Чудеса

На краю ноги свесили И глядим уже в никуда Мы плывем сердцу весело В чудеса в чудеса! Агата Кристи — Чудеса

      На краю мы сидели, ноги свесили. Ты, как малое дитё, болтала своими прекрасными ножками в воздухе. Тебе было уже двадцать шесть, но в твоих глазах до сих пор сияло детство. Волнистые, светло-каштановые, почти рыжие волосы, были связаны в хвостик. То тут, то там вырывался непослушный кудрявый локон. Такая прическа придавала тебе еще больше детской очаровательности. Ты взглянула на меня, и, увидев мой зачарованный взгляд, мило улыбнулась, на щечках заиграл румянец. Как же я соскучился за улыбкой моей девочки! Я взял твою ладошку в свои. Такая теплая, настоящая! Я до сих пор не верил, что ты не просто плод моего больного воображения. Но разве эти тоненькие нежные пальчики могут быть ненастоящими?       Тихонько падал меленький снежок, и ты подставила под него свое личико, зажмурив глазки. За нами молчаливо наблюдало ночное небо. Оно было практически чистым, что было странно для зимней ночи. Звезды дарили нам свое холодное сияние. Иногда казалось, будто они совсем близко, стоит только дотянуться. Но ты права. Вселенная огромная, и мы там всего лишь мелкие существа, муравьи, судьба которых только наблюдать за прекрасным представлением звездного театра. «Космос — это вечно» — когда-то говорила ты. Думаю, сейчас, как и тогда, своей детской душой, ты слилась с Вселенной, такой родной тебе и далекой…       — Смотри! Спутник! — с детской радостью воскликнула ты и указала пальцем на летящую мерцающую точку теперь уже ненужного металла. Я улыбнулся. Да, и теперь ты была увлечена Космосом. Звезды отражались в твоих карих глазах. На подсознании у тебя включился режим астронома-толкиниста.       — Во-о-о-н, видишь, будто часики песочные из звезд. Это созвездие Ориона. В Арде есть созвездие, которое соответствует этому. Только вот забыла, как называеться… — ты задумалась, вспоминая хитроумное имя. Твои глазки загорелись двумя маленькими огонечками, это твоя стихия!       Ты забыла, что уже несколько раз рассказывала это. Но я не возражал. Будто зачарованный, я наслаждался твоим красивым голосом.       — Ой, ладно, как-нибудь найду. — ухмыльнулась ты и прижалась ко мне. — Помнишь: черный дом мироздания открывает нам тормоза… Помнишь?       — Конечно, помню, моя девочка! Это же Агата Кристи!       — Скажи, красивая песня. Такая трогательная… — ты еще крепче прижалась ко мне.       Свой взгляд ты направила в никуда, так похоже на тебя. Потом ты скажешь, что ни о чем не думаешь. Может и вправду… Хотя… Сейчас это невозможно, может ты просто не можешь все сказать словами? Но я верю, что ты когда-нибудь расскажешь мне…       Прикосновения твоего прекрасного тела и твой запах опьянили меня. Я только крепче обнял тебя. Как же я соскучился по тебе, малыш!       Где-то там, где кончается вся земля, сидели только ты и я, а звезды были просто немыми свидетелями…       Жаль только, что наши руки разделяет слой толстой резины, твою прекрасною талию скрывает защитный костюм, а личико — противогаз.       Три с половиной года назад сверхдержавы доигрались ядерными боеголовками. Это была наша первая брачная ночь. Ты была так прекрасна… Мы еще не успели полностью насладиться друг другом, как на улице завыли сирены. Как молодежь, которая выросла в годы холодной войны, мы быстро собрались, взяли заранее подготовленные вещмешки, и последний раз взглянув на наше брачное ложе, мы вышли из дома.       Там, на улице, царил хаос. При выходе из подъезда я обнял и поцеловал тебя, будто почувствовал. Как только мы ступили на центральную улицу, тебя подхватил поток быдломассы, для которой спасение своей жалкой жизни было важнее всего, вырвал из моих рук и унес. Последнее, что я видел — это радиоактивные «грибы», которые отражались в твоих влажных глазах, окрашивая их в кроваво-оранжевый цвет.       Та быдломасса погибла на следующий день. Ты же не могла умереть. Ты была готова ко всему. Я жил этой надеждой. Я перерывал кучи списков, мотался со стороны в сторону — я без передышки искал тебя на протяжении трех с половиной лет. Сегодня я нашел тебя… Но теперь твои глаза, тело, улыбка, волосы остались только в памяти, а мне остался только голос. Но… Сейчас мы вместе. Утром, когда солнце озарит руины некогда большого города под нашими ногами, мы уйдем на восток.       Шла ядерная зима 2176 года…