Эйнсли

Взмахиваю рукой — короткий жест прощания с жизнью: кровь брызжет, как сок томата, если томат сжать хорошенько — побеждает не тот, кто силен, а тот, кто быстрее принимает решения, даже если для этого надо прыгнуть в нору кролика, в темноту пасти, которая, оказывается, была распахнута, я скакала с зуба на зуб и думала, что это камешки, что это мои амбиции — глупенькая; Если расти в тени, неизвестно, что получится: например, невзрачное, например, странное или (и) прекрасное, например, я; Я хотела, чтоб меня заметили: маленькое семечко, упавшее не туда, но с того же дерева — сильнее крови еще ничего не придумали; что бы ни делали, каким был некто, такой я стану: маленькая девочка на руках матери глядит вслед уходящему, дверь закрывается со звуком выстрела — все отпечатывается на сетчатке, но не в памяти, я забуду, чтоб проснуться, какой надобно — вскормленной смертью, выросшей на костях и в отчаянии — спасибо большое — Кровь капает, и она теплая; Почему ты боишься? отрицание — это отсрочка, или взведенный курок, или нож, приставленный к горлу — веди медленно, чтобы почувствовать, что есть не только вина и боль, разъевшиеся тобой, как для бойни — мы не виновны, и, если болит, надо сказать об этом громче, показать место, а потом уничтожить свидетеля, уничтожить, что мешает — сомнения не для этой работы, а то ты не знаешь — ты знаешь, ты видел, но отказался верить, что я тоже стою с тобой на дороге, что я далеко впереди, крохотные проявления, вроде взгляда, направленного на, а не в сторону — никто не заметил, что кровь капает в общую чашу, и росток, наконец, сам создает тень.