Мальчик.

Забудь… Это казалось очень плохой шуткой. Вергилий вновь и вновь совершал ошибки. В очередной раз дать шанс, чтобы в очередной раз испытать разочарование. Данте предпочел забыть, что тот сделал, что даже алый полудемон не смог простить. Те мгновения сохранились в памяти расплывчатыми фрагментами и ощущением безысходности: запах серы в воздухе, взглядом брата, в котором читался ужас, кровавой полосой на земле и руках. -Не прощу. Сам себя не простишь, — собственный голос кажется незнакомым, хриплым, лишенным всяких эмоций. Он и сам напоминал себе опустошенную марионетку. Смертельно устал. С другой стороны — это не так плохо, потому что здравый рассудок, как и человечность навсегда покидали его. Старший сын Спарды выпускает Ямато из рук. К сожалению, он еще способен трезво размышлять. Возможно, это его наказание. За что? Не вспомнить. -Мы слишком заигрались, пытаясь выяснить, кто из нас лучше, Данте, поэтому закончи все сам. Забирай положенные лавры. Горькая ирония. Выиграл. Почему же победа  страшнее, чем поражение? Потому что Данте кажется, что он больше не он, а его ртом разговаривает демон, который становится с каждой секундой все сильнее. -Виват! — насмешливо произносит этот дьявол, а не Данте, — умрем вместе. Пусть погибнет человек во мне, если это убьет демона в тебе. Дальше провал. Только чернота, заполняющая разум, каждую клеточку тела. Огонь, обжигающий в триггере, почти тухнет, превращается в тлеющий уголь. Данте не знал, сколько проспал. Лишь проснувшись обнаружил, что его волосы стали темными, глаза алыми с почерневшими белками, словно заполненными тьмой. Вся одежда: плащ, сапоги, штаны — все стало идеально черным. Шевеление рядом заставило бывшего охотника улыбнуться. Вергилий. Кажется, от него все-таки что-то осталось. Немного. Ровно столько, насколько в нем прошлом было человечности. Желание того глупца Данте было исполнено. -С этого момента я буду принимать решения за нас двоих, больше ни о чем не беспокойся, — говорит демон, — ты теперь будешь моим сердцем и душой. Я заставил тебя измениться. А, еще старший сын Спарды сошел с ума. Окончательно. Удивительно, что этого не случилось раньше. Оказывается, чертовски забавно понять, что твоя крыша окончательно съехала. Всему Аду теперь еще только предстояло узнать, как ему весело! Подчинись.. Данте и сам до конца не мог понять, как его заделаться повелителем демонов, не понимали этого и до конца обитатели подземного мира, люто ненавидевшие кровь Спарды. Так или иначе, ему, наконец, удалось отомстить. Всем. Сказать по правде, управленец из него был никакой в силу характера, так что решение принимали высшие демоны, а он только одобрял. Это было своего рода компромисс: бывший охотник не трогает бесов, а они в ответ поступают так же. Те, кто поумней так и делали, да и, вообще, пытались не появляться в поле зрения своего владыки, когда тот покидал замок, стараясь забиться в щели поглубже, чтобы их не нашли. Вдруг у него настроение плохое или, наоборот, как раз слишком хорошее, что еще хуже, ноги (лапы, щупальца) не унесешь. Те же, кто интеллектом почти не обладал и решались напасть — что же судьба их была незавидна. С другой стороны, сын Темного Рыцаря не был безответственным, поэтому периодически все-таки интересовался, как идут дела в Аду, осматривал свои владения, выводил новые породы демонов, стоически преодолевая природную лень. Так что в Мире Демонов царила либо анархия, либо диктатура, попеременно сменяя друг друга, в зависимости от настроения Данте. Местные обитатели жили, как на американских горках, постоянно гадая, что их ждет, когда они выберутся из своих щелей — будут ли творить, что хотят или ходить по струнке смирно. Его Величество предпочитал проводить время, просиживая свои штаны на каменном троне. Тем более что никто не решался отвлекать полукровку от безделья. Почти. Тихие, осторожные, едва различимые шаги, больше похожие на шелест ветра. Данте усмехается. Он даже не смотрит, кто подошел сзади к трону и застыл в едва ощутимом напряжении в ожидании, когда повелитель позволит подойти еще ближе. -Вергилий, — демон улыбается, хлопая рукой по правой ноге, — подойди. Он хочет казаться все таким же — хладнокровным, сосредоточенным, спокойным, правда, сложно сохранять на лице маску, когда от тебя самого почти ничего не осталось, поэтому Данте вновь повторяет свой жест, словно пытаясь подчеркнуть нынешнее положение брата, получившего заслуженное наказание или благословение. Лишенный триггера и силы, запертый в маленьком тельце ребенка — совсем такой, как из последних теплых воспоминаний детства восьмилетний мальчишка. Вергилий еще несколько секунд раздумывает, но предпочитает подойти к Данте и сесть на коленку. Бывший охотник тут же обхватывает одной рукой в кольцо тонкую талийку. Ноги мальчика даже не касаются пола. Кажется, ныне младший братик стал слишком послушен, потеряв всю свою драгоценную силу, за которой так долго охотился. Не хочет разъярить повелителя демонов, потому что тот в гневе слишком страшен. Смирись… Вергилий все помнил, но предпочитал делать вид, что забыл, с того самого момента, когда очнулся и понял, что с ними произошло. Данте почти успел в тот роковой день остановить Ви, чтобы тот вновь не стал единым целым с Уризеном. Их демоническая энергия смещалась, что и привело к трагическим последствиям, о которых лучше было не упоминать. Рассудок алого полудемона и без того был слишком помрачен, а если бы правда всплыла, то ему грозила полная потеря себя. Во мраке покоев черного повелителя демонов,  синий полукровка казался ангелом: белокожий, хрупкий и прекрасный. Он, словно сиял в месте, где теперь царили тьма и холод. -Соскучился за мной? — спрашивает младший сын Спарды -С другими местными обитателями ты мне запрещаешь общаться. -Зачем тебе общаться со столь низменными созданиями? -Ямато мне тоже не желаешь возвращать. -Твое бывшее оружие теперь больше, чем ты, вдруг случайно сам поранишься или кого-то поранишь. -В библиотеке, что мне предоставлена, одна лишь художественная литература. -Зачем перегружать свою маленькую головку лишней информацией, при использовании которой ты вновь причинишь много проблем не только мне? — голос Данте все более переполнялся злым сарказмом. Он знал, как бы Вергилий не стремился получить свободу, он находился в полной его власти. Ему никуда идти, а стоит от его обители, то сразу будет разорван на части кем-то из адских тварей. Самоубийцей теперь младший братишка не был, но очень любил проверять чужое терпение. -Разве ты не хочешь, чтобы мы стали прежними? -Я впервые живу на полную катушку. Что у меня было раньше? Обшарпанное здание и две ворчащие женщины, а теперь у меня целые хоромы, тишина, а за порогом постоянное веселье. -Это не ты, — Вергилий почти шепчет. -Зато это настоящий ты. Такой до того, как… — Данте осекается, по лицу проходит тень. Единственное, что осталось от него прошлого — это воспоминания о матери, но они теперь скрыты где-то в глубине сердца, которое он больше старается не слушать. -Это все иллюзия. -Чем темнее буду становиться я, тем более кристальной будет становиться твоя душа, пока ты не очистишь ее от демонической скверны. -Давай все вспомним. -Нет. Тебе не надо вспоминать ни о чем: ни боли, ни терзаний. Отпусти все. Я теперь буду думать за тебя, поэтому не о чем волноваться. Возвращайся к своим книгам и будь хорошим мальчиком, — в последних словах демона уже начинают звучать повелительные нотки. -Если откажусь? -Ты же не хочешь, чтобы я беспокоился и боль мне вновь тоже не хочешь причинять. Я и так стал таким из-за тебя, помнишь. Вергилий молча кивает и встает с колена брата. С каждым разом его уговоры, становится все более бесплотны. Если раньше он видел в глазах своего единственного оставшегося в живых родственника хоть каплю похороненных человеческих чувств, то сейчас они все более становились холодными. И это его вина. Данте знал и использовал это, чтобы его брат больше никуда от него не делся и слушался его. -Ты сам выбрал такое существование! — голос бывшего охотника звучит безжалостно, как и слова, что говорит — Моя душа еще недостаточно грязна, а твоя — пока не кристально чиста. -Что будет, когда это случится? -Кто знает, может, я отпущу тебя? — новоиспеченный владыка закрывает глаза и облокачивается о спинку каменного трона, давая понять, что больше не желает разговаривать. Синий полудемон вновь кивает. Кажется, его темно-синий становиться все более белым. С того самого дня, когда он отдал не только всю силу брату, но и все темные мысли и воспоминания, что были в его душе. Как же мало после этого от него осталось! Теперь эта вся скверна жила внутри Данте, сделав его  самой тьмой. Вергилий грустно улыбается, когда смотрит, как обесцвечивается его лазурь, превращаясь в белый. С глаз текут слезы. Черное становиться еще более темным. Не сожалей. -Ты сам выбрал этот кошмар! Даже если мы будем далеко друг друга, все равно будем  навечно связаны, — говорит Данте. Потому что знает, что здесь царит только черное и если он захочет, то белое исчезнет навсегда. Ему не составит труда поглотить своего брата без остатка, если тот продолжит сопротивляться чужой власти. Сейчас на это можно смотреть сквозь пальцы, как на игру. В подземном мире не хватает разнообразия в развлечениях, так что это одно из них, поэтому Вергилий продолжит жить в человеческом теле. Пока не наскучит. Что будет в самом финале? Он исчезнет, но будет существовать внутри Данте, как часть его силы. Вместе навсегда, потому что… Ничто не связывает так сильно, как чувство вины. Вергилий  остался жить с угрызениями совести — мнимыми и настоящими за свои поступки, Данте никогда не простит себя, если уничтожит своего брата. Снова. Повелитель демонов смеется, смотря в глаза Вергилия переполненные болью и ужасом… Пока еще рано прощаться… Поэтому… Забудь…