Куклы

У ворот Зои просидела до самого утра, пока не приехал Рэй Баррон. Он был очень зол и свирепо наезжал на девушку. —Почему вы оставили Эмилию одну?! Почему не ответили на мой звонок?! — Я…. Девушка мечтала раствориться. Мужчина силой затащил Зои в дом, там их уже ждала спокойная старушка в инвалидном кресле. Ноги не держали сиделку, и она упала прямо в ноги к Эмилии. Рэй продолжал кричать. — Вы обязаны подчиняться правилам этого дома! Вы всегда должны были быть на связи! И не покидать Эмилию, пока с ней никого нет рядом! Эмилия, как долго вы находились без сиделки? — Долго. И ещё, она зашла в закрытое крыло, нарушив запрет. Что ж, Зои, я не могу оставить это без последствий. — Мистер Баррон…. — Сегодня ваш выходной, но вы его не заработали. Это ваше наказание. Позвоните к себе домой и скажите, что сегодня не пройдёте. Без подробностей. Смуглая кожа Зои бледнела на глазах, а глаза девушки увеличивались от ужаса. Она и минуты не могла находиться в одной комнате со старушкой. Но та довольно улыбалась девушке и племяннику, выдавая себя за адекватную. Рэй Баррон уехал, а Зои весь день старалась не пересекаться с Эмилией. Она не разговаривала с ней и не находилась с ней в одной комнате больше двух минут. Но как бы девушка не убегала от старушки, та на кресле проследовала её с безмолвной улыбкой. Чем ниже садилось солнце, тем страшнее было Зои. Но всё началось раньше. Был ужин. Еда была, как обычно, по заранее приготовленному меню. Но Эмилия отказалась её есть. Ничего другого на ужин не было, поэтому Зои пришлось готовить. Пока она готовила на кухне, старушка пристально следила за всеми движениями девушки, периодически делая какие-нибудь замечания. Сиделка очень волновалась, поэтому случайно высыпала всю солонку соли на небольшую порцию ужина. Эмилия заставила готовить заново. Теперь её замечания звучали чаще. После ужина Эмилия затребовала, чтобы Зои катала её по всему дому. Это было жутко, ведь обе знали, как хорошо умеет старушка ходить. И бегать. Хозяйка дома приказывала девушке то поправить книги или шторы, то повернуть другим боком вазы. Зои так боялась Эмилии, что выполняла все её поручения с полным послушанием. Опомнилась сиделка только тогда, когда по прихоти старушки отжималась пятнадцатый раз. Была уже ночь, после полуночи, а старушка с новым азартом отдавала глупые приказы для сиделки. Девушка понимала, что ей помыкают, постоянные требования, словно зомбировали Зои. Она уже не думала о том, что ей приказывают – просто выполняла. Вдруг Эмилия задала для Зои танцевать и начала разговаривать так, как говорит со своими куклами. — Зои, — она впервые назвала её имя, — ты моя сиделка. Ты выполняет мои приказы, ты молодец. Ты такая же, как и мои куклы. Ты должна понимать, что я твоя хозяйка, а ты способна совершать что-либо, только если я это захочу. Я! Это ведь тебе нужно, не так ли? В твоём резюме так и написано: «Цель работы – получить хорошую характеристику, а именно, что ты послушна работодателю». Поверь мне, ты это получишь. Зои была в ещё большем ужасе. До неё только сейчас дошло, что её пытаются обратить в куклу. А чтобы не стать куклой девушке надо сопротивляться. Она старалась не слушать сумасшедшую и освободиться от её помыканий. Но Эмилия заметила это и лишь рассмеялась. — Ещё никому не удалось высвободиться из моего владычества, пытаясь мне противостоять. Это даже забавно, как вы пытаетесь сопротивляться. Всё равно все подчиняетесь. Зои, знаешь ли ты, в чём различие между тряпочной марионетки и фарфоровой куклы? Давным-давно, у уличных детей были марионетки, две-три штуки на толпу. Марионетки были сделаны из не нужных тряпок, которые выкидывали портные. Марионеткой трудно управлять, а если порвётся хоть одна верёвочка, она уже не будет в твоём полном подчинении. А фарфоровые куклы были только у богатых и состоятельных детей. У куклы только одна хозяйка, кукла никогда не смеет перечить той, в чьих руках она находится. Поэтому у меня куклы. И ты скоро станешь куклой. Не переживай, даже никто и не заметит, что ты пропадёшь – этот городок давно к этому привык. Ужас девушки сменило отчаянье. Теперь ей открылись все карты, теперь она знает ответ на загадку этого города. Но, похоже, не с кем не сможет ею поделиться. Сопротивление девушки ломалось перед подчинительной властью Эмилии. Зои чувствовала, как всё её тело сковывало что-то необъяснимое. Выражения лица застывало. А сама девушка как бы уменьшалась в размерах. Новая кукла лежала на бочке и стеклянным взглядом смотрела в никуда. Последние стуки сердца давали последние минуты жизни. Девушка размышляла над временем, в котором она жила. Она даже скорее усмехались над горькой иронией её жизни. Зои не подчинилась законом колледжа – и её выгнали. А она и сама изучала законы. Но подчёркивалось правилам требованиям – гибла. Тут что-то перевернулось в девушке, и она резко заговорила сама в себе: «Я родилась ни куклой, ни марионеткой. Я человек! У меня есть воля, есть душа. Я должна подчиняться законом, чтобы не нарушать мир людей. Но закон не должен лишать меня свободы быть человеком,иведь правила по думали для людей, а не людей для правил!» И Зои рассмеялась над собой, над Эмилией и над всем,что встречалось у неё в жизни. Сердце девушки забилось чаще. Эмилия что-то кричала, но Зои её не слышала. Вдруг девушка смогла вдохнуть полной грудью и раздать пальцы на руках. Она вернулась в свой размер. Зои и смеялась, и плакала. Свобода! Зои её чувствовала. Это была не та свобода, когда ты, якобы, вне закона. Это была та свобода, когда есть правила и требования, но ты можешь быть человеком, у которого есть свои чувства, решения и мысли.