наказание

— чонин, как твой лучший друг прошу, пожалуйста, не целуй, не провоцируй, не соблазняй этого идиота. после порки чана и секса с ним, которого он так долго ждал и добивался, чонин вернулся в свою комнату, где его сосед джисон лежал на своей кровати, полностью уткнувшись в телефон, но все же мельком бросая на яна злобные взгляды. младший закрыл дверь и встал на месте. чонин был удивлён словам хана и гневу на его милом лице, которого раньше не видел. он испугался. джисон их слышал? может, он даже знает о том, что чонин вёл себя довольно развратно с лидером, действительно провоцировал и соблазнял, но лишь для того, чтобы тот наконец перестал скрывать свои такие очевидные чувства к нему и желание. но почему джисон запрещает ему это? именно запрещает, а не просит, его голос звучал совсем не так. таким голосом не просят, а приказывают. — извини? — чонин все ещё стоит и не собирается идти к своей кровати. честно, он чувствует злость. он любит чана, он хочет чана, как и чан его, так почему он должен все бросить после всего, что он сделал, только потому что его лучший друг просит об этом? джисон чувствует, что сейчас может произойти что-то не то, например, недопонимание между ними, поэтому смягчается, откладывает телефон и садится на кровати, смотря прямо в глаза младшему, от чего тот вздрагивает, ведь этот спокойный и серьёзный взгляд пугает еще больше. — ты любишь чана? — люблю. джисон кивает как бы одобрительно, закрывая глаза и скрещивая руки на груди. чонин не понимает к чему этот допрос и почему вообще хан пристал к нему. старший против их отношений или против геев в группе? но ему не дают погрузиться в свои мысли, ведь джисон выпаливает то, чего ян совсем не ожидал. — если любишь чана, не позволяй минхо смотреть на ваше представление, не позволяй дрочить ему на тебя, не пытайся соблазнить его ещё больше и делать что-то ещё, чтобы порадовать его глаз и член, пока глаза чана, в которого ты, кстати, влюблен, закрыты. стыд. именно это чувство сейчас испытывал чонин. осознание того, что случилось, пришло только сейчас. точно, минхо. чан бы никогда не сделал первый шаг, если бы младший не заставил того ревновать. минхо хорошо подыграл, но они оба немного заигрались. чонин наслаждался не только членом чана внутри себя, но и пристальным взглядом минхо, который случайно оказался около двери и смотрел на происходящее, а точнее — на чонина, который пытался удовлетворить потребности обоих. он переборщил. и правда, почему он вообще позволил этому случиться? об этом он подумает позже, а сейчас… джисон знает, он видел. — да, видел, — джисон будто прочитал немой вопрос в глазах младшего, который не мог ничего сказать, — я проходил мимо. наблюдал за тем, как минхо наблюдает за вами. пожалуйста, веди себя как шлюха только с чаном и закрывайте дверь. джисон снова принял лежачее положение и укутался в одеяло, выключил лампу рядом с кроватью, показывая младшему, что собирается спать. чонин все ещё стоял на месте. он не мог ничего сказать, ему было жаль, он чувствовал вину перед джисоном, хоть и непонятно за что. все знают, что они с минхо лучшие друзья и не отлипают друг от друга. ян не хотел сейчас забивать голову всякими мыслями, он наконец-то лёг в постель и пытался заснуть, думая лишь о чане и об их отношениях. на следующий день джисон снова вёл себя как обычно. будто того разговора вовсе и не было. прошло еще около недели и чонин уже забил на это, он наконец встречается с чаном — это единственное, что его волновало. немного лишь беспокоило, что минхо стал меньше к нему лезть и часто злился в последние дни, но все решили, что это из-за тренировок, и не стали вмешиваться, все же к ночи он немного успокаивался. если бы дело было в тренировках. отношения этих двоих не назвать дружескими или романтическими, они были друг для друга чем-то большим. «любили ли они? было ли это взаимно?» они никогда не задумывались об этом. им просто… было комфортно вместе. джисон не может без минхо, минхо не может без джисона. какие бы отношения их не связывали, они полностью доверяли и принимали друг друга без остатка. но в этот раз минхо допустил ошибку. в общежитии никого нет, дверь заперта, джисон сидел на крепких и обнажённых, а главное любимых бедрах. слабый удар по щеке и тихий рык ли заполнил тишину в комнате. минхо лежал на кровати джисона абсолютно голый с розовой маской для сна на глазах. трудно сдерживать свое возбуждение, когда предмет твоего обожания сидит на тебе, полностью одетый, в отличие от тебя, и пытается вести себя властно. джисон ударяет сильнее, заставляя минхо повернуть голову на другой бок. щеки горят от этих слабых и милых ручек, и почему-то эти маленькие ручки возбуждают куда сильнее, чем не совсем нежный секс чана и чонина, на который он недавно дрочил, за что и получает сейчас это наказание. но наказание ли? — почему ты улыбаешься? — потому что даже если я тебя и не вижу, ты все равно сейчас очень милый. минхо облизывается и тянется рукой к ноге младшего, но тот одергивает её, ударив несколько раз по запястью, но кажется, ударить по нему с силой не так-то просто, потому что минхо начинает смеяться. его умиляют все действия джисона и даже то, что он позвал его в комнату и заставил раздеться догола. он хорошо знает настоящего джисона, именно поэтому ему так нравится дразнить его, он знает, что будет дальше. вставший член старшего подрагивал от всех этих «касаний» хана и очень нуждался в его внимании. ли был бы рад, если бы джисон сел чуть выше бёдер, чтобы его член утыкался прямо в задницу в обтягивающих джинсах, чтобы джисон хоть немного подвигался, вызывая трение о грубую ткань одежды, но нет, джисон даже смотреть на его орган не хочет. он берет небольшой кожаный паддл*, который он приготовил заранее и который все это время лежал рядом в ожидании, когда им воспользуются, и начинает медленно вести им по подтянутому прессу минхо. он едва касается, чем только щекочет старшего. если бы тот боялся щекотки, давно бы уже рассмеялся. эти еле ощутимые касания кожаным предметом неимоверно заводят, но ожидание большего все же утомляет. — джисон-а, долго ещё? — знаешь что убивает человека? не физическая боль, а моральная. ждать — больно, — хан очень медленно, аккуратно и осторожно оглаживает каждый кубик пресса и поднимается выше, смотрит очень спокойно и серьёзно, как тогда с чонином, — ожидание чего-то грандиозного, чего в конце концов не случается, разочаровывает, ломает, убивает, — джисон знает как больно ждать, ждать чуда, взаимности и романтики. его голос очень тихий и расслабленный, заставляющий минхо вслушиваться, будто усыпляет. усыпляет и мгновенно будит, как будильник в 6:30, когда засыпаешь только в 6:00 — он замахивается рукой и пытается вложить всю силу в этот удар, чтобы грудь старшего горела от шлепка, чтобы этот удар дошёл до самого сердца, чтобы тот вскрикнул от неожиданности или снова прорычал. — ты все ещё недостаточно зол, малыш, слишком слабо, — минхо язвит и тут же получает ещё удар, второй, третий, после которых джисон снова поглаживает место, которое сейчас разгоралось от боли от шлепка. не то чтобы было очень больно, просто каждое действие младшего разжигали огонь внутри. — мне не нужно бить тебя со всей силы, чтобы сделать тебе больно. мне не нужно бить тебя, чтобы наказать. мне достаточно просто бездействовать. вот он, этот по-настоящему властный тон хан джисона, который пробирает до дрожи и заставляет покрыться мурашками, от которого исходит только холод, но капельки пота все равно выступают на лице и катятся вниз. такой хан джисон делает больнее всяких плеток и ударов. он был таким только с минхо. ему не нужно даже двигаться, чтобы наказать старшего за совершенную ошибку. джисон любит возбуждать его и игнорировать его возбуждение тоже. хочется, чтобы он прикоснулся к члену, поцеловал, разделся, позволил себя трахнуть, но он просто сидит на бёдрах и бездействует. в его голосе есть власть, но управляет не он. минхо снова тянет свои руки к нему, тот не убирает их, разрешает им немного исследовать свое тело, которое минхо знал наизусть. ли нагло лезет ему под худи и чувствует жар. спина вся взмокла, что неудивительно, все-таки в такую тёплую погоду он был в худи. — руки. — хан цедит через зубы приказным тоном, потому что парень уже слишком разошёлся, спускаясь все ниже, пытаясь залезть ему в трусы. — разве ты не хочешь этого? — глупый вопрос. конечно, джисон хочет. он хочет минхо, так же, как чонин хотел чана, но у них совсем иные отношения. джисон тоже любит, но все немного сложнее, как ему казалось. ему нравится доминировать над старшим, ему хочется быть властным с ним, управлять им. минхо нравится быть непослушным и получать за это ещё больше, дразнить и издеваться. кто из них ещё садист — неизвестно, ведь оба не против поменяться позициями. каждый раз джисон доставляет парню лёгкую боль вперемешку с удовольствием, а минхо каждый раз издевается над тем, что тот делает «не так», «недостаточно», «нужно по-другому». джисон злится, что его ни во что не ставят во время этого процесса, а минхо наслаждается его злостью. эта игра каждый раз длится очень долго, но очень редко заканчивается обычным сексом, которого оба очень хотят и ждут, но до конца не доходят. потому что боятся. потому что не знают, что между ними происходит. у минхо уже голова устала от давящей резинки от маски, джисон перестал что-либо делать, ли уже думал, что игра закончена, можно снимать эту дурацкую маску и идти в душ помогать себе самому, но внезапно чувствует холодный предмет на члене, которому за все время так и не дали такого нужного внимания. джисон часто был инициатором игры, но никогда не брал на себя инициативу закончить все сексом, обычно он просто вставал и уходил. он водит паддлом по всей длине всего несколько секунд, а потом легонько ударяет, слышит стон с любимым рычанием. внезапно ему захотелось большего. он откидывает эту кожаную штуковину куда подальше и встаёт с крепких бёдер, опускается ещё ниже, располагаясь поудобнее между ног и берет набухший орган в рот, неуверенно проводя по нему языком. минхо от его действий и такой быстрой смены развития пребывает в удивлении. джисон никогда этого не делал, он никогда не делал так. ему либо сорвало крышу от затянувшейся игры, либо он очень отчаялся из-за ошибки старшего. — джисон, не нужно. — он кладёт руку на его голову и нежно зарывается в его мягкие волосы, заставляя того прекратить и подняться. — если бы это был чонин? даже под маской он чувствует этот потерянный взгляд. он быстро снимает её и видит пустоту в глазах напротив. джисон сидит между его ног и готов заплакать. это совсем не тот джисон, которым он был несколько минут назад. маленький, милый, с пухлыми щечками и слезящимися красными глазами. физическую боль сегодня чувствовал только старший, но джисон чувствовал, как что-то трескалось внутри него. минхо поднимается и прижимает его к себе, крепко, что аж лёгкие сжимаются, да и сердце тоже. — если бы это был чонин, я бы не обнимал его с такой нежностью, как тебя. — если бы ты обнимал меня с нежностью, я бы сейчас не задыхался, — джисон шмыгнул носом, а минхо рассмеялся. после минутной тишины он снова заговорил. то, чего он так боялся. — если бы я просто сказал, что люблю тебя, ты бы не стал дрочить на чонина, которого трахал чан? — он сам не понимал в чем причина этого страха. возможно, он испугался, что кто-то заберёт у него минхо. — если бы чонин просто сказал, что любит его, чан бы его трахнул? слабый удар кулачком в грудь и все-таки покатившаяся слеза, которая упала на плечо минхо, от тепла которой он вздрогнул. в комнате было не так уж прохладно, но он все это время был полностью без одежды, и даже сейчас, этими объятими он пытался также немного согреться. — мне нравится и тихий, и шумный хан джисон, мне нравится, когда он плачет и когда улыбается, мне нравится, когда он думает, что имеет власть надо мной, но мне не нравится просто обнимать его со стояком. — это наказание. — нет, это было признание в любви, которое почему-то все ещё не было сказано вслух, из-за чего ты все это время был так не уверен в себе, хотя прекрасно понимаешь, что нам и не нужно говорить об этом, потому что мы давно знаем о наших чувствах. — хочешь сказать, мы встречаемся, но я не знал этого? но ты все равно дрочил на чонина. — а тебе нравилось смотреть на это, — минхо застал его врасплох этой фразой, потому что его слова были правдой, — поцелуй меня, если хочешь на сегодня закончить и остаться в моих нежных объятиях, пока у нас ещё есть время и ребята не вернулись. — если я хочу, чтобы ты снял с меня одежду и трахнул, мне тебя ударить что ли? — да. ли немного ослабляет хватку, чтобы хану было легче дышать. джисон высвобождается из его приторно-нежных обнимашек полностью и берет в руки его лицо, грубо впиваясь пальцами в щеки. подаётся ближе и оставляет такой же приторно-нежный поцелуй на его губах. — так это твой ответ? — ещё не все. джисон касается его губ ещё раз, так же едва ощутимо, пристально смотрит в глаза и отстраняется. убирает руки с лица старшего, сильно замахивается и даёт ему лёгкую пощёчину, едва касаясь. возможно, хан знал, но не хотел признавать, что минхо дрочил тогда не на чонина. старший поймал на себе тот холодный пристальный взгляд, который ощущал даже затылком. не видел, но знал, что хан смотрит. может, эта ошибка не была случайностью?