Demons

Луна висела над городом слишком низко. Отражаемый ею желтоватый свет ложился на крыши, лился в окна, сползал с деревьев и устилал собой все, что было возможно. Луна подчиняла себе волю каждого, заставляла приносить себе дары в знак полного и безоговорочного послушания. Ей молились мои Боги. Ей молился я. Боги приносили ей в жертву людей, прогнивших собой, проливающих чужую невинную кровь: насильников, убийц, наемников. В ночи, когда небосвод являл полное величие Луны, Боги свершали свое жертвоприношение. Убийцы получали смертельные раны и подыхали от них в крови, в грязи, в боли и горечи, под Её светом и покровительством. К рассвету они умирали. Но были и те, кому Луна даровала вечную жизнь. Одним Богам известно, чем является этот дар: проклятием или спасением. Мне не нравилась сказка о Детях Луны. Слово «вампир» или «упырь» было ближе. Без лишнего пафоса, всё по существу, всё по делу. Дети Луны были благородны и принципиальны, демоны, ступившие на путь праведный. А вампир и в Преисподней оставался вампиром, сосущим кровь человеческую и отнимающим их жизни. Порой хотелось взять книгу Первого Восхода и исчеркать там всё, назвать вещи своими именами. Но любая история оставалась историей. Нельзя было вот просто так взять, и вычеркнуть Римскую империю, стереть английские революции, правление Гитлера. Без всего этого станет… пусто? Мой народ придерживался этого наставления, как и любой другой. Книга Первого Восхода была для нас чем-то вроде Библии: «Сотворил Бог Землю…», ей должны были следовать все, эдакое кредо. Но ведь не все следуют Библии, верно? Так и среди нас встречались смельчаки или глупцы, переступавшие порог запрета. Но наши Боги отличались жестокостью и жаждой крови: безнаказанным никто не оставался, и об этом заботились Князья. На самом деле, Князем был лишь один, остальные ходили в старейшинах, но так уж сложилось, что вся четверка имела статус. Я был одним из тех смельчаков или глупцов, которые не подчинялись Первому Восходу. Я был тем, кого давно пора было бросить в яму с кольями или отдать волкам на растерзание, но наш верховный Князь отсрочивал дату моей кончины уже не в первый раз. Может быть, он берег меня на черный день, искренне верил в то, что я еще могу на что-то сгодиться? С каждым днем эта мысль становилась все горше и горше. Я был бесполезен, как пустая бутылка из-под пива. Я допил свое пиво и поставил стакан на барную стойку. На улице было светло из-за полной луны. Но как бы ярко она ни светила, «выстилая путь своему ребенку», мне было глубоко плевать. По молодости своей я вдоволь побегал по её тропинкам – чего только стоит ползанье по канализации и знакомство с местными бомжами; но обычно она указывала на представителей других рас, близких нам, и устраивала маленькие войны. Еще я чувствовал, что за мной следят, поэтому не стал скрываться или гонять своего преследователя по всем кварталам Токио. Да и самому не хотелось напрягать ноги после выпитого. Прислонившись к стене, я достал зажигалку и чиркнул. - Чего тебе, инкуб? У него были светлые грязные волосы, глубокие синяки под глазами и пара футов роста. Он выглядел измученным, но надменности в его глазах хватало сполна. Ему было лет десять, и его можно было бы посчитать достаточно милым ребенком, если бы он им был. От него исходила темная демоническая аура и, поднимаясь, клубилась над ним, поглощая дым от моих сигарет. Красные глаза блеснули в темноте. - Инкуб, - низко протягивает он, словно пробует слово на вкус, и взгляд от меня не отводит. – Мне нужен твой Князь. Ты – в качестве сопровождающего. - Губа не дура. Ничего ты не получишь. - Нет? Интонация показалась чересчур детской, будто он обижен за то, что ему отказали в покупке леденца. Демон невинно шаркнул ногой по асфальту и, казалось - да подумаешь, но последовал скрежещущий звук, и под его подошвой образовалась трещина. Я присвистнул, выпуская изо рта дым: - Прости, малыш, но спектакля с моей стороны не будет: ноги не слушаются, да и голова что-то сегодня гудит… Сигарета выпала из рук. Я не сразу понял, что произошло, но когда понял - было уже поздно. Я бросился на мальчишку, желая навалиться на него всем телом и разорвать надвое, но меня сильнейшим барьером отшвырнуло назад. Больно ударившись спиной о стену, я обмяк, практически сразу почувствовав руки демона на своей шее. Они обжигали кожу своим холодом. Посмотреть ему в глаза было еще одной непростительной ошибкой – голова взорвалась пронзающей болью, будто сотню игл запустили под череп и вогнали в мозг. Глаза адски начало резать, хотелось зажмуриться, вырвать их из глазниц – что угодно, лишь бы не ощущать этой чудовищной боли – но тело напрочь перестало подчиняться, оно было парализовано, подчинено этому маленькому красноглазому демону, сочащемуся ужасной черной энергией. - Я не инкуб, - прошелестело тихоньким смехом и хватка усилилась, отчего чужие ногти впились мне в кожу, - я аниматор… Я бы закрыл глаза и упал куда-нибудь, злясь на свою глупость, но я так и не мог ничем пошевелить. О существе, в тисках которого я оказался зажатым, ходили древние легенды. Аниматоры славились своей способностью к воскрешению мертвых и умелыми манипуляциями, они могли подчинять себе любых существ, кроме людей. Чтобы полностью подчинить собственной воле человека, аниматор должен был вступить с ним половую связь… Зато вампир был слишком чувствителен к этим демонам, случалось такое, что аниматор принуждал вампира к саморазложению. Книга Первого Восхода подробно описывала моменты окисления вампиров и в ней же упоминался поход XIX века расы на расу. Это было единственным случаем, когда оборотни и вампиры объединились и истребили сильнейшую на когда-либо существовавший век семью. - …Ты приведешь меня к старейшинам. И это не просьба. Он отстранился от меня, и я почувствовал, что меня больше никто не сдерживает. Но здравого смысла хватило, чтобы остаться на месте и не соваться к демону снова. Я потер шею в том месте, где побывали его ногти: - Почему я должен делать это? Он мог ответить все, что угодно: «потому что ты не хочешь распрощаться с жизнью», «потому что у меня старые счеты с ними», «потому что мне интересно посмотреть на зал Сияния»… - Потому что у меня есть предложение к твоему Князю. И оно ему придется по вкусу. На этот раз в темноте блеснули не красные глаза, а его зубы – он улыбнулся. *** Ночью идти по темному, совершенно лишенному света, туннелю трудно, если вы - человек, и не ориентируетесь в темноте. Ни я, ни маленький аниматор не жаловались. Ветка метро была заброшена пару лет назад: сородичи постарались и выжили людей с их электричками. Теперь в глубине этой шахты располагалось крупнейшее вампирское логово. Старейшины надолго засели в городе, поэтому заставили слуг рыть длинные туннели, чтобы образовать большую сетку проходов под Токио и быстро перемещаться по ней. Это было идеей одного из Князей, Хизуми, он любил всяческие загадки и тайны, а еще больше он любил мучить низших по рангу существ, заставляя рыть туннели-обманки, ведущие в тупик. Хизуми был хитрым как паук, плетущий собственную паутину и наблюдающий за своими жертвами издалека. - Мы заблудились? - Нет. - Отлично. Столь низкий голос, звучащий из уст ребенка, не прекращал меня напрягать. Было непривычно разговаривать с сильнейшим демоном из всех когда-либо встреченных мной, и отмечать, что он дышит тебе в пупок. Это наблюдение слегка расслабило меня, и я чиркнул зажигалкой, прикуривая: - Расскажи о себе. Я удостоился взгляда, полного недоверия и вековой пренебрежительности. Мальчишка лишь хмыкнул и продолжил свое молчание. Выводить его на насильный разговор не позволяло чувство самосохранения, но любопытство норовило подкопнуть хотя бы верхний слой. - Как ты стал аниматором? - Я им родился, - раздраженно буркнули в ответ. Он хотел продолжить молчать, но, запустив руку в волосы и еще больше взъерошив их, покачал головой. – Отца и мать убили, когда мне было семь. В тот день я совершил свое первое убийство. Я убил оборотня, защищая деревню… помню, как руки были красными от крови. Они бежали от меня с воплями о помощи, - его интонация отдавала горечью, смешанной с особой жестокостью, и мне показалось, что он собирается сплюнуть от злости, - я спас их, а они звали меня демоном. Несправедливо, не считаешь? Я давно забыл это слово и предпочитал даже не заикаться о справедливости. Сочувствие тоже давным-давно отошло на второй план. Если бы нужно было вспомнить свои лучшие черты, я бы надолго задумался, но так и не назвал ни одной. Казалось, человечности с каждым десятком лет становилось все меньше. Кто знает, что уготовила мне судьба? Возможно, паучью роль Хизуми уже пора примерять на себя. - Я убил их и оставил имя Руки. Я кивнул, быстро соображая: Руки, как демон. Теоретически, аниматоров демонами считать было нельзя. Они имели устойчивую оболочку, плоть и кровь, и в Ад раньше срока призывать их никто не спешил. Темнота начинала рассеиваться. На стенах встречались редкие лампы, можно было различить высокий потолок и его содержимое. Мелкие сталактиты свисали с него, роняя прохладные капли за шиворот. Далеко впереди раздался еле слышимый шорох, и на стене замелькали тени. Руки напрягся и зашипел в мою сторону. - Ты меня предал. - Ничего подобного. У самого лица прошелестел тонкий дротик, блеснув металлическим концом и выбив сигарету. Видимо, закурить нормально сегодня не удастся. Напавшими на нас были стражи. Охранять зал Сияния – их задача, которую они успешно выполняли. Их было около пяти, и каждый имел в руках холодное оружие. Ножи, мечи, топоры, дротики – единственные предметы, которыми имел право пользоваться в бою вампир. Наши Боги не признавали огнестрельного оружия, если ты дрался, то должен был показать себя в искусстве обращения с мечом. Пользоваться пистолетами было позорно, тебя начинали презирать, а об уважении после этого не могло идти и речи. Показаться слабым и униженным никто не хотел, именно поэтому многие умирали в боях из-за собственной гордости и неумения обращаться с катаной. Заметив, как Руки сжимает кулак, я ухмыльнулся: - Ну, применишь свой барьерчик и настроишь их против себя? Не ошибусь, если скажу, что слышал, как скрипнули его зубы. Он против воли разжал свой кулак, не отводя настороженных глаз от стражей. Руки напоминал мне кота, которого загнали в угол: шерсть вздыблена, зубы оскалены, но броситься не решается. С нами не обмолвились ни одним словом, крепко связали руки и, тыча в спину наконечниками дротиков, пропустили вперед. Пленником мальчишка себя не ощутил, его физиономия так и сияла той же надменностью и собственным превосходством. В момент, когда один из стражей пихнул Руки сильнее, тот резко обернулся, оскалившись и зашипев. Особой реакции на свою выходку Руки так и не узрел, зато перестал получать наконечником в спину. Сетка туннелей постепенно подходила к концу. На нашем пути встречались мирные обыватели. Они с нескрываемым любопытством провожали нас взглядами и перешептывались, бросая на Руки косые взоры. Он же ни на кого не смотрел, пребывая в гордом молчании, вышагивал вперед. Когда мы повернули еще по длинному коридору, я, потерявшись от увиденного, замер. Всего за пару лет они отстроили подземный город: низкие домики были утыканы на каждом шагу, внизу простирался рынок и храм Восхода, а огромная золотая дверь вела в зал Сияния, в который просто так никого не пускали. Руки заворожено провел ладонью по золотой поверхности, когда его подвели к главной двери. На ней были вырезаны изображения, связанные с нашей историей и нашими божествами. Множество картинок, переплетенных между собой, как мозаика. Вот луна, отбрасывающая блики; вот воин-самурай, пораженный мечом в живот; вот ребенок Луны, переживший первую ночь. Я хотел рассказать ему о картинке, на которую он засмотрелся, но меня невежливо прервали. В плечо впились чьи-то пальцы и меня резко развернули к себе. - Аой! Карю – еще один мой Библейский порок. Книга Первого Восхода заставляла вампиров вступать в браки. Вампир, не нашедший себе партнера в течение ста лет, подвергался наказанию. Женщины на эту роль не подходили, одни были чересчур слабы для семейной жизни, другие – убивали своих супругов, в чем была виновата физиология их тел. Организм выпрыскивал яд во время физической близости, и партнер умирал долгой мучительной смертью. Поэтому вампиры избирали себе в партнеров только мужчин. - Выходит, ты гей? Голос Руки вновь зазвучал холодно, он продолжал водить пальцами по золотистой поверхности, лишь краем глаза замечая, как Карю липнет ко мне, но в его глазах не было никакой заинтересованности. - Ты стал таким милым! Губу, смотрю, проколол, цацками всякими обвешался. На кого ты стал похожим, Аой? На них! Карю ткнул пальцем в потолок, изображая недовольство, но я внимательно следил за ним, и его глаза игриво блестели. Он был рад меня видеть, рад был меня пощупать, рад был ощутить меня… - Карю. Я перехватил руки, которые полезли под рубашку и отрицательно покачал головой. Я терпел его пятнадцать лет. После – сбежал, бросив весь клан. Я предпочел холодные и жестокие горы веселому и неугомонному вампиру. Его энергия сводила с ума, а поведение обещало в скором времени гроб, подогнанный по моим параметрам. Вскоре Князь послал за мной, я нарушил обет, и меня следовало казнить. Когда я уже встал на колени, и чувствовал занесенный над головой меч, в зал явился Хизуми и вытащил из-под железа. Смерть была мне милее. - Нам не пора? Руки оторвался от разглядывания двери и выжидающе посмотрел на меня. Но Карю меня опередил. Взглянув на мальчишку, Карю широко улыбнулся: - Что это, Аой? – рыжий вампир бесцеремонно осматривал его со всех сторон, - Давно ты с детьми таскаешься? Хотя, дай я угадаю! Ты решил попробовать молодой крови! Или… О, нет! Ах ты, поганый извращенец! Лицо Руки исказилось, и я подумал, что сейчас он активирует свои гляделки и заставит Карю придушить самого себя, но он лишь самодовольно ухмыльнулся. - Может, ты наконец заткнешься? - Ах ты, маленькая язва! – Карю потянулся к Руки, чтобы потрепать за щечку, но встретившись с его злобным взглядом, передумал, - Ладно, Аой, зачем пожаловали? Я поблагодарил Богов за маленького Руки. Хоть в чем-то он был полезен. - Князь. - А он? - В первую очередь. - Ты же знаешь, что… - Прекрасно знаю. Зал был огромным, ровно таким, каким я его запомнил: темный, полностью лишенный электрического света, пахнущий сыростью и наполненный безграничной властью. Из-за стоящей тишины, можно было расслышать, как падают капли на серую плитку. В стенах имелись небольшие дыры и расщелины, через которые проходил лунный свет и бросал свои блики в самый центр зала, цепочку каменных, грубо обработанных, белых тронов. Тронов было четыре. Князей было трое. Верховным являлся один. Свет, исходящий от луны, освещал их лица в бледно-белый, одежды оставались угольно-черными, светящимися даже в темноте. Руки шагнул вперед первым, что заставило меня напрячься. Язык этого мальчишки болтался без костей, а высокомерия хватит, чтобы нагрубить Хизуми. А если он это сделает, все закончится чересчур плохо. - Ваша Светлость… Я преклонил колено перед троном, возвышавшимся над другими. Золотистые глаза Кая блеснули одобрением, даже показалось, что его губы скривились в добродушной улыбке. Кай был хорошим парнем. Казалось, что случилась просто глупая ошибка, из-за которой ему пришлось распрощаться с нормальной жизнью и подписаться в договоре «Дети Луны». Он чересчур добр, улыбчив и справедлив, что делает его полной противоположностью Тсукасы или того же Хизуми. Порой казалось, что он по той же самой ошибке попал на трон, заделавшись главным Князем. Было просто невозможно убрать со своей дороги Хизуми, а он смог. Я не исключал варианта, что ему было выгодно усадить именно Кая на белый камень, и втихушку управлять им, дергая за свои тонкие паутинки. Возможно изначально все было так, но вскоре, Князь сам начал принимать решения, касающиеся семьи, а речи старого вампира бесцеремонно пресекал, когда тот дотрагивался до запретной черты. Мне нравился Кай. Пожалуй, он был именно тем Князем, за которого не жаль отдавать собственную жизнь; Князем, которому был готов служить вечно, и вечно преклонять колено… - Встань, Аой. Кай улыбнулся, переводя взгляд темных глаз на Руки. Какие то пару секунд он испытывающее смотрел на него, медленно перемещая палец по своему подбородку. - Чего тебе угодно, мальчик? - Он не… - Аниматор. Как угодно, - хитро сощурился Кай, не прекращая улыбаться. - Кто он?! Тсукаса, третий князь, выглядел возмущенным, но сквозь это возмущение отчетливо проглядывали следы страха и возрастающей паники. Я не признавал его. Для меня он был цепным псом, вскормленным Хизуми и посаженным им же на ржавую короткую цепь. Тсукаса предался семье в более раннем возрасте, и сейчас ему от силы можно было дать лет двадцать. Он имел черные, как смоль волосы, черные глаза и постоянно одевался во все черное; Тсукаса жутко походил на коршуна, постоянно сжирающего кого-то, а чаще всего - падаль, об которую не желал марать рук Паук. Но несмотря на свою молодость, Тсукаса имел прескверный характер. - Тише, - вкрадчиво произнес Хизуми, растягивая слово. - Я предлагаю свою помощь. - Зачем нам твоя помощь? Руки смерил Тсукасу высокомерным насмешливым взглядом, что вновь привело Князя в бешенство. - Мне кажется, тебе не понравится мой ответ, - оскалился мальчишка, делая шаг к его трону и попадая под луч лунного света. Луна показывала его с иной стороны: окрашивала глаза в кровавый цвет, а волосы в пепельный. Он жутко походил на тех древних тварей их книги Первого Завета. Демоническое существо, посланное на свет дабы нарушить и так слишком хрупкое равновесие. - Ваши братья совсем скоро сгорят в огне. И никакой Первый Восход вам не поможет, потому что в грядущей войне сама Луна повернется против. И никто вам не поможет. Под взглядом Руки, Тсукаса заерзал на стуле, неловко поглядев на своего наставника. Хизуми самодовольно улыбался той байке, которую только услышал – он не верил. Но Кай глубоко задумался, погрузившись в свои мысли, даже улыбка упорхнула с его губ. - Кроме меня. Кай моментально вернулся в реальность. - Зачем тебе помогать нам? - Я преследую собственные цели, свои счеты. К тому же, мне было видение, будто я обращен в вампира и сижу на вот этом самом троне, - Руки ткнул пальцем на пустовавший белый трон. Аниматор, обращенный в вампира, станет сильнейшим существом на земле… Кай не мог допустить подобного, как бы серьезно он не относился к словам о падении Первого Восхода… - Согласен. Как только ты станешь достаточно взрослым, ты примкнешь к нам. - Трон не примет чужака! – ощетинился Тсукаса, но Хизуми быстро приказал прикусить ему язык. Как бы сильно я ни ненавидел молодого Князя, в данную минуту я был солидарен с ним. Это грозило концу слишком многого. - Нет, я не стану принуждать, о, великие Князья, - скривился Руки, - если вы не согласны, я пойду к другой расе. О, им придется по вкусу мое предложение, будьте уверены! Одними интонациями он умело водил всех за нос. И нельзя было сказать точно: шутит он или говорит чистую правду. Все его поведение заставляло относиться к нему с полнейшей настороженностью, но даже этого не хватало. Манипуляции были у него в крови. Хизуми общался с Руки одними глазами. Пытались ли они загипнотизировать друг друга, я не знал. Но играть в гляделки с Руки было опасно. Подчинение разума, манипуляции и прочая ахинея. Нет, я не был суеверной бабкой. Довериться книжке истории вампиров? Она права лишь на половину. Но что-то заставляло не испытывать судьбу. Кай склонил голову к Тсукасе и что-то зашептал. Меня не должны были волновать их разговоры, но я попытался сконцентрироваться на их перешептывании. Лицо Тсукасы приобрело жесткий оттенок, а пальцы крепко впились в подлокотник. Кай был очень осторожен, о теме можно было лишь догадываться. - Аой, - Тсукаса слишком быстро спустился со своего насеста, - следуй за мной. Я поглядел сначала на Руки, затем на Кая, и нахмурился. Оставаясь наедине, один из них мог выкинуть что-то очень опасное и непоправимое. И не ясно, кто именно мог бы лажануться сильнее… Поняв, что непоправимо слажал именно я, когда привел в Зал Сияния маленького аниматора, я поспешил догнать мрачную фигуру юного Князя. Меня пропустили в маленькую комнату, напоминавшую каморку или старую кладовку. Увы, это была спальня. В стене имелось углубление, в котором стояла толстая горящая парафиновая свеча и освещала помещение. Я рассмотрел односпальную кровать, стоявшую у самой стены, старый деревянный шкаф и письменный стол до того, как Тсукаса успел наброситься на меня. - Где ты его нашел? - Не поверишь, в переулке встретились. - Хватит паясничать! Отвечай! - Я ответил, но ты не поверил. Я похлопал себя по карманам джинс, ища зажигалку, но вспомнил, что обронил её и пачку сигарет еще в туннеле. От досады свело зубы. - Ты должен уважать меня! – вспыхнул Тсукаса, чуть ли не хватая меня за грудки. Вместо злости во мне проснулась жалость к этому мальчишке. - Если бы я был что-то должен, я бы давно сидел на чертовом троне по правую руку от Хизуми. Но как видишь, сидишь ты, – сощурившись, я наклонил голову в бок, рассматривая, как эмоции на его лице сменяются одна за другой. Но продолжать тему, которой он так избегал всякий раз, я не желал. – Я никому ничего не должен. Запомни это. - Да нет, ошибаешься, есть один, - самоуверенность прежним огнем заискрилась в его черных глазах. – Ты привел сюда чужака и нашего врага. На этот раз никто не полезет вытаскивать тебя из петли. Он был прав, я вновь нарушил запрет. И должен был понести наказание. Лучше прямым ударом снести голову с моих плеч, чем смотреть, как этот сопляк ухмыляется. - Меня ничто не держит здесь. Можешь покончить со всем здесь и сейчас. Даже глаз не закрою. Тсукаса ухмылялся так, будто все шло по его изумительно-составленному плану. - Кай собирается использовать тебя в своих целях, слишком долго ты сидел у нас на шее. Пора поработать, Аой.