок под ногами, затягивает в свои глубины так, что скоро из них будет не выбраться. Эти тревожные мысли вечно копошились где-то на задворках сознания, смутным образом маячили на фоне, но почти каждый день после работы всплывали и дёргали за душу. В попытке отвлечься, Сехун нацепил наушники и, включив случайную радиостанцию, двинул домой. Быстрее всего конечно было бы сесть на автобус, но в такую погоду это чистая пытка. Потому парень, засунув руки в карманы, неспешным шагом поплёлся по давно заученному маршруту. Делать в дороге особо нечего кроме как наблюдать за всем вокруг. Солнце уже не палило так сильно, а лишь приятно грело в спину. На улице появлялось всё больше и больше людей, многие спешили ко входу в метро, а небольшая толпа ждала автобус. Навстречу Сехуну проплыла стайка из нескольких девчонок, судя по всему школьниц, и когда они поравнялись, те, хихикая, кокетливо стрельнули глазками в сторону О. Чувство самодовольства приятно шевельнулось в груди и парень расплылся в чеширской улыбке. Около небольшого магазинчика на углу, Сехун столкнулся с маленькой и совершенно очаровательной кошечкой. Та с невозмутимым видом лежала около двери на подстилке и взирала на проходящих мимо простых смертных. О не удержался и присел рядом на корточки, что бы погладить животинку. Кошка была не против и даже сама начала ластиться о гладящую руку. Решив угостить чем-нибудь красавицу, О заглянул в этот магазинчик. Народу в нем на удивление было не много. Быстро отыскав в нужном отделе маленький пакетик с кошачьим кормом, Сехун уже было двинул на кассу, как ему на глаза попалась стойка с фруктами. В самом центре лежала коробка с апельсинами, и те так и манили к себе своими рыжими и сочными боками. Хун не смог устоять и решил прикупить парочку, к тому же это были любимые цитрусовые парня. Накормив кошку, О оставил в руке один апельсин, а остальные спрятал в рюкзак. Рыжий колобок лежал в руке приятной прохладной тяжестью и Сехун перекинул его пару раз из руки в руку, а потом прижал к носу. Апельсин пах одуряюще свежо, чуть горьковато из-за корки, но сладкий аромат мякоти всё равно пробивался. Сехун пошёл дальше, и решил сделать крюк через парк. Всё равно спешить было некуда. Начав на ходу чистить апельсин, Хун стал искать место, что бы присесть и насладиться вечером. Быстро примостившись на единственную оставшуюся свободной лавку, О начал с удовольствием поглощать сладкие дольки. Впереди на площадке у горок веселились дети, под ногами курлыкали голуби, а по дорожкам неспешно прогуливались парочки. Умиротворение всё больше и больше накрывало Сехуна, а тяжёлые мысли практически исчезли и даже дышать стало легче. Когда О хотел уже приняться за второй фрукт, на противоположный край лавочки с тяжёлым вздохом опустился молодой парень. Он выглядел немного старше Хуна, костюм и строгая сумка через плечо выдавали в нем такого же офисного труженика, а вот выражение лица явно говорило о том, что у кого-то явные проблемы на этой самой работе. Сехун никогда не замечал за собой особой тяги лезть к незнакомцам, но в этот миг ему было так хорошо, что хотелось, что бы и этот симпатичный парень не грустил. О опустил взгляд на апельсин в своей руке и набрав в грудь побольше воздуха, придвинулся к другому краю лавки. Он не знал, что сказать, а потому просто протянул фрукт. - Спасибо, - удивленно протянул незнакомец и неловко улыбнулся приняв апельсин. Он повертел его в руке и поднял взгляд на Хуна. Тот прочистил горло и таки смог заговорить. - О Сехун. - Ким Чунмён. - Приятно познакомиться. - Ага, взаимно. Чунмён слегка расслабился и опять улыбнулся. У него была совершенно очаровательная улыбка, и Сехун понял, что подвис глядя на неё. А тем временем Ким принялся чистить апельсин и в воздухе разлился его сладкий аромат. Пока молчание не стало совсем неловким, Чумён подал голос: - И часто ты раздаешь фрукты незнакомым людям в парке? О опустил взгляд вниз и неопределённо пожал плечами. - Да в первый раз вот. - Ммм. Между ними опять повисла пауза, а Мён тем временем уже принялся за очищенные дольки. - Я ,кстати, очень люблю апельсины, - протянул Ким, слегка краснея щеками. - Спасибо ещё раз. Сехун на это не стал ничего отвечать и только шире улыбнулся в ответ. Напряжение потихоньку сходило на нет и между молодыми людьми завязался разговор. Чунмён рассказал, что сегодня не выдержал очередных безосновательных придирок начальника и махом уволился с работы на которую потратил без малого семь лет жизни. И на его лице в этот момент отразилось облегчение вперемешку с сожалением о потраченном впустую времени. - И знаешь, - через какое-то время протянул старший, он не смотрел на О, его взгляд блуждал где-то впереди, - я сейчас понял, что это не конец. Он опустил взгляд на свои руки и принялся растирать пальцы. - Это наверное кажется таким очевидным со стороны, но ведь на самом деле это не так. Нас всю жизнь приучают, что есть один единственный и верный путь. Школа, университет и стабильная работа, причём одна и на всю жизнь. А если ты сойдёшь с этого пути, то небеса упадут, а на тебя обрушится божья кара. Ким не весело хмыкнул в конце и взглянул на Сехуна, тот смог только кивнуть в знак того, что внимательно слушает. - А ведь это не так, - как-то совсем тоскливо протянул Мён. - Мне ведь даже решить не дали чем я хочу заниматься, даже моим мнением не поинтересовались. Старший совсем сник и видимо ушёл в воспоминания. О не дав себе подумать, сжал чужую ладонь своей, пытаясь показать, что он рядом и он понимает. Хун и правда его понимал, у него всё было точно так же несколько лет назад. Чумнём благодарно сжал чужие пальцы в ответ и мягко улыбнулся глядя на их руки. - А чем ты хотел заниматься, хён? - Ну, по правде говоря, - замялся Мён и опять покраснел, - я хотел петь. - Ну так...а что тебе мешает заняться этим сейчас? Ты ведь сам сказал, что конец света не настоящий. - набравшись смелости сказал младший. Ким сначала как-то удивленно взглянул на Сехуна, а потом в его глазах загорелся огонёк понимания. - А ты прав, Сехун-ни. Младший покраснел от этого ласкового обращения, ведь они были знакомы от силы час, но он не почувствовал совершенно никакого отвращения. Наоборот, ему было приятно услышать это от Чунмёна. Старший решительно поднялся и не выпуская ладонь, потянул О за собой. - Пойдём. Сехун не стал сопротивляться и пошёл за Кимом. Он вдруг почувствовал, что Чунмён ослабил хватку, давая О выбор, отпустить его руку или нет. Младший на это лишь уверенно переплёл их пальцы и смело улыбнулся опять покрасневшему Мёну. Это были уже совершенно другие улыбки, они несли в себе нечто будоражащее и интимное, от чего у обоих внутри всё сладко поджалось в предвкушении. Чунмён привел О в ближайший караоке бар. Старшему не терпелось снова почувствовать то ощущение легкости, которое он испытывал во время пения. Он так давно этого не делал, что у него подрагивали руки. Он встал в центре маленькой кабинки, а Сехун расположился на диванчике позади. Комната освещалось только экраном телевизора и потому Ким находился в полумраке. И когда тот запел, то у О перехватило дыхание. Голос старшего заполнил собой всё пространство, он был таким сильным, но при этом мягко лился, переплетаясь с музыкой, и Сехун готов поклясться, что это самое прекрасное, что он слышал в своей жизни. Он даже не заметил, как его глаза увлажнились. Когда песня стихла, О быстро вытер рукавом рубашки глаза и подошёл к ещё тяжело дышащему Чунмёну. Тот, почувствовав движение сзади, обернулся и наткнулся на полный восхищения взгляд младшего. - Хён, - замялся Хун, но глубоко вдохнув продолжил, сжав руками плечи Кима, - обещай пожалуйста, что больше не оставишь мечту и будешь и дальше петь. Мён во все глаза уставился на О и ему хватило сил лишь на то, что бы кивнуть. Поддавшись порыву, Сехун притянул к себе Чунмёна и заключил того в крепкие объятия. Старший скользнул руками по спине О и не менее крепко прижал к себе в ответ, уткнувшись носом в воротник белой рубашки и прикрывая глаза. И было совершенно не важно, что они знакомы всего ничего, оба чувствовали будто они знают друг друга всю жизнь, и лишь встретились после долгой разлуки. После этого Чунмён спел ещё несколько любимых песен и они отправились в ближайшую закусочную, чтобы наконец-то поужинать. За рюмкой соджу и ароматной лапшой, Сехун поделился со старшим своими страхами и несмелыми мечтами. Мён его выслушал, и усмехаясь, посоветовал не повторять его ошибок. О заверил, что ни за что теперь не упустит свой шанс и что у него уже созрел план, как ему поступить дальше. Потом были разговоры ни о чём и обо всём одновременно. Сехун рассказал, что без ума от любой четвероногой гавкающей живности, однажды снялся для журнала и никогда не был на побережье. Мён же поделился, что старается посещать любые новые художественные выставки в городе, чуть-чуть увлекается фотографией и разводит у себя на балконе петуньи. Вечер плавно и незаметно перетёк в ночь и Сехун вызвался проводить Чунмёна. Они шли переплетя пальцы и совершенно не обращали внимания на окружающих. Это всё ещё попахивало сюрреализмом, но обоим было плевать. Они просто были безумно благодарны судьбе, что в таком огромном городе им удалось встретиться в этот летний вечер. Стоило им остановиться у нужного дома, как оба поняли, что не могут расцепить пальцы, а расставаться совершенно не хочется. Сехун набирается решимости и просит смартфон Чунмёна. Тот протягивает его не колеблясь и лишь наблюдает, как О вбивает свой номер в телефонную книгу, а потом звонит на него, что бы сохранить себе номер Мёна. Бесконечно стоять тоже не выходит и Чунмён приподнимаясь на цыпочках целует Сехуна в уголок губ. - Спасибо за вечер. Мён краснеет ушами, и пока О не успел отойти от этого практически невесомого касания, обняв сумку ныряет в темноту родного подъезда. Сехун понимает, что расплывается в совершенно глупой улыбке, но ничего поделать с собой не может и разворачивается в сторону своего дома, мысленно обещая себе, что в следующий раз он не позволит Чунмёну так быстро улизнуть.