Мой милый сосед 2

Он колючий, словно ёжик, и ускользает каждый раз, когда я хочу его обнять покрепче. Он все еще не привык ко мне, хотя мы почти четыре месяца вместе. Тогда в августе, на крыше, он доверительно заглянул в мои глаза и прошептал: — Не прогоняй меня, Картер. А как я мог его прогнать, если образ этого солнечного мальчика преследовал меня днем и ночью! Санни сразу установил личные границы: жили мы каждый в своей квартире, работу омега не бросил, все также крутил букеты в магазинчике сразу после учебы и варил кофе для поздних посетителей. Хоть я и мягко намекал, что смогу содержать нас обоих — зарплата позволяла. Но Санни был непреклонен, а настаивать или что-то ему запрещать я не мог. Один раз из-за моей глупости и собственнического характера, в самом начале отношений, я запретил ему идти на студенческую вечеринку. Тогда Санни исчез на неделю. Я чуть с ума не сошел, разыскивая его. Обзвонил и обошел всех его многочисленных знакомых, а нашел свою пропажу у Карла, того хмурого альфы из кофейни. Карл смотрел на меня неодобрительно и, прежде чем отпустить Санни, вытолкнул на лестничную площадку и, ткнув пальцем в грудь, угрожающе выдохнул: — Обидишь Санни, я тебе шею сверну. Я ничего не ответил, сузив глаза. Обстановку разрядил омега. Он хлопнул дверью, чмокнул Карла в щеку, поблагодарив за ночлег, и легко запрыгал по ступенькам вниз. Я догнал его у машины. Санни слегка пританцовывал и выглядел совершенно спокойно. — Поехали? — спросил малыш. Я медленно подошел к нему и осторожно обнюхал. Никаких лишних запахов, только летняя ненавязчивая земляника. Выдохнув, заключил свое солнце в крепкие объятия. — Картер, мне нечем дышать, — спустя минуту Санни отлепился от меня. Я поймал его снова, не в силах совладать с собой: — Я тебя искал везде. Так испугался! — Ну нашел же! Пусти! *** Приближался снежный декабрь и одна из поворотных точек в наших отношениях — очередная течка Санни. Я мечтал провести ее с омегой, но малыш огорошил меня известием, что уезжает. — Куда это? — с сомнением прищурился я. — К родителям. — Но почему? Я думал, что мы будем вместе. — Я так решил, Картер. Так надо, поверь мне. Что я могу ему возразить? Лишь скрипнул зубами и проводил на вокзал. Омега разрешил себя обнять и поцеловать в щечку и упорхнул, пообещав звонить. — Странный он какой-то, — заметил Мэт. Мы обедали в кафешке недалеко от нашего офиса. — Почему это? — мне было неприятно такое услышать. — Он тобой помыкает, держит на коротком поводке, но к себе не подпускает. А сейчас вообще свалил. И это в течку. Тебе не кажется это странным? — Что ты имеешь в виду? — я уже откровенно напрягся. — Обманывает он тебя. Соблазняет, а потом кинет на бабки. Помяни мое слово! Злые слова друга упали в душу и зародили определенные сомнения. Я никогда не думал о Санни в подобном ключе. И думать не хотел. Омега позвонил вечером, и мы долго болтали. — Я соскучился, — честно признался я, глядя в его улыбчивое милое лицо. Головная боль, покинувшая меня в августе, вернулась за один день, и я мучился. Обычные таблетки не помогали, мне нужен был мой личный болеутолитель. — Я скоро вернусь, — пообещал Санни. — Не думаю, что это затянется. — Все-таки, я бы предпочел, чтобы ты был рядом со мной, — разрешил я себе несколько недовольства в голосе. — Так будет лучше. Пойми, Картер, я не хочу торопить события. — Ладно-ладно, — выдохнул я. Омега послал воздушный поцелуй в камеру и отключился. Разговор не принес облегчения. Течка началась через день. Санни позвонил сам днем, я был на работе. — Привет, солнце! — Картер… — как-то безнадежно выдохнул омега. — Что случилось? — переполошился я. — Картер, началось… — Успокойся. Ты один? — Да. То есть, нет. Папа дома. — Выпей лекарства. Скоро все пройдет. — Я выпил. Не помогает. — Детка, скажи мне, где ты, и я тебя заберу! — я был готов ехать за ним хоть на край света. — Нет! — слишком громко взвизгнул омега. — Не надо приезжать! Я справлюсь. — Ладно, — опять остается только стиснуть зубы. — Успокойся, хорошо? — Да-да, я постараюсь. Извини, что потревожил. — Звони в любое время. Понял? — Да-да… Он позвонил ночью. В темноте комнаты я с трудом нашарил мобильник и врубил видео входящего звонка. Санни был бледный и взъерошенный. Видна испарина и лихорадочно блестящие глаза. Я сглотнул: — Ну как ты там? — Почти нормально. Лекарства чуть-чуть помогают. Как бы омега не храбрился, видно было, что ему плохо. В таких случаях спасает только альфа. — Послушай, Санни, ты же знаешь, что может помочь? — Знаю. Но… Я закусил губу. Только бы не спугнуть! — Если хочешь, я могу тебе помочь. — Как? — Просто слушай меня. Хорошо? — Хорошо, — омега отложил телефон в сторонку, так, что видно было его лицо сбоку. В комнате горела настольная лампа, было темновато, я лишь видел общие очертания и слышал его порывистое дыхание. С чего бы начать… — Представь, что я рядом. Ты же хочешь, чтобы я оказался рядом? — Да-да, хочу, — Санни облизывает губы. — Ты лежишь на кровати. В комнате тепло и тихо. Я опускаюсь рядом с тобой и плавно провожу пальцами по щеке. Мне нравится твоя кожа: бархатистая и горячая. Заметно было, что омега поплыл. Да и я впервые такое проворачивал — секс по скайпу. Но поскольку я здесь самый опытный, мне и выруливать. — Я ложусь на кровать и склоняюсь к тебе. Сначала касаюсь легко, почти невесомо, чуть прижимаюсь своими губами к твоим. Наш жар нарастает, поцелуй из нежного становится страстным, мы чуть ли не кусаем друг друга. Твои губы сладкие, мне нравится облизывать их как земляничный леденец. Омега на экране запрокидывает голову и проводит языком по своим губам. Он невероятно сексуальный, и мне хочется сгрести его в объятья и целовать, целовать, целовать, упиваясь волшебным запахом. — Мои губы спускаются ниже на шею, а ты таешь в моих руках, подаваясь навстречу ласкам. Я нахожу особое местечко рядом с ушком, такое нежное и отзывчивое. Провожу там языком несколько раз. И с твоих губ срывается первый стон, — омега и правда застонал. Он уже успел избавиться от майки и гладил себя по груди, скользя пальцами вверх, запутывая их в волосах, и вниз, туда, в слепую для меня зону. От вида возбужденного Санни, такого открытого и чувственного, я сам нехило поплыл. Член взметнулся вверх и настойчиво просился на свободу из плена спортивных штанов. Я стянул их и провел по стволу. Наслаждение растеклось по всему телу, уйдя в кончики пальцев на ногах. — Ты такой горячий, такой чувственный! Санни! Мой солнечный малыш. Я хочу тебя, хочу так сильно, что в нетерпении сдергиваю с тебя майку и припадаю к маленьким розовым сосочкам, начиная ласкать их языком. Ты стонешь уже открыто, громко, и получаешь всю палитру эмоций. Мой язык путешествует по твоему совершенному телу, прокладывая влажные дорожки от груди все ниже и ниже. Последняя преграда, что нам мешает, твои шортики. Я медленно тяну их вниз по твоим длинным стройным ножкам. Ты выгибаешься, опираясь на лопатки, и помогаешь мне. Воздух в комнате нагрелся, но как только ты обнажаешься полностью, волна мурашек бежит по твоему телу. Ты прекрасен, мой малыш, мое солнышко. Я смотрю на тебя и не могу отвести глаз, такой ты красивый. Ты совершенство, Санни! — Ах, Картер! — стонет омега и мелко вздрагивает. — Наконец я подбираюсь к твоему члену, и нет ничего прекраснее на свете. Я начинаю неторопливо, кончиком языка касаюсь головки. Ты кладешь свои ладошки мне на голову и подталкиваешь, задаешь темп. Я подчиняюсь тебе, и мне это нравится. Ты толкаешься в мой рот все активнее и дрожишь от наслаждения. Тебе хорошо, мой малыш? — Да! Да! Да! Не останавливайся! Прошу тебя! — Я продолжаю, малыш. Ты такой горячий и возбужденный, что долго продержаться уже не сможешь. Волна оргазма накрывает тебя с головой, ты сильнее удерживаешь меня и, наконец, кончаешь. Разрядка такая долгожданная и сильная, что ты выгибаешься дугой, пальчики на твоих ногах поджимаются, а я принимаю все, что ты мне даришь. О, боже, это настоящий нектар. И как же мне нравится этот вкус. Санни! — мои собственные слова возбудили меня не меньше омеги, а рука, скользящая по твердому члену, закончила все дело. Омега, что так далеко от меня, тоже подходит к пику, и мы кончаем вместе, даже выдохнув в конце синхронно. Сперма заливает мне живот, а в голове устанавливается звенящая пустота и легкость. Санни шумно дышит с закрытыми глазами. — Малыш, — на всякий случай зову его. — Ты в порядке? — Да, Картер, все хорошо, — картинка опрокидывается, и вот уже мордашка моего солнышка появляется на экране. Он красный и взлохмаченный, и моя рука неосознанно тянет к экрану, чтобы поправить омеге челку. — Тебе полегчало? — Да, немного. Спасибо, Картер! — Пожалуйста, малыш. Рад был помочь. — Я попробую заснуть. Спокойной ночи! — Спокойной ночи, Санни. Если опять почувствуешь себя плохо — звони. — Хорошо, — он послал в экран обязательный воздушный поцелуй и отключился. Я отбросил телефон в сторону и закрыл глаза предплечьем чистой руки, полежал некоторое время. Да, секс был виртуальный, а отмываться придется в реальном времени. *** Мучительная неделя подошла к концу. Я встречал Санни на вокзале. Омега выпорхнул из вагона поезда и с ходу запрыгнул на меня, обвив ногами талию. Я словил дежавю, вспомнив, как Санни провернул подобный трюк первый раз. Лето, последний экзамен и мое чудо в розовой толстовке радостно кричит: «Свобода! Свобода!» — Наконец-то, Картер! Как я соскучился! — импульсивно воскликнул омега. Я с радостной улыбкой смотрел в его довольное лицо и дышал родным запахом земляники. Мигрень ушла сразу. — Я тоже очень соскучился, малыш. — Спорим, что я больше! — Нет, я больше! — поддавшись его игривому настроению, я даже покружился со своей ношей на месте. Наша парочка привлекала излишнее внимание, и Санни поспешил слезть с меня. — Ну что, домой? — омега согласно кивнул. — Поужинаем вместе? — Да! Я очень хочу есть. Уютный вечер. Ужин, вино, совместные посиделки под пледом — рядом с Санни я таю до состояния лужицы. Он жмется горячей щекой к моей груди и смотрит в экран, приоткрыв рот. Идет какая-то очередная фэнтези-сказка, за которой омега следит с увлечением. — Бррр! — вдруг Санни вздрагивает всем телом. — Что такое? — Сцена неприятная, — на экране герой как раз корчился на земле после неудачного падения. — Сразу вспоминается один случай из детства. — Какой? — я выключил звук и приготовился слушать. — Я тогда мелкий был, и мы гуляли большой компанией. Бегали по двору как угорелые, лазали по крышам. И нам удалось найти заброшенный недостроенный дом. Там было жутко, но интересно. И сразу появилась тысяча игра и увлекательных занятий. И самое крутое, что мы нашли, была дыра в полу метра полтора в ширину. Естественно, мы стали через нее прыгать, а Роб, главный в нашей тогдашней компании, стал задирать самых мелких и слабых. Не трудно догадаться, что это были я, потому что я омега, и малыш-альфа, он был младше всех. Роб дразнил нас и подначивал перепрыгнуть через дыру, не разбегаясь. Это было очень сложно даже для альф, что все были старше и крепче, чем мы. Но мнение Роба тогда ценилось, и за нас никто не вступился. Первым приказали прыгать малышу. Он встал на краю, посмотрел вниз, но прыгнуть не смог. Разревелся и убежал. Тогда пришел мой черед. Я тоже зачем-то посмотрел вниз, и голова сразу же закружилась. А Роб и компания, стоя на другом конце дыры, все кричали мне: «Трус, цыпленок! Даже перепрыгнуть не можешь! Слабак!» Мне стало обидно и захотелось доказать, что я не хуже их всех. И я прыгнул. Почти долетел, но завис на краю. Роб был рядом и мог протянуть мне руку, чтобы удержать, но не сделал этого. Я рухнул вниз, в дыру. Сильно ударился спиной и сломал ногу. Было очень больно. Я звал друзей, умолял меня вытащить, но они убежали. Может быть испугались, может быть просто не захотели помогать. Я тогда долго пролежал. И постепенно понимал, что перестаю чувствовать ноги. Мне было страшно, очень страшно, а помощь все не приходила. А потом стемнело. В заброшенных домах почему-то темнеет раньше. И мне стало казаться, что из углов лезут чудовища. Я почти потерял сознание, как услышал голос папы. Он меня звал. Из последних сил закричал и вырубился. Очнулся в больнице со сложным переломом ноги и отбитой, но по счастью не сломанной спиной. Оказалось, что малыш-альфа, который не смог прыгнуть, прибежал домой и рассказал родителям, что произошло. Пока они связались с моими, пока меня нашли — прошло около двух часов. А остальные мои друзья, те, кого я считал друзьями, даже словом не обмолвились, что я упал и пострадал. Вот так… Поэтому когда я вижу, как кто-то падает, вспоминаю свой неудачный полет. Брр! Что-то я совсем нагнал жути. Хочешь какао? Санни храбрился, но, несмотря на это, я все же заметил застывшие в уголках глаз слезы. Он стремительно сбежал на кухню, чтобы не плакать при мне. Я заметил эту его особенность не так давно. Последний раз он дал волю чувствам в августе на крыше, когда рассказывал про своего истинного. И с тех пор при малейшем намеке на слезы в моем присутствии омега сбегал. Я дал ему несколько минут, чтобы успокоиться и пошел на кухню. Малыш уже успел сварить себе какао и цедил его из большой кружки, глядя в окно. Я привалился к стене: — Вкусно? Омега моментально повернулся и протянул чашку: — Будешь? — Буду, — вместо того, чтобы взять чашку, я шагнул ему навстречу и мягко прижался к губам.–Ммм… Очень вкусно! — Картер, — рассмеялся Санни. — Это не считается. Попробуй! Я послушно сделал глоток. Как по мне, чересчур сладко. Но омеге нравилось. — Как я и говорил очень вкусно, но так гораздо вкуснее, — и снова поцеловал сладкие губы своего мальчика. — Картер, ты все за свое, — укоризненно заметил Санни, но не вывернулся из объятий, как он обычно это делает, а затих, положив голову мне на плечо. — Останешься? — омега очень редко оставался со мной на ночь. — Да, спать хочу. Чур, я первый в душ! — веселость снова вернулась к Санни, и он, отпихнув меня, убежал в ванную. Я попытался ухватить свое чудо за руку, но не успел и только проводил его взглядом. *** — Картер, а кем ты мечтал стать в детстве? — Санни шел по бордюру, балансируя руками. Мы возвращались после его вечерней смены в кафе. Я снова зашел за омегой, чтобы проводить его домой, хотя сегодня Мэт настойчиво звал меня в бар. Уже который раз я игнорировал друга, что не могло ему нравиться. Но омега мне был дороже. — Кем? Я даже не помню, малыш. Вроде, я особо не планировал свое будущее. — А я вот хотел стать врачом, — омега спрыгнул на асфальт. — А потом что-то пошло не так, и я продаю цветы. — Ты же пока учишься. Вот закончишь и будешь ландшафтным дизайнером. — Это скорее от безысходности, — Санни немного загрустил и поежился. — Я замерз. Догоняй! И омега стремительно помчался вперед, чем застал меня врасплох. Но догнал я его быстро. Мы носились по двору, Санни хохотал и все не давался в руки. Наконец он сам запрыгнул на меня и уронил в ближайший сугроб. — Я победил! — заявил омега, а я и не думал сопротивляться. Лежал, разглядывал его лицо, и в голове у меня зрели определенные мысли. Суббота, вечер — это ли не лучшее время. Мэт буквально прижал меня к стене и вырвал обещание затусить сегодня в баре, как в старые добрые времена. — Ты прикинь, завалимся куда-нибудь в классное местечко, оторвемся! Все коктейли мира для нас. Ну же, братан! Не обламывай меня. К тому же вдвоем омег снимать удобнее. — У меня уже есть омега, — напомнил на всякий случай я. — А я вот свободный альфа! Не родился еще такой омега, что меня под каблук загонит! Я нахмурился: — Не нарывайся. — Да брось, я шучу! Пошли, Картер! Я же не заставляю тебя спать с кем-то, хотя тебе бы не помешало. Просто побудь моим вторым пилотом. В последнее время мне не нравилось, как ведет себя мой друг. Он постоянно нелестно отзывался об омегах вообще, и о Санни в частности, но до прямых оскорблений еще не опустился. Я бы с удовольствием его послал, но Мэт скорчил самую жалостливую физиономию, на которую был способен, и пришлось согласиться. На мне джинсы и простая черная рубашка, что выгодно подчеркивала мою фигуру. Даже в качестве второго пилота хотелось выглядеть достойно. Я уже было собрался позвонить Санни, но он опередил меня и сам трезвонил в дверь. — Привет! — малыш шагнул в квартиру и сразу повис у меня на шее. — Привет, солнце! — я подхватил его поудобнее под попу и чмокнул в подставленную щеку. — Я смотрю, кто-то соскучился? — Да! — Я тоже, — я прошел с омегой на руках на кухню и ссадил его на подоконник, и остался между его коленей. — Что-то случилось? — Нет. Просто я перенес смену в кофейне и сейчас хочу позвать тебя погулять. — Куда ты хочешь пойти? — бар и Мэт сразу отошли на второй план, как только мой омега переступил порог квартиры. — Я уже давно-давно не был на катке. И подумал, что ты согласишься покататься со мной. — Конечно, это хорошая идея! Когда пойдем? — Я бы хотел сейчас, но вижу, ты уже собрался куда-то. Поэтому можно отложить. — Никуда, я весь твой. Давай, у тебя десять минут, чтобы одеться. — Я мигом! — Санни сдуло с подоконника. Он поцеловал меня куда-то в щеку и убежал, а я позвонил Мэту. — Привет, похоже, я сегодня не смогу пойти с тобой. — Что?! Чувак, это не дело! Ты обещал. — Планы изменились, извини. — Да, знаю я твои планы. Раз тебе не дают, значит, ты и мне кайф решил обломать. — Мэт, что ты несешь? — Что слышишь! С тех пор, как тобой вертит омега, Картер, ты сам не свой. На кой шут тебе сдался этот малахольный! Вы же даже не трахаетесь! — Тебе стоит придержать язык, дружище! — Да пошел ты! Можешь и дальше прогибаться под этого омегу, но помяни мое слово — он тебя кинет. И в этом случае я тебе помогать не буду. — Мэт! — Иди в задницу, Картер! Я решил оставить разборки с другом на понедельник. В частности, хотелось дать ему в морду за «малахольного». И прояснить всю картину в целом. Немного помрачневший после этого столкновения, я переоделся и столкнулся с Санни на лестничной клетке. Он был готов и запакован в теплую куртку и горнолыжные штаны. — Я готов! — Перчатки? — уточнил я у своего забывчивого чуда. — Есть, — с гордостью продемонстрировал омега. — Тогда в путь! Мы выбрали открытый каток в городском парке. Малыш пыхтел под всеми слоями своей одежды в попытке завязать коньки. Я опустился перед ним, поплотнее надел ботинок и туго зашнуровал. Быстро справился и со вторым. — Я бы и сам смог! — пропыхтел Санни. — Конечно, солнышко! Мне просто захотелось за тобой поухаживать, — омега тепло мне улыбнулся в ответ. Он с нетерпением постукивал ногами, ожидая пока я обуюсь сам, и на лед бежал чуть ли не вприпрыжку. Я сам последний раз катался в детстве, и лишь природная ловкость не дала растянуться после первого шага. А у Санни получалось очень хорошо. Он отъехал от меня на пару метров и развернулся спиной против хода движения. Мне этот маневр показался опасным, и я поспешил догнать омегу, придержав за руку: — Малыш, будь осторожнее. — Я хорошо катаюсь. Смотри! — с этими словами он крутанулся на месте и на приличной скорости помчался прочь. Я внимательно следил за ним взглядом, боясь упустить из виду. Санни передвигался очень быстро и вскоре догнал меня, врезавшись в спину. — Видел? Видел? — вопил довольный малыш, радостно хохоча. — Ты прекрасен. И прекрасно катаешься! — Спасибо. А ты так и будешь ползти как черепаха? — Да. Как говорится, тише едешь — дальше будешь. — Фу! Это скучно. И вообще, Картер, ты сейчас говоришь как старик. — Это кого ты стариком назвал? Но омега уже удирал от меня по широкой части катка. Ему нравилось дразнить меня и убегать. Не только здесь или в наших недавних догонялках в сугробе. Но и в отношениях. Он не пускал меня дальше определенной черты. Манил пальчиком, а потом сразу закрывался. Как в том случае с его течкой. Внятных объяснений, почему он сбежал, я выпытать не смог, но и действовать напористо было нельзя. Сразу в голове слышался ехидный голос Мэта: «Он тебя кинет. Получит от тебя то, что хочет, и просто кинет». Я старался прогнать эти слова поскорее, да и не похож был Санни на охотника за деньгами или чем-то еще. Особенно сейчас. Омега весь сиял. Своей заразительной улыбкой и светлой аурой, на которую альфы слетались как пчелы на мед. Парочку пришлось шугануть. На очередном круге я поймал Санни и прижал к себе. — Картер, ты чего? — Соскучился. — Мы же вместе. Как ты мог соскучиться? — Знаешь, малыш, иногда мне кажется, что мы с тобой существуем на разных планетах, — что-то понесло меня в какие-то философские темы. — Которые находятся друг от друга за сотни световых лет. И мне до тебя не дотянуться. — Эй, Картер, ты меня пугаешь! Я же здесь, — Санни помахал рукой у меня перед глазами. — Да, малыш, ты здесь, — я позволил себе невеселую улыбку, подумав про себя «Вот только где — здесь?» — Зачем ты завел этот разговор? Разве в такой день можно думать о таких невеселых вещах? — Санни снова обогнал меня и попытался развернуться, как в начале нашего катания. Но что-то пошло не так. Его конек попал в выбитую на льду ямку, он неловко взмахнул руками и стал падать назад. Мне показалось, что делает он это как-то слишком медленно, будто в слоумо. В его глазах промелькнула вся гамма эмоций: от удивления до испуга, и в конце полнейший ужас. Я сопоставил это с недавним рассказом Санни о падении в детстве — можно было посчитать ситуацию похожей. Только в тот раз альфа, находящийся рядом, не помог, а я смогу омегу удержать. Благо падает он медленно. Я же действовал быстро. Один рывок вперед, я хватаю Санни за куртку, дергаю на себя, и мы падаем вместе, но внизу уже я. Так что мой мальчик приземляется вполне комфортно и безболезненно. Мое падение гасит толстая куртка и капюшон, так что мне тоже почти не больно. — Санни, ты как? — омега лежит на мне, крепко зажмурив глаза. — Картер… — он потрясен и немного напуган. — Все хорошо? Ты не ушибся? — Я… Я в порядке, — Санни скатился с меня на лед и медленно встал на трясущиеся ноги. Я тоже поднялся, покрутил плечами, встряхнулся. Хорошо бы обошлось без синяков. — Эй, солнце, ну ты что? Омега потерянно смотрел в землю: — Я испугался. Вспомнил как упал тогда, в детстве. Помнишь, я недавно рассказывал? — Конечно помню. Но сегодня же ты не упал. — Да, да… Спасибо, Картер, — мне показалось, что Санни всхлипнул. — Иди сюда, — я крепко обнял малыша. — Все позади. Поехали домой. Я помог омеге снять коньки, погрузил его в машину, и мы быстро добрались домой. Всю дорогу Санни переваривал случившееся и был тих и задумчив. Перед его дверью мы попрощались до завтра, и каждый отправился к себе. Но я бы предпочел быть рядом с моей парой. *** Понедельник выдался горячим — сплошные разъезды и встречи. Так что в офис я попал ближе к концу рабочего дня, совершенно разбитый и с нереальной мигренью. Последний, с кем хотелось бы пересечься, был Мэт, и как назло я встретил его в коридоре. — О, посмотрите кто это! Наш главный. Или уже нет? — Не пори ерунды, Мэт. — Я-то хоть кого-то порю. А как насчет тебя? Удалось хоть омегу своего чпокнуть? Или опять зазря меня кинул? Мне на глаза словно упала какая-то пелена. Коротко зарычав, я почти без размаха влепил другу в челюсть. Он в долгу не остался, с ходу рассёкши мне бровь. Нас с трудом оттащили друг от друга. Меня втолкнули в мой кабинет, а Мэта уволокли куда-то по коридору. Он кричал, что друзей на текущие дырки не меняют, и что-то еще в таком же духе. Я рвался восстановить справедливость и честь своего омеги, но один из наших программистов, оказавшийся на удивление крепким парнем, толкнул меня в кресло и рявкнул: — Господи, да успокойся ты! Что на вас нашло сегодня, парни? Его тон вернул мне самообладание, я сплюнул набежавшую кровь в ведро и откинул голову. Кто-то склонился ко мне с промоченной в антисептике ватой. Я выдержал два легких касания, потом отобрал у неумелого целителя его промокашку и занялся своей физиономией сам. — Эрл, спасибо, — коротко буркнул я программисту все еще маячившему на пороге. — Не за что, Картер. Не мое конечно дело, но советую тебе ехать домой. Подлечиться и успокоиться. — Угу, — этот совет я посчитал дельным. Кое-как обработав полученные ссадины, я досрочно закончил свой рабочий день и отправился лечиться. По счастью, я не столкнулся с Мэтом, видимо его спрятали подальше от меня. В противном случае мы бы начали второй раунд. Я оглядел свою рожу в зеркало заднего вида в машине и недовольно покачал головой — видок был еще тот. Рассечена бровь, на скуле наливался синяк, губы разбиты . В таком виде лучше никому не показываться. До дома я доехал быстро и остался сидеть в машине, потому что заметил во дворе Санни. Он возился в снегу с целой ватагой детишек — они что-то строили. Я просто сидел и смотрел, как счастлив мой омега, как он заливисто смеется, как общается с ребятней, а они тянутся к нему, стремятся потрогать, залезть на спину и получить хоть каплю его внимания. Сам еще ребенок, но так ловко управляется со всеми. Не знаю, сколько я так просидел, но Санни наконец заметил мою машину. Он посмотрел в мою сторону, сначала радостно, потом, увидев меня в салоне, удивленно. Что-то сказал ребятишкам, вылез из снега и, отряхиваясь, пошел к машине. Я опустил окошко. — Картер, привет! О, боже! — омега замер при виде моего разбитого лица. — Что случилось? — Привет, малыш, — у меня получилось вымученно улыбнуться. — Ничего страшного. Так, немного повздорил с коллегой. — Да ты весь в крови! Господи! Поднимайся к себе, а я скоро буду. Надо малышей отвести по домам. Картер! — Я слышу тебя, солнце. Со мной все в порядке. Честно. — Ничего слышать не желаю. Быстро поднимайся! И сердитым шагом он быстро удалился пристраивать детей. В квартире я смог разглядеть себя получше. Большое зеркало в прихожей показало все гораздо отчетливей, и картина стала еще страшнее. Кое-как стянув одежду, я забрался в душ. Горячая вода щипала раны, но смывала некоторую заторможенность и усталость. В дверь ванной забарабанили: — Картер, ты что, с ума сошел? Выходи! Я натянул спортивные штаны и выполз в коридор, наткнувшись на мечущего молнии Санни. — Горячей водой! Нельзя! Быстро в спальню! — я покорно подчинился своему маленькому командиру. Он включил яркое верхнее освещение и притащил настольную лампу из гостиной. На моей постели образовалась кучка лекарств. Омега вываливал их из аптечки, приговаривая: — Так-так-так… Еще раз антисептик, потом холодный компресс, мазь. Хорошо, хоть зашивать ничего не надо. А сотрясение? Проверить надо. Я следил за его метаниями и даже заметил, что не надо так суетиться, но получил в ответ такой красноречивый взгляд, что предпочел замолкнуть от греха подальше. Наконец все приготовления закончились, и Санни приступил к лечению. Он еще раз обработал раны антисептиком, убрал запекшиеся корочки крови и ощупал мое лицо. Его пальцы тряслись, омега закусывал губу, боясь расплакаться. Он нашел большую шишку на затылке, оставшуюся от происшествия на катке, и чуть ли не взвыл: — Картер, у тебя огромная шишка! — Да, я знаю. — Это после субботы? — Скорее всего. Может и с сегодняшней добавкой. — Почему ты не сказал? — шипел омега, прикладывая гипотермический пакет мне к затылку. — Малыш, это не имеет значения. Мне совсем не больно. — Не имеет значения! — бурчал Санни себе под нос. Он закончил первичные манипуляции, оставалось намазать синяки мазью, чтобы они быстрее прошли, и залепить ссадину над бровью пластырем. — Не имеет значения! — продолжал он. — Смелый какой нашелся. Он из себя боксера строит, а я переживаю. Хватило мне одного раза. Он бормотал это все тихо, до меня долетали лишь обрывки фраз. — Что ты сказал? — Ничего! — в сердцах крикнул мой тихий солнечный малыш, который сейчас включил режим боевого хомячка. — Я уже потерял одного альфу, и второго терять не хочу! Лежи и не вставай! Быстро собрав все свои примочки, он ушел, хлопнув дверью, и оставил меня наедине с моими мыслями. Впервые он высказался насчет наших отношений. Пусть так неоднозначно. Пусть вскользь, но я услышал, что он дорожит мной и боится потерять. Я, может быть, подумал бы еще и раскрутил ситуацию, но моя многострадальная голова получила сегодня слишком потрясений и просто отключилась. Проснулся я глубокой ночью. В комнате пахло земляникой, значит Санни здесь. Я лежал с открытыми глазами, привыкая к темноте, и, наконец, различил маленькую фигурку, приклеившуюся к стене. Малыш сидел прямо на полу, завернувшись в одеяло. До моего слуха долетали какие-то тихие звуки. Только затаив дыхание, я понял, что омега плачет. Очень-очень тихо, чтобы не разбудить меня. Мне стало невмоготу это слышать, сердце разрывалось от нежности к Санни, я пошевелился, чем спугнул его. Омега сразу затих, а потом поднялся и подошел к кровати. Долго смотрел на меня и что-то шептал. Что именно, я различить не смог. А потом он и вовсе вышел из комнаты. Лишь слабость не позволила пойти за ним. Накатившее головокружение прижало к постели и отпустило очень нескоро. Когда я смог подняться, за окном было уже светло, а в квартире пусто. *** Я нашел в себе силы отправить смс-ку Эрлу, что совсем плох и на работу сегодня не приду. А потом опять провалился в сон. Второй раз очнулся уже ближе к вечеру. Запах омеги из квартиры выветрился, значит Санни больше не приходил. Телефон разрядился и порадовал меня черным экраном. Пока необходимые для включения проценты зарядки капали по электросети, я принял душ. В этот раз прохладный. Все тело болело, раны на лице саднили. На кухонном столе я нашел тюбик с кремом от синяков и обильно себя намазал. Выпил сразу три таблетки обезболивающего и схватил немного зарядившийся телефон. Санни на звонок не ответил. Как и на последующие пять. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Черт бы побрал эту фразу. Закипающий чайник приветливо мигал подсвеченным боком, а я, нацепив куртку на голое тело, вышел на площадку. Слышно было, как звонок надсадно трещит в пустой, по-видимому, квартире. — Ну где же ты? — в сердцах я двинул рукой по двери. Ответа естественно не последовало. После прошлого исчезновения моего омеги в телефоне хранились все нужные номера. Я методично обзвонил всех его друзей, но никто ничего не знал. Единственная надежда была на Карла, который трубку так и не взял. На столе осталась чашка с остывающим чаем, а я наспех оделся и поехал искать Санни. — Нет, Картер, я его не видел, — отозвался Ларри, еще один паренек из кофейни. — Да сегодня и не его смена. Попробуй спросить у Карла. Может он что-то знает. — Карл не отвечает на звонки. — У него это бывает. — Он сейчас дома, как думаешь? — Не знаю. Мы мало с ним общаемся, он очень нелюдимый. Только с Санни общий язык и нашел. — Ладно, Ларри, спасибо. Пока! — Пока, Картер, заходи, если время будет, — и омега мне хитро подмигнул, а меня почему-то передернуло. Карл жил в не очень спокойном районе. Я хорошо помнил его унылую многоэтажку и заплеванный подъезд. На первые два звонка в дверь никто не отреагировал. Неужели, и его нет дома? Как-то не нравится мне все это. Для верности я еще и постучал в дверь. Громко так постучал. Ногой. Наконец, послышался звук отпираемого замка, и хмурый Карл выглянул из квартиры. Сузил глаза, недовольно меня оглядел. — Чего тебе? — Санни у тебя? — Нет. — Говори честно. — Его здесь нет! Зачем мне врать? — Черт! — с усилием выдохнул я. — На тебя была последняя надежда. — Что ты такое несешь? Санни что, пропал? —Телефон отключен, и дома его нет. Я обзвонил всех его друзей — никто ничего не знает. В кофейне его не видели, а в цветочном магазине он взял две недели отпуска. Я думал, что Санни у тебя, поэтому приехал. — Подожди-ка, Санни действительно пропал? — Карл как-то недобро на меня смотрел. — Что у вас произошло? Я же тебя предупреждал! — Ничего у нас не произошло! — огрызнулся я в ответ. — А рожа у тебя чего расписная какая? — Это к делу не имеет отношения. — Да-да. Ладно, заходи, — и Карл распахнул дверь пошире, впуская меня внутрь. Квартирка была маленькая и очень захламленная: какие-то коробки, разбросанные вещи, запасные детали чего-то, полный бедлам. Мы устроились на кухне, и Карл сам несколько раз звонил Санни. Но и на него омега не отреагировал. — Рассказывай давай, что произошло, — велел он, пока грелся чайник. — Ничего особого. Повздорил с одним козлом на работе. И немного мы друг друга подправили. А Санни когда это все увидел очень испугался. Но сам обработал мои раны и все что-то бормотал под нос. Когда я спросил все ли с ним в порядке, он ответил что-то типа «Одного альфу я уже потерял, второго не хочу». И ушел. Потом он приходил ночью, но говорил слишком тихо, я ничего не разобрал. Наутро его уже в квартире не было, а вечером он не ответил на звонок. И дома у него пусто. — Да… Дела… — Карл покачал головой, и мы надолго замолчали. — Так ты не знаешь, где он может быть? — Скорее всего, он у родителей. Больше негде. — Адрес? Ты знаешь адрес? — Он не сказал тебе? — Нет. — Значит, не доверяет. — Как это понимать? — Как понимать… — Карл разлил кипяток по чашкам и забросил в каждую по чайному пакетику. — Санни сложный человек. Он рассказал тебе про своего истинного? — Да. — Тогда ты его должен понять. Вся его жизнь разделилась на до и после. Причем еще не понятно, какая из них хуже. — Откуда ты так хорошо его знаешь? — Мы вместе проходили реабилитацию. Как бывшие суицидники. И то, что Санни там про себя рассказывал… Не дай бог никому такое пережить. Я не берусь судить о его состоянии сейчас, но знаю только, что он боится повторения той ситуации. Он ни с кем и не сходился только из-за этого. А вот тебя принял, к моему удивлению. Чем-то ты его зацепил. — Слушай, я, наверное, тебе не нравлюсь, — Карл красноречиво фыркнул. — Но могу тебя заверить, что Санни не просто мое увлечение. Я жить с ним хочу, долго и счастливо. Пусть я не самый лучший в мире альфа, но я стану таким для Санни. Карл все колебался, смотрел недоверчиво. — Ты конечно можешь мне и не помогать. Я узнаю адрес его родителей сам, но это займет гораздо больше времени. А возможно Санни нужна сейчас помощь. Или утешение. Наверняка он успел что-то себе придумать, что-то нехорошее. Карл! Если он действительно тебе дорог, помоги мне! Помоги мне помочь Санни. — Ты так все складно говоришь… — Да в чем дело? Я недостаточно искренен? В сидящем напротив меня альфе боролись два противоречия. С одной стороны, омега ему очень нравился, это видно невооруженным глазом. И я для него соперник. С другой стороны, он знает, что омега к нему относится как другу. А ко мне — иначе. И сейчас Санни страдает, а помочь ему могу только я. Что же победит? Любовь к себе, или любовь к омеге? — Сакраменто, бульвар Фолсом, двести тридцать семь, — победила любовь к омеге. — Спасибо, Карл! Ты мне очень помог! — Это все ради Санни. И помни, если ему будет плохо, я начищу тебе рожу похлеще, — на прощание заметил Карл. *** Сакраменто, примерно два часа на машине. Я решил выехать на рассвете, а пока надо было отдохнуть хоть немного. Сон не шел, я ворочался в постели с мыслями о Санни. Как он там, мой малыш? Почему сбежал, что успел себе напридумывать? В итоге так и не сомкнув глаз, я встал ровно по будильнику, собрался, оделся поприличнее и оправился в гости к родителям своего омеги. Дорога далась мне довольно легко, останавливался я лишь раз на заправке, чтобы выпить кофе и размять ноги. Неспокойное за омегу сердце гнало и гнало меня вперед. И около девяти часов утра я въехал в Сакраменто. Немного попетлял по улицам, но наконец нашел бульвар Фолсом, двести тридцать семь. Довольно большой, добротный дом, видно, что семья Санни не бедствовала. Немного собравшись с мыслями и оглядев себя в зеркало, я решительно вылез из машины. Видок у меня прямо бандитский: синяк на скуле, рваная бровь, хмурый взгляд. Надеюсь, меня хотя бы на порог пустят, а не сразу в полицию сдадут. Взбежал по ступенькам на крыльцо и постучал в резную массивную дверь. Долго ждать не пришлось, дверь распахнул красивый омега в годах: — Да? — он с удивлением уставился на меня. — Вы что-то хотели? — Доброе утро. Меня зовут Картер Хопп, я альфа вашего сына. — Что там такое, Марти? — в прихожей появился хозяин дома, высокий мощный альфа. — Вот, молодой человек говорит, что он альфа Александра. — Да? — с сомнением проговорил отец семейства, оглядывая меня. Я вынес этот суровый взгляд, даже не моргнув. — Ну что же, проходите, молодой человек. Потолкуем. Дом был большой и светлый. Меня проводили в кабинет, альфа устроился в кресле у дубового стола, омега ушел на кухню за кофе. Некоторое время мы с хозяином дома буровили друг друга взглядами, и он начал разговор первым: — Меня зовут Деррик Райх. Для вас мистер Райх. И я хочу услышать вашу версию произошедших событий. — Скажите, Александр сейчас здесь? — Александр приехал вчера утром. Встревоженный, напуганный. Поэтому вам сейчас лучше объяснить мне все, пока я не позвонил в полицию. — Деррик, милый, не пугай молодого человека раньше времени, — омега появился с подносом. — Пожалуйста, кофе. Что же у вас случилось? Санни не говорил, что у него есть альфа. Как давно вы вместе? — С августа прошлого года, — я стиснул зубы. — Давненько. Как же так получилось, что сын нам ничего не рассказал? — Я не знаю. Мне бы тоже хотелось выяснить это у Санни. — Тем не менее, — снова вступил в разговор Деррик. — Потрудитесь объяснить, почему мой сын приезжает домой в слезах и не может объяснить причину этих слез. — Со мной произошла неприятность, — я указал на бровь. — А Санни все это принял слишком близко к сердцу. Он уехал прежде, чем мы смогли поговорить. Так что, я думаю причины стоит выяснить у него самого. — Звучит малоубедительно, — недовольно заметил Деррик. — Подожди, дорогой, — снова вступил омега. Он выглядел просто шикарно и весь светился. Понятно, кому Санни обязан своей красотой. А еще, видимо, Марти крутил своим мужем как хотел. От малейшего его слова альфа затихал и смотрел на него с обожанием. Как и сейчас. — Подожди, дорогой. Надо это все хорошенечко обдумать. Наш малыш нашел себе альфу, но ни слова нам не сказал. Не считаете это странным, молодой человек? — Считаю. — Хорошо. Вы сошлись в августе, так? — Да. — А свою декабрьскую течку Санни провел у нас, хотя обычно так не делал. Странно? — Странно, — я вынужден соглашаться с каждым его словом, хотя не понимаю, куда он ведет. — И теперь он приехал к нам расстроенный и испуганный. А в его состоянии это просто недопустимо. — Я не понимаю, к чему вы ведете. — Вам не кажется, что Александру вы не нужны? Я даже похолодел от таких слов. Не нужен… По словам этого омеги, выходило, что действительно не нужен. — Я не знаю, как это все объяснить. Наверное, только спросить у Санни. Мы все втроем замолчали. Омега постукивал пальцами по столу, альфа смотрел на меня с недовольством, я же был в замешательстве. Но ответы на свои вопросы все же хотел получить. — Позвольте мне поговорить с Александром. Я уверен, что у него были причины так поступить. Я не причиню ему никакой вред. Клянусь! Он очень дорог для меня. Я … Я люблю его! И прожить с ним хочу всю жизнь. Марти перевел на меня, отчаявшегося, взгляд своих голубых глаз. От его ответа зависит мое будущее. — Мой сын достаточно страдал за свою недолгую жизнь. Но я хочу, чтобы он был счастлив. Поговорите с ним, а потом приходите вместе обратно. Мы подумаем, что вам делать дальше. — Хорошо. Но где он? Где Санни? — На кладбище, на могиле истинного. *** И снова за окном моей машины бегут незнакомые улицы Сакраменто — кладбище находится довольно далеко от дома Райхов. За время пути я все думал о Санни, пытался понять мотивы его поступков, но так и не пришел к какому-то логичному выводу. Долго бродить по кладбищу не пришлось — родители омеги подробно рассказали мне, как дойти до могилы. Санни сидел прямо на земле. Фигурку малыша скрывали надгробные плиты, и я заметил его, только подойдя ближе. Он что-то рассказывал своему истинному, зябко кутаясь в куртку и шмыгая носом. — Все так и случилось, Брайан. Я не хотел, это вышло случайно. И теперь я совсем не знаю, что мне делать. Посоветоваться не с кем, а ты мне уже очень давно не снишься. Почему, Брайан? — снова этот полувздох-полувсхлип, словно омега готов заплакать, но держится. — Я же немного прошу. Точнее — почти ничего. Тебе же это не сложно! Последние слова Санни выкрикнул слишком громко и, не задумываясь, зло размазал слезы по личику. — Я не знаю, что мне делать. Я не знаю, что мне делать, — повторял малыш, как в бреду, начав раскачиваться вперед-назад. Только этого мне не хватало. Я шагнул вперед: — Привет. Санни вскинул зареванную мордашку и уставился на меня широко распахнутыми голубыми глазами, в которых будто утонуло небо: — Картер… Как ты здесь оказался? — Я приехал за тобой. Нам надо поговорить. Пойдем, — я протянул ему руку. — Я не могу… — Пойдем, малыш. Я не сделаю тебе ничего плохого. Просто поговорим, — я вышел из-за плиты и аккуратно поднял омегу на ноги. — Ты совсем заледенел. Мы отогреемся где-нибудь поблизости, а потом, если ты захочешь, мы вернемся. Я крепко обнял его за плечи и повел к запримеченному ранее кафе. Санни находился словно в прострации и просто разрешил себя увести. В кафе я выбрал самый дальний столик, чтобы нам не мешали, хоть народу было и немного. Устроил Санни на диванчике и растер ему покрасневшие ладошки. Когда его щеки зарумянились, малыш оттаял и увидел меня будто впервые. — Картер… — он выглядел удивленным. — Да, это я. Я приехал за тобой. — Зачем? — Затем, что мой омега исчез без объяснения причины. И я дико за тебя волновался. — Но как ты нашел меня? — Пришлось немного потрудиться и пережить несколько неприятных разговоров. Хорошо хоть твой отец меня в полицию не сдал. — Ты был у меня дома? — Да, малыш. Пришлось заранее познакомиться с твоими родителями, и совсем не так я представлял себе эту встречу. Особенно узнав, что они про меня даже не слышали. Санни сник и отвернулся. По дрожащей нижней губе я понял, что он готов снова расплакаться. — Эй, солнце! — за подбородок аккуратно повернул его голову к себе и заглянул в глаза. — Я не ругаюсь и не сержусь. Договорились? Я спокоен. В подтверждение своих слов я мягко коснулся щеки своего мальчика. Хотелось бы верить, что он до сих пор мой. И был моим хоть когда-то. — Я все это сделал специально, — наконец выдохнул Санни. — А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее. — В моей ситуации опасно заводить отношения. — Почему? — Потому что моего истинного уже нет, а твой где-то есть. Я не хотел к тебе привязываться. Ведь так будет тяжелее расставаться. Поэтому и не сказал ничего родителям, поэтому уехал в течку, поэтому не разрешал ничего, кроме объятий, поэтому и убежал сейчас, — Санни вновь отвернулся. — Почему мы должны расстаться? — Как ты не понимаешь этого? Потому что когда ты встретишь своего истинного, ты не сможешь противиться природе! Ты уйдешь к нему, а я останусь один. Снова… Малыш глотал слезы, забившись в дальний уголок дивана, а я облегченно, но незаметно выдохнул. Проблема оказалась глобальная, но легко решаемая. — Солнце мое, а я сильно тебя расстрою, если скажу, что не собираюсь уходить ни к какому истинному? — Так не бывает, Картер! Ты просто не знаешь, о чем говоришь! — Ммм… Малыш, ты сейчас можешь посчитать за бред то, что я скажу, но помнишь, я рассказывал об одной давней драке? — омега только кивнул. — Из-за которой теперь страдаю от головной боли. — Да. К чему ты ведешь? — Из-за травм, которые я тогда получил, мой центр обоняния был поврежден. И так получилось, что я почти не различаю некоторые запахи. Я не чувствую, как пахнут окружающие омеги. Все, кроме тебя. Ты удивительно пахнешь земляникой. Тонко и сладко. А за время, что мы соседи, я настроился на твой запах. Знаю за несколько дней, когда у тебя начнется течка. Знаю, когда ты в плохом настроении, к землянике в этом случае примешивается какая-то горькая нотка. И буквально ложкой могу есть твой запах во время самой течки. Прямо как земляничное варенье. — Но этого не может быть! — Санни был ошарашен, слезы моментально высохли, а глаза засверкали как два сапфира. — Может-может, — заверил я. — Когда вернемся домой, я покажу тебе результаты своих анализов. — Но почему ты не говорил этого раньше? — Потому что не знал, что все обернется так серьезно. Ты для меня загадка, солнце. Ничего не рассказываешь, все хранишь в тайне. Мне кажется, что твой приятель Карл знает о тебе больше, чем я. — Прости, — потупился Санни. — Ничего страшного в этом нет, малыш. Твои страхи и опасения мне понятны. Но теперь ты можешь хоть немного их отодвинуть от себя? — Пожалуй, да. А твою болезнь как-то можно вылечить? — Шанс, что медицинские процедуры устранят проблему, очень низкий. Проще говоря, операцию сделать можно, но обоняние может и не вернуться. — Это очень печально, Картер. — Ничуть, малыш. Я чувствую некоторые запахи. Но главное, я чувствую твой запах. Мне больше ничего не надо. Омега все колеблется, не знает, можно ли мне доверять. — Иди ко мне, — шепчу я и раскрываю объятья. Он жмется ко мне, утыкаясь холодным носом куда-то в шею. Я придерживаю его за спину и вдыхаю такой любимый аромат. — Я соскучился по тебе, солнце мое, мой земляничный мальчик. — Я тоже скучал, Картер. Санни отстраняется первым и пытливо глядит мне в лицо. Я понимаю все без слов, мягко придерживаю его за подбородок и так же мягко накрываю его губы своими. Целую нежно-нежно и медленно. Этот поцелуй — обмен энергией и эмоциями, он лишен горячности и страсти. В нем все печали омеги смываются волной моей любви. Я осознавал, что полюбил Санни, но только сейчас понял как сильно. Поэтому и сорвался его искать, примчался за столько километров в этот город, чтобы раствориться в таких ярких глазах любимого и наконец сказать: — Санни, я люблю тебя. Выходи за меня замуж. И весь мир застыл вокруг. Стрелки часов остановили свой бег, люди вокруг перестали дышать, машины на улице замерли, всё застыло в ожидании ответа моего любимого. А Санни был ошарашен. Уже который раз за это утро. Кажется, что еще шире распахнуть глаза просто невозможно, но он делает это. Мое сердце пропускает удары, и я молю, чтобы ответом не было «нет». Ну же! — Я согласен. И все, мир снова наполняется звуками, люди спешат по своим делам, машины не могут разъехаться на узкой улице, но для меня этого всего нет. Есть только голубые глаза напротив, в которых я вижу отражение своей любви и обещание вечного счастья.