Старые (чужие) связи

- Что ты здесь делаешь? Вэй Ин понимает – попал. Попал и пропал. Пытаясь разведать обстановку, отправившись осмотреться и просто избежать посторонних глаз, он бродил по внутренним садам Башни Кои, рассчитывая остаться незамеченным. И все так и было! Ни одной живой души - все были или на приеме в главном зале, или торопились подготовить все для тех, кто пировал в главном зале, или просто не попадаться на глаза ни первым, ни вторым. Все было хорошо ровно до тех пор, пока тихий шорох одежд не раздался за ближайшим поворотом садовой тропки, явив вслед за собой того, кого Вэй Ин хотел бы видеть сейчас меньше всего. Цзинь Гуанъяо добродушно улыбнулся, на мгновение прикрыв глаза, являя собой само радушие. И голос у него был вкрадчивым, но мягким. Встреть Усянь такого человека в обычной жизни – обрадовался бы доброму знакомству. Но прямо сейчас он был абсолютно уверен, что Гуанъяо – убийца Не Минцзюэ, а значит ничего доброго от этой встречи быть не может. Впав в легкую панику, Вэй Ин заметался взглядом, решая, чтобы такого придумать, но в горле словно замер ком, а мысли разметались в стороны. Глава Цзинь, не дождавшись ответа, не стал отчаиваться и спросил снова: - У тебя все хорошо? - Я… я… заблудился, - ляпнул Усянь первое, что пришло в голову. Гуанъяо снова улыбнулся, все той же милой сахарной улыбкой, но ничего хорошего она не сулила, особенно когда снова послышался его голос: - Заблудился? Неужели за пару лет ты совсем забыл эти тропы? Раньше ты знал их наизусть и мог пройти с закрытыми глазами. Вэй Ин с трудом удержался от желания хлопнуть себя ладонью по лбу. Может, тогда эта дурная голова заработает как надо. Он совсем забыл, что находится в теле Мо Сюаньюя! А Мо Сюаньюй – выходец из клана Цзинь, да еще и рос в Башне Кои, пока его не прогнали за… за… за что? Усянь так и не успел выяснить этот момент, а ведь он казался очень важным, особенно сейчас! - Да. То есть, нет. То есть… я уже ухожу! Не обращай на меня внимания! – Вэй Ин и правда развернулся, чтобы уйти, сбежать как можно дальше и уже там обдумать новый план действий, но все такой же мягкий голос, донесшийся теперь в спину, вынудил снова остановиться. - Если ты хотел повидаться со мной, то следовало так и сказать. Я не сержусь на тебя, Юй-эр. Мне действительно жаль, что с тобой случилась такая неприятность. «Неприятность»! – возмущенно думал Усянь, медленно оборачиваясь обратно. Да разве отлучение от родного клана – это «неприятность»? Это как минимум «катастрофа». И как плохо, что он не знает, в чем именно была причина! - Повидаться? – срочно придумывая, что бы такого сказать, попытался потянуть время Усянь. - Разве это не тропа к моим покоям? – улыбка Гуанъяо, казалось, была приклеена насмерть к лицу. - О, хм, действительно. «Что ж», - рассуждал Вэй Ин в уме, - «Теперь я хотя бы знаю в каком направлении комнаты главы Цзинь. Пригодится.» - Пойдем, - Гуанъяо сделал приглашающий жест рукой, едва заметно вежливо склонившись. Это даже немного удивляло – ведь Мо Сюаньюй сейчас не больше, чем бродяжка, и все же – сам глава Цзинь обращается к нему пусть и со скромной, но вежливостью. – Поговорим в более спокойной обстановке. Вэй Ин огляделся по сторонам: светлая ночь, пустующий сад, наполненный только шелестом листвы на легком ветерке, россыпь звезд над головой. Сложно было представить еще более спокойную и тихую обстановку, но, видимо, у главы Цзинь было другое мнение. Согласиться было дурной затеей, остаться один на один с Гуанъяо, не зная о его замыслах и не имея оружия – почти самоубийство. Но и отказаться будет грубостью, а усложнять свое и без того шаткое положение не хотелось. Вдохнув и выдохнув, Вэй Ин прикинул все плюсы и минусы, и решил, что сбежать всегда успеет, а осмотреться заранее в хозяйских комнатах будет не лишним. - Да. Хорошо. Спасибо, глава Цзинь! - Пока мы одни, можешь звать меня как и раньше: А-Яо. Усянь удивленно округлил глаза, услышав такое предложение, благо, что Гуанъяо уже отвернулся и первым направился по тропинке, уходя в ночную тишь. Представить, что у них с Сюаньюем были настолько близкие отношения, было дико. Но, если они были при ордене, как родные братья, то почему бы и нет? Успокоив себя этой мыслью, Усянь направился за главой Цзинь, споро нагнав того, следуя на шаг позади. В комнатах Гуанъяо все было так же роскошно, как и во всем ордене Ланьлин Цзинь, но куда более гармонично, чем во многих других строениях. Присев на подушечку за столиком, как ему и указали, Вэй Ин бегло осмотрелся, крутя головой по сторонам, нервно поджимая пальцы на руках. Сам «А-Яо» принес поднос с чайным набором, поставив все на тот же столик, и сел напротив. - Глава Цзинь, Вам не следовало, я не заслуживаю такой милости, - забормотал Вэй Ин, чувствуя себя неловко, что сам глава ордена ухаживает за ним, каким-то бродягой. Но Гуанъяо жестом руки указал оставить все возмущения и улыбнулся снова. - Я ведь просил тебя…. Усянь сглотнул и, преодолевая ком в горле, с трудом вытолкнул слабое дрожащее: - А-Яо… Глава Цзинь, кажется, остался доволен таким обращением и принялся разливать чай по чашкам. - Я совсем ничего о тебе не слышал после того, как ты покинул орден. Надеюсь, что ты смог обустроиться в жизни? Усянь слабо кивнул, не став говорить о том, что Мо Сюаньюй жил так ужасно, что не выдержал собственной участи и предпочел пожертвовать тело кому-то другому, лишь бы отомстить своим обидчикам. - Вот и славно, - дежурным мягким тоном отозвался Гуанъяо, протягивая ему заполненную чаем пиалу. Вэй Ин неловко потянулся взять ее, но тут случилось то, чего он совсем не ожидал. Гуанъяо поставил пиалу на столик до того, как Усянь успел до нее дотянуться, и вместо этого обхватил своей ладонью его ладонь, сжав пальцы вокруг кисти мягко, но крепко. Вэй Ин панически вскинулся, думая – все, пропал, его раскусили и сейчас прикончат, но раньше, чем успел что-нибудь придумать, оказался в еще более странной ситуации. Пока он паниковал, глава Цзинь плавно перетек со своего места, оказавшись рядом. По-прежнему сжимая одну руку в своей, другой, свободной, рукой он обнял Вэй Ина за талию, привлекая к себе вплотную. - Глав… А-Яо? Что вы делаете? – попытался было как-то хотя бы сориентироваться в ситуации Усянь, чувствуя боком тепло чужого тела. - Только не говори, что пришел не за этим, - мягко укорил его Гуанъяо, отпустив ладонь и погладив освободившейся рукой по щеке, окончательно дезориентируя и без того не чувствующего биения сердца Усяня. – Брел по тропинке к моим покоям, ища встречи, покорно последовал за мной… Ты ведь соскучился по мне, верно? Вэй Ин сглотнул и, думая, что брат вполне мог бы соскучиться по брату, слабо выдохнул: - Верно… И отчаянно протестующе замычал, когда после этого его лицо развернули за подбородок, чтобы следом накрыть губы поцелуем. Гуанъяо, не обращая внимания на это мычание, но воспользовавшись тем, что рот приоткрылся для протестов, скользнул внутрь языком, целуя напористо и уверенно, так, словно делал это не в первый раз. То есть, не целовался, конечно, ведь у него жена и сын, значит, всяко должен был уметь целоваться. Так, словно ему не в первый раз приходилось целовать брата, пусть не родного по матери, но родного по отцу. Ужасная догадка, что «братья» на самом деле были больше, чем просто братьями, кольнула сердце Усяня, пока он пытался сопротивляться неожиданно крепкой хватке, тщетно пытаясь увернуться от поцелуя и вытолкнуть из своего рта чужой ловкий язык. Вот почему Гуанъяо так выделил его. И вот почему говорил такими странными фразами. Когда, наконец, удалось вырваться и отстраниться, Усянь отполз спиной вперед подальше от главы Цзинь, увеличивая расстояние между ними, заполошно дыша. - Что ты делаешь? – голос неожиданно оказался слишком громким, вынуждая их обоих поморщиться. Гуанъяо взглянул на него, казалось, с искренним изумлением, даже не сразу найдясь, что ответить. Усянь со злым весельем подумал: «Хорош, конечно. Сам согласился, сам пришел в чужие покои и звал ласковым прозвищем, а теперь…» Нужно было догадаться раньше, но откуда ему было знать? А теперь и правда было глуповато спрашивать такое. - Тебе ведь нравились мои поцелуи. И не только поцелуи. Ты всегда искал встреч со мной. И сегодня – пришел снова. Сам нашел тропу к моим покоям. Так почему ты так встревожен? – глава Цзинь выглядел действительно озадаченным. Вэй Ин, опасаясь, что его вот-вот раскроют, выпалил первое, что пришло на ум: - Я стесняюсь! Гуанъяо озадачено моргнул. - Это потому, что я теперь занимаю пост главы? Тебе не о чем беспокоиться. Я ведь позвал тебя к себе, значит, хочу этого не меньше, чем ты. «Но я не хочу!» - истерично думал Вэй Ин, хаотично подбирая новые аргументы. - А твоя жена? Ты же женат! – резко вспомнил он о Цинь Су, которую видел этим вечером на приеме, и которая выглядела весьма счастливой рядом со своим супругом. Однако сейчас глава Цзинь выглядел от чего-то помрачневшим при упоминании ее. - В моем положении нельзя без жены. Она поймет, и не будет гневаться, не бойся, Юй-эр, - взяв себя в руки, Гуанъяо снова заговорил мягким тоном, вернув лицу былое спокойствие. Вэй Ин сглотнул. Все отговорки не работали, а выдать себя попыткой сказать, что не знал, на что подписывается, и вообще шел не за главой Цзинь, совершенно нельзя. - Я знаю, ты пострадал из-за нашей связи, - все так же спокойно продолжал Гуанъяо, снова придвинувшись ближе, - И мне жаль. Но теперь тебе ничего не грозит. Его рука легла на колено Сюаньюя, прошлась выше по бедру и накрыла пах. Усянь задохнулся, больше от ужаса перед предстоящим, чем от возбуждения. Но, кажется, «А-Яо» решил иначе и погладил настойчивее, снова оказываясь рядом, снова обнимая за талию и прижимая ближе. - Раньше ты был куда смелее, - с улыбкой заметил он, вроде как и без укора, но с явным намеком. Вэй Ин, у которого, на самом деле, опыта в этом деле было полный ноль, разве что книжки с картинками в далекой юности почитывал, затравленно глянул на Гуанъяо. Все еще взвешивая, что лучше – быть раскрытым или изнасилованным, Усянь подумал о том, что уже успел полюбить эту жизнь снова, да и жить без оглядки на свое прошлое, притворяясь другим человеком, довольно выгодно. Кроме того, если он сейчас сдастся, то уже не сможет продолжить свое расследование и узнать, что именно происходит и зачем на самом деле его вернули в этот мир. Набрав воздуха в легкие побольше, примиряясь с участью быть изнасилованным, он поддался ближе, и, не позволяя себе думать, потянулся снова поцеловать «А-Яо». Уж целоваться он умел когда-то. Гуанъяо встретил его порыв с большой охотой, снова углубляя поцелуй, почти сразу же перенимая инициативу. Ладонь, замершая было в районе бедер, снова погладила пах, отчетливо надавливая на пока вялую плоть сквозь ткань белья. Вэй Усянь все еще был напуган происходящим, но не мог отрицать того, что телу Мо Сюаньюя это нравится. «А-Яо» точно знал, что делал, и был весьма умелым в этом деле, как выяснилось через пару минут, когда он ловко расправился с поясом «Сюаньюя», спуская с его плеч верхнее ханьфу и нижнюю рубаху. Вэй Ину даже не пришлось особо переживать за отсутствие личного опыта в этом деле, так как Яо, похоже, не особо нуждался в ответных ласках, зато щедро одаривал ими сам. Так щедро, что еще через несколько минут Усянь метался, разложенный прямо на полу, сбитый с толку количеством ощущений и их остротой. Плоть стояла, да так крепко, что было почти больно. Гуанъяо сжимал ее в пальцах сквозь ткань штанов, которые пока не торопился снимать со своего «любовника», тер и поглаживал, заставляя «Сюаньюя» невольно исходить на стоны и рваные вдохи. - Все такой же отзывчивый, - со скромной, но довольной улыбкой отметил Яо, оторвавшись на миг от напряженного соска, который до этого терзал зубами и языком. Усяня-Сюаньюя потряхивало так, что тяжело было сконцентрироваться на ответе. Все, на что его хватило, это вовремя вспомнить нужное обращение и жалким дрожащим голосом выдавить: - А-Яо… - что он хотел сказать дальше, Вэй Ин забыл, когда пальцы Яо нырнули под пояс штанов и сжали его плоть уже без всяких преград, массируя у конца. Захлебнувшись стоном, Усянь откинул голову назад, на каких-то инстинктах, знакомых только этому телу, прогибаясь в пояснице и бесстыдно разводя согнутые в коленях ноги в стороны. Гуанъяо произнес что-то одобрительное, но оно так и не пробилось сквозь стоящий в голове Вэй Ина шум, а в следующий миг их перевернуло. То есть, Сюаньюя перевернуло. Усянь осознал себя лицом в пол, тогда как его бедра вздернули вверх, вынуждая опереться на колени и бесстыдно выставить зад. Ткань штанов поползла вниз, и паника снова забилась в задворках сознания. Они так не договаривались! Или договаривались? То есть, Вэй Ин понимал, что чем-то подобным это должно было кончиться, и не то чтобы очень рассчитывал на то, что Яо захочет отдать ему управляющее положение. И не то чтобы это было бы разумной мыслью, ведь Вэй Ин и не знал, как правильно делать дальше. Но и подставляться главе Цзинь совершенно не хотелось. Однако сбежать сейчас, пожалуй, еще более абсурдно, чем сбежать в начале. - А-Яо… - уже на рефлексах выдохнул он, собираясь попросить остановиться, или хотя бы ограничиться одними ласками. Собираясь привстать на локтях и обернуться, Усянь понял, что Яо сам склонился над ним, накрыв спину грудью. Он все еще был в рубахе и штанах, сняв только тяжелые от украшений верхние одежды и распустив завязки нижней, позволяя полам рубахи распахнуться. Вэй Ин чувствовал тепло его торса своей спиной. А потом почувствовал и то, как к бедрам прижимаются пахом, и как сквозь ткань штанов отчетливо ощущается ягодицами чужая твердая плоть. Это заставило его окончательно окунуться в панику и дернуться прочь, ускользая от хватки, моля всех небожителей, каких сумел вспомнить, чтобы эта дурная ситуация уже как-нибудь сама решилась и желательно без участия его и без того многострадального зада! Словно услышав его, Небеса смилостивились и именно в этот момент послали какого-то слугу, извещающего, что главы орденов что-то не поделили на пиру и теперь находятся едва не на грани драки. Яо, замерший на месте, выслушав слугу через дверь, нахмурился и посмотрел на заполошно дышащего «Сюаньюя». - Прости, я должен идти, - нехотя роняет он, тут же натягивая на лицо уже привычную вежливо-участливую маску. Вэй Ин с ужасом и безмерной радостью понимает – обошлось! Неужели ему хоть раз в жизни повезло! Очевидно, Гуанъяо списал его порыв отстраниться на то, что «Сюаньюй» заслышал приближение слуги, и потому не стал злиться. А не выйти к гостям глава не мог, особенно когда дело столь серьезно. Усянь покивал, сделал вид, что все понимает, и даже напустил на себя немного наигранной печали, мол «ах как жаль», быстро натягивая всю свою одежду на себя и выбегая из чужих покоев пулей, чтобы «не задерживать хозяина в делах». Только отбежав на приличное расстояние и спрятавшись в кустах, он позволяет себе остановиться и схватиться за давно бьющееся заполошно сердце, переводя сбитое до удушья дыхание. Вот это влип так влип! Нужно быстрее заканчивать здесь и убираться как можно дальше от Башни Кои! И не оставаться с главой Цзинь наедине.