Без безразличия

Люциус не то чтобы горел желанием общаться с Грейнджер, но видеть на её лице откровенное негодование (а то и лучше − смущение) было истинным удовольствием. Только готовясь к преподаванию, он и не планировал уделять кому-то из студентов особое внимание, но, видит Мерлин, эта девчонка сама напросилась. Самое забавное заключалось в том, что, скорее всего, она делала это ненамеренно. Просто вела себя естественно в сложившейся ситуации. И это логичное (с её точки зрения) поведение рано или поздно должно было произвести эффект взорвавшейся бомбы. Дракл подери эту Грейнджер, пару раз Люциусу казалось, что он разорвётся на части прямо во время лекции из-за одной только поднятой руки! Чьей — нетрудно догадаться. С другой стороны, если бы он предполагал, что она ведёт себя так нарочно, только чтобы его позлить, то можно было бы воспринимать это как вызов и всецело наслаждаться разворачивающейся на территории Хогвартса «игрой». А в конце года пришло бы время подсчитать очки и выявить победителя. Заманчиво, учитывая количество рутинной работы, которую необходимо выполнять преподавателю. Только вот Грейнджер вовсе не играла. Оттого и Люциус не мог вести счёт. Его состояние можно было сравнить с положением игрока, которого даже в команду не приняли. Он остался за границей поля. А если с тобой не играют − победить получится разве что в собственном воображении. И порой он позволял себе такую «роскошь». Так, субботним вечером в конце сентября Люциус решил променять свой кабинет на просторный читальный зал библиотеки. Сменил обстановку, прогулялся, да и больше литературы под рукой — сплошные плюсы. Очевидно, что в это время среди стеллажей вряд ли примется шуметь толпа студентов. Так и оказалось. Картину портила только забравшаяся на стул в неприлично короткой юбчонке Грейнджер. В такие моменты и закрадывались подозрения, что она намеренно маячит у него перед глазами. И если ей не удаётся пристать к нему с очередным вопросом в аудитории, то она попадается ему в коридоре или ещё где-то. Беспроигрышная стратегия. Последние дни Люциус старался не обращать на неё столь пристального внимания. Оставались опасения, что со стороны это выглядит странно, а то и хуже — подозрительно. Да и девчонка реагировала чересчур остро, каждый раз выплёскивая на него новую порцию эмоций. Люциус не думал, что она и правда снимет свои непотребные джинсы и переоденется. А приметив новый наряд, сложно было сдержаться и не прокомментировать вид её ножек. Нет, ну это ведь действительно выглядело совершенно неуместно − для школы и уж тем более для библиотеки. Вопреки сложившемуся мнению, Люциус имел общее представление о маггловском мире, об обычаях простецов и их манере одеваться. И в основном всё это ему не претило. Те же джинсы, облегающие бёдра молодой девушки, могли даже привлечь его внимание − в том самом смысле. Как и любая другая (хоть маггловская, хоть магическая) одежда, демонстрирующая фигуру. Но разве место такому наряду в стенах учебного заведения? И если уж Грейнджер считалась примерной студенткой, то ей следовало бы это понимать. А уж юбка... без комментариев. Если даже он, взрослый мужчина, профессор, не смог остаться равнодушным к открывшейся картине, то что уж говорить о подростках, которые и без таких пикантных видов еле справляются с бушующими гормонами? В итоге этот неуместный наряд сыграл Люциусу на руку. Понадобилось лишь две слегка колких фразы, чтобы Грейнджер и след простыл. А она сбежала — тут нечего было и сомневаться. Не ушла, потому что изначально планировала так поступить, а быстро улизнула. Со стороны смотрелось даже мило. Уж слишком Люциусу надоело раз за разом встречаться с её противостоянием. Порой она начинала битву, вероятно, нафантазировав себе, что он сделал первый наступательный шаг. Но ему не было никакого резона тратить силы на подобную ерунду. Чтобы вы понимали: Люциус не видел в Грейнджер соперницу. Она скорее играла роль небольшого развлечения. Кроме того, за ней было интересно наблюдать. Как за какой-нибудь зверушкой в зоопарке. Или даже на охоте. Как она себя поведёт? Клюнет ли на приманку? И что сделать, чтобы она сидела смирно и не дёргалась?.. * * * Удобнее всего изучать Грейнджер было в Большом зале. Люциус сидел достаточно далеко от стола Гриффиндора, чтобы они не пересекались взглядами. Но при этом достаточно близко, чтобы иметь какой-никакой обзор. Так вот, Грейнджер всегда сидела рядом со своей подругой Уизли. Явно замещала прежнюю компанию. Но за столом никогда не задерживалась, уходила одной из первых, якобы демонстрируя, что не может тратить время на болтовню. Люциус же, напротив, любил засиживаться. Чем меньше людей оставалось в зале, тем выше становился шанс услышать что-то интересное, пусть даже не предназначенное для его ушей. Или самому поделиться новостями с коллегами. − Так что же, профессор Малфой, как ваши успехи? Первый месяц в новой должности прошёл по плану? − поинтересовалась сидящая по правую руку от Люциуса профессор Вектор. Раньше они практически не общались: так, обходились дежурными приветствиями. − Уроки идут, студенты учатся. Полагаю, что так всё и должно быть. − Обходитесь без происшествий? Похвально. Уроки ЗОТИ славятся разными случаями... − ЗОТИ славится разными преподавателями, среди которых были те, кто допускал разные случаи, — поправил Люциус. — А я всё держу под контролем. − Похвально, что вы так уверенны в успехе. Помню, я в свой первый год профессорства всё время была на нервах, а оттого и результат страдал. То слишком сложные задания давала, то наоборот — чересчур всё упрощала. Всё же уровень у студентов разный, всем не угодишь… − Ну, вы тогда были слишком молоды. У меня же... давно нет этого недостатка. − Как и у меня, профессор, как и у меня... − посетовала Вектор, после чего, попрощавшись, вышла из-за стола. Люциус лишь проводил её взглядом. В своё время он с большим интересом изучал Нумерологию. Септима Вектор в то время ещё не преподавала − пришла через несколько лет после его выпуска. Сейчас она славилась своей строгостью, которая была не по душе многим студентам. И Люциусу это казалось неплохим качеством. Он и сам не хотел прослыть добряком, поэтому хоть и не держал учеников в ежовых рукавицах, но порой проявлял жёсткость. Нет, не только по отношению к Грейнджер. Просто она была единственной, кто принимал это близко к сердцу и поднимал шум на весь Хогвартс. Например, та же Луна Лавгуд, хоть и рейвенкловка, но на ЗОТИ знаниями не блистала. Больше витала в облаках и, как и её подруга с Гриффиндора, частенько отвлекалась от темы. Но за направлением её рассуждений наблюдать было куда интересней — на отсутствие фантазии Лавгуд пожаловаться не могла. С чувством меры дела обстояли чуть хуже. Только вот за интересную выдумку во время устного ответа или в эссе Люциус не мог повысить балл, даже если бы ему этого и захотелось. Поэтому «Превосходно» Лавгуд не получала вовсе, «Выше ожидаемого» − не так часто, как хотелось бы. Но даже после выставления низких баллов Люциус не слышал в свой адрес ни единого упрёка от этой студентки. А вот как раз Грейнджер должна бы уже устать от вечных «Превосходно» по всем предметам. Даже по ЗОТИ, несмотря на то, что Люциус не горел желанием радовать её высокими отметками. Намеренно занижать балл было бы неправильно, непрофессионально да и просто глупо. Но если уж веский повод находился − Люциус спешил им воспользоваться. Ставить высший балл на автомате — это ещё хуже, чем подсуживать. И уж точно хуже, чем особенно тщательно выискивать недочёты в работах одной конкретной студентки. * * * В середине октября Люциуса вызвала к себе МакГонагалл − директор и по совместительству профессор Трансфигурации. Основные рабочие моменты она озвучивала на общих еженедельных собраниях. И если встречалась с кем-то лично, значит, вопрос стоял непростой. Или... личный? − Мне нужна твоя помощь в одном деле, Люциус, — не тратя время на отступления, начала директор. − Что-то случилось? − вежливо поинтересовался он. Хотя предполагал, что просьба вряд ли будет связана с чрезвычайным происшествием. − Что-то не так с моим предметом? − Нет, что ты. Судя по твоим отчётам, занятия по ЗОТИ проходят лучше, чем во многие годы при Альбусе, − тут МакГонагалл с грустью вздохнула и, выдержав паузу, продолжила: − Моя просьба не совсем рабочая... Я слышала, ты проходил курсы по колдомедицине? − Верно. Но это было около двадцати лет назад. − То есть ты не изучал целительство после окончания тех курсов? Даже самостоятельно? − Изучал... − признался Люциус. − Но исключительно теорию. Может, готовил пару зелий... Пару заклинаний... Не более того. По правде говоря, практику целительства Люциус не забрасывал до недавнего времени. Нечасто, может, раз в неделю, а то и в месяц, он отрабатывал новые методики. Профессиональные издания по колдомедицине ему доставляли исправно. Но, справедливости ради: со времён «второго пришествия» Тёмного Лорда Люциус и не пытался изучать их дольше десяти минут. Проблем хватало и без того, нелады с концентрацией усугубляли положение. Так что похвастаться сейчас ему действительно было нечем, и если бы Люциус решил устроиться в Мунго на должность выше стажёра, то ему бы рассмеялись прямо в лицо. − Что ж... Этого вполне достаточно для наших планов. Люциус выжидающе взглянул на МакГонагалл. Её строгость и занимаемая должность не оставляли шансов плюнуть на любую её просьбу, какой бы дикой она ни оказалась. А интонации и подход в разговоре ясно дали понять, что это будет не рядовое одолжение, а что-то особенное. Люциусу в его положении отказываться нельзя было ни от чего. Категорично он бы ответил отказом, пожалуй, лишь в том случае, если бы просьба касалась... − Гермиона... ...если бы просьба касалась Гермионы Грейнджер. Как всегда: если есть хоть один вариант, который всё испортит, то так всё и произойдёт. И к этому нужно быть готовым. «Срок в Азкабане и развод после двадцати лет семейной жизни должны были чему-то тебя научить, − сказал Люциус сам себе. − Но нет: ты по-прежнему на что-то надеешься. Зря». Пришло время задуматься: разумно ли обнажать свою антипатию к этой девчонке перед руководством? − Гермиона после выпускных экзаменов планирует пройти стажировку в Мунго. Возможно, ты слышал. И я подумала, что ей было бы не лишним организовать небольшие дополнительные занятия, — пояснила МакГонагалл. — На мой взгляд, это принесёт пользу вам обоим. Дополнительная нагрузка, дело, которое, возможно, позже найдёт свой отклик. А для Гермионы это, несомненно, опыт и знания. Люциус очень сомневался, что Грейнджер согласилась бы с этим мнением. Девчонка, конечно, неравнодушна к учёбе и отметкам, но личная неприязнь между ними была слишком очевидна. Подозревает ли об этом МакГонагалл? Если да, то это сделано намеренно в надежде примирить враждующие стороны. Иначе − это лишь совпадение, а директор и правда печётся о знаниях своей любимой ученицы. Первый вариант выставил бы МакГонагалл не в лучшем свете (нельзя же быть настолько наивной), поэтому Люциус предпочёл принять за истину второе предположение. − Сама мисс Грейнджер знает об этом плане? − Нет, что ты. Но я уверена, Гермиона будет рада любой помощи. Она действительно лучшая студентка курса и одна из лучших учениц Хогвартса за последние десятилетия. − Да, я осведомлён... Да что там − все были осведомлены. Любой человек во всей магической Британии и, пожалуй, энный процент от всех волшебников, живущих на континенте... Все они знали, насколько Грейнджер хороша. К досаде Люциуса, мало кто понимал, что от частого повторения заслуг они не становятся более значительными. А в данном конкретном случае даже начинают раздражать. Теперь Люциус как никто понимал своего сына, который каждые каникулы жаловался на Грейнджер. Мол, она и там лучшая, и здесь... Кто-то скажет, что это банальная зависть. Но сейчас Люциус вовсе не был соперником для своей же студентки. Просто сами упоминания её необычайных успехов в учёбе откровенно надоели. Чаще похвал Грейнджер в народе и в прессе звучали только похвалы её другу Поттеру. И у последнего действительно имелись поводы для гордости — с этим не принялся бы спорить даже Люциус. − Так ты не возражаешь? − продолжила директор. − Я сообщу Гермионе новость? − Разумеется... Для справки: Люциус не собирался помогать Грейнджер по собственной воле. Скорее наоборот − он бы с куда большим удовольствием усложнил ей жизнь. * * * Утром следующего дня выяснилось, что усложнение существования Грейнджер может быть неразрывно связано с теми самыми дополнительными уроками по колдомедицине. Вернее, данный вариант оказался единственным, при котором Люциус оставался в выигрыше. Единственное, что он терял − несколько часов в неделю. Но эта маленькая неприятность с лихвой окупалась недовольством «любимой» студентки. Грейнджер подошла к нему во время одного из перерывов между парами. На тот момент Люциус изо всех сил пытался придумать план, который позволил бы ему избежать лишней нагрузки и неприятного общества. Он предположил, что девчонка пояснит, какие именно темы, связанные с целительством, ей наиболее интересны, или уточнит приблизительное время уроков. Но она произнесла совсем другие слова: − Вы должны сказать, что не хотите учить меня. До этого момента Люциус и сам многое бы отдал, чтобы избежать этих занятий. Но теперь, когда он видел, что Грейнджер недовольна больше него самого, взгляды оказалось несложно поменять. Вряд ли она в действительности придёт на уроки, даже если он назначит время. Это ведь необязательные занятия. А вот заставить её самолично сообщить МакГонагалл об отказе учиться… Очень, очень интересная задачка. − Ничем не могу помочь, это указание «сверху». Хотите отменить его − всё в ваших силах, — отозвался Люциус, безразлично пожав плечами. − Но я не смогу отказаться без вашего разрешения, профессор. − Что ж, выходит, вам придётся придумать другой выход из ситуации. − Но… профессор... − Если того хочет директор школы, я буду вести занятия. Ваше мнение ничего не изменит. Всего доброго, мисс Грейнджер! − резко закончил Люциус. − Я не уйду, − твёрдо проговорила Грейнджер. − Слышите? Не уйду. − У меня есть дела поважнее, мисс. Не заставляйте меня прогонять вас силой. − Либо вы согласитесь отменить занятия, либо делайте со мной, что хотите. Я не уйду, − вновь повторила она. И это был один из самых глупых планов, с которыми сталкивался Люциус за всю свою жизнь. − Вы отдаёте себе отчёт в том, что и кому говорите? − Люциус медленно поднялся, обошёл стол и встал вплотную к Грейнджер, глядя на неё сверху вниз. Давно ему не приходилось показывать силу. Он почти забыл, как это делается. − Абсолютно, — чуть менее уверенно отозвалась она. — Вы не имеете права так вести себя по отношению ко мне. Уверена, вы и сами не хотите этих занятий. − А может, я их жажду? − угрожающе протянул он в ответ, видя, что девчонка не выказывает страха. − Дождаться не могу! − Вы просто... отвратительный... вы... Тут Люциус не выдержал и, обеими руками крепко схватив Грейнджер за плечи, толкнул её к стене. Девчонка опешила так, что даже не закончила предложение. Это был лучший момент всего времени их общения, по субъективному мнению Люциуса. Грейнджер, скорее всего, с этой позицией бы не согласилась. Хотя спрашивать её всё равно никто бы не стал, даже ради формального соблюдения приличий. К сведению: фразу «делайте со мной, что хотите» можно трактовать по-разному. Всё зависит от ситуации.