***
Незнакомый белый потолок пугал. Сначала Грейнджер подумал, что в этот раз его точно убили и это тот самый "свет в конце тоннеля". Но удача была на его стороне и то оказался лишь невзрачный потолок. Стрелок шумно выдохнул, напрягаясь и попытался встать, но тут же чья-то рука аккуратно легла на его грудь и чуть надавила, заставив лечь обратно. - Прошу тебя, не делай сейчас лишних движений. Мы еле как смогли исцелить твои внешние раны, но со внутренними твой организм должен справиться сам. - Чей-то приятный низкий бас оповестил Грейнджера о том, что ему помогли. Перед глазами была мутная пелена и мужчина попытался сморгнуть её, дабы разглядеть обладателя тёплой руки. Но эта рука исчезла так же быстро, как и появилась, а её обладатель быстрым шагом покинул комнату. Стрелок даже не успел повернуть голову, как дверь уже закрылась за спиной неизвестного. Было тяжело. Всё тело ныло, тянущая боль в мышцах мешала хотя бы просто повернуть голову. Но, стиснув зубы, Грейнджер заставил тело слушаться, сквозь боль поворачивая голову, дабы осмотреть помещение. Первое, что он увидел, после чего с облегчением вздохнул, был его футляр для скрипки и пистолет. Те аккуратно лежали на каком-то белом полотенце, на столе, совсем рядом с окном. Солнечные лучи опускались на металл, бликуя и ослепляя обладателя оружия, из-за чего тот недовольно сощурился. Следом он смог разглядеть множество книг и бумаг рядом на столе, что были как-то некрасиво взгромождены друг на друга, того гляди порывались упасть. Дальше - стеллажи и ещё больше книг, шкатулок и каких-то банок с сушёными травами. В комнате было свежо благодаря приоткрытому окну, потому ветер медленно колыхал светлые занавески. - Уже осмотрелся? - Тихо осведомился голос и Грейнджер слишком резко повернул голову, после чего и пожалел. Мышцы тут же отозвались болью и стрелок неприятно скривился. Но зато он смог наконец увидеть того, кто не давал ему встать. На лице мужчины расцветала приятная улыбка, тот слегка щурился от света в комнате, но вскоре быстро привык. Его руки были аккурат сложены за спиной и веяло от него лишь доброй аурой. Не то, что от самого Грейнджера. Многие, просто взглянув на него, неприятно вздрагивали, отводили взгляд и быстро убегали. Но этот мужчина не боялся, наоборот, будто горел интересом поближе узнать, но тактично держал расстояние. С первого раза Грейнджер невзлюбил эти перья на мантии мужчины. Те казались слишком вычурными, чужими, слишком роскошными, заставляя стрелка невольно поёжиться, вспоминая своё обличье. Сам он наверняка выглядел бедно, как какой-то оборванец, а не охотник на демонов. - Как твоё самочувствие? - Наконец прервал тишину незнакомец. В его голосе читалась лишь улыбка, никаких злых намерений. Это настораживало и располагало к себе одновременно. - Паршиво. - Хрипло отозвался Грейнджер, но после прочистил горло. Его голос и так звучал грубо, а тут ещё этот ком в горле. - Кто ты такой? Незнакомец тихо хмыкнул, наконец выставив руки из-за спины и направляясь к постели стрелка. Первой мыслью Грейнджера было "Нападёт.", но она тут же исчезла, когда он заметил в руках мужчины маленькую пиалу и сосуд с неопределённой голубоватой жидкостью. "Отравит?" Тем временем мужчина стоял близко к кровати, легко и непринуждённо открывая склянку и выливая содержимое в посуду, затем протянул её Грейнджеру. - Выпей. Оно должно облегчить боль. - И мужчина вновь улыбнулся, так легко и тепло, что стрелок на пару секунд выпал из реальности. Раньше он видел только ужас и страдания на лицах людей, но этот человек будто резал своим существованием всё то, что сложилось в понимании Грейнджера. Слишком ярко это мужчина контрастировал с прошлым и настоящим стрелка. Чуть нервно, подрагивающими пальцами, мужчина принял лекарство и, несколько секунд глядя на него, наконец сделал несколько глотков, не сразу чувствуя отвратительный запах, но ярко ощутив горький привкус, что заставил даже закашляться. Но мужчина в светлых одеждах предусмотрел и это, потому протянул стакан с водой, что до этого стоял на прикроватной тумбочке. Грейнджер жадно провёл языком по пересохшим губам и сразу же стал большими глотками пить. Слишком давно он так просто пил простую воду, не речную, с привкусом тины, а обычную. Руки задрожали и стрелок чуть не выронил стакан, благо что чужая рука придерживала его снизу. Предусмотрительно. - Тебе стоит отдохнуть какое-то время. Я зайду к тебе вечером. - Мужчина чуть склонил голову, после забрал всё то, что принёс и уже намеревался уйти, но вдруг почувствовал, как край его рукава несильно потянули назад. - Как тебя зовут? - Грейнджер отпустил одежду мужчины лишь тогда, когда тот обернулся, в удивлении вскидывая брови и даже замешкавшись. - Эстес. - Наконец сказал тот, после вновь улыбаясь. Когда его рукав выпустили из плена, он наконец вышел из комнаты, закрывая за собой дверь, оставляя стрелка наедине со своими мыслями.***
Эстес не обманул и, как полагается лекарям, вечером зашёл проведать Грейнджера. Охотник проснулся относительно недавно и чувствовал себя лучше, чем утром. Боль отступила, лишь слегка ломило пальцы рук, будто ему было холодно. - Как на этот раз себя чувствуешь? - Эстес вновь улыбался. Казалось, будто ничто в этом мире не способно стереть эту улыбку с его лица. - Уже лучше. - Грейнджер тихо кашлянул, поднимаясь с кровати и принимая сидячее положение. - Позволишь мне осмотреть тебя? Обещаю, просто посмотрю. - Мужчина даже руки протянул, показывая, что ничего такого у него нет. Скосив взгляд на того, Грейнджер медленно кивнул, после, по просьбе, приспустил с себя одеяло. Эстес склонился, осматривая, но не прикасаясь. Всё так, как он заверял. И только сейчас охотник заметил, что уши мужчины отличались от его собственных. И точно, Эстес ведь король лунных эльфов. Вспомнилось это с трудом, поэтому Грейнджер так удивился, но ничего не сказал вслух, лишь наблюдая, рассматривая заострённые кончики ушек, отдельные пряди и эти чёртовы перья. Он даже не сразу заметил, что эльф нахмурился и протянул руку, чтобы аккуратно пройтись подушечками по свежей повязке, на которой тут же проступила кровь, до этого просачиваясь совсем незаметно. - Тебе придётся выпить ещё один противный отвар. - Эстес коротко хохотнул, выпрямляясь и подходя к одному из стеллажей, доставая из шкатулки ещё одну склянку, на этот раз зелёного цвета. Новое лекарство пахло значительно лучше, но вкус оставался горьким, даже кислым и острым, что заставило лицо охотника недовольно скривиться. - Завтра поставим тебя на ноги. Бегать, пока что, не разрешу, но ходить тебе разрешаю. - Чуть строго произнёс эльф, вновь забирая склянки с собой. - Пока отдыхай. Позови, если что-то понадобится. - Белый журавль наконец улыбнулся, покидая комнату.***
Эстес вновь оправдал ожидания и уже на следующий день Грейнджер, придерживаемый под руку эльфом, поднялся с кровати, прошёлся по комнате, посидел, чтобы головокружение прошло, а после его медленно повели вниз, на первый этаж. Мужчина привёл охотника на просторную кухню и так же аккуратно усадил за стол. Было утро, но по дому точно кто-то ходил. Стрелок насторожился, прислушиваясь. Пару людей сидели в главном зале, но двери туда были закрыты что со входа, что с кухни, поэтому Грейнджер никак не мог разобрать, кто там был. Эстес же вёл себя... Обычно? Никакой осторожности в действиях, довольно расслабленные, не скованные. Не то, что у Грейнджера. Ведь он в чужом доме, никому не знаком. Вскоре перед мужчиной поставили утренний завтрак - простая яичница с беконом, свежими тостами и апельсиновый сок. Сам же эльф явно не собирался есть, потому лишь ходил по кухне, то доставая что-то, то убирая, иногда заливая в какую-то глиняную посуду воду и забрасывая туда какие-то травы. После трапезы Грейнджера познакомили с теми, кто сидел в гостиной - Рафаэль и Кайя, те, кто помогал Эстесу с лечением стрелка от тяжёлых травм. Разговорить охотника не получалось, потому Эстес предложил ему просто посидеть с ними, послушать разговоры. И вскоре Грейнджер стал понемногу привыкать к обстановке, всё ещё держась рядом с лунным эльфом, изредка разговаривая с кем-то ещё.***
Через какое-то время Грейнджер свыкся с шумной обстановкой в доме, знакомясь с новыми лицами. Постепенно всё становилось таким привычным, даже те перья на плаще Эстеса перестали раздражать, став чем-то родным, давно забытым. Как давно охотник вот так просто сидел за обеденным столом, в окружении людей, спокойно обедая? Очень давно, ещё с тех времён, как его семья... Грейнджер сначала отрицал то, что в его жизни появились люди, кому он был действительно небезразличен, которые держались друг за друга, помогали, чем могли. Затем, долго борясь с собой, наконец принял их. Близки ему стали те самые Кайя и Рафаэль. Но поистине близким к нему стал Эстес. Лунный эльф особо ничего не делал для этого, просто мягко улыбался, справлялся о самочувствии и просто находился рядом, понимая, как трудно охотнику освоиться на новом месте. Грейнджер заметил, что постепенно позволил эльфу прикасаться к себе больше, даже сам стал затягивать в короткие объятия, невзначай тянуть за рукав одежд, постоянно садился рядом, слишком близко, как никто другой друг к другу не садился. А Эстес лишь тепло улыбался, заливисто смеялся и мягко обнимал, в успокаивающем жесте поглаживая по спине или по голове. От таких действий становилось как-то странно на душе. Хотелось больше прикосновений, быть нужным, но только одному Эстесу и никому больше. Сердце начинало быстро биться, когда стрелок с утра встречал эльфа, когда находился рядом с ним. И пропускало удар, когда мужчина обнимал, прижимался и просто смеялся. В один день это стало невыносимым. Особенно невыносимо было видеть, как король лунных эльфов улыбался ещё кому-то. Жгучая ревность вскипала где-то внутри, распаляясь, обжигала. Грейнджер не выдержал и, широкими шагами преодолев комнату, развернул мужчину лицом к себе. Вдруг весь пыл пропал и стрелок застыл на месте, не понимая, что делать дальше. А Эстес продолжал смотреть на него своими невыносимо красивыми глазами и выжидал. Буквально секунда, руки охотника опускаются к шее мужчины, ведя выше, останавливаются на щеках, заставляя смотреть только на себя, затем расстояние между их лицами сокращается. Эстес не был опытным в поцелуях, он в принципе целовался сейчас в первый раз, поэтому выходило это неуверенно, скомкано, неумело. Эльф зажмурился, пытаясь совладать со жгучим смущением, с той краской, что проступала на скулах и даже острых кончиках ушек. Когда поцелуй был окончен, лунный эльф тут же обнял мужчину за талию, пряча лицо в его груди и своими прядями, что упали на лицо, лишь бы не показывать, насколько он доволен и смущён одновременно. Грейнджер же обнял его, будто скрывая от чужих глаз и медленно увёл в другое помещение довольного эльфа, чтобы увидеть его счастливую улыбку и вновь поцеловать.