Белые розы.

Нежно сиреневые вьюнки снова раскрываются как только их хозяйка медленно открывает глаза. Длительное пробуждение сопровождается легким головокружением, а боль в плече снова, словно змея, медленно, незаметно, но с крепкой хваткой обвивает половину её тела. Рука раненного плеча почти не чувствуется совсем. Джеки лишь думает сколько она спала, как она оказалась здесь и что вообще произошло за время её отключки. Из-за нахлынувшей, от долгого сна головной боли, ей было трудно вспомнить события прошедших часов. А может уже и дней. Ей, к сожалению, это неизвестно. Остаётся лишь надеяться на скорую выписку из этого места, где постоянно пахнет лекарствами вперемешку со спиртом и свежими бинтами. Хотя с такой-то раной, её вряд-ли выпишут так быстро, как она хотела бы. Сильно осветлённая комната навевает не очень приятные мысли, ведь подросток догадывается, хоть и с трудом, где она находится прямо сейчас. Этот, казалось бы, кислотный белый цвет бьёт в непривыкшие глаза, заставляя невольно прищуриться и сузить зрачки, мысленно прошипев пару тройку матов себе под нос. Монотонный писк сфигмоманометра уже потихоньку начал раздражать. Выбросить бы его в окно, чтобы не слышать это ебучее пиканье. Тепло дрожащей ладони чувствуется намного больше и Джеки чуть повернув голову в бок, переводит взгляд на Брока, что сидел на стуле рядом с кроватью пациентки, облокотившись о свои колени, закрывая рот свободной рукой. Розы сильно закрывали его лицо. Казалось что эти пышные белые лепестки закрывают полностью всю его голову, словно маска что не даёт разглядеть настоящие эмоции человека, что за ней скрывался. Они не давали понять: серьёзен ли он или вовсе тихо плачет. Парень дрожал, стараясь не сжимать похолодевшую ручку брюнетки слишком сильно. И лишь когда Джеки хрипло зовёт его по имени, тот вздрагивает, чуть ли не подпрыгивает от неожиданности, но успокаивается сразу смотря на наконец проснувшуюся девочку. — Ты как? — пытаясь унять дрожь, тихо спрашивает Брок. — Хуёво… — шипит подросток, приложив руку к больному плечу. Мысли всё-таки начали собираться в кучу, сами находя ответы на волнующие Джеки вопросы. — Будь так добра, следи за языком. — улыбнулся Брок, гладя девочку по взъерошенным волосам, поправляя упавшие на лоб вьюнки. Затуманенным взглядом глядя в потолок Джеки вновь взглянула на брата: — Брок. — Да? — Ты что плакал? — ухмыляясь спросила Джеки, смотря на целый глаз брюнета, на котором блестели капли слёз. — Я? — странно для себя удивился Брок её вопросу. — Да ты что! Я пока ждал когда ты проснёшься, зевать уже начал. Вот глаз и слезиться. — Ты врать не умеешь. — Не умею. Но я волновался. Очень волновался. — в этой фразе звучала вся серьёзность его слов. Мужская ладонь на детской руке сжалась чуть сильнее. Джеки улыбнулась, стиснув зубы за закрытыми губами из-за нахлынувшей боли, стараясь не показывать боль. С характерным скрипом открывается дверь палаты и в её проёме показывается уже знакомый мужчина в халате — главврач. Бархатный бас снова приветствует брюнета и врач идёт к Джеки, с ворчанием поправляя хризантемы у шеи: — Уже проснулась? Как ваше самочувствие? — ласково спрашивает он пациентку. — Плечо болит… И голова тоже… — Да, пуля в плече — это, отнюдь, не шутки. А голова твоя болеть перестанет через несколько минут. — присев на кровать врач начал просматривать бумаги, которые принёс с собой. — Пуля…? — недопонимающе спросили оба. — Да, пуля. Её мы убрали, кости девочки, к счастью, целы. Пуля чудом не задела лопатку. — врач протянул Броку снимок рентгена. Улыбнувшись, он снова обратился к Джеки. — И ты скоро поправишься. Брюнетка улыбнулась под облегченный выдох брата. — Сколько она пробудет здесь? — поинтересовался Брок, возвращая снимок. — Дней 8-10. Как только рана заживёт окончательно, мы её выпишем. — Джеки тихо заворчала. — Ну что ты. — брюнет снова гладит подростка по голове. — Не так уж это и долго! А как только тебя выпишут, сходим в парк аттракционов. — Ну ладно… Ты только приходить не забывай. — Я обязательно буду навещать тебя каждый день. А раз уж ты наконец проснулась, я могу идти. Вечером загляну ещё раз, принесу тебе тебе чего-нибудь. — вставая сказал Брок. Джеки одобрительно кивнула. — Пойдёмте, я вас провожу. — врач проследовал за брюнетом.

***

Броку ещё никогда в жизни не было так тоскливо. Дома, лёжа на диване, он раздумывал о том, чем бы отвлечь себя неприятных мыслей на всё оставшееся время. Уборка закончилась ещё часом назад, поэтому в голову не приходило ничего, кроме того, что ему делать страшно лень. По всей видимости, брюнет просто привык к постоянной компании весёлой девочки, не считая время разлуки в школе или на работе. Привык к тому, что его постоянно окружает поющий, о чём-то неустанно болтающий, восхищённый, иногда гневный голос подростка, что он, сам того не замечая, начал говорить с собой. Он не предал этому значения, так как думал что является простым психом без правого глаза. В одно мгновенье он даже задумался: что было бы, если б родители не удочерили эту болтушку? Женился бы? Хотя женится он не собирается, даже думать об этом пока не хотел. А может стал бы грозным и вечно недовольным чудаком, коими являются некоторые люди? Кто знает. Такой хороший день обрушился лишь в один момент, её душераздирающим криком боли, а остальное прошло словно в густом тумане во время ливня. Он смутно помнит как он бежал с тяжело дышащей сестрой на руках, как они, нарушая правила дорожного движения, мчались к ближайшей больнице, как он судорожно переспрашивал врачей о дальнейшем состоянии девочки и плевать он хотел на то, что рукава свитера и жилет давно пропитались кровью, как он ждал пока она проснётся… — Всё нормально. Да. Всё будет нормально… — очередной раз повторил шёпотом парень, всё ещё не вставая с дивана, свесив одну руку вниз, медленно ею качая из стороны в сторону. Часы показывали ровно четыре часа вечера, когда он наконец удосужился встать и глянуть на время. Обычно в это время два чудилы устраивали всякую ерень, на которую только были способны, ведь тупо было нечем заняться. Всего 20 минут и в доме опять царил полнейший хаос, который им всё равно нехотя приходилось убирать. Конечно не регулярно, просто время всегда падало именно на четыре часа, когда не знали чем себя занять. А сейчас, на целую неделю он один. Всю эту неделю, он будет словно призрак бродить в двухэтажном доме, а улыбаться лишь при виде радостной Джеки. Что ж, придётся коротать время на улице, с друзьями, старательно пытаясь не напиться в пень. Но не сейчас. Через час он поедет к сестре, как и обещал, с фруктами, сладостями и рыжим, плюшевым медведем, чтобы скучно не было. Мало ли что. Наконец встав на ноги, сняв пахнущий железом свитер и, до хруста в спине, потянувшись, он устало прошёл на кухню, заварить себе чашечку кофе для бодрости, на диване он чуть не заснул. Только сейчас он заметил, что молодые розы начали медленно засыхать, а их лепестки по одному плавно падали хозяину на плечо. — Переволновался… — вздохнул Брок, убирая слегка желтоватые лепестки. Вдруг, его внимание с кипящего чайника, резко прерывается на стук. Три быстрых, но слабых удара. Выключив плиту с уже свистящим чайником, брюнет шустро направился ко входной двери, думая, кто бы это мог быть. С характерным скрипом открывается дверь и на крыльце он видит человека в чёрном плаще. Столь злой, как кажется на первый взгляд, холодный и пронзительный взор ледяных глаз невероятно страшен. Лицо спокойное, но это хладнокровие было ощутимо, казалось, за километр. Щёки в тигровых лилиях и мелких, еле заметных ссадинах, а всё это в сопровождении тяжёлого дыхания, которое так старательно пытается скрыть этот таинственный незнакомец. Брок не знает что думать о его виде, но укладку пунцевласого он точно оценил.