Когда нас выпустят?

Закончив пораньше свои государственные дела Союз, спешит вернуться домой где его уже должен ожидать Москва. Эта осень выдалась дождливой и холодной с каждой недели терпеть одиночество было трудно, но виду коммунист конечно не подавал. На вид дом государства казался заброшенным, тёмные окна, обваливающиеся частично фасад и поросший сад придавал дому зловещую атмосферу,что конечно было на руку СССР. Скрипящая дверь впустила в помещение своего законного хозяина в полумрачный коридор. — Москва, ты уже здесь? - Проходя в гостиную, по пути при этом снимая промокшее пальто спрашивает коммунист. Пару минут стоит гробовая тишина, но вскоре со второго этажа слышен скрип половиц. — Да, все необходимое собрано, товарищ, Союз. - спускаясь по лестнице произнёс тихо столица. Коммунист кивает и говорит, что через пару минут можно выдвигаться в путь. Спальня СССР оставляет желать лучшего как и, впрочем, весь дом, под кроватью он сперва достаёт чёрный чемодан, затем отправляется в сторону шкафа и одевает нужный комплект одежды. Москва же был давно уже готов и вызвал служебную машину к дому начальника, москвич всю неделю ждал этой поездки, считал, каждую неделю дни до субботы. Машина вскоре приехала и столица с государством отправились в дорогу с предвкушением чего-то приятно сладкого. Психбольница < Ленинградская > Облик Ленинградской спецпсихбольницы был вполне тюремным: вышки и стена с натянутой поверху колючей проволокой, охрана МВД и овчарки на территории. Медработников там не было, из пациентов было только двое, в основном весь бюджет был израсходован на охрану которая сама не знала, что собственно охраняла кроме здания, настолько все было засекречено. До революции здесь была женская тюрьма после войны детский дом. Проникнуть в само здание можно было лишь с помощью специального электронного пропуска, может показаться снаружи, что здание жизнь достаточно так потрепала, но внутри все было самое современное от медицинских аппаратов до механической двери. Перед тем как пойти на второй этаж Москва и СССР заходят в свой кабинет, где столица получает из чёрного чемоданчика шприц с синей жидкость и из сейфа карту ,,больного’’. Покидают они кабинет в полной тишине если, что-то нужно обычно говорят шёпотом - послевоенная привычка. Советский Союз опрятен, его экономика продвигается вверх и он лидирующая держава и лишь одно осталось неизменным его отец все ещё здесь. Каждый раз когда, он открывает эту дверь его сердце будто замирает кажется он до ужаса боится увидеть как монархист, перестав, дышать уставиться на него своими мертвыми глазами, осуждающе глядя на отпрыска. Сердце тут же успокаивается видя как пациент пристёгнутый к кровати ремнями смотрел в единственное окно и кажется уже засыпал, вот только звук открывающейся двери вывел его из раздумий. Российская Империя смотрит на коммуниста с неким сожалением, но понять о чем именно сожалеет монарх было невозможно. — Как ты себя чувствуешь? Я скучал. - Союз правда скучал и дело не в том, что отец дарит ему незабываемый секс, а в том что перед тем как заснуть он вспоминает эти красивые глаза золотого цвета, представляет это красивое мужское, но все же хрупкое тело, коммунист просто не может ни вспомнить мягкие губы, вкус их поцелуя напоминающий спелую вишню и конечно же эти чарующие стоны... Российская Империя, лишь томно вздыхает и вновь отворачивается к окну. СССР, присаживается рядышком на кровать и ласково гладит макушку Ри, будто это он ребёнок, а не коммунист. — Отпусти, прошу. - хриплым голосом не смотря на Совет, проговаривает Империя. На воплощение Империи не возможно без сожаления смотреть зная, что когда-то здесь было тело сильной страны, но сейчас вместо неё будто просто копия, Российская Империя настолько худ, что прекрасно видно как выпирают рёбра, да ещё и круги под глазами, а у вен остались синяки после уколов, что делал ему сын. Мольба была бессильна по отношению к коммунисту. Союз, поначалу недовольно хмурится и даже кажется хочет ударить, но вовремя вспоминает, что он просто не может причинить боль тому кого любит и говорит лишь слегка качнув головой. — Ты болен. - единственное, что произносит коммунист вслух на мольбы отца, лишь про себя повторяя эти слова. Рука Союза плавно проводит по груди монарха, отодвигая в сторону больничную рубашку. На теле падшей страны до сих пор видны синяки от побоев, монарх пытался сбежать в первый раз сынок его просто избил, а во второй раз дело закончилось постелью. Из кармана халата достался шприц, государство поворачивает голову Империи к окну придерживая, чтобы не дергался и вводит лекарство. Ри, уже на это не как не реагирует пытаясь сделать вид, что рядом с ним сына и вовсе нету. СССР, убирает шприц в карман, напоследок перед уходом коммунист дарит отцу поцелуй наполненный греховным возбуждением. По началу, он аккуратно соприкасается с чужими губами, а затем действует более решительно надавив на скулу, чтобы Российская империя приоткрыл ротик и впустил в него язык сына. В момент поцелуя тело Ри кажется горячим, видимо это реакция на поцелуй хотя такой реакции раньше не было. Советский Союз, отстранился он не любил спешить в любовных утехах, предпочитал растягивать удовольствие. Ничего не сказав на прощанье он уходит из палаты и вспоминает их первую ночь наполненную больной страстью, война с Германской Империей выматывала русского к тому же и бунты на собственной территории давали о себе знать, Ри решил сначала разобраться с внешним врагом, а потом с внутренним и это стало его последней роковой ошибкой, тогда умерла многовековая страна, но кажется в наше время об этом никто не сожалеет, а жаль. Чай приятно обжигает горло разливаясь теплотой по всему телу, а в прикуску с шоколадными пряниками вообще объедение вот коммунист ещё хочет сделать глоток и уже подносит кружку к губам как тут же влетает в кабинет Москва и мотается по кабинету. — Что-то случилось? - Союзу передалось беспокойство своей столицы, но внешне он оставался холоден. — ,, Сердце ”... - на одном дыхание проговорил москвич, закашливались. Стоит отметить, что с целью своей личной безопасности они пользовались своеобразным шифром называя к примеру монарха ,, Котом ”, а сердцем этого кота как раз была его столица - Петербург. Коммунист, подрывается с места и хватая со стола шприц вводит туда раствор и спешит к городу, Москва словно тень следует за хозяином. Ключи, позвякивая, открывают дверь, в больничной койке ворочается и изгибается бедный город, скрепя ремнями, что не давали возможности набрать в лёгкие кислорода. Революционер, отдаёт приказ столице держать Санкт-Петербург, так чтобы можно было ввести лекарство. Москва, чётко выполняет приказ держа город, как и у Ри запястье всё в следах от многочисленных уколов. Петербург, незаметно подрагивает после ввода препарата и теряет сознание. Рука государства ложиться на лоб монархической столицы. — Какая температура тела? - интересуется он, переводя взгляд кровавых глаз на Москву. — Почти под сорок градусов, неужели новые препараты могли вызвать такую реакцию? - Москва, всё ещё беспокоиться за брата, но старается отвечать руководителю как положено. Союз, задумался вряд ли новые препараты могли вызвать подобное они просканировал своих пациентов вдоль и поперёк никакой аллергической реакции просто не могло быть, но если лекарства тут не причём тогда, что послужило отторжению организмом этого лекарства? К тому же почему температура тела так высока, неужели они, что-то пропустили? — Москва, готовь криогенную камеру. - Златоглавый не мог поверить в услышанное неужели ничего нельзя сделать? Или просто коммунист не хочет рисковать? Сырой подвал их встречает мёртвой тишиной и прохладой, идёт Союз уверенно не переставая размышлять о случившимся, Москва держит ,, больного “ , Санкт-Петербург попал в это заведение сразу после блокады о том, что неподалеку его создатель и отец, юный город даже не подозревал...