***
Полчаса назад. Бейкер-стрит 219а
Противная трель мобильника оторвала доктора Ватсона от приготовления обеда. Мужчина тут же ответил, даже не взглянув на высветившийся номер. И так было ясно — Майкрофт Холмс, зануда и педант, занимавший «скромную должность в британском правительстве», и с некоторых пор его частый гость. — Что с ним на это раз? — не размениваясь на приветствия серьёзно спросил Джон. — Джинн, — коротко ответили в трубке и сбросили. На лишние расшаркивания у них практически никогда не было времени — если звонил Майкрофт, значит, пациента Ватсона уже везут и нужно готовиться к встрече. Однако, их знакомство прошло отнюдь не так чётко и гладко. Когда в его дверь посреди ночи громко забарабанили, Джон подскочил с постели и быстрым шагом отправился открывать. Он привык к таким визитам. Когда ты врач, то любой из знакомых или соседей может вот так постучаться за помощью. Но если у тебя к тому же невероятно редкий в этом мире дар аластора, стража, как их называли в народе, то к тебе идут не только с вывихами и простудами; проклятья, одержимости, магические ранения — вот с чем приходится иметь дело. И не всегда пациента удаётся спасти. Но Джон совершает невозможное и спасает, почти всегда спасает, тех, кому нужна была его помощь. Вот и тогда, открыв дверь, он запустил в квартиру троих мужчин: высокий шатен и среднего роста брюнет с проседью тащили на руках худого и длинного в тёмном пальто. Джон с первого взгляда определил, что тот попал в сети призрачного ткача — жизненная сила утекала по ниточкам, впившимся в ауру длинного. Джон быстрым взглядом окинул тех двоих, что принесли ему почти покойника — они в порядке. Ого, тот, что с проседью — маг. Ну, надо же, какая редкость! Да их же ненамного больше, чем аласторов. Правда аура у него сильно поблёкла. Надорвался, видимо, колдовать не сможет пару недель, но не смертельно. Шатен же обычный человек, но и с ним всё нормально. А вот длинный умирал. И спасать его нужно немедленно. Ватсон подошёл к дивану, на который сгрузили бессознательное тело, растёр ладони, чуть выставил вперед руки, напрягая пальцы, прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и погрузился в транс. Тотчас его пальцы ловко забегали по охотничьим нитям ткача, пытаясь аккуратно отрывать их от жертвы. Но те уже слишком сильно впились, без непоправимого вреда длинному их не сорвать. Выход один — уничтожить хозяина. Слишком затратно в плане энергии для и без того уставшего за день аластора, но что поделать… И страж, ухватившись за нити, вышел на Верхний уровень, мир бестелесных существ, ища хищника, ставшего теперь его жертвой. В реальном мире тело Джона замерло, на Верхнем же уровне он быстро, но стараясь быть незамеченным другими монстрами, перемещался из одного ареала в другой, следуя за нитями. Передвижение его было затруднено тем, что призрачный мир был целиком и полностью соткан из различных мелких несвязанных между собой островков и обломков — ареалов обитания духов, демонов и прочей мистической братии. Конечно, не все были столь голодны и агрессивны, как тот же ткач. Некоторых даже призывали на службу немногочисленные маги, правда, таких были единицы. Но всех их объединяло одно — каждая, абсолютно каждая тварь хотела хоть ненадолго попасть в реальный мир, где нет холода. Мир, где еда сама идёт в твои объятия. Мир, где не надо каждый день бороться за своё существование с другими, такими же, как ты. И потому в призрачном мире монстры сами создают свои «дома». Кто во что горазд. И у кого на что хватит сил. Кто-то живёт и охотится на обломках когда-то увиденного в реале жилого квартала, с улицами, домами, киосками. Кто-то вырастил себе дремучий лес, тёмный, страшный. Кто-то просто набросал различных предметов, будто на мусорной свалке. И слабым и менее удачливым существам, из тех, что не могут создавать охотничьи угодья сами, приходится прятаться по чужим, каждое мгновение рискуя своей жизнью. Вот по таким ареалам сейчас и стелился в бесшумном беге Джон. Он незамеченным миновал уже два из них. Мощным прыжком, которому нет места в реальности, но не здесь, где многие законы физики действуют неправильно, оттолкнулся от края островка, чтобы перелететь на следующий. Секунда, другая полёта вверх — и вот он уже катится по мостовой. Вокруг дома, украшенные объёмными вензелями, полуколоннами и прочими барельефами. Улица не слишком широкая, ярдов пять. И всё вокруг затянуто еле заметными чуть переливающимися, как паутина на солнце, нитями. Джон на месте. Здесь, как и в большинстве других ареалов, сгущаются сумерки. Не полная темнота, нет. Сами твари её не жалуют. Как и яркий свет. И потому по углам затаились тени, густые, как дёготь, и такие же чёрные. Атланты, поддерживающие крышу на одном из зданий, кажутся живыми и невероятно уставшими. Чудится, что гаргульи на соседней крыше вглядываются вниз, выгадывая момент, чтобы наброситься и растерзать мягкую плоть дерзнувшего прийти сюда. И очертания фонтана на площади, до которого осталось ярдов пятьдесят, на самом деле монстр, в чей дом ты вторгся. Ватсон, бесшумно крадучись по середине дороги, огляделся вокруг. Пусть он сам здесь как на ладони, но и ни одна тварь не подкрадётся к нему незамеченной. Сумерки никогда не были преградой ни для кого из аласторов. На них не действовали проклятия, а тварей, привлечённых этим видом магии, они не боялись. Каждый из стражей ещё во время первых тренировок с учителем сам создавал себе оружие из своей же ауры. Просто что-то внутри требовало придать тот или иной вид. У Джона это были пистолет и меч. Он не смог бы объяснить свой выбор, но того и не требовалось. Главное, уметь ими пользоваться. А доктор умел. Несмотря на травму, и в призрачной мире сковывающую его движения, Ватсон всё равно оставался сильнейшим аластором своего времени. И потому миг, когда очертания фонтана дрогнули и тварь, скрывающаяся там, прыгнула вперёд, не пропустил. Меч, крепко зажатый в правой руке, взметнулся и описал сверкающую дугу, полоснув самым кончиком по монстру. Выворачивающий наизнанку визг-скрежет взорвал тишину. Тёмная вязкая жидкость брызнула из глубокой царапины на длинной костлявой передней конечности с многосуставными, изогнутыми пальцами-когтями. Тварь отпрыгнула. Ударила раненой лапой, пытаясь достать обидчика. Промахнулась. Ватсон не стал ждать, когда его ранят, и, вывернувшись всем телом, ушёл от атаки. Отпрыгнув на тройку шагов, навскидку выстрелил несколько раз из пистолета, стиснутого в покалеченной, но не потерявшей точности левой руке. Уплотнённые сгустки собственной энергии, заменявшие здесь аластору патроны, прошили ткача насквозь. Не остановили, лишь ранили. Жаль. Но на другое Джон и не рассчитывал — его пистолет обладает низкой останавливающей способностью, и чтобы убить из него монстра, нужно точно попасть по определённым жизненно важным точкам. У ткача это голова, как у живых существ, и стык между костяными пластинами на том, что считается грудью — там располагается его сердце. Монстр снова завизжал и кинулся на человека. Джон кувырком ушёл с линии атаки под брюхо ткачу, выставляя меч. Попытался проткнуть бывший здесь более тонким щиток. Не вышло — тварь подпрыгнула, разворачиваясь, и ударила задней лапой, сбивая с ног стража. Джон кубарем прокатился по дороге, но тут же одним быстрым движением поднялся на ноги и снова выстрелил. «Пуля» прошла очень близко от сердца твари, но не настолько, чтобы убить или остановить её. И разозлённый ещё одним ранением ткач сделал резкий выпад вперёд, острыми когтями вспорол плечо стража. Призрачный мир обагрился алой человеческой кровью. Ватсон, воспользовавшись ситуацией, извернулся, отрубая доставшуюся его лапу. И вновь чуть не оглох от визга боли. «Чёрт, придётся поторопиться, иначе сейчас сюда сбегутся все любители человечинки», — подумал Джон, пытаясь зажать рану предплечьем правой руки. Соперники теперь начали кружить друг напротив друга, выгадывая момент: аластор не мог стрелять, так как раненая рука отказывалась подниматься, а тварь сильно хромала, лишившись одной конечности. Первым не выдержал ткач, вновь бездумно кидаясь вперёд. За что и поплатился. Джон на инстинктах опять кувыркнулся под брюхо. Тварь, запомнившая этот манёвр, хотела вцепиться длинными и острыми, как иглы, зубами в беззащитную спину противника, но не смогла быстро приспособиться обходиться меньшим количеством лап, а потому потеряла равновесие и неловко упала набок, подставляя врагу живот. Ватсон, воспользовавшись этим, полоснул мечом, вспарывая тонкий экзоскелет и выпуская внутренности. Монстр вновь завизжал, забился в конвульсиях. Страж, как знак милосердия, выстрелил ему в голову, моментом обрывая предсмертные мучения. Всё. Бой окончен, пациент спасён. И Джон, сконцентрировавшись, вывалился в материальный мир. Колени резко ослабли, и мужчина осел на пол, тяжело дыша. Руки дрожали, пот беспрерывно катится по лицу, а рана на левой руке сильно кровила, перенесённая с Верхнего уровня в материальный мир — очередная способность аласторов: они переносят все свои умения из реального мира в призрачный и наоборот. Но в этом есть и отрицательная сторона. Получив в призрачном мире ранение, их тело получает такое же, а умерев на Верхнем уровне, они умирают по-настоящему. Брюнет протянул ему стакан воды, предусмотрительно взятый им на кухне сразу, как Страж начал работать. — Спасибо, — прохрипел Ватсон, осушив стакан в два глотка, а затем тяжело поднялся, опираясь руками в колени. Подошёл к стоящей неподалёку тумбочке и извлёк из неё аптечку. Наскоро обработав рану и перевязав её, повернулся к стоящим рядом мужчинам. — Не буду спрашивать, где он подцепил призрачного ткача, это не моё дело. Только следите, чтобы ближайший месяц больше не попадался в проклятые ловушки, иначе аура может не выдержать. Сейчас он очень слаб, и ему требуется отдых. — Благодарю, капитан Ватсон, — размеренно произнёс шатен. — Что? — нахмурился Джон. Этот факт он хоть и не скрывал, но и не афишировал. И пациенты знали его как доктора Ватсона, а не капитана. — Как Вы меня назвали? — Капитан Ватсон. Вы же вышли в отставку в звании капитана, разве нет? — будто удивляясь, ответил собеседник. — Откуда Вы знаете? Кто Вы такой? — Ах да, прошу меня простить, забыл представиться. Майкрофт Холмс, — и протянул для пожатия руку. Джон, прищурившись, подумал с секунду, но молча протянул в ответ свою. — Это, — далее указал Холмс рукой на стоящего рядом мужчину, — инспектор Грегори Лестрейд. Инспектор с лёгкой улыбкой тоже протянул руку для приветствия: — Можно просто Грег. Наслышан о Вас, капитан. Джон ответил, пожимая руку: — Джон. Надеюсь, только хорошее? И лучше «доктор», а не «капитан», — приподнял один уголок губ Ватсон. — То, что Вы лучший в своём деле, доктор. Джон снова чуть усмехнулся. Ну да, он знает, что лучший. Без ложной скромности. Просто его желание помочь и неспособность отступить, когда спасает чьи-то жизни, и определили его жизненный путь: развитие своего дара, учёба на хирурга, служба в армии. И везде он пытался спасти как можно больше людей. Брался даже за самые безнадёжные случаи. И упрямо вытаскивал пациентов почти с того света, сражаясь за них с самой смертью. — А вон там, — продолжил тем временем представлять присутствующих Майкрофт, кивая головой на диван, где, погружённый в лечебный сон, лежал третий мужчина, — мой брат, Шерлок Холмс. Ватсон кинул взгляд на спящего и кивнул, показывая, что понял. — И, отвечая на высказанный Вами ранее вопрос, на Вас у меня специально собрано весьма интересное досье. Видите ли, я занимаю скромную должность в британском правительстве и потому не могу позволить себе упускать из виду выдающихся людей. И у меня к Вам есть просьба. Работайте на меня, капитан. Джон посуровел ещё в самом начале пояснения. Он уже довольно наработался на правительство. И оно выкинуло его после ранения, словно старый башмак, как только комиссия признала его непригодным для дальнейшей службы. Ему понадобилось больше года, чтобы хоть немного наладить свою жизнь, и ещё два, чтобы начать чувствовать себя человеком, а не сломанной игрушкой. — Нет, спасибо. У меня уже есть работа. — Капитан… — попытался переубедить его Холмс, но был перебит суровым Джоном. — Доктор! Я предпочитаю «доктор». — Хорошо. Доктор Ватсон, мне правда необходима Ваша помощь. Мой брат в силу скверного и неугомонного характера, а также выбранной им профессии и практически отсутствующего инстинкта самосохранения постоянно подвергает себя различным опасностям. Это уже не первый раз, когда он не справляется с проклятием. Просто раньше всё не было настолько серьёзно. И с этим справлялись мои люди. Однако, если Вы согласитесь, мне будет за него спокойнее. Всё же, Вы на данный момент действительно сильнейший аластор. — Нет. Я не буду работать на Вас, — даже не раздумывая, жестко отрезал Ватсон. — Доктор, Вы не поняли. Вы либо работаете на меня, либо на правительство. — Не вижу разницы, мистер Холмс, — огрызнулся Джон. — Вы работаете на правительство, значит, работая на Вас, я опять буду на коротком поводке. Спасибо, мне хватило десяти лет в армии. — И всё же, доктор Ватсон, разница есть. Работая лично на меня, у Вас в приоритете будет лишь один постоянный пациент, за этим исключением, остальной жизнью распоряжайтесь, как хотите. Диктовать условия не буду. А если Вам понадобится помощь, Вы её незамедлительно получите вне зависимости от того, что потребуется. Но если откажетесь, правительство вспомнит, что Вы не просто офицер в отставке, Вы страж. Причём лучший. Надо ли пояснять, какой будет Ваша жизнь после повторного призыва на службу? Джон зло сощурился: «Угрожает, ублюдок! Я только что спас жизнь его брату, а он мне угрожает!» Но выбор действительно был невелик. Нет, бегать с автоматом на передовой его уже никто не заставит, всё же списали по состоянию здоровья, но вот снимать проклятия и вытаскивать из-за грани каждый божий день и не по одному разу различных безбашенных с неудачниками — могут. Как и запереть где-нибудь в лаборатории. Да, стражи не суются под пули, да, не бегают марш-броски по двадцать-тридцать километров, но для работы на Верхнем уровне, где обитают различные призрачные сущности, от которых и защищают людей аласторы, нужна выносливость и отличная физическая форма. И если аластор получает сильные ранения, то это ограничивает его в действиях в Верхнем мире. Однако, хромота и повреждённое плечо, сковывающее движения левой, рабочей руки доктора, не мешают ему быть лучшим в этом деле. — Вы не оставляете мне выбора, — наконец, процедил доктор. — Согласен. Я вытаскиваю из неприятностей Вашего брата, Вы не лезете в мою жизнь. Уговор? — Уговор, доктор. Не сомневался, что Вы сделаете правильный выбор. И не переживайте, помощь моему брату будет щедро вознаграждаться. — Засуньте свои деньги знаете куда?.. Убирайтесь, — прорычал Джон, зло глядя в глаза Холмсу. — Уже почти утро, и я хотел бы выспаться перед сменой. И Вашему брату тоже требуется отдых. Майкрофт кивнул, предпочитая не злить ещё сильнее своего нового сотрудника. Но счёт на его имя он всё же откроет, ведь с его братом в пациентах этот капитан частенько будет подвергать опасности свою жизнь, а такое должно быть вознаграждено. И вместе с Лестрейдом, который стоял и даже почти не дышал во время спора этих двоих, они подхватили Шерлока и понесли его на выход. — Всего доброго, — спокойно кивнул головой Холмс. — До свидания, Джон. Боюсь, видеться мы теперь будем часто, — тихо и чуть приподнимая уголок губ попрощался Грег. Джон лишь с усталым видом кивнул им головой. И вот теперь он с беспокойством ждал, когда тот самый мистер Британское Правительство привезёт его пациента. Да, за год Джон непрофессионально привязался к этому безрассудному глупцу. А как ещё назвать того, кто интереса ради суётся в различные ловушки? Однако, стоит упомянуть, что Джон всё же знал, насколько тот бывает гениален, когда дело касается раскрытия преступлений. Просто слова Грега действительно оказались пророческими — видеться им пришлось о-о-очень часто. И вскоре доктор и инспектор неплохо сдружились. Иногда встречались в пабе за кружкой пива, поздравляли друг друга с праздниками. И несколько раз Лестрейд, пользуясь служебным положением, приглашал Джона на места преступлений, чтобы тот увидел Шерлока в деле. Это было невероятно! Восхитительно! Фантастически! По таким деталям, на которые никто даже не обратил бы внимания, по незначительным ниточкам или пятнышками воссоздать всю картину убийства целиком! И так быстро! Потрясающе! И чем больше Джон об этом думал, тем сильнее хотел познакомиться с Шерлоком по-настоящему. Несмотря на едкую и саркастичную манеру держаться с людьми, блестящий ум и незаурядная личность детектива манили Ватсона к себе, как магнитом. Манили настолько, что тот даже был готов отступить от принципа, который Джон установил себе сам, запрещая сближаться со своими пациентами, тем самым уберегая своё настрадавшееся сердце от новой боли. Однажды доктор уже потерял дорогого ему человека. Давно, ещё до того, как записался добровольцем в армию. Его жена, Мэри, была, как и Шерлок, искательницей приключений. Он много раз вытаскивал её почти с того света, аккуратными стежками зашивал порезы, каждый раз снимал проклятия, которые она цепляла на себя как паутину в пыльной комнате во время своих археологических экспедиций, не щадя себя, лечил простуды и переломы. Всегда сопровождал любимую в её приключениях, оберегая. Вот только однажды он оказался далеко. И не успел. Её просто выпили. Вампир с Верхнего уровня, которого она нашла в одном из разрушенных замков. Мир для Джона тогда разлетелся на миллиард осколков, больно впившихся в его сердце и душу, которые и по сей день иногда ещё кровоточили. С тех пор доктор не позволял себе привязываться к таким же, как его жена, неспособным усидеть на месте любителям адреналина. Пока не появился Шерлок, до боли похожий на неё: умный, харизматичный и невозможно беспокойный. И Джон решил, что, раз уж не вышло не привязываться, так хоть не стоит сближаться, чтобы не пришлось однажды снова собирать себя по частям. Вот только душа просила совершенно другого…***
Шерлок заметил у себя эту странность чуть меньше года назад. Сначала не придал ей значения, но после она стала занимать его мысли время от времени. И случалось это во время восстановительного периода в больнице или у себя дома после тесного общения с преступными элементами общества, повлекшего за собой тяжкие телесные повреждения или повреждения ауры. Нет, он знал, что из передряг его вытаскивают люди Майкрофта. И потому они априори воспринимались не сказать, что врагами… Нет, просто цепными псами, конвоем, соглядатаями… Словом, не союзниками точно. И врачи, что штопали его раны. И осведомители, показывавшие, в каком притоне затерялся детектив на этот раз. И стражи, которые защищали его в Верхнем мире от последствий его же неуёмного любопытства. А потому заострять внимание на безликих пешках не считал нужным. Пока не случилось это… Ему стал сниться один образ. Снился он не каждую ночь, а лишь после опасных приключений, когда его притаскивали полуживого к стражу. Образ тот был весьма расплывчат. Шерлок не мог разглядеть, но почему-то думал, что это мужчина, хотя дар аластора проявлялся зачастую и у женщин, и что он стоит, заслоняя своей спиной Шерлока от кого-то… Кого-то опасного. И голос. О, голос он помнил чётко. Иногда тот звал по имени. Иногда ругался на чём свет стоит, уговаривая очнуться или сопротивляться. Только сопротивляться чему, Шерлок не понимал. Но пытался, ведь голос его просил. Со временем этот голос стал ассоциироваться у Шерлока с безопасностью. И однажды любопытство детектива проснулось. Но сколько бы он не пытался разузнать, кто это, никакой информации найти не смог, — Майкрофт очень хорошо позаботился о безопасности человека, от которого зачастую зависит жизнь его брата, — а той, что удалось наскрести после пробуждения, не хватало для полноценного анализа в Чертогах разума. И Шерлок пошёл на хитрость — раз за разом начал специально подставляться, рискуя жизнью, и по крупицам выцарапывать из памяти данные после встреч со своим стражем. Не вышло. Лишь голос становился всё более обеспокоенным. Но больше ничего. Так и в этот раз. Холмс во время одного из своих дел наткнулся на упоминание о паразитической сущности, именуемой «джинн». Она даёт ложное ощущение исполнения заветного желания, но выпивает взамен человека досуха, пока тот находится во власти грёз. Мало кто знает, что джинны могут быть лишь «батарейками», запасом энергии для какого-либо ритуала, которым может воспользоваться связавший себя с одним из них договором маг, но никак не исполнителями желаний. Никому не под силу так менять реальность. Однако, детектив знал — он тщательно готовился. Искал Шерлок долго, но, в конце концов, добыл сосуд, к которому джинн был привязан. Мужчина, прежде чем сломать запирающую печать, подстраховался, — всё же умирать не хотелось, — написал Лестрейду. Не брату, нет. Слишком много чести ему будет! Но, зная о взаимоотношениях этих двоих, можно быть уверенным, что Майкрофт услышал об этом тотчас же. Так что невелика разница. Его найдут и доставят к тому аластору. Главное, продержаться и не отключиться окончательно, пока Шерлок не увидит своего спасителя самолично.***
— Шерлок, мне пора на смену. Так что буду поздно и в магазин зайти не успею. Сходи сам, у нас кончилось молоко, которое кое-кто, не будем показывать пальцем на этого кудрявого вредителя, извёл на свои эксперименты, — спокойный, какой-то знакомый мужской голос заставил Шерлока очнуться. Кажется, он слишком сильно задумался, лёжа на диване и размышляя… Размышляя… Лёгкий холодок пробежал по спине — он не помнил, о чём только что размышлял. Но от чуть не начавшейся паники его отвлёк всё тот же голос: — И, Шерлок, ты ведь не забыл, что следующая лекция у тебя завтра в девять и к ней ещё нужно подготовиться? В поле зрения попал мужчина среднего роста, светловолосый, в свитере и джинсах. Простой. Обыкновенный. Домашний. Он застёгивал на запястье ремешок часов и потому не смотрел на Холмса. — Что? Какая лекция? — детектив определённо ничего не понимал. Обстановка вокруг подсказывала, что он дома. Но кто этот человек, что так свободно чувствует себя, будто прожил здесь не один месяц? — Что, всё настолько плохо? — сочувственно протянул незнакомец, садясь рядом на диван и складывая руки на коленях. — Я никогда не веду лекций! Вы ошиблись, — начал злиться детектив. — Ну да, до сегодняшнего дня, — кивок светловолосый головой в так словам. — Утром была первая. — Да не мог я согласиться! — уже откровенно огрызался Шерлок. — Мог, — всё так же спокойно возражали детективу в ответ. — Неделю назад. Ты же помнишь, как Грег, разозлившись на твои ядовитые фырканья в сторону Андерсона, предложил тебе самому воспитать для него криминалистов, которые будут, как он сказал, «соответствовать требованиям качества Вашего Зажравшегося Высочества». А ты возьми, да согласись. О, каким Майкрофт выглядел довольным, когда пришлось всё же обратиться к нему, чтобы тебя допустили до преподавания! И как перекосило тебя! — мужчина засмеялся. Холмса же перекосило от услышанного, и он со злостью уставился на своего собеседника. — Прости, прости, но это правда было смешно! Ах-ха-ха! Ну прости! Всё, всё, я убежал. Молоко не забудь! Мужчина поднялся, вытирая выступившие от смеха слёзы, подхватил с кресла кожаную куртку и пошёл на выход. Но оглянулся и снова рассмеялся. Шерлок резко подскочил с места: — Не вижу ничего смешного. Я не веду лекций, не обращаюсь к своему брату за помощью и не понимаю, что Вы делаете у меня дома и кто Вы вообще такой? Мужчина замер, нахмурился и подошёл к Холмсу, протяжно заметив: — Та-ак, а вот это уже и правда не смешно. Шерлок, ты хорошо себя чувствуешь? Может, приболел? — и протянул руку, проверить температуру. Но детектив не позволил. Чуть отклонясь, строго бросил: — Руки! И незнакомец замер, а затем весь подобрался: — Шерлок, что не так? — Это я Вас спрашиваю, что не так! Я живу один, но некоторые вещи вокруг мне не принадлежат. И Вас я не знаю, но Вы ведёте себя так, будто мы близки. — Но мы и правда близкие друзья. Ты не помнишь? — тихо и проникновенно заговорил светловолосый мужчина. — Я Джон. Джон Ватсон. Мы познакомились во время одного из твоих расследований, ты помог, отстаивая мою невиновность перед полицией… И только когда незнакомец, нет, Джон заговорил, в памяти Шерлока, как по команде, начали проявляться моменты из их общего прошлого. И Холмс договорил за другом: — … Они обвиняли тебя в убийстве твоей бывшей ассистентки на предыдущей работе. Что за глупость! Ты был совершенно ни при чём и просто подвернулся под руку. Джон, эти тупицы не видят дальше собственного носа, и даже такое лёгкое дело могли бы провалить. Я вообще удивляюсь, что они и те-то улики нашли. Но надо признать, что убийца неплохо потрудился, сваливая всю вину на тебя. — Ты меня тогда просто спас. И я очень благодарен за это, — Ватсон улыбнулся, кладя в жесте признательности ладонь на локоть друга. — Ну что, тебе уже лучше? — Да, Джон, — задумчиво ответил Холмс. — Не переживай. Отправляйся… — он замялся, потому что не помнил, куда шёл его друг. — На работу, — подсказал Джон. — В Бартс, у меня сегодня смена. — Да, — с облегчением вздохнул детектив, — в… терапии, кажется, — его мозг подкидывал всё новые и новые картинки. Но что-то было не так. Определённо. Вот, промелькнула какая-то догадка, но была тут же спугнута чужим голосом. — Верно, Шерлок. Ну что, я пойду? Или стоит позвонить и отпроситься на сегодня, чтобы остаться с тобой? — Нет, нет, иди. Всё в порядке, — слова сопровождала широкая, но фальшивая улыбка. Джон посмотрел ещё несколько секунд на друга, кивнул сам себе и, развернувшись, ушёл. Губы Шерлока мгновенно сжались в тонкую полоску. Он засунул руки в карманы брюк, поддёргивая вверх полы расстёгнутого пиджака, и прищурился, хмуро сводя брови к переносице. Да, что-то абсолютно точно было не так. И Холмс разберётся с этим. На то он и лучший детектив в мире. Но понять никак не удавалось. Шерлок всё так же снимал квартиру на двоих вместе с Джоном, читал лекции, разгадывал хитроумные преступные комбинации, даже пару раз общался с братом. И пытался, пытался найти тот узелок на полотне его будней, из-за которого весь рисунок выглядит неправильным, ту ноту его жизни, по чьей вине вся мелодия ощущается фальшивой. Но как только мужчине казалось, что он вот-вот всё сложит воедино и вычленит этот мешающий элемент, как Джон будто ненароком отвлекал его: то спросит что-либо, то уронит книгу, то неожиданно включит телевизор, то просто с шумом споткнётся на ровном месте. Червячок сомнений превращался в толстую отъевшуюся анаконду… Которая подобно Нидхёггу, грызущему корни Иггдрасиля, грозила однажды пожрать самого Шерлока. В это утро детектив снова вёл лекции у криминалистов, вдребезги разбивая их самооценку, а заодно и последние восторги его гениальностью своими сарказмом и ядовитыми комментариями. Тут за дверью аудитории послышались грохот и крик. При чём знакомый крик. «Джон!» — осенило Холмса. И он стрелой метнулся в коридор, а потом, не увидев никого, побежал дальше. Его совсем не волновало, что в коридорах больше никого нет и что любопытные студенты не последовали за ним. Честно сказать, он на это даже не обратил внимания. Свернув за угол, детектив увидел странное: в рукопашной схватке сошлись два Джона. Внешне они были практически идентичны. Разве что одежда была разной, но движения, мимика были одинаковы. Это заставило гения на секунду зависнуть и выдать удивлённое: «Оу!» Оба Ватсона тут же его заметили, оторвавшись друг от друга буквально на мгновение, продолжая вцепляться пальцами один в другого, и хором крикнули: — Шерлок, беги! Но он не мог оставить без внимания такую загадку. О, и, конечно, Джона. Да. В мозгу мужчины одна за другой возникали и тут же отбрасывались догадки. Самой логичной он счёл, что второй Джон — это кто-то с метаморфом-симбиотом, позволяющим хозяину принять облик другого человека. Шерлок знал, иногда люди позволяют себе совершить такую глупость, как заключить контракт с сущностью, живущей за счёт их жизненной энергии, но дающей взамен кое-какие сомнительные бонусы. А меж тем, бой возобновился. Шерлок, не имея возможности понять, кто же на самом деле его друг, остался пока в стороне, наблюдая. Замелькали руки мужчин, нанося сильные и точные удары и блокируя чужие: вот кулак одного почти задел висок второго, остановившись о подставленное вовремя чужое предплечье, вот выпрямленная ладонь второго кончиками сильных пальцев собиралась пробить гортань первого, но промахнулась. Тогда первый ответил захватом за джинсовую куртку соперника, дёргая на себя и одновременно стремясь попасть ногой в уязвимое колено — сломать и вывести из строя. Но сам попался в удушающий, когда противнику удалось нечеловеческим движением вывернуться из его хватки. Одной рукой придержал душащую руку, чтобы локтем второй резко ударить в прижатый к его спине живот и с силой опустить ботинок с жёсткой подошвой на чужую ногу. Громкий выдох над ухом и ослабевшая хватка стали результатом сработавшего приёма. Рывком развернулся на месте, посылая кулак точно в центр подбородка согнувшегося соперника. Тот отскочил на пару шагов, чтобы отдышаться, и заговорил, выигрывая себе время: — Зачем он тебе? Уходи. И тогда я оставлю тебя в живых, — он вытер рукавом кровь с лица. — О, как банально, — скривился Джон. — Но могу предложить тебе то же. Отпусти его, и я тебя не трону. В этот раз. Ты уже не настолько голоден. — Да что ты знаешь о голоде? — тут же вызверился тот, что утирал кровь. — Когда внутренности сводит так, что горит огнём. Когда думаешь, что съел бы даже рэттига, этого грязного мусорщика, живущего в загибающихся ареалах сдохших неудачников. Не-ет, ничего ты не знаешь. И я не могу его оставить, его жизнь даст мне лет десять моей спокойной и сытой жизни. Я не уйду. — Ты не сможешь с ним справиться. Он уже начал понимать, кто ты и что вокруг происходит. А, значит, скоро сам может попытаться тебя убить. Бойцы, стоя друг напротив друга, казалось, уже забыли про своего зрителя. А он вдруг понял, что все эти недели казалось ему таким неправильным — всё! Начиная с Джона, которого не было в настоящей жизни, и заканчивая лекциями для недоумков вроде Андерсона. — Нет! — неожиданно взвизгнул раненый. Или это Шерлок просто сильно задумался? Впрочем, не важно, потому что крикнувший вдруг кинулся на своего обидчика, покрываясь на лице и руках синими, чуть светящимися линиями. — Он забудет! Как только я от тебя избавлюсь! В тот же миг у атакуемого в руках возникло оружие, а у синего образовались на руках длинные чёрные когти. «Джинн», — опознал в уже не-Джоне Холмс. И вспомнил последние события, произошедшие в реальности — номер отеля, смс Лестрейду, сломанная печать, джинн, принявший облик Джона Ватсона. Но кто такой Джон Ватсон, детектив не знал. Он, конечно, где-то слышал это имя, ведь джинны не придумывают в насылаемых видениях ничего сами, а используют воспоминания своих жертв. Они показывают то, чего сами жертвы хотят больше всего. Их заветное желание. Вот почему в сказках говорят про джиннов как исполнителях желаний. Но Шерлок же не этого хотел, а всегда иметь возможность раскрывать самые запутанные дела, чтобы не страдать от скуки, но не… Или… Шерлок замер от понимания: всё же в глубине души, — вдруг он понял, — хотел иметь близкого человека, каким не стал ему брат. Верного, честного, справедливого. Того, кто будет его моральным компасом. Того, кто всегда будет на его стороне, что бы ни натворил он. Того, с кем он сможет разделить свои увлечения, свои радости и горе, свою жизнь. А почему джинн принял вот этот облик — тут всё просто. Это внешность его аластора, стража, не раз спасавшего жизнь детектива. Видимо, когда-то Шерлок его видел, но не запомнил этот момент. Из раздумий Холмса вывел очередной визг. Джинн, почти полностью уже потерявший облик Джона, зажимал бок, стоя на одной линии между стражем и детективом. Из-под его ладони текла синяя жидкость — кровь. Аластор сделал мощный прыжок вперёд, сокращая дистанцию. Короткое движение мечом, но джинн уворачивается. Когтистые руки блокируют пистолет, взметнувшийся следом за мечом. Затем одна из них целит в горло врага. Но лишь чуть скользнула кончиками когтей, оцарапав кожу. Красные полосы контрастом отметились на смуглой коже. И вновь меч, совершив обманное движение, рванул к груди чудовища. Не достал. Страж бил мечом, целился из пистолета, а джинн уворачивался, стараясь выжить. И вдруг он резко подпрыгнул, нанося обоими ногами удар в грудь аластора, отбрасывая того спиной на Холмса. Оба мужчины повалились на пол. Но до пола долететь не успели, в них врезалась метнувшаяся следом тварь. Из детектива вышибло дух так, что он почти отключился под гул, раздавшийся в голове от удара. Стражу в этом повезло чуть больше, но он оказался ранен — джинн сумел вонзить свои когти ему в скрещенные предплечья, которыми мужчина прикрылся от атаки. Оба схватившихся зарычали. Аластор, придавленный сверху, пытался выбраться. А джинн — достать острыми клыками до глотки противника. Кое-как, но мужчине удалось подтянуть к груди одну ногу и с силой оттолкнуть монстра. Тот, разодрав напоследок ему руки, отлетел в сторону. Тут же раздавшаяся череда выстрелов оборвала существование редкого, но очень опасного существа призрачного мира. Страж, позволивший себе мгновение расслабленно полежать, со стоном поднялся на ноги, шатаясь, подошёл к своему подопечному. Тот уже пытался подняться сам, кряхтя и держась за травмированный затылок. — Шерлок, живой? — спокойно спросил аластор. Детектив поднял на голос глаза. — Джон? В ответ получил лишь улыбку: — Давай, спящая красавица, пора просыпаться, — и лёгкий щелчок в лоб.***
Шерлок еле открыл глаза — веки никак не хотели подниматься, сил не было даже на это. — Тише, тише, всё уже хорошо, — тихий шёпот рядом заставил проснуться деятельный мозг, а прохладная вода, полившаяся в пересохший рот, придала сил. Холмс снова поднял веки. И встретился взглядом с обеспокоенными голубыми глазами напротив. Мужчина из его сна. Его друг. Джон. Это точно был он. Хотя нет, это второй. Тот, что пришёл его спасти. В очередной раз. И Шерлок медленно и неожиданно даже для себя самого протолкнул через почему-то саднящее горло слова: — Скрипку любите? — Что? — голубые глаза забавно округлились от удивления. — Спрашиваю, скрипку любите? — даже не вздохнул детектив, которого обычно раздражала необходимость повторять людям простейшие вопросы. — Да. А что? Взгляд Холмса пробежался по обстановке вокруг, минуя фигуру одного из людей брата в углу комнаты и сидящего рядом с растянувшимся на диване детективом стража, раненого и уставшего. — Просто ищу соседа, чтобы снимать квартиру. На двоих плата дешевле, — соврал Холмс, но продолжил убедительно аргументировать, чтобы его собеседник даже не подумал отказываться: — На Бейкер-стрит. Приличный район, центр города. Удобное расположение. Соседей нет, я всех выжил, — чуть приподнял уголок губ в улыбке. — А Вы в качестве соседа по квартире мне вполне подходите. Вы, как я вижу, весьма аккуратны. Судя по приятному запаху с кухни, неплохо готовите. Глядя на стиль ведения боя и манеру держаться, могу сказать, что бывший военный, значит, можете постоять за себя или помочь мне в расследованиях. Аластор, раз вытащили меня из лап джинна, — и добавил последний, решающий по его мнению аргумент: — К тому же, так Вам будет проще следить за мной. Собеседник недовольно сощурился: — С чего Вы взяли, что я буду за Вами следить? — Вы работает на моего брата. А он всех своих миньонов заставляет следить за мной. — «Работаете»… Будто у меня был выбор, — сердито бурчал мужчина, отворачиваясь, а потом снова поворачиваясь к пациенту. — Ваш брат, знаете ли, умеет так оформить своё предложение, что отказаться не выйдет. — Поставил перед выбором «либо он, либо правительство»? — Как Вы?.. Да. А как Вы поняли? — страж снова был удивлён. — Вы аластор, бывший военный, комиссованный по… ранению? Да, вероятнее всего. Потому недальновидные чиновники решили, что Вы более не годны к службе на благо интересов страны в качестве стража, и упустили из виду. И были не правы, к слову. Вывод: он поставил Вас перед выбором либо спасать меня, работая на него, либо он сообщает правительству, что Вы неплохо функционируете как страж. Спаситель Шерлока пару секунд похлопал ресницами, пребывая в замешательстве, а потом протянул: — Великолепно!.. Мистер Холмс, Ваши выводы просто поразительны! Шерлок от похвалы чуть зарделся, всё же нечасто он встречал подобную реакцию на свои умозаключения. А потому прокашлялся и спросил: — Совсем недавно Вы меня звали просто по имени. И раз уж Вы знаете меня, не представитель ли и сами? А то не вежливо получается, — почему-то Шерлоку вопреки обычному его настроению сейчас не хотелось ни острить, ни оскорблять собеседника. — Ох да, — спохватился страж и протянул руку, — Джон, доктор Джон Ватсон. — Шерлок Холмс, консультирующий детектив, — улыбнулся в ответ Холмс. — Вот и соблюли формальности. Однако. Как-то слишком положительно Вы на меня влияете — мы знакомы всего ничего, а я уже стал соблюдать условности! — И всё же, я не слежу за Вами. — И на «ты», — невпопад продолжил Шерлок фразу про обращение. — «За тобой», — правильно понял его Джон и поправился. — Я не слежу за тобой. Делать мне больше нечего. — Тогда что ты делал на местах преступлений вместе с Лестрейдом? — Ладно, — закатил глаза Джон, — я следил за тобой. Но только пару раз. Мне было любопытно узнать, что же представляет из себя человек, которого я стабильно раз, а то и два в месяц вытаскиваю с того света. Шерлоку впервые стало интересно, что о нём думает другой человек: — И что ты увидел? — Блестящего, невероятного, гениального засранца, — рассмеялся страж. Холмс чуть оторопел, но затем тоже рассмеялся. — А ведь ты прав. Меня мало волнует, что обо мне думают другие, но невероятно бесит людская тупость. И всё же, спрошу ещё раз. Несмотря на это, принимаешь моё предложение? — Зачем тебе это? Я знаю, что ты никакого соседа не ищешь. Иначе Грег бы мне сказал, — посерьёзнел Джон. — Что ж, сначала меня заинтересовал страж, которого я ни разу не видел, но чей голос засел в моей голове, — на этих словах Ватсон удивлённо поднял светлые брови. — Затем я увидел рядом с инспектором человека, который внимательно наблюдал. И меня удивил восторг от моей работы в его глазах — так никто не реагирует. А сейчас я узнал, что это один и тот же человек. А теперь беспрецедентный случай: спрашиваю третий раз. Будешь моим соседом? Ватсон улыбнулся одним уголком губ: — Нет необходимости, — тут Шерлок почувствовал досаду, что ему отказали, но Джон уже продолжал, не давая и слова вставить: — Мы и так соседи. Уж не знаю, почему ты меня не заметил раньше. Это дом 219. Да, я знаю, где ты живёшь, пару раз лечил тебя там. И да, твоё распоротое бедро два месяца назад тоже штопал я, прежде чем взяться за подранную ауру. Не стоило соваться в гробницы. Тем более одному. Всё-таки ты сумасшедший, — страж со вздохом покачал головой. — Хорошо, что Майкрофт следит за твоими передвижениями. Мне, кстати, пришлось лететь следом, — мужчина бросил на собеседника укоризненный взгляд, а потом и вообще закатил глаза. — Да чёрт с тобой, я согласен. Но у меня два условия. Холмс вопросительно поднял брови: — И какие же? — Все мои требования как врача ты исполняешь неукоснительно и… на задания я отправляюсь с тобой, — с широкой улыбкой закончил Джон, Шерлок улыбнулся в ответ. Да, это будут славные приключения.