Глава вторая
В суде нет истины, лишь ваша версия случившегося против их. Так работает система правосудия: суть не в том, что правильно и честно, а в том, чтобы рассказать самую убедительную историю. Аннализа Китинг
🔫🔫🔫
Очнулась Тейлор опять в больнице. Что явно было лучше чем в камере. Впрочем, как быстро выяснилось, это ей пока не грозило. Старина Фрэнк вовремя подсуетился и по её состоянию здоровья, гипса на ноге, общего малолетства и возможных осложнений после недавней комы, предварительным решением суда было указано. До времени, подозреваемую Тейлор Эберт содержать на круглосуточном домашнем заключении. Допустимые исключения: медицинское обслуживание, бытовые нужды и религиозные услуги. Следующий месяц, пока длилось официальное расследование дела, судебные тяжбы, юридические разбирательства и прочие необходимые для работы правоохранительной системы мероприятия, слились в сознании Тейлор в один удушливый кошмарный сон. Казалось, что весь мир ополчился против нее и ее семьи. Отцу даже пришлось заложить дом, чтобы покрыть издержки судебных расходов. Они практически перестали смотреть новости и читать газеты. Потому как Дэнни фактически впадал в неконтролируемое бешенство, видя очередной заголовок или упоминание в статье о его дочери. Отчего его лицо краснело, а в глазах начинали лопаться мелкие сосуды. Тейлор серьезно опасалась, что от переживаний у него появится одна из тех нехороших сердечных болезней. От которых либо умирали сразу, либо всю жизнь мучались, принимая дорогие и малоэффективные лекарства. Из-за постоянных гневных звонков в любое время суток, им пришлось отключить стационарный телефон на несколько недель. Тейлор даже не думала, что на свете будет столько идиотов, готовых абсолютно беспричинно звонить на чужой телефон, чтобы высказать практически незнакомому человеку столько гадостей. После одного такого, неудачного ответа на звонок, она проплакала целый день запершись в своей спальне. Из всего кошмара который закрутился после неожиданных находок в ее шкафу и под столом, Тейлор смогла для себя найти только одно хорошее обстоятельство. Ее так и не посадили. Дэнни с Фрэнком все же каким-то чудом, смогли отстоять ее свободу перед законом. Пусть ради этого им пришлось пожертвовать очень многим, приложив еще большее количество усилий. Но, тем не менее, после всех разбирательств, Тейлор была относительно... свободна. Пусть и получив полгода условно, клеймо преступницы, жирный минус в характеристике, после которого мечта о переводе в Аркадию, да что там, даже дальнейшем обучении в престижном университете теперь для нее была закрыта навсегда. Но тем не менее, это ее не сломало. Как оказалось патрон, которой нашли у нее. Был пусть и подходящего калибра, однако не совпадал с теми, что рвали как бумагу дверцу ее шкафчика, легко дырявили стоящие на другой стороне прохода металлические шкафы, после чего оставляли приличные выбоины в самой стене коридора школы. Нет, у нее нашли обычный унитарный патрон сорок пятого калибра, начинённый плохеньким дымным порохом с мягкой свинцовой пулей. Подобными патронами, скорее всего стреляли еще во времена войны за независимость южных штатов. И тем не менее это была улика, а так же сильный аргумент в деле против Тейлор Эберт. Но вот самым серьезной уликой, как и думала Тейлор, оказались ее дневники. Из которых, с каждой страницы все кричало о боли, поиске справедливости и не нахождении требуемого у окружающих. А также о постепенном озлоблении, от не желания других помогать школьному изгою и естественно, зреющей к своим угнетателям расчетливой ненависти ведущей к скорой мести. Орудием которой наверняка должен был выступить незаконно приобретенный затравленной школьницей автоматический пистолет-пулемет, стреляющий разрывными патронами. Дабы уж наверняка, с гарантией, принести справедливость и мщение всем ее обидчикам, в строго в алфавитном порядке. Из картины которую представил талантливый обвинитель суду присяжных, Тейлор невольно и самой стало страшно находится одной в своем же присутствии. А вдруг невзначай бросится, да покусает? Тем временем прокурор напирал на то, что если оставить все без последствий, то еще пока не совершившая, лишь проведением Господним, самого страшного. Некая Тейлор Эберт, сможет снова при любом косом взгляде в ее сторону, сорваться и устроить в своей школе кровавую баню. Об результатах которой растрезвонят на всю страну пресса, поливая помоями их благословенный Господом Штат. Чем собственно журналисты, уже давно и крайне плодовито занимались. - Тому ее! - карающий перст указывает на болезненно тощую, подслеповато щурящуюся и бледную до синевы девочку с толстым гипсом на ноге. - Ее, столь опасную и нестабильную личность, стоит для профилактики, на некоторое, неопределенное время, изолировать от нашего законопослушного и мирного общества. В заведении, исключительно строгого режима, для исправления таких сложных, агрессивно настроенных подростков. И выпустить оттуда только после нескольких лет надлежащей трудовой реабилитации, при непрестанном наблюдении строгих надзи... воспитателей и четко положительного заключения психологов. - Дело собственно к тому и шло. Поскольку отец Эммы, обеспокоенный судьбой своей оклеветанной милой девочки, когда-то дружившей с этой... Этой психопаткой! Удивительно проворно нажал на свои адвокатские связи и договорился с одним из лучших обвинителей ихнего штата. Что как раз активно набирал очки популярности для будущих выборов вице-губернатора, на громких делах. И Барнс не прогадал. На тех двух слушаниях по делу, Штата Массачусетс против Тейлор Эберт, прокурор блистал ярче полярной звезды на небосводе. Его орлиный взор был строг, а улыбка безупречна, стильный деловой костюм оттеняли не менее стильные дорогие часы, золотые запонки и сверкающие лаком ботинки. Глубоко прочувствованная речь, неопровержимые аргументы и вкрадчивый голос, что казалось, гипнотизировал присутствующих в зале суда присяжных. В общем ее адвокат, Старина Фрэнк, при всех его стараниях смотрелся в сравнении с обаятельным обвинителем, как ржавая кубинская миноноска против новейшего линкора США. Уж точно не как похмельное огородное пугало, как писали в одной газетенке, на странице которой Тейлор не посчастливилось надолго задержать свой взгляд. Да Фрэнк старался. Очень старался. И говорил вроде хорошо и аргументировал правильно. Но даже у самой, сильно предвзятой обвиняемый, создавалось впечатление, что он полностью провалит ее защиту. Что сказать, тогда она уже почти чувствовала себя за тюремной решеткой. Неудивительно, что когда обвинение крайне неожиданно для всех, пошло на сделку. Предложив, по словам Старины Фрэнка, далеко не самые худшие в их положении условия, им с отцом пусть и скрипя зубами, но пришлось ее принять. Тейлор вспомнила момент, когда они в последний раз выходили из здания суда, перед машиной их уже ждала толпа журналистов. Причем их было такое количество, будто судили не простую пятнадцатилетнею школьницу по фамилии Эберт, а как минимум воскресшего из мертвых Диллинджера или Аль Капоне. Но все проходит. Ко времени, как с ее ноги сняли гипс, всеобщая шумиха вокруг девочки из шкафчика постепенно улеглась. Словно кусочки грязи, оседающие на дно стакана если некоторое время не баламутить воду. А потом мир как будто постепенно вернулся в прежнее, рутинное русло. Полностью вырвав из ее мироощущения такое понятие как личное свободное время. Вынужденно оформленный, как некий академический отпуск перерыв в обучении закончился. И Тейлор немного прихрамывая, опираясь на палочку, снова пошла учиться в школу. А после нее, в обязательные к посещению по решению суда, исправительные учреждения. Так что совсем неудивительно, что за следующие четыре месяца Тейлор пришлось почти забыть о своей неудобной силе, ибо нормально пострелять не удалось даже пару раз. К сожалению, у нее было недостаточно времени для игр в индейцев и ковбоев. Школа, больница, подготовка к еженедельным отметкам у курирующего ее дело офицера, занимающегося несовершеннолетними бандитами из Уинслоу. И ко всему этому, ей еще назначили шестьдесят дней общественных работ и курс групповой терапии у социального психолога, целых три сеанса в неделю. Который должен был под конец куцего курса борьбы со гневом определить, насколько на самом деле будет опасна Тейлор Эберт для общества. Не замышляет ли она снова принести в школу очередной автомат, дабы совершить самосуд над всеми своими недоброжелателями? Именно такая версия закрепилась в умах всех окружающих, конечно помимо ее отца и его немногих друзей по Ассоциации. Инцидент со шкафчиком в школе, в прочем как и со шкафом в ее спальне, навсегда разделил ее жизнь на До и После. Причем все окружающие ее люди продолжали считать, что именно Тейлор во всем виновата. И только провидение Господние, заключенное в плече в толкнувшем несостоявшуюся линчевательницу в крепкий железный ящик, спасло всех тех несчастных ее будущих жертв. Впрочем, это не спасло руководство школы, от пинка под зад коленом со своих должностей и окончательного втаптывания в грязь и так не самой лучшей репутации, одной общеобразовательной школы. Неудивительно, когда несколько недель подряд, на первых страницах в криминальных хрониках общественность видела заголовки вроде:«Предотвращена новая бойня в Уинслоу! Старые времена вернулись? Или почему очередная затравленная школьница едва не разнесла черепа своим обидчикам. О сочных грязных подробностях читайте ниже...»
Или что-то в этом духе. По тому новое руководство школы и весь преподавательский состав скопом, теперь предпочитали общаться с ней подчеркнуто вежливо, но соблюдая значительную дистанцию, как с прокаженной или зараженной каким ни будь смертельно опасным вирусом, вроде Эболы, или бубонной чумы. Но самое забавное в произошедшем, Тейлор видела в том, что со времени инцидента со шкафчиком, качество ее жизни кардинально улучшилась. Возможно, это было вызвано тем, что внезапно сучье трио распалось. Да, именно так! Как не удивительно, но после произошедшего инцидента, в котором очень заметно блеснуло имя одной молодой, но подающей надежды афроамериканской звезды легкой атлетики. Спортивная ассоциация под давлением спонсора откуда-то с выше, принудительно перевела Софию Хесс из столь опасного для ее жизни и репутации места, на обучение прямо в блистательную Аркадию. В которой говорят, учились все богатенькие детки, подающие надежды дарования и даже теперь абсолютно все Стражи Броктон-бей. А без активной мускульной силы Софии, и Эмма, и Мэдисон, а особенно их прихлебательницы, пока что откровенно опасались в открытую третировать едва не пустившую им в лоб по пуле жертву. А может из-за того, что круг ее общения за последние три месяца изрядно расширился. Начиная с Селины Стрит, ее куратора по делам несовершеннолетних от полиции, с которой она наладила почти теплые отношения, впрочем, как и с ее ближайшими коллегами. Еще бы, не каждая малолетняя преступница каждый раз приносит в участок на встречу со своим наблюдателем тяжелую сумку полную еще горячих пончиков. Или группа из дюжины подростков разной расовой принадлежности, социального статуса и пола. С которыми она работала, бок о бок на общественных работах. Как не странно, но общий труд на свежем, морозном воздухе, хорошо сглаживает острые места в общении, как и страх, робость в разговоре со сверстниками, у такой закомплексованной и опасающейся новых контактов личности как Эберт Младшая. Особенно, когда вы все одеты в одинаковые яркие оранжевые робы и под неусыпным взглядами парочки вооруженных социальных работников, с тихими матерками ворочаете тяжелыми лопатами. Обычно разгребая снег с открытых автомобильных стоянок, или собираете мусор по курсу главного туристического маршрута, а то и отмываете заборы от граффити с символикой разных банд Броктон-бей. Под конец срока общественных работ, проходящих после школьных занятий по четыре часа, четыре раза в неделю, даже подчеркнуто белые парни из Империи 88 довольно мирно, почти по-товарищески общались с косоглазыми пареньками из АПП, впрочем, как и с афроамериканцами и латиносами. Особенно если учитывать, что все ниже перечисленные были представлены в их группе исключительно молодыми и симпатичными девушками, темнокожей полногрудой Азэрой, подтянутой мулаткой Эбигейл, и по-испански темпераментными и острыми на язык, немного пухленькой Бьянкой и изящной как фарфоровая куколка Карлитой. Все они, как и сама Тейлор были из Винслоу. Только учились на старших курсах. И к удивлению Младшей Эберт, молодые бандиты, воровки и возможно проститутки, оказались в чем-то намного человечней и честней, чем большинство ее якобы законопослушных сверстников. По крайней мере, у Тейлор сложилось именно такое впечатление из того, что ни кто из них не особо стремился направленно ее обижать или утверждаться за счет скромной, нескладной, пятнадцатилетней девушки в толстых роговых очках. Которая по слухам, едва не перестреляла половину собственного класса за пару подколок над собой. Да и в группе, «По управлению гневом» которую она посещала трижды в неделю уже поздним вечером, в основном после общественных работ, тоже было все замечательно. Она познакомилась с десятком пусть и малость фриковатых... Да что там, иногда откровенно чокнутых, но по-своему очень интересных людей. Которые, несмотря на свои проблемы с психикой, очень тепло отнеслись к Малышке Тэй, как ее с подачи психолога ведущего группу стали все называть. Мадам Клевис, кондитер из популярного кафе на бульваре, попавшая на курсы из-за того, что неожиданно для себя самой, очень метко метнула тяжелый кондитерский венчик в голову одного из посетителей, громко посетовавшего, что ее пирожные пресные, взяла над ней негласное шефство и даже научила Тейлор печь замечательные пончики. И к слову очень вовремя. А то, она еще бы долго думала в чем пронести Револьвер конструкции Уильяма Мейсона минуя, металлоискатель на входе в полицейский участок, где ее ждала первая встреча с куратором от полиции. Так что можно понять, что с таким плотным графиком ей было как то не до стрельбы по банкам. Тем более с ее новообретенной силушкой, как таковые тренировки ей были и не нужны. Тейлор хоть сейчас могла легко победить на чемпионате мира по биатлону, если бы конечно умела ходить на лыжах и судьи разрешили ей выступать, имея вместо стандартного магазинного карабина Кольт образца 1873 года. Да, про доставшуюся ей вместе с силой стреляющую палку, она тоже успела кое-что разузнать. Как оказалось, в ее руках очутился агрегат, внешне очень напоминающий кавалерийский Кольт сорок пятого калибра, со стволом семь и пять чего-то там очень мелким шрифтом, чего Тейлор в своих очках, трясущаяся в укромном уголке посреди общественной библиотеки так и не смогла разобрать, в большой энциклопедии стрелкового оружия США. А лезть с такими вопросами в интернет на школьном и даже на общественном библиотечном компьютере она по, как ей казалось, объективным причинам опасалась. Но в очередной раз, не по своей воле воспользоваться оружием, ее все же заставили неподвластные ей обстоятельства.