Как вы относитесь к дуэлям?

— Как вы относитесь к дуэлям? — спросил Печорин. — Отвратительно! — хором ответили Ленский с Онегиным. — Не знаю, не пробовал, — довольно равнодушно ответил Раскольников. — А вы, Александр Андреевич? — поинтересовался Разумихин. Чацкий молча пожал плечами. Сейчас он пытался понять, любит ли его Софья или всё же нет. — А если в благих целях? — продолжал настаивать Печорин. — Это как? — удивился Онегин. — Не из мести или желания подвергнуть свою жизнь опасности, — принялся объяснять Печорин. — А для спасения, скажем, чьей-нибудь жизни. — Для спасения жизни — конечно, — тут же ответил Ленский. — Даже если бы мне пришлось на этой дуэли умереть… Ну, то есть, я имею ввиду, ещё раз умереть… Ленский смутился и замолчал. Печорин с интересом взглянул на Раскольникова, который его очень интересовал. Он и беседу эту завёл с одной целью: услышать ответ Родиона. — А вы, Родион Романович, как считаете? — спросил Печорин, поняв, что студент решил отмалчиваться. — Я? — задумчиво повторил Раскольников. — Думаю, что для благих целей и правда можно… И, если человек достоин, вы понимаете, что я хочу этим сказать, то есть действительно достоин этого, то дуэль — лишь малая часть того, что он может себе позволить. — А можно на конкретном примере? — спросил Печорин, всё ещё внимательно рассматривая Раскольникова. — Из вашего, так сказать, личного опыта. — Конкретный пример? — задумался Раскольников. — Ну, вот вы все знаете, что я убил старуху и ограбил её. Все кивнули, хотя это не было вопросом. Разумихин с явным интересом уставился на товарища, даже Чацкий отбросил мысли о Софье и сосредоточился на разговоре. — Положим, что женщинам можно сражаться на дуэлях. Тогда я с чистой совестью вызываю её на поединок, после чего вполне законно или, лучше сказать, более законно, её убиваю, а мой сообщник в это время время спокойно грабит квартиру, — Раскольников обвел всех задумчивым взглядом, потом как-то криво усмехнулся. — Допустим, что муки совести меня не мучают и я, спокойно воспользовавшись её деньгами, продолжаю обучение в университете, после чего поступаю на хорошую должность, помогаю матери и сестре. Это при благоприятном стечении обстоятельств. — А при неблагоприятном? — спросил Онегин, которого всё это чрезвычайно заинтересовало. — А при неблагоприятном моего сообщника застают на месте преступления, на допросе он рассказывает про дуэль, меня допрашивают и выносят приговор, — Раскольников на секунду прикрыл глаза, словно задумавшись о чем-то. — Ну и, в добавок, меня начинает мучить совесть, чтоб уж совсем для полноты картины. — Интересно… — пробормотал Печорин, задумчиво барабаня пальцами по спинке кресла. — И, как же вы думаете, какой вариант был бы наиболее вероятным? — Судя по тому, что произошло со мной на самом деле, ни один из этих вариантов не получится, — Раскольников вдруг встал и начал ходить по комнате, словно был сильно раздражён. — На самой дуэли у меня бы дрогнула рука, я бы промахнулся, а, если бы и попал, то после первого же выстрела убежал оттуда как можно быстрее. Или, что более вероятно, пошёл сам на себя заявить, прямо с пистолетом в руке. Вот единственный вариант в моём случае. Раскольников вновь уселся в кресло. В комнате воцарилась тишина, только потрескивали дрова в камине. Печорин продолжал рассматривать Раскольникова, только на этот раз в его взгляде было что-то очень похожее на удовлетворение. — Это всё чушь! — вдруг воскликнул Разумихин. — Пустые слова! Вот скажи мне, Родя, если бы ты вызвал на дуэль не эту никчёмную старушенку, а, скажем, Лужина, стал бы так поступать? Раскольников оценивающе взглянул на товарища. Потом медленно кивнул и снова уставился в пол. — Не может быть! — Разумихин протестующе махнул рукой. — Да ты бы ему прямо в висок целил и, бьюсь об заклад, попал бы! — А потом пошёл и сам на себя заявил, — равнодушно сказал Раскольников. — Потому что я вошь, а не человек! — неожиданно зло добавил он. — Да, определенно, я вошь, раз не смог переступить эту грань, не смог протянуть руку и взять то, что по праву принадлежит!.. Онегин с Чацким переглянулись, изумленно подняв брови. Ленский во все глаза смотрел на Раскольникова, явно пораженный его словами, а Печорин провёл рукой по волосам, явно о чём-то задумавшись. — Это ты жестоко… — пробормотал Разумихин, явно не ожидавший такой реакции. Тут со своего места поднялся Печорин, явно что-то для себя решивший. Он подошёл к Раскольникову и сказал: — А знаете, мне нравится ваша мысль. Не могли бы вы рассказать мне о ней поподробнее? Раскольников, явно этого не ожидавший, неопределенно повёл плечами. Печорин решил воспользоваться моментом и ту же увёл студента в другую комнату. Все остальные ошарашенно за этим наблюдали. — Это что сейчас было? — первым пришел в себя Разумихин. — Это… это же… Студент замолчал, явно стараясь подобрать приличное слово. Ну или же он просто был настолько сильно возмущён, что не мог говорить. — Мы что-то можем изменить? — спокойно спросил Онегин, закидывая ногу на ногу. — Нет. Тогда не вижу смысла паниковать.