Вот до чего доводит любопытство...

Тишину одного из немногих выходных вечеров нарушает только тиканье часов. В кабинете смотрителя Чёрного Ордена как всегда спокойно и по-своему уютно. Разбросанные по комнате бумаги, чашка недопитого кофе и огромная куча отчётности на столе давно уже стали для экзорцистов предметом интерьера, который создаёт свой, неповторимый образ этого помещения. Если даже когда-нибудь (хотя возможность этого примерно равна возможности увидеть Графа, поющего оперу в балетной пачке) Комуи хоть чуть-чуть приберётся у себя в кабинете, то это будет уже не то, и каждый, кто зайдёт к нему, будет чувствовать себя некомфортно. Хоть сейчас он и не думал наводить порядок, но всё же что-то в этом месте было не так. Нет, дело оказалось далеко не в перестановке или уборке. Дело было в самом смотрителе. Он уже битый час сидел, изображая великомученика, и думал о вечном. А именно, о его любимой маленькой сестрёнке. «Опять... Опять этот наглый извращенец позволил себе провожать мою милую Линалли до столовой!»- Комуи постоянно переводил взгляд с бумаг на пол, потом на часы, а потом опять на бумаги. В его мыслях царила полная каша, которую стоило разложить по полочкам как можно скорее. Смотритель уже вторую неделю сгорал от желания уберечь сестрёнку от всех извращенцев сразу и никак не мог придумать способ воплощения мечты в реальность. «Хм, а это ещё что?»- он нечаянно наткнулся на листок со знакомым именем и номером телефона под ним. Только вот где он их слышал?... После недолгой паузы измученную голову Ли старшего посетила гениальная идея. Правда, насколько она был опасна для его нервов, Комуи ещё не знал. « - Хм... Где же я оставил тот чертеж?»- когда искомый листок, похожий больше на туалетную бумагу, нежели чем на официальный документ, был найден, смотритель резко вытащил его из груды каких-то папок (при этом эти самые папки упали со стола) и хитро улыбнулся. В глазах промелькнул недобрый огонек. После такого всем «извращенцам» и «недоброжелателям», а точнее, всем особям мужского пола в Ордене стоило побыстрее смотать удочки куда-нибудь на Север. Под лёд. Так, чтобы не нашли... Допив кофе, Комуи вскочил с места и убежал в свою лабораторию. До самого утра оттуда доносились страшные звуки, предвещающие конец спокойной жизни во всём Чёрном Ордене. *** Как ни странно, но во всегда людной столовой сейчас было мало народу. Экзорцисты и искатели поголовно были заняты на заданиях, а те небольшие группки, которые не отправились на поиски Чистой Силы, предпочитали отдохнуть в своих комнатах. Только настоящие ценители кухни (ну или застольных посиделок) собрались за самым дальним столом и играли в покер, попивая настойки Джерри. Среди них были и такие люди, как Тома или сам Джерри, но самой необычной персоной оказался Алистер Кроули. Попал он сюда совершенно случайно, и сам не понял как. В очередной раз добродушный вампир отобедал вкусным супом и картошкой с мясом, и собрался уже было идти к себе, как его задержал проспоривший искатель. Он должен был дотронуться до клыков Кроули и был очень благодарен ему за не откушенную руку и не вынесенный мозг. Потом они заговорились, искатель предложил выпить, а дальше всё как-то само так завязалось... И вот он, Алистер, сидит с подвыпившими собратьями по призванию и играет в покер, как вдруг идиллию спокойного вечера разрушает шумное и неожиданное появление Аллена, который так не вовремя вернулся с задания. - Да плевать мне, БаКанда тупоголовая! О, Джерри, можно... Джерри?- седая голова повернулась в пол оборота к столовой, осматривая её на наличие повара. При этом Уолкер совершенно не обращал внимания на нависшую над ним опасность (причем нависшую в прямом смысле) - Канда с недобрым огнем в глазах стоял прямо позади ничего не подозревавшего, а может просто довольного таким раскладом, Аллена. - Послушай ты, Мояш... - Джерри, вот ты где! - все внимание мальчика заняла компания в дальнем углу.- А вы что, в покер? Коварно улыбнувшись и глянув на строившего в своей голове "план убийства мелочи" мечника, он пошёл к столу. - Я буду с вами,- безапелляционно заявил Аллен и подсел к Кроули, вытащив карты из колоды. Канда от такой наглости сначала схватился за Муген, но потом фыркнул и вышел вон. Аллен как-то сразу погрустнел, азарт в серебристых глазах поутих, но отказываться от задуманного он не собирался - одну партию сыграет, а потом куда-нибудь свалит... Только вот как это объяснить? - Я сдаю?- пьяно ухмыльнулся Тома, прервав мысли Аллена. - Начнём, пожалуй... Изначальная задумка позлить Юу, а заодно и получить повод опять стать хотя бы немного ближе провалилась, и теперь у Уолкера было одно единственное желание - поскорее развязаться. За игрой в карты такое настроение его посетило впервые, однако отразилось это не на самом экзорцисте, а на его невезучем товарище - Аллен не мешкал и выиграл буквально за пять минут, никого не жалея, и, тем самым, подставив Кроули, который честно надеялся на помощь вечно спасающего его шулера. Узнав о том, что искатели играли на желание, Аллен отмахнулся фразой "придумайте сами" и вышел из-за стола, оставив разнесённого в пух и прах Алистера самого разбираться с назревающей проблемой. - Что это с ним?- в шоке поинтересовался Джерри. - А как ты думаешь?...- вздохнул Тома, изобразив замах при ударе катаной. Искатели покачали головами и решили вернуться к делам насущным, ибо лезть в отношения Грозы всея Ордена и Коронованного Клоуна было просто напросто суицидально. А насущные дела казались вполне интересными, ибо не каждый день им давалось такое большое поле для креативного творчества. *** -Тааааак...- Комуи коварно потирал руки, ухмыляясь во все свои тридцать два зуба. Он настраивал какой-то экран, подкручивая огромные кнопки на Комурине. - Готово!- глаза ученого загорелись недобрым огнем, когда на экране появилось изображение. - Фул хаус! - радостно объявил экран голосом знакомого искателя. "Ящик с кнопками", изобретенный Комуи, показывал столовую. Ли старший расплылся в довольной улыбке и щелкнул по синей кнопке - теперь был виден спортзал. Посередине него сидел медитирующий Канда, причём в явно ужасном расположении духа, которое было хорошо ощутимо даже с экрана. Комуи чуть не хлопал в ладоши. - А теперь...- вслух сказал ученый.- Комнаты!... Комуи с просто маниакальным блеском в глазах смотрел на появившуюся комнату Алистера Кроули. Он, конечно, знал, что лезть в чужую личную жизнь - это плохо... Но что может скрывать такой простодушный добряк? Наблюдение за его комнатой должно было показать, насколько успешно это великое изобретение, и было бы самым безопасным для его здоровья, если бы что-то вскрылось... Размышляя о вечном и попивая любимый кофе, Комуи не заметил появление хозяина комнаты. До него дошло, кто туда зашел, только когда Алистер стал раздеваться. Ли старший отвернулся, понимая, что на голых вампиров смотреть не хочет, но последующая фраза Кроули заставила его выронить чашку из рук и уставиться на экран. - Я трахаю, как моргаю!- кричал Алистер, размахивая достоинством перед зеркалом.- Вы все в моей власти! Смотритель так обалдел от увиденного, что даже не додумался переключить кадр. Но когда в комнату зашел еще и Джерри, который уже был, в чем мать родила, и подключился к танцу раскрасневшегося Кроули, не выдержали нервы самого Комурина. Он вывел на главный экран изображение лазарета, видимо, призывая своего создателя прогуляться именно туда. А ларчик то, на самом деле, просто открывался, ибо именно в этом и заключалось желание подвыпивших картёжников. Но на этом все беды бедного изобретателя только начинались. В лазарете, на койке у окна, восседала Миранда, бледная как смерть и измученная собственной неуклюжестью. За сегодня это был четвёртый поход в больничное крыло, и на этот раз слишком не своевременный – женщина надеялась найти Мари, но пока проходила мимо столовой очень неудачно врезалась в Канду, и, дабы не расстаться с жизнью, побежала. Но так как она была именно Мирандой, да ещё и напуганной Мирандой, то путь её закончился у незамеченной стены, которая преграждала ей дорогу к здоровой и счастливой жизни. Именно воспоминания о том, что Мари она так и не нашла, не давали ей остаться отдохнуть после пережитого стресса (Канда то, захоти он, её бы догнал…). Ну и, конечно же, нельзя забывать и о знаменитом шиле в заднице, которое, видимо, присваивается экзорцисту наряду с чистой силой, ибо подобное стремление не лежать в лазарете присуще всем без исключений. - Госпожа Миранда…- женщина настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила приход экзорциста. Хотя Мари всегда отличался бесшумностью, равно как и его ближайший друг, как бы странно звучали эти слова при упоминании Канды Юу. Миранда даже вздрогнула, вспомнив столкновение около столовой. - Вы в порядке?- Мари понял, что экзорцистка ушла в себя и ответа ему явно не дождаться. - Насколько это может быть со мной…- с тяжёлым вздохом протянула Миранда и обернулась.- Не стоит беспокоиться. Мужчина только коротко хмыкнул, как и обычно, избегая продолжительного разговора и прямого взгляда глаза в глаза. Экзорцистка смутилась. Даже учитывая то, что собственно, ничего такого сейчас не происходило, ей было как-то не по себе, а щёки сами собой запылали, стоило мужчине вообще появиться рядом. - Мне… Это… Канда…И… Не извинилась… Идти…- Миранда замычала что-то совсем не членораздельное и поспешила удалиться, ибо по своей сути очень не любила ситуации, когда совсем не знала, что делать, так как боялась нечаянно ошибиться. Этот день явно стал для неё просто ударным… И кто придумал рядом с койками эти сволочные и злющие тумбочки? Ну не сама же она в который раз за сегодня перепутала правую и левую ногу! Нет, эта мебель точно хотела её смерти… Мари оказался рядом за долю секунды и поддержал Миранду, надеясь, что на этом её сегодняшние приключения закончатся. И всё бы даже получилось. И разошлись бы они спокойно, кто куда. А вот закон подлости всё же решил это дело по-своему. Когда экзорцисты уже твёрдо стояли на своих двоих, в дело вмешалась золотистая зараза, разыскивающая своего хозяина. Видимо, Тим узнал о недавней ссоре Юу и Аллена и посчитал, что седоволосому здесь самое место. Пролетая по женской, заметьте, женской части лазарета, он заметил парочку и решил подшутить. Со всего размаху врезавшись в спину Мари, он быстро сделал ноги, оставив упавших на кровать экзорцистов самостоятельно разбираться с получившимся бутербродом. Миранда, краснея как рак, смотрела на не менее пунцового товарища, даже не подозревая, как бы выйти из этой щекотливой ситуации. А вот товарищ-то, похоже, был вполне доволен. Естественно, будь он тем же Лави, он бы действовал быстрее, но так как кроликом он всё же не был, Мари долго думал над представленной ему возможностью. Мысли его зашли совсем не в то русло и, дабы не напугать девушку, он решил всё-таки слезть, но Миранда, свыкшись с «бутербродом» отпускать Мари так просто не захотела. Поцелуй получился спонтанным, лёгким и достаточно быстрым, ибо как только до участников процесса дошло, чем они занимаются, стыд перекрыл остальные эмоции. - Мари…- ошарашено прошептала женщина. В тот момент, как экзорцист решил возобновить прерванное действо, до Комурина дошло, что вуаризмом он и его создатель точно не страдают. В принципе, его мысли сошлись с мыслями смотрителя, и Комуи, умилившись и успокоившись от такой сцены, где всё, в общем-то, было ожидаемо, переключил «канал». Сколько он потом на себя ругался за это действие лучше и не припоминать. Попал он прямо в «свою нору», точнее сказать, в научный отдел. Мысленно перекрестившись, Комуи поудобнее сел, надеясь понаблюдать за привычной работой, которая всегда шла хорошо и особых проблем ни у кого не вызывала. Бедный смотритель упал со стула, сильно ударившись головой о злополучный стол, когда увидел Ривера, стоящего у стены и собирающего перед собой целую толпу. Весь научный отдел внимал речам «вождя пролетариата» и борца за справедливость. Он разглагольствовал с серьёзным лицом, каждый раз останавливаясь на фразе «Хватит это терпеть!». В руках у него была длинная указка, которой он недвусмысленно тыкал в висящую на стене фотографию с жирным красным крестом посередине и рожками у изображённого (видимо, совсем недавно здесь сидел недовольный жизнью Аллен и очень постарался над портретом). Но главное было далеко не само сборище, забастовка, возрождение коммунизма, злодеяние Аллена и прочее… Главным оказалась личность, против которой всё это и затеяли. Комуи так «хорошо» отреагировал на увиденное, ибо совершенно случайно раскрыл заговор против себя самого. Пару минут пролежав на полу и посмотрев в потолок, смотритель всея Ордена поспешил закрыться в кабинете, да забаррикодироваться ( мало ли, Канду подключат…), ибо причину сея действа он, кажется, знал. Семьдесят седьмой Комурин оказался не таким счастливым, как данное ему имя и умудрился довести Ривера до белой горячки. И кто, спрашивается, просил его, великого Комуи, программировать робота на «уход за научным отделом»? Хотя не мог же он знать, что Лави со скуки решит вылить на Комурина кофе? Он-то не из научного отдела… А Канда, как раз в этот момент, так неудачно окажется на миссии… Комурин в это время нервно сглотнул, услышав «Долой Монархию! Долой царей и их Комуринскую гвардию!» и быстренько переключил кадр, надеясь на этот раз не оказаться в смертельной опасности от заговора или инфаркта, а просто тихо-мирно посмотреть на жизнь ЧО… Но кто сказал, что жизнь в ЧО вообще бывает мирной? *** Тидолл огромными шагами измерял коридор в Ордене. Дело было в том, что ему надо было к Кроссу, а Кросс пил, и притом один. А пьяный одинокий Кросс такой Кросс, что аж страшно находиться рядом. Мужчина кое-как поборол желание сбежать и подошёл ближе. Потом ещё поборол желание сбежать, а потом ещё… На борьбу ушло по меньшей мере минут десять, а затем он всё-таки решился постучаться. Сразу же поняв, что сделал он это зря, Тидолл поспешил уйти, но, осознав, что реакции на стук за дверью никакой не последовало, очень удивился и решил всё-таки закончить начатое… А маршал Кросс даже и не собирался отвечать на стук. У него был ночной заплыв в море коньяка, и он был столь важен, что весь остальной мир должен был упасть к его ногам и подождать. Он продолжил вести философские беседы с бутылкой номер двадцать шесть в самом дальнем углу комнаты. Оказывается, уже на третьем глотке ему стало грустно и одиноко, а эту проблему нужно было решать координально, наклеиванием на сосуды с коньяком бирочек с именами и кривыми рожицами, чтобы было некое подобие слушателей. И пил он, кстати, исключительно поочерёдно, и каждый раз из той бутыли, к которой обращался. В общем говоря, это занятие требовало максимального внимания маршала, и никакие незваные гости в него не вписывались. Однако Тидолл сдаваться не планировал. Постепенно осмелев и, если честно, немного испугавшись за известного Пьяницу Всея Ордена, он начал стучаться громче и настойчивее, а, как известно, в битве «назойливый звук» vs «нервы» всегда побеждает «назойливый звук». После девятого повтора пятиминутной «фразы» непрерывного стука, Кросс посчитал более рациональным потратить пять минут своего драгоценного времени на нарушителя спокойствия, чем уже в десятый раз забывать очередной, только что придуманный, монолог. Как только дверь открылась, Тидолл, не раздумывая завалился внутрь, и с ходу выпалил. - Кросс, я пришёл поговорить о наших детях! От такого заявления маршал даже немного протрезвел и чуть не выронил сигарету изо рта. - О ком?...- в голове старого и бывалого извращенца рисовались далеко не те картины, о которых можно упоминать и при этом не волноваться за своё душевное здоровье. Ибо кто его знает, напивался Кросс часто, многого в принципе не помнил, а с Тидоллом они знакомы уже столько лет… - Ну… Ну то есть о наших учениках… Точнее об Аллене и Юу…- напористость у маршала сошла на нет, стоило ему увидеть глупую усмешку явно сходящего с ума от своей бурной фантазии Кросса. - О…А…- Мариан прочистил горло и с облегчением вздохнул.- Это же просто замечательно! Да, как же я мог забыть… Аллен… Стоп. Тупой ученик. Что этот засранец опять натворил? Кросс даже немного скривился, осознав из-за какой фигни его оторвали от интереснейшей беседы с «Изольдой тридцать три». Да-да, той самой Изольдой двадцатипятилетней выдержки… - …Прости, Мариан, ты меня вообще слушаешь? Только сейчас маршал Кросс обратил внимание на одновременно и пунцового, и какого-то слишком бледного Фроя. Говорил он ему явно что-то интересное, судя по его реакции, вот только что именно Марианн так и не услышал, а гордость переспросить не позволяла. - Так ты мне поможешь? Кросс, не особо понимая, о чём именно его просят, пожал плечами. - Пропустишь стаканчик? - И тогда поможешь?- лицо Фроя вытянулось.- Прям всё, как я говорил сделаешь? Мариан немного повёл бровью, недоумевая, о чём же таком мог попросить Тидолл, ради чего он готов был пожертвовать своей славой трезвенника, однако возможность споить Фроя в тот момент ему казалось невероятно заманчивой. - Да…- он неуверенно качнул головой и демонстративно отправился к возлюбленной бутылке. - Ты… уверен?- Тидолл пить, мягко говоря, не хотел. Однако состояние Кросса и его сговорчивость давали шанс на незаметное выливание коньяка в какой-нибудь рядом стоящий сосуд и исполнение его плана по спасению любимого и единственного Юушечки, а оно того стоило. Кросс на это не отреагировал, ещё раз доказывая Фрою правильность его суждений. Тидолл опять поборол внутренний голос, призывающий прислушаться к здравому смыслу и не делать опрометчивых поступков, и всё-таки подсел на гостеприимно уступленное местечко рядом с бутылкой номер шесть. *** Комуи, решив, что хватит с него на сегодня приключений, не то так и до нервного срыва недалеко, решился-таки на использование своего изобретения по назначению. Он зажал две кнопки, тактично решив не испытывать судьбу, ну или нервы злого мечника, на которого Комурин переключил кадр, и, наконец, добрался до заветной комнаты любимой младшей сестрёнки. Увидев голую спину Ли-младшей, смотритель решил тактично отвернуться, ибо целей подглядывать за Линалли у него точно не было. Он просидел так пару минут, никак не связывая шуршание, вздохи и приглушённые стоны с чем-то порочным, однако в тот момент, когда они стали громче и ритмичнее, Комуи, прикрыв глаза руками, обернулся. Он медленно начал разводить пальцы в стороны, с расчётом на то, чтобы, если его воображение просто-напросто разыгралось и Лина всё же просто переодевается, быстро закрыть себе обзор, однако уже после первой секунды резко отнял руки от лица и чуть не разбил ими экран. Того, что происходило в комнате, почти не было видно… За исключением ног в знаменитых кровавых кольцах, обвивающих чью-то мужскую спину и подрагивающих вполне себе закономерно вздохам и полустонам. - КТО?!...- у Комуи не хватало воздуха, чтобы высказать всё, что он сейчас испытал.- КТО ПОСМЕЛ?! МОЯ ЛИНАЛЛИ! Стоило ему произнести свой вопрос вслух, как сестрёнка, сама того не зная, опрометчиво подсказала брату, кого именно убивать, как-то особенно сильно сжав ногами бёдра парня и простонав «Ла…ви…». Смотритель вскочил со своего места, сметая кипу бумаг на пол. - Паршивец! Извращенец чокнутый! МОЮ ЛИНАЛЛИ!!! В довершение картины этот самый паршивец что-то глухо простонал, а в камеру полетела его знаменитая бандана. Пока Комуи переживал свой шок, и примерялся, что же в его комнате будет поострее да потяжелее, ребята, видимо, со всем закончили и стали одеваться. Когда смотритель нашёл старую китайскую «ну очень тяжёлую» вазу, и убедился, что она достаточно хрупкая, чтобы разбиться о голову этого блудливо-похотливого кролика, он, наконец, заметил, что твориться в комнате. Лави, с невероятно довольной, но в то же время испуганной рожей, смотрел прямо в камеру и увлечённо что-то втирал сидящей на кровати в его кофте Линалли. Это зрелище заставило мозг бедного Ли-старшего вновь подкинуть ему парочку пренеприятнейших воспоминаний. К тому моменту, как смотритель окончательно вышел из транса и понял, что душит собственного же Комурина, комната на экране уже была пустой. Мужчина подкинул многострадальную вазу в руке и поспешил разгрести баррикады у двери, чтобы отправиться на поиски кроля, однако в тот момент, когда уже предвкушавший месть смотритель потянулся к ручке двери, она неожиданно открылась прямо ему по лбу. То ли от пережитых за день шоков, то ли от силы удара, то ли от ещё чего-нибудь не менее неприятного, Комуи изобразил из себя Миранду и с коротким «ох,ё…» грохнулся в обморок. Когда всякий бред про летающих Линалли и мелких поганых кроликов, которых он с успехом бил вазами, стал исчезать, смотритель открыл для себя одну хорошую и одну плохую новость. Хорошая новость состояла в том, что он оказался в собственном кресле и, как не удивительно, прямо перед экраном Комурина. Плохая же заключалась в связанных ногах и руках… а также невероятно противном, как ему сейчас показалось, и выбешивающем голосе тупого кролика. Похоже, Лави обладал просто суицидальными наклонностями, решив самостоятельно заявиться к нему в кабинет. - Комуи-сан, Комуи-сан, я это… Линалли взрослая девушка, мы уже дав… то есть, да, встречаемся мы. Да, она тоже может… Точнее, она вполне занима… То есть, гм, я хотел сказать… Люблю я вашу Лину и никому не отдам! То есть… На этом историк спёкся, поняв, что уже наговорил себе минимум на смертную казнь. Комуи рыпнулся было за вазой, однако верёвки держали крепко, всё-таки даже у кролика хватило мозгов не рисковать собственным здоровьем и попробовать уладить всё мирным путём. - О, а тут и другие комнаты есть!- решив попробовать перевести тему, Лави жмакнул на первую попавшуюся кнопку и замер. Просто в шоке замер. То же сделал и Комуи, который в этот момент наравил заехать рыжему в глаз. - Тидолл?...- оба нечаянных свидетеля действа, развернувшегося в комнате Аллена, так и сидели в неестественных позах. Добряк и трезвенник, примерный учитель маршал Тидолл недвусмысленно зажимал офигевшего Уолкера прямо у двери. На самом деле тайна этого скрывалась в том, что план Фроя не сработал, и Кросс его всё-таки споил, параллельно с этим скинув свои обязанности в плане по встраиванию Аллена в личную жизнь Юушечки. Если по-простому, то в стельку пьяные маршалы просто перепутали, кто и чем должен был заниматься, а Тидолл настолько ничего не соображал, что вполне себе смог домогаться до бедного Коронованного Клоуна. Собственно, это было относительно хорошо, ибо Аллен, привыкший к пьяным выходкам своего учителя, сразу дал бы ему в торец, а вот с Тидоллом он так обойтись просто не мог. Ничего не подозревавший до этого момента ученик Кросса сидел на кровати и просто депрессировал по поводу поведения Канды в столовой, и вдруг ТАКОЕ. Он даже реагировать как не знал, иногда трепыхался, пытаясь вырваться и что-то лепетал, но этого, видимо никто не слышал. В тот момент, когда Комуи и Лави переглянулись, решая, идти ли на выручку бедняги, дверь, у которой происходила данная сцена, с шумом распахнулась, откидывая «парочку» в сторону, а за ней показался Канда и подмигивающий Тидоллу Кросс. Дело было в том, что пьяный Фрой на ногах держаться не мог и упал, потянув за собой Уолкера… Картина, представшая перед мечником, оказалась раза в два пикантнее, чем была до этого, ибо теперь получалось, что это Аллен зажимал разомлевшего Тидолла. Историк, смотря на это дело, только присвистнул… Ему ли не знать, что от такого у Юу точно крышу снесёт? Ведь нужно было быть слепым, тупым, ну или смотрителем, чтобы не знать, что эти двое давно и по уши друг в друга влюблены. Канда сузил глаза, хватаясь за рукоять Мугена, и рывком скинул Аллена с Тидолла. Смысла описывать, какой пинок в сторону выхода получил бедный пьяный учитель, и как его ловил Кросс, кивая на рычащее «ПРОСПИТЕСЬ!» и быстренько закрывая дверь, просто нет, ибо и так всё ясно. А вот сразу же после этого Юу, просто зверея от увиденного и полностью потеряв весь рассудок, потянул Аллена на себя и яростно поцеловал, шепча что-то вроде «мой…». Если бы Комуи не был привязан к креслу, он бы точно из него выпал. Такого его бедная головушка перенести уж точно не могла… Особенно, в том моменте, когда Аллен, вопреки своему поведению с Тидоллом, ближе прижался к Канде и, не мешкая, полез к нему в штаны. Лави вытер кровь из носа и начал искать кнопку выключения, как вдруг заметил странное шевеление в комнате. Вместо недавней сцены поцелуя, плавно перетекающего в нечто большее, там разыгрывалось начало бунта. Канда и Аллен, взъерошенные, испуганные и счастливые, сидя на разных краях кровати, внимательно слушали ввалившегося к ним пунцового Алистера. По мере того, как Кроули рассказывал нечто очень важное, лица обоих сначала багровели, потом вытягивались, а затем перекашивались от злости. Последнее, что Лави и Комуи успели разобрать прежде, чем понять весь ужас ситуации, был крик на всю комнату «КОМУИ, БЛЯТЬ, УРОЮ!», стальной блеск Мугена и активация Коронованного Клоуна. - Комуи-сан, только без опрометчивых поступков…- Лави, соображающий быстрее смотрителя, резанул верёвки на стуле ножиком и бросился вон из комнаты, надеясь на то, что его присутствие там останется в тайне. *** Комуи сидел в своей лаборатории и собирал остатки бедного Комурина, убитого во имя революции… Смотритель чуть не плакал, потирая ушибленную задницу и щурясь из-за фингала, а так же жалея своё гениальное изобретение, которое сам же и сломал, когда понял, что сборище экзорцистов и искателей во главе с научным отделом подняло восстание, и лучше бы ему сохранить не очередного Комурина, а место смотрителя Ордена, ну и, заодно, пару-не-лишних конечностей. Он понимал, что отделался легко, ибо Канда, Аллен и даже его любимая Линалли были просто в ярости, а вот Лави предпочёл на глаза новоиспечённой парочке не попадаться минимум ближайший месяц, не то не дай Бог чего. В конечном итоге, ему удалось прийти к мирному соглашению, клятвенно обещая следующие полгода не создавать Комуринов, убрать все камеры отовсюду и самолично их уничтожить, а также позволить несчастному кролику спокойно жить (это решение далось ему особенно тяжело, но красный каблук у его лица быстро разрешил созданную проблему). Убирая последние пару проводков, Комуи решил, что с некоторого рода экспериментами и правда нужно завязывать, а то, что в Ордене есть свои секреты даже хорошо, потому что пока их никто не раскрыл нет ни нервных срывов, ни революций, ни невинных жертв, коей он себя и считал.