«Только среди них ты кто? Я хочу знать.»
Вдруг, во всей той тишине, что висела в комнате, и прерывалась лишь изредка проезжающими у дома машинами, раздалось непонятное бурчание. - Ты же знаешь, что я нихуя не понял из того, что ты там пытался сказать? Спустя несколько шорохов он услышал: - Я говорил, что если ты, блять, разбил вино, то пойдёшь за ним и купишь ещё бутылку сам. - Дядь, ты сначала угрожать научись. Цело твоё вино. Лёшу, мягко говоря, смутило то, с каким безразличием и насколько отрешённо Вова ответил ему. Нехотя поднявшись с мягкой кровати, он пошёл к причине своих переживаний и застал странную картину: Вова, сидящий прямо у входа в квартиру, обнимает колени и лица его не видно, ведь голову положив на руки, а рядом с ним лежит тот самый рюкзак с вином. Внутри что-то сжалось от взгляда на это. Хотелось как-то помочь, но не было и идеи, как это сделать. Вова, сначала не подавший виду, что услышал приближающиеся шаги, всё же поднял голову и увидел Хеса, который просто стоял и смотрел на него самого. В глазах его была то ли боль, то ли жалость, то ли ещё что-то, что сам Вова был не в состоянии распознать. Но так или иначе, одно чувство он ненавидел больше всего – жалость. Как чувство, что мог испытывать сам, и как чувство, которое могли испытывать к нему. - Если ты меня пожалеть пришёл, то можешь нахуй пойти с такими планами. Мне не нужна жалость. С чего тот подумал, что его пришли пожалеть, Лёша не понял. Ведь у него не было жалости, а была лишь… боль? Да, скорее всего именно она. Так что он просто подсел к Вове и приобнял его. Тот же удивился подобному, но не сопротивлялся. Шумно, и словно с облегчением, выдохнув, Вова лишь положил голову Лёше на плечо. Возможно, это было не совсем то, что нужно, но хуже от этого точно не было. Однако мысли никуда не исчезли. Просто теперь Вова старался заткнуть мысли, что пытались осмыслить жест Хеса. И не сказать, что ему нравились свои же объяснения. Хотя, возможно, он просто не был готов их принять. Но так или иначе, недолго они сидели в обнимку. Первым голос подал Джес, который по-прежнему хотел вывести на разговор своего друга: - Вов, пошли пить? Лёша поднял голову, и лица их оказались неприлично близко. Было видно, что оба напряглись от такой близости. На Вову ещё сильнее нахлынули все те мысли, который он пытался загасить всё это время, так что над ответом он долго не думал. - Пошли. У Вовы блестели глаза. Он словно был готов заплакать, и Лёша это заметил. Не желая этого видеть, он обнял Вову покрепче, и почувствовал, как тот вцепился в него хваткой утопающего. И в этом они были похожи, ведь в какой-то мере, являлись спасением друг для друга: Вова спасал Лёшу от одиночества, что начало угнетать с недавнего момента, а Лёша помогал Вове сбежать от всей той суеты будней и мыслей, что давили с каждым днём всё сильнее. Ведь он не был счастлив со своей девушкой в той мере, в которой хотелось бы. Она не отдавалась их отношением так, как это делал сам Вова, что давало о себе знать в виде иногда происходящих перепалок на абсурдные темы. Да и иногда казалось, что она словно пользуется им, может и не совсем намеренно, но осадок от этого оставался. Так что сейчас, в объятиях Хеса, ему было достаточно легко, чтобы не переживать об отношениях с девушкой, в Москве, но вместе с тем так тяжело от того, что ни черта не понятно тут, в Питере. Потому просидели они так недолго. Вова отстранился и, поднявшись с рюкзаком пошёл на кухню, пока Лёша с глуповатой улыбкой так и сидел на полу, не желая выходить из состояния, где он так и сидит с Вовой в обнимку. Он, как глупая влюблённая девочка, что только что обнялась с парнем, который ей так нравится, и она возвращается к этому моменту, чтобы почувствовать, что ему не плевать на неё и она ему тоже нравится, ведь всё словно указывает именно на это. Однако она всё ещё не уверена в этом, так как есть другая девочка, которой он уделяет больше внимания, но всё ещё продолжает надеяться, что именно с ним у неё всё получится, ведь не только этой девочке кажется, что он ведёт себя с ней по-другому. Вот только этой девочке, пусть она и держит большую часть переживаний в себе, есть с кем обсудить все это, Лёше же приходится справляться со всем этим в одиночку. - Блять, - он оборачивается на звук с кухни, но стена загораживает вид, а ему лень вставать. - Что случилось? - Бля, Хес, не бей, я твою кружку уронил. - КОГО БЛЯТЬ?!, - он подорвался с места, надеясь, что Вова не разбил его любимую кружку, но придя на место событий, именно её он увидел на полу, - ДА ТЫ ОХУЕЛ, ЭТО БЫЛА МОЯ ЛЮБИМАЯ. Хес раскричался настолько сильно, что даже его башня пошатнулась. - Да чего ты так разорался, она почти целая, - Вова нагнулся, чтобы поднять то, что осталось от кружки, а именно, саму кружку и отколовшуюся от неё ручку. - ХОТЕЛ БЫ Я ПИТЬ ИЗ СТАКАНА, КУПИЛ БЫ СТАКАН, ЗНАЕШЬ, А ПОКУПАЛ Я ИМЕННО КРУЖКУ. - Блять, да куплю я тебе кружку даже лучше, чем эта, заебал. - НУ УЖ НАХУЙ НЕТ ОНА БУДЕТ ТЕБЕ НАПОМИНАНИЕМ ТЕПЕРЬ. - ДА ЗАЕБАЛ, ПОШЛИ ПИТЬ УЖЕ. - ПОШЛИ. Вова хотел взять кружку взамен разбитой, но его развернул Хес со словами «Нет уж, будешь пить из этой» и указал на пострадавшую от его рук кружку. - Если тебе так будет легче блять, то окей. - Намного, - сам же Лёша взял целую кружку. Вова поставил на стримерский стол свою «кружку» и вернулся на кухню, где был рюкзак с вином. Доставая бутылку из рюкзака, у него возник вопрос: - А у тебя хоть штопор есть? - Бля, а я хз кста, надо посмотреть. Пока Хес искал штопор, Вова уже вовсю вертел бутылку и раздумывал о том, как можно откупорить её без штопора, но в голову приходили только сомнительные варианты. - Ну чо, нашёл? - Вообще нихуя, всё перерыл. - Заебись… Ты блять точно все ящики проверил? - Не веришь мне, так проверь сам. Поставив вино на стол, Вова полез в первый же ящик, что увидел, и спустя пару секунд разбирания хлама действительно нашёл несчастный штопор. Протянув его удивлённому Джесу, развернулся и, опираясь на стол, уставился на хозяина квартиры. - Что? - Открывай. Я свою часть договора выполнил: вино донёс в целости, а потом ещё и штопор нашёл в, между прочим, твоей квартире. - Ну ладно-ладно, сейчас. Немного повозившись с бутылкой и послушав смешки со стороны Вовы, Лёше всё же удалось открыть её и уже с открытой бутылкой они пошли за стол. Разливая по кружкам вино, он всё же решился спросить: - Что с тобой происходит? Я, конечно, не могу сказать, что ты сверхподавленный в последнее время, но ты правда изменился - ходишь в мыслях и загруженный более, чем раньше. Это уже даже на стримах иногда проглядывает, - Джес волновался по вполне очевидным причинам, а после ситуации в коридоре, волнение только усилилось, - и после твоих посиделок на полу я ещё больше убедился, что прав. Но тот лишь сделал вид, что пропустил это мимо ушей, и отхлебнул из кружки вина. Не сказать, что Лёша смирился с игнорированием, но он понял, что Вова просто не готов ему рассказать, и надеялся, что винцо поможет в этом нелёгком деле. Но на самом деле, Вова может и был бы рад поделиться тем, что его так гложет, но страх быть непонятым был сильнее, так что в ответ на подобные вопросы всегда было лишь молчание. Хотя и было ощущение, что Хесу он может довериться. И чтобы собраться с мыслями, Вове понадобилась лишь кружка вина. Когда его язык начал развязываться, Леша спокойно потягивал вино, не отрывая взгляда от стола, словно ему было неловко. - Бля, Хес, ну вот что за хуйня? Сам же Хесус не ожидал, что Вова заведёт разговор так скоро. Ну и в целом он немного испугался, когда в тишине комнаты, которую нарушали лишь работающий компьютер и машины за окном, раздался отчаянный возглас. - Что именно? - Да блять всё это. Взять хотя бы чувства. Вот у меня вроде как девушка в Москве, но я по ней даже не скучаю. Не, ну не прям совсем не скучаю, всё же что-то такое есть, но это так похоже на привязанность, что… Бля, я не знаю. А вдруг я просто теряю своё время, растрачивая его не на того человека? Вдруг я просто совершаю ошибку встречаясь с ней? Может мне с ней просто расстаться?,- ему стало немного легче, когда он наконец смог высказать то, что его так волновало. Он не скрывал своих эмоций, так что весь его вид и, в том числе, голос ясно давали понять всю степень его потерянности. Глаза блестели ещё ярче, чем до этого, но слёзы он всё же сдерживал. Так что он просто с надеждой смотрел на Хеса, который был отнюдь не готов к такой откровенности. А тот просто не знал, что на это ответить. И если до этого Лёша делал небольшие глотки, то сейчас глотки становились всё больше. Словно вино могло помочь утолить боль от всего услышанного. Ему была неприятна та, от кого было так плохо Вове. Не только потому что тот ему нравился, а даже скорее от того, что он всё ещё был его другом. Вова продолжал изливать душу и, чем дальше он говорил, тем больше пил Лёша. Пытаясь загасить всю неприязнь к девушке Вовы, которая чуть ли не использовала положение своего парня, он выпил почти всё вино. Разумеется, он пытался как-то поддержать друга и помочь ему с переживаниями. Даже попытался в какой-то мере защитить девушку, говоря, что так или иначе в их отношениях это будет выглядеть так, что она пытается набрать аудиторию за его счёт, но в конце концов всё сводилось к одному: - Бля, ну, по идее же люди должны чувствовать себя комфортно в отношениях, понимаешь? То есть вот таких вот загонов быть не должно, особенно на протяжении длительных периодов, как у тебя. Поговори с ней и, если такая хуйня будет продолжаться и дальше, то и нахуй её. Получше себе найдёшь, - да, возможно ему было неприятно говорить такое, но он всё же желал Вове счастья, а уж с кем именно – не столь важно. Тем не менее, он находил ироничным тот факт, что покупал вино, по сути, для Вовы, но из них двоих оно пригодилось больше ему самому. Однако, в состоянии опьянения обычно лезут в голову мысли, которые будучи трезвым стараются забыть, и Лёша не стал исключением. Для него было удивительно, что Вова так разговорился. Было странно, что несмотря на закрытость самого Лёши, Вова был с ним так открыт пусть и по пьяни. Ведь обычно, не только Вова, в принципе, люди не откровенничают так с людьми, которым не доверяют в полной мере. Обычно, такие разговоры бывают только с близкими людьми, коим Хес, по отношению к Вове, себя не считал. И потому он просто не мог не думать о том, насколько откровенным был его друг. Да и сам Вова не ожидал, что откроется настолько сильно. Обычно, он ведёт себя осторожнее с людьми, предпочитает не ныть. Считал, что «Проблемы твои – ты с ними и разбирайся, а остальным похуй на тебя и твои проблемы», но наблюдая за своим собутыльником, он не мог смело утверждать, что тому плевать. Тот был словно сам не свой, приложился к алкоголю так, как не прикладывался до этого, залился краской от количества выпитого и будто места себе не находил. Вове хотелось бы думать, что причиной этому не является его монолог, но других поводов он не видел. Ровно такая же ситуация обстояла с его откровениями. Ему хотелось бы верить в собственные сказки и даже иногда получалось доказать самому себе, что он вовсе не испытывает к Хесу ничего такого. Но никогда не удавалось поверить в это полностью. И сейчас, когда сердце сжималось от взгляда на него, от того, что он уже опирается, чтобы нормально сидеть, он понимал, насколько же пиздит самому себе. Но он всякий раз продолжает находить себе оправдания, объяснения теплящемуся чувству в груди. «Да это скорее всего потому, что у меня с Олесей трудности в отношениях, привык к ней, привык к чувствам, что к ней испытываю, а это просто самообман, чтобы уйти от неё без чувства вины». - Хотя знаешь, ты, наверное, прав, мне просто нужно с ней поговорить, а не обрывать все концы сразу. И эта фраза стала решающей для обоих. Вове вновь удалось себя убедить в том, во что он в глубине души не поверил бы никогда. Лёше же стало больно так, как не было за весь этот вечер. Он просто сорвался со своего места и заперся в ванной. Включив воду, он принялся вытирать лицо. Слёзы нещадно жгли глаза и отказывались перестать литься дождём. - Блять что со мной происходит, - он просто шептал самому себе, словно мантру, - Какого чёрта? Через шум воды он слышал, что Вова пытался войти, кричал и бил в дверь, но всё что он смог ответить ему – «Всё в порядке». Да голос дрожал и было слышно, что Лёша в шаге от истерики, но крики утихли. Вова понятия не имел, что происходит с Хесом. Единственное, что он понимал, что ему максимально не плевать на того, кто сейчас за дверью пытается успокоиться. Ещё он понимал, что попасть к нему бессмысленно, всё равно не подпустит к себе сейчас. Потому он просто сел у двери и начал хныкать от отчаяния. Он в жизни не чувствовал себя настолько бесполезным. Он пытался оттереть лицо от слёз, но страх за своего друга был сильнее. Так что он просто закрыл лицо руками и дал волю эмоциям. Он очень давно такого не чувствовал. Выключив воду и сев на холодный пол, Лёша начал постепенно успокаиваться. По крайней мере, насколько это было возможно. В стекле на двери он увидел силуэт, который, почти, как и он сам, сидел и, судя по звукам… плакал? Джес никогда не видел Братишкина плачущим. И уж тем более не знал, что такое должно случиться, чтобы тот заплакал. Но что бы это ни было, оно случилось. Вова услышал, что вода за дверью перестала течь, и надеялся, что и сам Хес сейчас выйдет, но в этой тишине шагов слышно не было. Оттого он просто задрал голову и, уставившись в потолок, выдавил из себя лишь одну фразу, которая словно описывала его состояния, как никакая другая. Ему было плевать, услышат это или нет. Просто что-то в нём хотело высказаться, а в собственной голове уже просто не было места.«Как тебе мой навык убеждать себя в обратном.»
Через мгновение он даже вспомнил, что это из какого-то клипа, что он смотрел на стриме. В голове всплыла картинка девочки, что сидела в объятьях матери в комнате, в дверь которой кто-то ломился. Проскочил невольный смешок, ведь это было так похоже на него сейчас: он – тот самый ребёнок, мать, спасающая своё дитя, - его ложь самому себе и комната словно его привычный уклад вещей, жизнь, которой он сейчас и живёт, а человек, ломящийся в комнату, - это реальность. Реальность и осознание того факта, что симпатия к Хесу отнюдь не дружеская. «Блять» - единственное слово, что крутилось у Вовы на уме. «Блять» - всё, что мог из себя сейчас выдавить Хес. Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем из-за двери раздался крик: - Подготовь комп к стриму. - Ты уверен, что стрим сейчас это хорошая идея? - Лучшая из всех тех, что сейчас есть. В действительности, Лёша не был уверен, готов ли сейчас стримить, но нужно было как-то разбавить обстановку. Так что он встал к раковине и принялся умываться холодной водой, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Вове же ничего не оставалось, кроме как пойти за компьютер и открыть Твич. - Блять, ну и какой браузер открывать?, - он задал этот вопрос не сколько Хесу, сколько себе, - ладно, открою этот, - и выбрал тот, что использует сам. Открыв Твич, он увидел там другой аккаунт, не тот, на котором стримит обычно Джес. Что-то подсказывало ему, что его стоит запомнить, потому, оглянувшись на дверь ванной, он быстро достал телефон и, открыв там заметки, быстро переписал к себе ник. Закрыв браузер, он подошёл к двери, за которой вода уже утихла, он постучался: - Через что ты стримишь? Вместо ответа последовали шаги, а затем щелчок дверного замка. - Ясно, ничего тебе доверить нельзя, - отшутился Хес. Пока он отправился к рабочему месту, Вова решил поваляться на кровати. Несмотря на то, что стримить они ещё не начали, тот уже устал. Устал от всех тех эмоций, что испытал меньше часа назад. Вова не смотрел, что там делал Хес, слышал лишь щелчки мышки и стук клавиш. Он предпочёл гипнотизировать потолок, раздумывая о произошедшем, пока не почувствовал, как рядом с ним кровать прогнулась. Повернувшись, он увидел Лёшу, который лежал рядом и смотрел прямо на него. Он выглядел так, словно ничего и не было. Выдавали лишь глаза. Потому, не удержавшись, он обнял причину своей излишней эмоциональности. Прижался так, словно хотел таким образом выразить все свои переживания. Хес же, мягко говоря, опешил от такого, но всё же обнял в ответ. Вова казался ему беззащитным ребёнком в этот момент и хотелось защитить его от всего мира, но, прежде всего, от самого себя. Ведь именно из-за него Вова плакал под дверью. По крайней мере, такой вывод сделал для себя он сам, просто потому что других причин он не видел. Да, он не знал, что за звено отсутствовало в этой цепочке. Догадывался или скорее даже надеялся, но наверняка знать не мог. Но сейчас он просто гладил друга по голове, слушая его тяжёлое дыхание. Вова уткнулся носом прямо в кофту Лёши, так что нет ничего удивительного в том, что ему тяжело дышать. И всё же эта обстановка была настолько уютной и греющей душу, что хотелось, чтобы момент этот длился вечность.Они были похожи в своей потерянности и ошибочно думали, что это из-за «неудачной» симпатии. Но это не так. «Потерялись» они гораздо раньше, наверное, даже с самого рождения, и просто осознали это лишь сейчас.
Лежали бы они возможно так вечность, если бы звонок на телефон Вовы. Он нехотя выглянул сонными глазами, но достав телефон и увидев, кто ему звонит, резво вылез из объятий и отошёл от кровати, на которой продолжал лежать Лёша не понимающий, что происходит и на кого Вова так отреагировал. Он развернулся в сторону Семенюка, который выслушивал что-то по телефону и, судя по его лицу, ему не очень нравилось, что ему говорят, словно его бесило всё услышанное. - Да, мы ходили в магазин, мы только что пришли, - Хес продолжал наблюдать за Вовой, который будто пытался отбиться от всего того, что ему говорили, - да, блять, мы сейчас запустим, что ты устраиваешь-то опять? Через десять минут увидишь на стриме, всё, пока. Вова откровенно заебался от подобных выпадов со стороны Олеси. И именно поэтому, с окончанием разговора, он облегчённо выдохнул. - Девушка? - Ага. - Бля, если она тебя ещё и контролировать так пытается, то это вообще пиздец. Выглядит, почти что, как причина ни с кем не встречаться. И Вове было нечего на это ответить. Он и сам понимал, что это не нормально, но он не может разбираться с этим дистанционно. Когда в Москву вернётся, тогда и будет разбираться с Олесей. - Поднимай свою жопу, пора запускать.