Любить нельзя ненавидеть

      Первое время Феликс старательно отгонял от себя всякие мысли. Абсолютно все, потому что так или иначе, начав с любой темы, он перемещался в тот день, когда они гуляли вместе с Адрианом, Кагами и Маринетт. Хотя, правильнее тут сказать, он перемещался к воспоминаниям о ней. Как будто вновь и вновь хотел запомнить каждый жест и каждое движение того дня. Удивительно, какой улыбчивой и необычно задумчивой она была в тот день.       И ведь не сказать, что после они ни разу не виделись. Они встречались почти каждый день на занятиях в коллеже, а, если не повезет, то и после, на различных мероприятиях, которые устраивали их однокурсники или сам дом Агрестов. Их разговоры редко заходили дальше обычного приветствия, но тем не менее миролюбивыми их вряд ли бы кто-то смог назвать.       Феликс недовольно сощурился, услышав звонок в дверь. А, возможно, столь кислое выражение на его лице появилось из-за воспоминаний об обычных диалогах с мисс Дюпен-Чен.       Прозвище «Гринч» накрепко привязалось к нему с легкой руки этой брюнетки. Как тут не привязаться, когда при каждой встрече она просто не могла не назвать его так хотя бы раза три (и это-то всего лишь за одно приветствие и какой-нибудь банальный вопрос о природе и погоде). На удивление самого Феликса, ухмыльнувшись пару раз с интонаций подруги, это прозвище подхватил и его братец. А с ним и подруга Маринетт — Аля, и Хлоя Буржуа, которой не терпелось высказать всё, что она о нем думает, появись он в радиусе километра.       Однако ответное прозвище придумывать Феликс пока не спешил. Он никогда не был слишком тороплив и предпочитал подавать месть в качестве холодного блюда, обдумав и выяснив о своем сопернике абсолютно всё.       Назойливое трещание звонка не прекращалось. Оно уже порядком действовало на нервы юноше, и он решил спуститься и выяснить, кто так бесцеремонно ломится к ним в такой ранний час воскресенья.       Приготовившись высказать всё, что было у него на душе, юноша открыл дверь, да так и замер. — Фел! А я уж думала мне никто и не откроет, — очаровательно улыбаясь, воскликнула блондинка, завидев на пороге родного сына. — Мама? — справившись с удивлением, наконец проговорил Феликс. — Конечно, а кто ж еще? Или ты забыл, что уже через три дня день благодарения, а его принято праздновать со всей семьей? — миссис Грем де Ванили обняла оторопевшего юношу и прошла в дом.       Спускающийся по лестнице Адриан неожиданно воскликнул: — Тетушка Амели! Я уж и не надеялся, что вы откликнитесь на моё предложение, — Агрест-младший порывисто обнял её. Он никак не привыкнет, насколько Амели похожа на его мать. Никак не привыкнет к той боли, которую ему порой доставляет этот облик. — Как я могла, — ухмыльнулась Амели в ответ. — Столько лет Габриель плевал абсолютно на все традиции этого дня, а тут соизволил пригласить меня на ужин. — Вообще-то, чаще всего ты не хотела покидать свой хмурной Лондон и трястись в поезде или самолете ради встречи со мной и племянником, — строго заметил голос, появившийся словно из ниоткуда. — Ну потому, что обычные люди договариваются о таких встречах заранее, а не когда раскуплены абсолютно все билеты, — вскинув брови и расправив плечи, продолжила Амели. — Так вы давно договорились? — Феликс удивленно вскинул брови. И почему все обо всем знают, а его не предупредили? — Кажется, я тебе говорил это пару дней назад, когда мы обсуждали приближающиеся праздники с Хлоей и Маринетт, — пробормотал Адриан.       Видимо, внимание Феликса во время таких встреч принадлежало явно не Агресту-младшему. И Феликс этого даже не замечал. Или не хотел замечать. — О, так вы уже успели с кем-то подружиться? — тепло улыбнулась миссис де Ванили. — Гри…. Феликс неожиданно хорош в общении со сверстниками, — хохотнул Адриан и своей оговоркой заставил зеленые глаза Феликса полыхнуть недобрым пламенем. — Габриель, мы обязаны пригласить их на ужин, — тоном, не терпящим возражений, произнесла Амели. — Ты только перешагнула порог, дорогая, и уже диктуешь свои порядки? — Вообще-то, это и мой дом тоже. И почти десять лет спустя мне хочется, чтобы здесь звучал смех, а не приказы, — впервые Феликс слышал, чтобы его мать говорила столь холодно и надменно. Что-то она Габриелю никогда не простит, и что именно — ему только предстоит узнать. — Так что? Как насчет приглашения тех двоих? Или, возможно, у вас есть еще хорошие друзья, Фел? — уже более мягко продолжила Амели. — Думаю, нам стоит позвать и Кагами, хорошую … подругу Адриана, — многозначительно произнес Ванили, наблюдая как лицо брата становится на пару оттенков розовее, чем было всего лишь мгновение назад. — Вот и прекрасно. Думаю, этот особняк вместит хоть всю вашу школу. Не так ли, Габриель?       Стоя у верхних ступенек лестницы, Агрест-старший возвышался над ними словно коршун, выбирая себе добычу. Однако, на удивление всех присутствующих (даже Амели, прекрасно знающей несносный характер своего зятя) — он согласился. Поставив лишь условие, что все уберутся отсюда в десять вечера и ни минутой позже.       Феликс даже забеспокоился, что от восторга и радости Адриана, ненароком, разорвет на части.

***

— До сих пор не верю, что это правда, — восторженно бормотал Адриан, пока они шли по школьному коридору. — Я ведь не под действием акумы, нет? А, может, твоя мама вселила акуму в моего отца, что он так быстро согласился?       Феликс лишь закатил глаза. Он слушал эту тираду уже битый час, мысленно надеясь, что им наконец-то встретится хоть кто-нибудь, чтобы Адриан переключился с восторженно-радостного тона на просто радостный, кода будет приглашать друзей к себе в гости.       Первой идеей Агреста было пригласить весь класс. Однако, побоявшись гнева отца, они решили сузить круг приглашений до пяти человек: Нино, как друг Адриана, попал в этот список первым. Маринетт, как еще один незаменимый друг и соратник (при таком описании девушки Ванили хмыкнул, удивившись, какой же его брат все-таки балбес) Алья, которая при попадании в компанию Маринетт, а тем более Нино — всегда оказывалась рядом. Хлоя, на чьем приглашении настоял лично Габриель Агрест. Удивительно, но он помнил имя подруги детства и даже поинтересовался, общаются ли они до сих пор и стоит ли ему писать письмо месье Буржуа с просьбой отпустить дочь к ним на праздник. Последней в списке шла Кагами. Невероятной красоты и души девушка, которая чем-то покорила этого блондинчика. (Феликс хмыкнул про себя еще раз. Будь его воля, этой девушки в списке бы не оказалось. Доподлинно неизвестно, чем она его так отталкивала — то ли умением владеть рапирой, то ли таким явным рвением и любовью к его брату)       Услышав знакомый смех, Феликс остановился. Недалеко от них стояла Маринетт и что-то возбужденно рассказывала своей собеседнице. Подойдя ближе, Феликс с удивлением ответил, что ей оказалась Буржуа, которая в ответ лишь мягко улыбалась.       Ванили поймал себя на мысли, что не впервые видит их вдвоем после того, как Дюпен-Чен защитила девушку от его нападок. Неужели это стало началом дружбы? Кажется, несколько недель назад они на дух друг друга не переносили. — Мари, — окликнул девушку Адриан. — Не помешаю?       Замолчав на полуслове, брюнетка потупила взгляд. Ответить пришлось Хлое: — Нет, конечно, — она мягко улыбнулась старому другу, после смерив Феликса холодным взглядом. — Чем обязаны?       Последний вопрос относился больше к Феликсу, нежели Агресту, но умело его проигнорировав, Адриан продолжил: — Хотел бы пригласить вас на праздничный ужин в честь дня благодарения, — начал было Адриан, но его тут же прервала Буржуа. — Твой отец разрешил позвать друзей? — удивленно воскликнула она.       Дальнейшее продолжение диалога Феликс уже не слушал. Он смотрел на Маринетт. Борясь со стеснением и внезапно подступившим заиканием, девушка включилась в диалог, узнавая, какой дресс-код и стоит ли что-то приносить с собой в качестве подарков.       До Ванили долетали лишь обрывки фраз: «да приходи как хочешь», «нет, ты что, один твой приход — уже подарок», «я и сам до сих пор не верю» и много-много однотипных фраз, которых он уде наслушался от Агреста-младшего. Юноша неожиданно поймал себя на мысли, насколько приятно ему слышать голос Маринетт. Он даже пару раз ущипнул себя и потряс головой, пытаясь скинуть это дурацкое наваждение. — Так что, Фел, как ты раньше праздновал день благодарения? — вырвал его из собственных мыслей голос Агреста. — Да никак особо, — пожал плечами юноша. — Мама готовила традиционные блюда, и вечером мы вместе смотрели какие-нибудь фильмы. — Это мило, — улыбнулась ему Маринетт, — когда справляешь такой с семьей.       Вместо улыбки в ответ, Феликс лишь нахмурился и пожал плечами. Нечего ему тут любованием какой-то девчонки заниматься, пора бы вернуться домой, о чем он не преминул напомнить братцу.       Спохватившись, Агрест быстро попрощался и направился за братом к выходу. До них долетел лишь отрывок из фразы Маринетт: — Ну точно, Гринч…       Феликсу хотелось возмутиться. Вместо этого он, хоть и старался сопротивляться, но вновь и вновь прокручивая в голове оброненные фразы, наслаждался звуком её голоса.       «Словно сирена какая-то», — возмущенно промелькнуло у него в голове.