— contrast

      Если бы у Люцифера спросили, кого он ненавидит, он бы, не раздумывая, ответил — Дино. Дино — заноза в заднице, выскочка, да и, в конце концов, сын обычного учителя — он не ровня Люциферу. Говоря честно, он никто, но сына Сатаны этот ангел раздражает. Бесит неимоверно, до дрожи в сжатых кулаках. Среди остальных белокрылых выделяется... угадайте кто. Дино. Лучший ученик — Дино. Главный соперник — Дино. Даже когда в школе появилась эта новенькая — Вики — опять же главным конкурентом стал сын Фенцио. Люцифер не мог не ненавидеть его.       Даже сейчас, когда Вики, глотая унижение, сидит у него на колене, взгляд Люцифера прикован к Дино, который, кажется расстроен. «Чем же ты расстроен, отброс? Тем, что твоя подружка сидит на моем колене? Или тем, что это именно мое колено?» — Люцифер улыбался, жадно впитывал в себя его эмоции. Считывал его энергию, едва ли не слизывал где-то в подсознании горечь ангела, его обиду, сомнение и, несомненно, ревность. Вопрос, к кому. Непризнанная отвлекла демона от его же мыслей, точнее запечатала их своей пощечиной. Ударила по щеке, а показалось, что по самолюбию.       Люцифер соблазнил ее в тот же вечер. Переспал прямо в школьном коридоре, наверняка зная, что Дино услышит. У этого ангела была невероятная способность оказываться в НЕнужное время в НЕнужном месте. Секс впервые не расслабил Люци. Только сильнее напряг. Вики красивая девушка, но она похожа на мыслительное дерево. Ну, не обязательно на мыслительное. На дерево. Плавилась в руках демона, подавалась его грубым объятиям. Никакого сопротивления. Это было неинтересно. Неправильно. Не так, как нужно. Еще стоило заметить, что Люцифер, целуя ее, отчетливо чувствовал слабый привкус кислой малины. Мими. А Непризнанная уже успела по постелям поскакать.       Этот секс не принес удовольствия. Удовольствие принесли темные тени под глазами Дино на следующее утро.       С каждым днем Люцифер ненавидел ангела все сильнее и сильнее. Ненависть достигала пика, вершины, точки невозврата. Даже сейчас, стоя перед зеркалом и смотря на себя. С темных волос капает (ненависть) вода, стекает по лицу, обнаженному телу. Сегодня Дино уделал Люци во второй раз. Первый — на чемпионате по крылоборству. Но в тот раз у Люцифера хотя бы были серьезные поводы, чтобы облажаться. Гребанный Мальбонте. Не считалось за полноценное поражение.       А в этот раз что?       Люцифер от души бьет кулаком в стену. Боль всегда отрезвляет. Но не в этот раз. Она лишь еще больше злит демона, заставляя его разве что не рычать. Люцифер никогда бы в жизни не признался, что в этот раз он проиграл, засмотревшись на шею гребанного ангела, на его ключицы, виднеющиеся из-за рубашки. Люцифер никогда не скажет об этом. Он даже не признается в этом самому себе.       Парень опускает взгляд, выключает воду. С крыльев натекло много воды. Он остывает, становится холодно. Кто бы мог подумать, что в аду можно замерзнуть? Люцифер тянется к своей одежде. Чистой. Сухой. Переодевается.       И никто никогда не узнает, что он думает о маленькой родинке на правой ключице Дино.       Люцифер замечает, что ревнует ангела ко всем подряд. Он оправдывает это тем, что лучшего соперника не найти, хотя любой зрячий человек поймет, в чем суть этой ревности. Люци сбивался на тренировках, получал выговоры от отца, даже проигрывал Дино, с ужасом замечая, что фанаток ангела становится все больше.       Люцифер ненавидел.       Он ненавидел Дино все сильнее и сильнее.       — Друг, не пойми меня неправильно, но нам стоит поговорить, — Однажды вечером у статуи равновесия на плечо Люцифера легла чья-то теплая рука. Он обернулся и наткнулся на взгляд Ади. Парень был действительно озадачен, но настроен решительно.       — О чем говорить? — Люци ведет плечом, сбрасывая с него руку, а Ади лишь шумно выдыхает, опираясь на колонну, тоже переводя взгляд на статую.        — О тебе, — Молчание. — А можно и о нем.       На этих словах Люцифер резко дергается и переводит пылающий взгляд на друга, сжимая ладони в кулаки. Он сегодня снова проиграл Дино. Позорно проиграл, потому что испытал дикое желание стянуть с его волос резинку. Резинку стянул, а сам упал, наблюдая за растрепанными волосами ангела.       С каждым днем все окружающие убеждались в том, что Дино становится сильнее. Фенцио ходил гордо, подняв голову, едва не излучая белый свет, а Сатана бил своего сына с завидной частотой. Друзья Люци стали поглядывать на него с беспокойством, и только Ади понял, в чем дело.       — Я не желаю говорить о нем. Меня мало интересуют белокрылые твари, которые не знают своего места. Он все еще такой же отброс, как и его дружки, — Голос Люци леденеет с каждым сказанным словом, воздух едва ли не дрожит от напряжения, от ненависти в тягучем тембре, а Ади хоть кол на голове теши. Стоит и не шелохнется. — Какого ты вообще приперся сюда? Вывести меня из себя?! Что ж, поздравляю, друг, у тебя получилось.       Ади молчит, ждет пока Люцифер успокоится. Они были знакомы давно, он знал, что его друг пользуется тактикой: лучшая защита — нападение.       — Если ты думаешь, что я становлюсь слабее, то так и скажи. Какого хера я должен выслушивать эти призрачные намеки еще и от тебя? Мне и отца хватает, — Люц делает паузу. Опускает взгляд и разжимает кулаки. — Ты же знаешь, как… как меня бьет Сатана.       Ади все еще молчит, но уже смотрит более мягко. Во взгляде проскакивает сочувствие. Он знает, что говорить об этом бессмысленно. Никто не сможет справиться с Сатаной. Никто не переубедит его.       — Так что, — Голос Люцифера предательски дрогнул, но он громко прокашлялся и уже как-то устало посмотрел на Ади. — А, вообще, забей.       Они оба молчат какое-то время, собираются с мыслями. Ади отводит взгляд в сторону, чуть хмурясь, засовывая руки в карманы, пальцами схватывая монетку, которую ему подарил Сэми. Какая-то фигня, символизирующая спокойствие и рассудительность. Якобы на удачу. Ади сжал ее чуть крепче. Она, как ни странно, помогала.       — Люцифер, проблема не в том, что он парень, даже не в том, что он ангел. А проблема в том, что ты к нему испытываешь, — Ади говорит это тихо, все так же не смотря на Люци.       — Я его ненавижу, — Тихо шепчет демон.       — Да, я знаю.       — И что? — Люцифер вскидывает взгляд на друга.       — Ты действительно не понимаешь? Да потому ни черта это не ненависть, это нечто другое. Мне всегда было срать на него. На него, да и на остальных ангелов тоже. Сэми не в счет, я его люблю, — Ади устало потирает виски, потом переводит взгляд обратно на Люцифера, чуть поджав свои губы. — Тебе никогда не было все равно. Ты постоянно цеплялся к нему, постоянно выводил на конфликт. После стычек с Дино, Люц, ты выглядишь счастливее, чем после секса с самой знойной красоткой школы. Его энергия подходит твоей. И ты обидишь меня, если будешь отрицать.       Люцифер молчит, а Ади и не требует ответа. Он лишь отталкивается от колонны, кладет снова свою руку к нему на плечо, чуть сжимает и улыбается.       — Разберись с этим. Ты без него завянешь. Сам же чувствуешь. А я не хочу смотреть, как мой друг медленно гниет изнутри, страдая от того.       Ади замолкает и лишь сильнее сжимает плечо Люцифера, после разворачиваясь и выходя из сада, ни разу не обернувшись.                            Люцифер не ходит на занятия целую неделю.       Дино не знает в какой момент стал замечать, что ищет Люцифера среди остальных. Взгляд голубых глаз всегда равнодушно скользил по демонам, но никогда по Люци. Дино выделял его. Выделял, как главного соперника. Конкурента. Врага.       У Люцифера было все, чего не было у Дино. Влиятельный отец, сила, популярность. Даже внешность у этого дьявола была настолько привлекательной, что Дино не раз отмечал чужие взгляды на нем. Ладно бы девушек. Парней. И ладно бы демонов. Ангелов.       Дино работал над собой, как никто другой. Он тренировался каждый день минимум по восемь часов, чтобы хоть приблизиться к нему. Чтобы выработать в себе этот стержень внутри. И он смог. Прошло много времени, прежде чем ангел понял, что Люци считает его своим главным конкурентом. Это была награда.       Но ангелу было этого мало.       Он хотел, чтобы однажды Люци пал. Проиграл. Опустился на (колени?) второе место.       И демон пал.       Люцифер начал проигрывать Дино. Гордыня — грех, ангел боялся его, но, как говорил один русский писатель, в самом чувстве победы есть уже своя гордыня. Дино поднялся на первое место и смотрел на Люци сверху вниз, он чувствовал этот вкус победы. Он забыл о том, как демон соблазнил Вики, забыл о том, что выводил его постоянно и подставлял перед отцом. Это все было неважно. Теперь Люцифер был вторым. Не первым. И это опьяняло.       Но опьяняло лишь поначалу. После очередной победы, Дино смотрел на демона иначе. И однажды сам испугался своей мысли.       Люцифер падал на землю, так как уже не успевал открыть крылья. Он смотрел на Дино, сжимая в руке резинку, сорванную с его волос. А Дино в первую секунду, не осознавая своего поступка, рванулся за ним, чтобы поймать. Чтобы не дать ему упасть и испачкать такое красивое тело в пыли. Это был край.       Дино стер все колени у статуи равновесия, умоляя Шепфу очистить его разум от подобных мыслей. Но его не слышали. Его очень редко слышали наверху.       — Ты приходишь сюда чаще, чем кто-либо еще, — Раздается позади ангела знакомый и такой до одурения красивый голос, от чего ангел медленно поднимается с колен. Он не видел Люци уже полторы недели, и никак не ожидал увидеть его сейчас. Здесь. У статуи. — Я-то думал, откуда у тебя синяки на коленях. А все оказывается гораздо скучнее.       Дино не оборачивается, но уже чувствует его энергию. Ангел был способен отличить Люцифера среди тысячи остальных. Такой ледяной огонь. Горячий лед. Контраст, который позволял демону быть первым. Контраст, который сделал его в итоге слабее.       — Ты не появлялся на занятиях уже давно, — Дино не спрашивает, констатирует факт, краем уха слыша, как Люцифер выдыхает. Его энергия тусклая, не такая как обычно. Ангел не чувствует ярой ненависти, не чувствует агрессии или азарта. Он чувствует лишь тупую усталость, исходящую от демона. Пустоту. И Дино впервые понимает, что он никогда не смотрел на Люцифера, как на сына Сатаны, считая его всесильным только из-за отца. Дино считал Люци сильным потому, потому что он был таким. Сам по себе. Не из-за Сатаны. — Почему?       — А тебя это разве волнует? — Голос Люцифера на удивление спокоен. Он встает рядом с ангелом так, что Дино краем глаза видит его уставшее, но все еще такое красивое лицо. Демон смотрит на статую равновесия, засунув руки в карманы. — Соскучился?       Дино не отвечает, лишь опускает взгляд в пол, уничтожая в себе это постыдное желание смотреть на своего соперника, жадно впитывая глазами его образ, не боясь, что он останется там, внутри. Хотя, он уже и так знал, что Люцифер отпечатался у него где-то под кожей. Если бы не он, не было бы и ангела.       — Молчишь? — Люцифер косится на него краем глаза. Он уже давно считал энергию Дино: смятение, неуверенность, желание.       — Молчу, — Тихо отвечает Дино, поднимая глаза.       — Ты тоже чувствуешь это? — Ангел кивает в ответ, и Люцифер даже не удивляется. Это настолько сильное притяжение, что кто-то из них бы соврал, если бы ответил сейчас иначе. — И что нам делать?       Дино молчит. Люцифер тоже.       Кто из них первый тянется друг к другу — неизвестно. Они аккуратно касаются губ друг друга, пробуя. Ни намека на агрессию, ни намека на бешеную страсть. Лишь желание. Желание выбить из себя это наваждение, эту дурь, которая течет по венам и ангела, и демона.       Губы Люци на удивление очень горячие, а Дино мерзнет, он холодный. Демон медленно ведет ладонью по чужому предплечью, обхватывает у локтя, словно очерчивая дистанцию: дальше нельзя. Но даже это касание вызывает буквально разряд молнии, пронзивший их тела насквозь. Синхронно дергаются. Дино закрывает глаза и, наверное, единственный раз в жизни просит заткнуться свой внутренний голос, который очень некстати орет, что так нельзя.       Можно.       Люцифер сминает губы ангела своими, не решаясь углублять поцелуй, поэтому совсем не ожидает того, что язык Дино скользнет меж их ртами, робко, несмело касаясь его. Демона ведет только от этого прикосновения, и он уже прижимается к нему почти всем телом, грубо притянув к себе парня. Сбивчивый шепот ангела прямо в губы, какие-то слова. Люц не сразу понимает их, не доходит до уплывающего сознания. Светлое крыло ангела дергается, касается руки демона, словно прося чего-то большего. Воздуха в саду катастрофически не хватает, оба задыхаются. Люци, перехватывая инициативу, языком чуть по мягким губам проводит, неторопливо, будто приучая к его присутствию. Слабо прикусывает губу и чуть оттягивает, позволяя себе после в открытый рот запустить язык, с особенной, абсолютно несвойственной ему, нежностью сомкнуть губы в поцелуе.       Это было ненормально. Это ненормально, что Люцифер хотел нежно. Не как обычно. А именно вот так.       Это было ненормально. Это ненормально, что Дино хочет демона. Что он впервые не рад своим белым крыльям.       Они целуются, как в последний раз. Ангел касается шеи Люцифера, и их словно прошибает током. Они дергаются, но после Люц кладет свою широкую горячую ладонь к нему на талию, притягивая к себе. Дино же оглаживает кожу, спускается к ключицам, забираясь под черную рубашку.       Статуя равновесия в глубине своей каменной души осталась довольна балансом.                     Прошло всего две недели с того события. Люцифер больше не похож на живой труп, глаза его светятся, губы вечно в ухмылке. Он снова стал тем самым тщеславным демоном, гордым сыном Сатаны, которого все знали. А вот Дино иногда прихрамывает, морщится и шипит сквозь зубы, пытаясь сесть. В такие моменты он сталкивается взглядом с Люцифером и укоризненно смотрит на него, на что демон лишь похабно улыбается, а Дино не может не улыбнуться в ответ. Смотря на это, Ади и Сэми хихикают, между собой что-то обсуждая. Жизнь вошла в прежнее русло.       На счет поединков Дино и Люци: все встало на свои места. Почти. Люцифер отомстил Дино, выиграв столько раз подряд, что ангелу и не снилось. И пускай большая часть этих побед была в постели. Дино тоже выигрывал у демона. Реже в крылоборстве, чаще в реальной жизни. Все дошло до того, что Люцифер едва не выкинул все бананы из столовой, когда Дино ел один, смотря прямо в глаза демону.       Вики окончательно закрутила роман с Мими, а дьяволица в свою очередь люто возненавидела Люцифера. Демон не расстраивался. Ему было по большей части все равно, что о нем подумают остальные. Его абсолютно не заботило мнение окружающих. Даже собственного отца, который начал что-то замечать, задавая неудобные вопросы, пытаясь вывести сына на чистую воду. А вот Дино молился, все еще думая, что это наваждение, а не что-то большее. Не зря же демонов называют обольстителями. Снова стирая все коленки у статуи равновесия, которая едва не потрескалась от этого цирка, Дино склонял голову перед Шепфой, прося наставить его на путь истинный. Но почему-то ангел всегда осознавал, что единственный по-настоящему истинный путь — это путь в спальню демона. Люцифер всегда смеялся, когда Дино начинал причитать что-то, во время длительных прелюдий, которыми демон одаривал это невероятно красивое тело.       Дино перестал молиться, когда однажды услышал на пике страсти слово, которое сорвалось с губ Люцифера.       Люблю.                            Это была истинная ненависть.       Ненависть — чистая ярость, чистый поток энергии. Это не то, что омерзение, презрение. Это действительно нечто возвышенное, что-то, что заставляет человека быть искренним в своих словах и действиях. Это чувство больше всего похоже на любовь.       И кто знает, ненавидели ли они друг друга с самого начала.