Без безразличия

Экзамены дались Гермионе ожидаемо легко. В том, что она сдаст все предметы на «Превосходно», казалось, не сомневался никто... Кроме неё самой. Но она переживала настолько сильно, что даже Люциус не выдержал и немного позанимался с ней дополнительно. И если раньше Гермиона могла с уверенностью говорить о его познаниях лишь в сферах целительства и тёмных искусств, то теперь точно знала: будущий муж мог бы преподавать едва ли не любой предмет. Да, может, не на высшем уровне, но если бы перед Люциусом поставили такую задачу − он бы справился. Во время их очередных дополнительных занятий Люциус быстро понял, что Гермиона и так знает ответы на все вопросы. И лишь беззлобно отчитал её за беспричинную панику. − Я вовсе не паникую! Лишь хочу идеально подготовиться, − возразила Гермиона. Она всегда считала, что учёбы много не бывает. И если любой другой выпускник мог запросто дать слабину, то ей, «лучшей ученице», такого не позволялось. − Ты могла бы сдать эти экзамены и год назад. Без запинки. − В таком случае мы с тобой не пересеклись бы... − Я бы нашёл тебя в другом месте. Обязательно нашёл бы. Люциус говорил так уверено, что у Гермионы не получалось ему не верить. А на ЖАБА, кстати, они оба неплохо держались. В том смысле, что обошлись без переглядываний − а Гермионе это далось с большим трудом. Люциус даже задал ей пару дополнительных вопросов по ЗОТИ, и она с блеском на них ответила. Теперь до выпускного оставалось всего несколько дней. И если остальные семикурсники просто переживали из-за того, что в их жизни скоро начнётся новый этап... То Гермиона переживала втройне − поводов хватало. Люциус пообещал, что составит ей пару на балу. Более того, они даже вместе выбрали ей платье − для этого пришлось аппарировать во Францию. Там и ассортимент был шире (по заверениям Люциуса), и в лицо их никто не знал. Гермиона задавалась вопросом: почему бы им не выбрать достойный наряд в каком-нибудь маггловском бутике? Но Люциус настаивал на своём, расхваливая мастерство портных-волшебников и сомневаясь в талантах простецов. Став невестой бывшего магглоненавистника, к таким мелочам начинаешь относиться с простительной долей безразличия. И в итоге Гермиона осталась весьма довольна покупкой. Особенно потому, что в отместку настояла на том, чтобы выбрать костюм с мантией и для Люциуса. Тот не возражал, а она вынудила его примерить пару десятков нарядов. В день выпускного оставалось только надеть обновки и переместиться в школьный Большой зал — традиционное место торжеств. Уроки давно остались позади, Хогвартс пустовал. Некоторые выпускники успели покинуть школу и готовились к балу дома. Гермиона же обосновалась в Малфой-мэноре, который теперь считала своим домом. А учитывая, что родительский дом в пригороде Лондона был уже продан, вариантов у неё оставалось немного. Пусть мэнор не казался ей лучшим местом для семейной жизни (слишком уж он был большой), она успела привыкнуть к нему и порой подумывала, как и что здесь можно было бы изменить. − Ты прекрасна, − заметил Люциус, заглядывая в спальню, где Гермиона начала приготовления к торжеству. Почти разобралась с причёской и макияжем, решив не придумывать ничего необычного, а обойтись образом, близким к естественному. — Вроде бы выгляжу как обычно... — А я что сказал? Как обычно — ты прекрасна. − Подожди делать комплименты, я ещё даже не одета. − Держу пари, без платья ты выглядишь лучше, чем в нём, — заявил Люциус. − Ты ведь сам его выбирал! — напомнила ему Гермиона. − Не мог же я отпустить тебя на бал в неглиже... Ну уж нет, такое только мне дозволено видеть. Гермиона присмотрелась к своему отражению в зеркале. Оттуда на неё смотрела самая простая девушка − она и правда выглядела как обычно. Разве что глаза чуть подведены и губы ярче привычного, но остальном − ничего особо приметного. Другое дело, что внутри себя Гермиона ощущала глобальные изменения. То, как она мыслила год назад, как смотрела на многие вещи, и её нынешнее мировоззрение разительно отличались друг от друга. Что уж говорить, если она даже с Луной Лавгуд нашла общий язык! После разговора с Люциусом Гермиона долго думала, рассказывать ли Луне о своей помолвке, ведь толку от этого вышло бы немного. Так она тянула около месяца, пока подруга сама не завязала разговор после одной из совместных пар. Они отошли в тихое место, и Гермиона только успела заикнуться о том, что у неё есть новости, как Луна её перебила: − Ой, это, наверное, о твоём романе? − Тебе Джинни рассказала? − Нет, ты что… Всё и так видно, — протянула Луна. − Что именно? Неужели ты знаешь, с кем у меня роман? Давно? − Ну... Я начала догадываться ещё осенью. А после рождественских каникул всё стало совсем очевидно. Вы с профессором Малфоем постоянно друг на друга смотрите чуть дольше, чем следует. И потом, ты же сама мне рассказывала, что влюблена в преподавателя. Правда, ты тогда предположила, что это не взаимно... Но это точно было не так. Я с самого начала тебе говорила. Гермиона успела позабыть, что уже заводила подобный разговор с Луной. Тогда она обошлась парой намёков, но этого хватило для долгоиграющих выводов. Определённо: Луну недооценивать не следовало. − Мы уже помолвлены, − призналась Гермиона. − Этого следовало ожидать. Вы ведь влюблены! − только Луна могла так преподносить совершенно логичные умозаключения. Так, что они казались странными и абсолютно в её стиле. − Поздравляю. Я рада, что ты мне рассказала. И не переживай: я никому не проболтаюсь. * * * Благодаря тому, что у Гермионы плохо выходило хранить свои секреты от подруг, выпускной бал не казался столь пугающим событием. Раз самые близкие в школе люди уже знают, то нечего и бояться, верно? Разве что Гарри и Рон, которые планировали прийти на бал как гости, могли устроить переполох. Но об этом Гермиона задумалась, лишь когда надевала платье, так что исправлять положение было уже поздно. Да и можно ли предусмотреть все возможные происшествия, когда речь идёт о таком скоплении людей? К счастью, Джинни, идущую под руку с Гарри, Гермиона заметила ещё в коридоре школы. Внутренняя тревога убеждала не окликать подругу, а пустить всё на самотёк. Но пришлось себя пересилить — крепче прежнего обхватить ладонь Люциуса и ускорить шаг. Единственное, что успокаивало: Джинни пообещала заранее подготовить и Гарри, и Рона, но не выдавая имени Люциуса. А значит, оба друга уже знали, что у неё роман с кем-то совершенно неподходящим и, возможно, весьма опасным. − Гарри, Джинни, − позвала она друзей. А когда те обернулись, перекрыла шок в глазах Гарри отвлечённой фразой: − Отлично выглядите. − Вы тоже, − несколько натянуто улыбнулась Джинни. А Гарри молчал. Гермиона тоже не могла придумать достойных ситуации слов. Ей оставалось только поднять глаза на Люциуса. Тот намёк понял и заговорил сам: − Мистер Поттер, рад видеть, − протянул руку для рукопожатия и кивнул Джинни в знак приветствия. Гарри то ли от неожиданности, то ли из нежелания обидеть ответил на рукопожатие без заминки. − Мистер Малфой, − протянул неуверенно. − Я не совсем понимаю... − Я говорила тебе об этом вчера, − громко прошептала ему Джинни. − Вы «не совсем понимаете», почему я сегодня − спутник вашей подруги, мистер Поттер? − проговорил Люциус. − Дело в том, что мы помолвлены. − Да такого просто не может быть?.. − эту фразу Гарри отчего-то произнёс с вопросительной интонацией. Видимо, умом он понимал, что это правда − факты красноречиво подтверждали. Однако мог ли он так быстро, за пару мгновений, смириться с непривычным положением вещей? − Гарри, мы и правда помолвлены, − подтвердила Гермиона. − Я буду тебе очень признательна, если ты воспримешь это спокойно... − Да почему я должен?.. Разве я должен воспринять это... неспокойно? − спросил Гарри, хотя весь вид его говорил, что он совершенно обескуражен. − Я удивлён, конечно, потому что ты ведь даже не намекала... − Всё случилось так внезапно − даже для нас самих, − осторожно пояснила Гермиона. − Если честно, мы не думали, что это... Что этот роман зайдёт так далеко. Гарри в ответ смотрел на неё широко открытыми глазами и ничего не говорил. Вероятно, тоже не мог подобрать подходящих слов. Это непонимание было сколь понятно, столь же и обидно. Гермиона старалась, искала верные слова, переживала... А в ответ — стена. Ещё сильнее обхватив ладонь Люциуса, Гермиона вдруг подумала, насколько проще было бы вообще не показываться на выпускном балу. И в магической Англии тоже. Люциус с недавних пор стал совершенно свободным человеком, она − тем более. Почему бы им обоим не уехать куда-нибудь на континент, где их никто не знает, и жить там спокойно и счастливо? Почему они должны перед кем-то отчитываться? Как только Гермиона представляла, как раскраснеется лицо Рона, как он, возможно, начнёт сыпать оскорблениями... Ей заранее было стыдно за друга. И так же заранее хотелось сбежать. Вместе с Люциусом, разумеется. Она многое бы отдала ради того, чтобы Люциус сам предложил что-то подобное. Потому что Гермиона не могла взять на себя такую ответственность. Как это выглядело бы со стороны? Как будто она не хочет, чтобы её друзья знали о её будущем муже, словно она стесняется, стыдится его проступков. Словно Гермиона согласна жить с ним лишь при условии, что ей не будут пенять на прошлое Люциуса. Для протокола: это было не так. Гермиона, конечно, предпочла бы, чтобы у Люциуса не было судимости за плечами. Но, несмотря ни на что, она согласилась бы находиться рядом с ним в любых обстоятельствах. Только вот сейчас, именно в эту минуту, она подумала, что начать новую жизнь после выпускного − отличная идея. И настолько ею загорелась, что даже отвела Люциуса в дальний угол коридора и призналась ему во всём. Сказала: − Давай уедем куда-нибудь? − Ты имеешь в виду − вернёмся домой? — не понял Люциус. − Нет. Уедем подальше. В мире столько мест: Италия, например... Или Франция? Думаю, там хорошо. Было бы здорово устроиться где-нибудь в тихом месте, где нас никто не достанет. Давай? − Если уж на то пошло... Логичнее перебраться в Австралию, там ведь твои родители. И им будет спокойнее, и тебе. В Сиднее приятный магический квартал. Гермиона слушала его и не верила своим ушам — и своему счастью. Люциус не просто не назвал её сумасшедшей, не отверг её идею, но ещё и предложил более разумный вариант. До которого сама она так скоро не додумалась. − Ты серьёзно? − А ты? − усмехнулся Люциус. − Разве ты сможешь оставить фамильное поместье? − Драко часто бывает в Британии. Думаю, рано или поздно он сюда вернётся. − Но ты ведь соглашаешься на переезд не только ради меня? − А ради кого ещё? − Люциус обнял её, и Гермиона расплакалась от избытка чувств. − Ну, ну... Что ты опять сырость разводишь? Хочешь вернуться домой? − Но как же бал? − Я уверен: они неплохо справятся без нас. * * * Месяц спустя Гермиона сидела в гостиной Малфой-мэнора и в сотый раз разглядывала несколько колдографий. На каждой были запечатлены интерьеры. Они с Люциусом уже несколько раз наведывались в Австралию, присматривая себе новое жильё. Остановились на двух вариантах, между которыми Гермиона никак не могла выбрать. Один дом был больше и располагался на более людной улице − вблизи сиднейского аналога Косой аллеи. А второй чуть уступал в размерах, но зато рядом зеленел небольшой лесок с озером. Люциус уверял, что эту территорию тоже можно приобрести и облагородить. А Гермиона боялась, что это выйдет слишком затратно. − Детка, ты опять? − с этим вопросом Люциус зашёл в гостиную. − Ещё немного, и мне придётся купить оба дома. − Не говори ерунду, я скоро выберу. − Конечно. Тот, который у озера, верно? Если скажешь «нет», я прямо сейчас свяжусь с риэлтором и куплю два дома, — это заявление слишком походило на ультиматум, и Гермиона не могла понять, нравится ли ей это или нет. − Ты этого не сделаешь. − Сомневаешься? − Ладно... Тот, который у озера, мне нравится больше, — призналась она. − Там будет так здорово гулять с детьми, согласна? − Да... Только вот Гермиона по-прежнему не была уверена, готова ли она завести детей так сразу. Вернее, даже одного ребёнка. Она уже связалась с руководством сиднейской магической клиники, и её согласились принять на стажировку с августа. Ещё бы, с такими отметками за выпускные экзамены в одной из лучших магических школ мира... И Гермиона точно знала, что справится. Не сомневалась, что ей понравится новая работа. И если она будет быстро учиться, то через год сможет стать пусть начинающим, но уже колдомедиком. Разве не этого она хотела? − Но мы ведь не будем заводить детей сразу после свадьбы, верно? — поинтересовалась она, просто чтобы услышать успокаивающий ответ. − Я не собираюсь заставлять тебя... − Люциус присел рядом с Гермионой. − К тому же, мы ещё даже не женаты. Свадьбу они назначили на середину лета − её планировали сыграть перед самым отъездом. Уже разослали все приглашения, выбрали наряды, цветы, скатерти... Правда, Гермионе всё это казалось бессмысленной мишурой. Она ведь и так знала, что любит Люциуса, и готова была прожить с ним до конца жизни. Так что, даже если бы они обвенчались без пышного торжества, ей было бы даже спокойнее. Они с Люциусом долго обсуждали предстоящую церемонию и переезд. И в итоге пришли к выводу, что не лишним будет обозначить свой брак в британской магической прессе, прежде чем окончательно скрыться с горизонта. Более того, они не исключали и варианта возвращения в Англию — когда-нибудь… И обрывать общение со своими друзьями Гермиона не планировала. А как же не пригласить их на собственную свадьбу? Да, Гермиона взяла себя в руки и всё же поговорила и с Гарри, и с Роном, которые, как ни странно, не закатывали истерик. Видимо, сыграло на руку, что на выпускном несколько человек видели, как Гермиона и Люциус покидали замок, идя под руку. И все говорили только об этом. Ходили слухи, что новость вызвала пару ссор и чуть ли не драк, но всё это прошло мимо Гермионы, а значит, её не волновало. Затем выяснилось, что Люциус уже обо всём сообщил Драко и Нарциссе. Об их реакции он говорил крайне обтекаемо, из чего Гермиона сделала вывод, что не всё прошло гладко. Но если бы её заботили чувства Малфоя-младшего или, тем более, Нарциссы, она бы вряд ли закрутила роман с Люциусом. В этой истории Гермиону всерьёз волновали только её собственные чувства. И чувства Люциуса. * * * Когда во время венчания Гермиона говорила, что согласна выйти замуж за Люциуса, она была счастлива. Когда их поздравляли её приехавшие (не без помощи магии) в мэнор родители, она была счастлива. Когда гости разошлись по домам, и они с Люциусом остались вдвоём, как и прежде, но уже став мужем и женой, Гермиона была счастлива. Когда они общими усилиями обставили новый дом в Сиднее и праздновали новоселье в компании самых близких людей, она тоже была счастлива. Гермиона быстро привыкла не обращать внимания на мелкие ссоры с мужем и не воспринимала их всерьёз. Поначалу она допоздна пропадала в больнице, сталкиваясь с недовольством Люциуса. А затем − радовалась за него, когда тот нашёл себе занятие по душе — начал заниматься инвестициями. В какой-то момент Гермиона поняла, что ей очень хочется возвращаться домой чуть раньше, чтобы поужинать вместе с мужем и поболтать с ним обо всём. И она позволяла себе это. Иногда брала меньше смен, чем могла бы. Гермиона по-прежнему хотела стать хорошим целителем и помогать людям, но она и не думала жертвовать благополучием своей семьи. И видела благодарность в глазах Люциуса, когда сообщала об очередном выходном. Чтобы вы понимали: теперь они оба были счастливы.