Приятное (Вынужденное) соседство

Что интересного Эрен нашел в этом мрачном угрюмом мужчине именно сейчас? Наверное, парень сам бы смог ответить с трудом, ведь его сосед не блистал красотой, не был гением, страдал запущенной формой сарказма и имел откровенно дерьмовый характер. И все же… Сидеть и наблюдать, как тот собирает себе обед на их общей кухне, проверяя готовность пропаренной брокколи, и одновременно с этим разговаривает по телефону, обсуждая какие-то сложные рабочие моменты, было достаточно интересно. Они жили вместе уже почти год, но за все время разговаривали лишь примерно пятнадцать раз: двенадцать — об арендной плате, дважды Эрен попробовал познакомиться поближе и подружиться, и однажды Леви постучал к нему в комнату, чтобы сосед убавил свою дебильную музыку для умственно отсталых. Квартиру им сдавала Ханджи, которая сама жила неподалеку. Она являлась подругой Леви и преподавательницей Эрена в университете. Сам Леви работал то ли финансовым, то ли биржевым брокером, а, может быть, это вообще одно и то же. Йегер не запомнил. Сам он учился на биохимика, о чем Леви у него не спрашивал, но во время одного из двух разговоров сближения Эрен все же постарался до него это донести. В целом жили они дружно и не ругались, потому что Леви, как казалось Эрену, его избегал. Постоянно закрывался в комнате и крайне редко, как сейчас, выползал на кухню так рано, когда вероятность столкнуться с соседом была выше среднего. Йегер же этим бессовестно воспользовался, и внимательно наблюдал, как мужчина ловко нарезает подряд все необходимое, умело мешает все на сковороде, иногда высоко подбрасывая, и общается о неведомых, запредельных для юного биохимика вещах. Леви, скорее всего, чувствовал навязчивое внимание, но стойко его игнорировал, не подарив Эрену даже раздраженного взгляда. Он даже брал вещи с полки над парнем так, как будто тот и не сидел под ней вовсе. Йегера это отношение, как к пустому месту, немного обидело, но в целом он не удивился. Леви за плитой был серьёзен так, словно прямо сейчас находился в офисе, поэтому ему было простительно это высокомерное отношение к малолетнему бездельнику, который мало того, что себе не готовит, так ещё и остальных пытается нервировать. А Эрен все ждал, когда этот бесконечно нудный и длинный телефонный разговор закончится, чтобы попробовать завести дружбовозводящую беседу в третий раз и, скорее всего, в третий раз получить от ворот поворот. Ну и что, Эрен не из тех, кто так легко сдаётся. Или он просто баран. Он и сам не мог определиться, какая версия лучше объяснила бы его мотивы. Леви же никак не собирался заканчивать молоть языком, и Эрена это удручало. Дабы хоть как-то себя успокоить, Эрен поднялся и решил налить себе чай. Единственной проблемой являлось то, что было необходимо ворваться в траекторию движений порхающего вдоль гарнитура Аккермана и захватить чайник вместе с находившимся в нем кипятком. Задача была непростой, ибо Леви что-то помешивал то в сковороде, то в кастрюльке, то шёл что-то мыть, то доставать из шкафчика, то убирать в него, то искал неведомые сокровища в холодильнике. Йегер подгадал время, когда Аккерман встал, чтобы все перемешать, и уверенно направился к плите, чтобы забрать уже такой необходимый чайник. Леви даже бровью не повёл, невозмутимо продолжая свое кулинарное дело. Эрен показал выбритому затылку язык и отправился заливать свой чайный пакетик. Он недовольно макал его в кружку, словно тот что-то ему сделал, на самом деле представляя на его месте соседа, которого вдруг начал мечтать утопить в чае. — Да, хорошо, держи в курсе. Ага. — Да неужели, — проворчал Эрен, продолжая бултыхать ненавистный чайный пакетик. — Что? — Что? — эхом откликнулся Эрен. — Ты что-то сказал, — Леви стоял, скрестив на груди руки, в одной из них удерживая лопатку. Забавный фартук с яркими подсолнухами в тандеме с мрачным лицом смотрелся шедевром современного искусства, отражающим неоднозначность каждого предмета. Вещь в себе. Не то, что кажется. — Говорю сам с собой, — прозвучало немного обидчиво. — В этой квартире больше говорить не с кем. Мужчина хмыкнул и вернулся к своим делам. Эрена такая реакция не удовлетворила, поэтому, размешав в стакане три ложки сахара, он не придумал ничего лучше, чем демонстративно вылить чай прямо в сковороду Аккермана к его скучным и нудным овощам, таким же идиотским, как он сам. — Приятного аппетита, Леви, — казалось, что даже время остановилось, потому что после того, как сковородка начала шипеть, Эрен покинул кухню, в которой перестало происходить хоть что-то. Ну, кроме тушения овощей в сладкой заварке. Только переступив порог собственной комнаты, парень понял, что только что подписал себе смертный приговор и добровольно-принудительное согласие на предложение Ханджи съехать. Потому что Леви-то ему ни разу не мешал, а вот Эрен только что испортил ему завтрашний обед. — Черт. Эрен вцепился в волосы. Ощущения, что он все сделал правильно, так и не возникло. — Боже. Он прошёлся по комнате, заглянул в окно, прислушался к происходящему за дверью, помолился Господу и Дьяволу, но в то, что они могли хоть как-то помочь, верилось с трудом. — Блять. Надо было срочно бежать на кухню и извиняться. Но Эрену тяжело было представить что-то более тупое, чем эти самые извинения после такого нестандартного поступка. Логичнее было бежать из страны. — Твою мать. Как теперь смотреть Леви в глаза? И чем объяснить свое поведение? Хотя бы себе. Не то что Леви. В комнату раздался стук, чёткий, уверенный. Эрен вздрогнул, невольно вспоминая развитую мускулатуру пускай и невысокого, но однозначно не последнего слабака Леви. Получить от него в нос не хотелось. Хотя лучше получить в нос, но вымолить разрешение не съезжать. Стараясь более не думать и лицом к лицу встретиться с порождённой им самим ситуацией, Эрен подошёл к двери и распахнул её. Неудивительно, но на пороге стоял недовольный сосед все с той же лопаткой, впрочем, он не спешил бросаться в драку и кидаться бранными словами. Лишь хмуро сверлил взглядом и без того напряжённого и смущенного собственным поступком Эрена. — Ну, Эрен, самое время упасть на колени и слёзно умолять меня не жаловаться Ханджи. — А? — Йегер удивился тому, что первым делом решил донести до него Леви. Он ожидал несколько иного разговора, более жёсткого и травмоопасного. — Хуй на. — Что? — Топор в очко. Эрен завис. Очевидно. Это казалось каким-то дурацким сном, потому что ожидать, что Леви разговаривает именно так, Йегер никак не мог. Хотя он вообще не представлял, как Аккерман общается вне работы. Но… Черт. Это было горячо? Эрену нравилось? — Вы кажетесь сексуальнее, когда говорите такие грубые вещи, — вырвалось из поганого, не умеющего сдерживать себя рта, но Леви такое замечание вовсе не смутило. — Ты кажешься умственно отсталым, когда льешь мне в овощи чай, чтобы привлечь моё внимание. — Я не привлекал! — Нет, привлекал. Эрену хотелось спорить, но он не мог найти хотя бы один аргумент против, кроме как просто отрицать высказывание Леви. — Привлёк хотя бы? — немного обиженно, словно маленький ребёнок, поинтересовался и опустил взгляд на собственные носки с пестрым принтом роллов. — Привлёк, — Эрен вскинул удивлённый взгляд на скупое на эмоции лицо. — Ещё одна такая выходка, Йегер, и ты вылетишь из этой квартиры, несмотря на все уговоры Ханджи, и предварительно сожрешь всю еду, которую испортил. Надеюсь, ты меня понял. Не дожидаясь стопроцентно утвердительного ответа, Леви развернулся и поспешил вернуться на кухню, чтобы избавиться от деяний Йегера, который закрыл за соседом дверь и осел по стенке на пол, ярко улыбаясь чему-то в своей голове. *** В силу своей недальновидности, Эрен воспринял произошедшее не как предупреждение «больше не подходи ко мне, а то сожру с потрохами», а как то, что лёд между ним и Леви, как между соседями, тронулся. Он целую неделю ходил с загадочной улыбкой, вызывая у друзей вопросы, а у незнакомцев — нервный озноб, но никому не признавался в том, что счастье его питается сухими «Привет» от соседа, которые раньше его никак не трогали. Теперь же Эрен воспринимал эти короткие приветствия как целые диалоги, несмотря на то, что Леви так и продолжал его игнорировать. По прошествии недели, посчитав, что они теперь достаточно сблизились, чтобы вместе отметить День рождения Эрена, он купил морковные пирожные, запомнив, что Леви предпочитает овощи, упаковку чая подороже, на всякий случай бутылку виски и почесал домой. Сегодня он надеялся пригласить мужчину на чаепитие (чай он, вроде бы, тоже обожал). Они могли бы пообщаться, узнать наконец друг друга получше и, в конце-то концов, сблизиться. Дома Аккермана ещё не было. Эрен понял это, переступив порог, и это было ему на руку. Он поторопился на кухню, поставил чайник и начал накрывать на стол, выставляя пирожные и доставая кружки. В холодильнике лежали купленные вчера бананы и яблоки, которые Йегер тоже решил нарезать, чтобы просто было что пожевать. К великой удаче, даже осталась нетронутая бутылка колы, если вдруг Леви предпочтет что покрепче. Почему-то происходящее его воодушевляло и будоражило. Ему одновременно не терпелось и хотелось отложить приход Леви, чтобы получше подготовиться. Почему-то Эрен был уверен в успехе этого вечера, он возлагал на него большие надежды, но так и не понял, что хотел получить по итогу. Возможно, разрешение на то, чтобы стать ближе, чтобы проводить вместе время и общаться непринуждённо. Когда щёлкнул замок, Эрен не смог не улыбнуться и на секунду задержал дыхание, ощущая сильное волнение. Сильнее ещё не было. Казалось, что даже руки немного тряслись от предвкушения. Он встал со стула и вышел из кухни в коридор, натыкаясь на снимающего пальто неизменно мрачного Аккермана. Тот бросил привычное сухое «Привет», подхватил свой кожаный портфель и уже намеревался скрыться в своей комнате, как его окликнул Эрен. — Эй, Леви, я купил пирожных, — Леви отозвался на свое имя и недоумевающе уставился на соседа, который по непонятным для него причинам сиял как начищенный самовар. — В смысле… Мы могли бы попить чай вместе. — Нет, — вот так просто отказал и развернулся в сторону своей комнаты. Но Эрен не собирался так легко сдаваться, поэтому поторопился в сторону комнаты Аккермана и задержал его от закрывания двери. — Что? — Они морковные… Я специально выбирал те, которые могли бы тебе понравиться, — изящной дугой изогнувшаяся бровь чуть ли не в слух поинтересовалась, не дебил ли Йегер. Но Эрену этот взгляд был нипочём. Он продолжал верить в успех сего мероприятия. — Так что я был бы рад, если бы ты все-таки согласился. Пожалуйста. Леви устало выдохнул, потерев большим и указательным пальцами глаза, а второй рукой продолжая удерживать от назойливого парня дверь. Эрен был уверен, что да, он сломил эту стену и сейчас Аккерман сдастся. И пусть он будет недоволен, но все же пройдёт на кухню, где впоследствии все же откроется Эрену и пустит его в свой мир. Они напьются виски и поговорят по душам, Леви скажет что-то в духе «А ты оказывается ничего, дружище», и жизнь забьет красками. — Я не ем пирожные, Эрен, — прозвучало раздражённо, но, к сожалению для него самого, не убавляло энтузиазма Эрена и его веры в успех. — Там ещё яблоки и бананы нарезанные, их ты вроде ешь, могли бы просто посидеть, попить чай, но если не хочешь, еще есть… — Эрен, я не буду пить твой дешёвый пакетиковый чай, — Леви оборвал его на полуслове, не дав договорить про виски. — Могу поделиться с тобой своим, нормальным, если так тебе вдруг приспичило, — прозвучало ещё более раздражённо, а сам Леви начинал хмуриться лишь сильнее, своим недовольством все же начиная рушить стену оптимизма, что целую неделю выстраивал Йегер. — И общаться с тобой мне не хочется, так что вали на кухню, пей свой чай и освобождай ее к чёртовой матери, чтобы я смог остаться там в полном одиночестве без твоего назойливого, крайне заебавшего меня внимания и приготовить себе обед. Каждый раз, когда ты меня разглядываешь, это, знаешь ли, отвлекает. — А… — это был самый длинный и содержательный их с Леви диалог, но Эрен не смог ему обрадоваться. Он думал, что в случае не особо успешных переговоров использует читерский приём и поведает о том, что у него День рождения, что естественно не даст Аккерману отказаться. Но теперь Эрен понял, что Леви не просто ничего к нему не испытывал — Леви его просто ненавидел и, наверное, терпел. — Ладно, извини. Эрен улыбнулся и отошёл, чтобы перед ним тут же захлопнулась дверь. Он какое-то время постоял шокированный и расстроенный собственным провалом, но затем вернулся на кухню, взглянул на пусть и скупо, но от чистого сердца заставленный стол, почувствовал, как что-то щиплет в носу и жжёт глаза, понял, что хочет расплакаться, но решил сдержаться. У Леви был отвратный характер, но Эрен уже влюбился. И теперь понял, что сам не знает, во что. Пирожные и нарезанные фрукты, а также почти нетронутая упаковка пакетикового чая полетели в урну, а сам Эрен рухнул в кровать, накрываясь любимым икеевским покрывалом и отключая лампу, которая стояла рядом с диваном. Влюбляться оказалось больно. Ещё больнее оказалось влюбиться в Леви — не просто безответно, а ещё и без шансов на ответно. Эрену хотелось удавиться. В тихой истерике он начал думать о том, как вообще все пришло к тому, что теперь он лежит погруженный в мысли о своём соседе, с которым толком даже и не общался никогда. Разве могла это быть внешность? Невысокий, бледный, с нечитаемым взглядом, но правильными чертами лица, отличной фигурой, прекрасным чувством стиля, загадочными тёмными кругами под глазами. Ну, причиной влюблённости явно не мог стать характер и набор личностных качеств — несносный, закрытый, злобный, грубый, молчаливый, саркастичный, умный, острый на язык. Эрену ещё больше захотелось удавиться. Ну в самом деле?! С какого перепугу такой популярный парень, как он, должен быть влюблённым в этого человеконенавистника?! — Ну или он ненавидит только меня… — грустно предположил Эрен, забывая, что на кухне остался лежать его мобильный, беззвучно разрывающийся от поступающих звонков и сообщений. Йегер лежал в комнате, в которой начинало темнеть, и чувствовал, как тяжелеют веки. Да и чего можно было ждать от этого дня, когда самое главное событие, на которое рассчитывал Эрен, накрылось медным тазом? *** Разбудил внезапный стук в дверь. Сначала Эрен думал, что ему показалось, но тот нарастал, становился все громче и громче, пока парень не подскочил в ужасе, предполагая самое страшное — что начался зомби-апокалипсис. — Кто там?! — выкрикнул, не решаясь подняться с кровати. — Угадай с одного раза. По голосу легко узнавался Леви, что дало Эрену возможность облегчённо выдохнуть. Он слез с кровати и открыл дверь. Леви освещался только светом из кухни. Странно, что он казался привлекательным даже в своей дурацкой, как и его характер, одежде: этот бесяче белый домашний свитшот, всегда чистый, без единого пятнышка, стиранный едва ли не через день, и дурацкие штаны от адидас с гребаными полосками. Потребовалось несколько секунд, чтобы Эрен вспомнил обо всем, о чем думал до того, как уснул, и закусил губу, испытывая неловкость. Прямо сейчас парень пообещал себе, что больше в жизни ничего от адидас не купит. Леви молчал, Эрен тоже не знал, что сказать. Да и в конце концов это не он ворвался в чужую комнату, вырывая её обитателя из сна. Эрен почувствовал вдруг жгучую обиду, ещё раз осмотрев ночного гостя, и уже захотел захлопнуть дверь подобно тому, как несколькими часами ранее поступили с ним, но Аккерман выставил вперёд руку, предотвращая это. — Стой, подожди, — Эрен нахмурился, всем видом показывая свою вполне оправданную обиду. — Я хотел извиниться за то, что наговорил. Я не хотел тебя обидеть. Прости. Эрен не верил своим ушам, но ни одна струна души, ответственная за надежду на светлое будущее с Аккерманом, не дрогнула. Он переварил услышанное и кивнул. — Если это все, тогда доброй ночи. — Нет, стой, Эрен, — и Эрен остановился на полпути закрытия двери. Ему бы и хотелось хлопнуть, да как можно громче, но Леви попросил, и он не смог проигнорировать. — Твой телефон… Он лежал на кухне. Мне позвонила Ханджи, сказала, что ей звонили твои взволнованные друзья, — Эрен распахнул дверь обратно и забрал гаджет из протянутой руки, удивлённо замечая, что у него около сотни пропущенных от всех подряд и ещё с сотню непрочитанных сообщений. — И да, с Днем рождения. Эрен поднял взгляд от экрана телефона и посмотрел на Леви. Впервые невооружённым глазом Йегер смог увидеть, как он выглядит, когда ему неудобно или, быть может, когда он чувствует себя виноватым. В принципе ничего не менялось, он даже продолжал смотреть в глаза, но во взгляде больше не читалось негодование, раздражение и упрёк в идиотизме. Можно было сказать, что он даже выглядел дружелюбно. — Спасибо, — но Эрен поблагодарил равнодушно. Он не спешил покупаться на внезапную вежливость. Ему хотелось, чтобы Леви понял, как сильно он обидел Эрена. И ещё очень хотелось, чтобы Леви заметил, как тот в него влюблен. И, пожалуй, второго хотелось даже больше, чем первого. — Я испортил тебе День рождения, — Аккерман пожал плечами и зачем-то осмотрел парня с ног до головы. — Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы это исправить? Странно, что он решил спросить о подобном, но Эрена это очень взбодрило и даже обрадовало. Однако врождённая любовь к драме не дала воспользоваться предложением: — Спасибо, обойдусь. Доброй ночи. И все-таки дверь захлопнулась перед абсолютно не пытающимся остановить это Леви. Эрен же продолжал стоять за ней, вслушиваясь, как в квартире ничего не происходит. Казалось, что Леви не сдвинулся с места и продолжал стоять за ней. Эрен досчитал до десяти и открыл снова, убеждаясь в своей догадке. Аккерман никуда не делся. Йегер растерялся и по непонятным причинам отшагнул назад. По тем же причинам Леви шагнул вперёд, а потом ещё и ещё, оказываясь вплотную к Йегеру, укладывая на его талию свою руку. Шокированный происходящим Эрен ответил на поцелуй, от которого у него тут же закружилась голова и подкосились ноги. На кухне, из-за отсутствия в ней кого-либо, погас свет, погружая всю квартиру во мрак, который окончательно сорвал тормоза, заставляя углубить поцелуй и прижаться теснее. Эрен не соображал вообще, не задумывался, просто целовал в ответ крышесносные губы и ласкал своим языком чужой, так нагло проникший в его рот. Эрен застонал, начал цепляться, перестал понимать, да и, в общем-то, не хотел понимать. Леви, который несколькими часами ранее послал его куда подальше, сейчас сполна замаливал свой грех, лишая остатков рассудка и погружая в ранее неведомое наслаждение. Таких ярких фейерверков перед глазами Эрен ещё не видел. Леви прижал его к стене и прижался к нему сам, он целовал, и целовал, и целовал. А Эрен отвечал и тонул в своей влюблённости окончательно. Он все ещё ничего не понимал, но про себя умолял не останавливаться. Ему не хотелось знать причин, не хотелось верить, что это из чувства вины и всего лишь на один раз, а теперь ещё и не хотелось верить, что он влюблен не взаимно. Разве может целовать так глубоко, страстно и одновременно нежно человек не влюблённый? — Леви, — все же простонал он, когда губы Аккермана спустились к чувствительной шее, окончательно выбивая почву из-под ног. — Л… Мгнх… Леви, стой, — и когда он остановился, Йегер понял, что ошибся. — Хотя нет, не останавливайся, — прошептал Эрен, чтобы исправить сие недоразумение. Леви вновь припал губами к изгибу шеи, затем укусил мочку уха и тут же поцеловал. Эрен застонал, ничего, абсолютно ничего не понимая, но уже начиная надеяться, что ему это не снится. Слишком неожиданно и слишком хорошо. В этой темноте они не видели лиц друг друга, но зато прекрасно ощущали, какая горячая у обоих кожа, насколько бешено скачут в унисон сердца и как твердо у них друг на друга стоит. И, как ни странно, именно последний фактор отрезвил Йегера. Неприличное касание Аккермана, рукой миновавшего границу домашних штанов и пролезшего к Эрену в трусы, заставило вскрикнуть от неожиданности. Он вдруг оттолкнул Леви и все-таки осел на пол, загнанно дыша. Эрен осознал, что хотел этого, очень сильно хотел, особенно после таких жарких поцелуев, но почему-то не ожидал. Отшатнувшийся Леви стоял неподалеку, дыша не менее громко. Эрен по-прежнему ничего не понимал, но никак не мог вернуть себе дар речи. Аккерман тоже молчал, покидать комнату не спешил, но и к Эрену приближаться тоже. Возможно ждал вопросов, а, может быть, и того, что его прогонят. Или же наоборот — вновь попросят не останавливаться. — Прости, я нечаянно, — Эрен начал судорожно шептать, подползая к Леви, карабкаясь по нему, как опытный скалолаз, и вставая вновь вызывающе близко. Руки обняли за шею, а губы попытались найти губы мужчины. Леви вернул ладони на талию Эрена и поцеловал его снова, но уже не так страстно, а Эрену вдруг захотелось продолжения, такого же жаркого, как несколько минут назад. Но Леви больше не позволил ситуации выйти из-под контроля, и Йегер успокоился: возбуждение сошло на нет, оставляя после себя немного неприятный привкус неудовлетворенности, скрашенный приятным вкусом нежных губ Аккермана. Они долго стояли в центре комнаты Эрена и целовались, нежно, тягуче, сладко. Прижимались друг к другу, обнимались, зарывались пальцами в волосы. Но когда-нибудь им бы пришлось остановиться, поэтому, потеряв счёт времени, они прервались, но не отстранились, по-прежнему сохраняя одно дыхание на двоих. — Что это было только что? — шёпотом спросил Эрен. Леви тихонько усмехнулся, но все же ответил. — Думаю, что я все-таки решился быть с тобой честным и попытался прекратить прятаться за маской отчуждения и раздражения. — Не понимаю, — признался Эрен. — Не понимай, — тихо ответил Леви.