Тихое исцеление

      Ингрис не всегда была наемницей и черным копателем. У нее была любящая семья, теплый кров и вкусная еда, как и у каждого мэра региона Ардетайна и его семьи, но буквально все это исчезло, когда рейнджеры убили всю ее семью и сожгли дом. Маленькая Ингрис смотрела на это, прячась в тайном проходе, а потом сбежала из горящего дома. Ей было всего шесть лет, ее родители пророчили ей великое будущее, предрекали ей возможное вхождение в касту альф, но одна трагедия перечеркнула все.       Ингрис была до жути симпатичным ребенком: красные прямые волосы, ровное личико, вздернутый нос и тонкие губы, густая россыпь веснушек под глазами и лучезарная улыбка. Сейчас же бежевое платье, в котором она смогла спастись из дома было изодрано, голые плечи обгорели, а кровавые глаза с вертикальным зрачком потухли, не надеясь выжить в ближайшем будущем.       Ингрис не знала куда идти и что делать. Сирот в Ардетайне не любили, своих детей прокормить нечем, поэтому девочка слонялась по пустыне, медленно умирая от голода и переменчивых температур. Спас ее тогда рейнджер, которых она так ненавидела. Мужчина дал ей немного еды, воды, а потом сказал, мерзко улыбаясь, что за все приходится платить. Ингрис понимала и молча согласилась, делать ей было нечего.       Этот мужчина занимался разбоем, расхищал древние захоронения и убивал людей, девочка была ему нужна только как расходный материал, который было не жалко пустить в бой, как мясо. Ингрис не возражала, выполняла все требования, училась, а через некоторое время, когда ее чуть не убили безумные машины прошлого, подошла к своему нанимателю и попросила оружие. Мужчина долго ржал, но с интересом дал ей свой огромный лук. Ингрис некоторое время вертела его в руках, тянула за различных тросы и изучала как он работает. Спиной она чувствовала довольный взгляд мужчины, что мелкая не полезла сразу стрелять.       В тот день мужик, Ингрис наконец-то услышала его имя — Кай, забрал оружие, пообещав принести в скором времени подходящее по размеру. Он сдержал обещание, и девушка во всю углубилась в механику, придумывая как улучшить лук и создать множество уникальных стрел. Каждый день она оттачивала свое мастерство на машинах и людях, которые встречались у них на пути: Кай все также отправлял ее на передовую. Иногда, когда заказов не было, мужчина не кормил ее и даже не пускал в дом на ночь. Ингрис приходилось учиться выживать самой.       Когда она все же смогла заработать себе имя самого молодого и опасного наемника, она с удовольствием взялась за заказ уничтожения своего бывшего учителя. Рука не дрогнула, когда отпускалась тетива и стрела летела точно в голову.       К пятнадцати годам Ингрис получила доступ к древней магии, тогда же она и создала симбиоз техники и магии. Ее лук и стрелы стали еще более смертоноснее, быстрее и опасней. К этому времени на ней висело несколько судимостей, и она была третьей опасной преступницей во всем Ардетайне.       К шестнадцати годам молодая девушка жила абсолютно на автомате: принимала заказы, выполняла их, редко получала травмы и сдирала втридорога за свою работу. С грустью она подумала, что ее родителям, должно быть, очень стыдно за такую дочь. Но девушка, которая была довольно красива и опасна, пустилась во все тяжкие. Наркотики, мужчины, алкоголь… все смешалось в круговороте удовольствий, пока из него ее не вытащил один парень, который предложил ей стать напарником, по поиску древних артефактов. Ингрис согласилась. А что еще делать?       Многие годы они наводили страх и ужас на ближайшие города, разворовывая их, заводили сомнительных знакомых, доставали контрабанду и проводили многие годы в поиске артефактов.       Ингрис было двадцать пять. По меркам Ардетайна уже как два года ей было не найти приличного мужа. Ингрис была шлёндрой, убийцей и черным копателем. Отличное собрание. И все бы продолжалось до тех пор, пока ее не поймали стража Штерна и не казнили, но они с напарником нашли нечто древнее, опасное. Артефакт светился от переполняющей силы, неся угрозу, а они тогда продали его местному барыге. Когда артефакт открыл разлом в Фетранию, единственное, что сказал ей ее друг, это то, что брать нужно было за него больше. Они посмеялись, пошли в местный бордель и напились до беспамятства.       На утро напарник пропал, а в городе встретился ее старый знакомый, который пытался достучаться до ее совести. Ингрис только пожала плечами, закуталась в темную форму, и пошла на поиски напарника.       Дальше все завертелось и закрутилось с такой скоростью, что Ингрис потерялась. Только что она беседовала со старостой, потом ее чуть не убил ее друг, захваченный демонами, затем сотрудничает с гвардией по уничтожению нечисти, а теперь она стояла среди звезд на парящей платформе и смотрела на крылатую девушку. Кажется, их называют лазенисами. Ингрис никогда не интересовалась этими выдумками, богами и другими расами. Она верила только в силу машин и человеческий прогресс, считала, что никогда не выберется со своего материка и умрет на электрическом стуле, от передозировки или в битве. А, в последнее время к этому списку прибавилось и поглощение каким-нибудь темным артефактом.       Каково же было удивление девушки, когда Беатрис сказала, что она избранная, которая должна найти Ковчег и спасти весь мир. Ингрис не постеснялась посмеяться и покрутить пальцем у виска: «Дамочка, посмотри на меня, я уж точно не похожа мессию». Но Беатрис продолжала смотреть ей в глаза, а потом абсолютно дежурно улыбнулась и сказала, что у Ингрис нет выбора, она должна найти Ковчег, иначе демоны возродят Казероса и миру придет конец.       В принципе, Ингрис было все равно, но только она открыла рот сказать крылатке об этом, как та исчезла и девушку поглотил яркий луч, который чуть не выжег ей глаза. Словно в голове раздался голос Беатрис: «Да прибудет с тобой Первозданный свет».       Очнулась Ингрис абсолютно в незнакомом месте. Повсюду было так ярко-зелено, были слышны звуки птиц и животных, а воздух… девушка вдохнула и чуть не потеряла сознание. Такой чистый и наполненный кислородом. Мысль о не синтетической еде заставила встать и пойти куда-то вперед. Простое нахождение в этом месте уже делало девушку жутко счастливой, она готова была отыскать хоть двадцать Ковчегов, только позвольте ей и дальше дышать этим вкусным воздухом и ощущать в руках мягкую зелень.       Настроение не смогли испортить даже разбойники, что посмели напасть на нее, а только улучшили его: значит можно поживиться за чужой счет. Деньги оказались серебряными, а не электронными, что еще больше добавило любви Ингрис к этому материку. Так бы и продолжалось довольно долго, но раз ей дали возможность пожить другой жизнью, то почему бы не воспользоваться? Тем более если всего лишь требовалось найти Ковчег.       Все осложнилось в ближайшей деревне. Жители шарахались от нее словно от огня, боясь яркой внешности и оружия за спиной. О Ковчеге никто не слышал, и ее отправили в местную столицу — Леонхольд. В следующей деревни Ингрис спасла какого-то парня от разбойников. Это была очень быстрая битва: две разрывающих стрелы и особая, создающая в небе многочисленные копии, образуя своеобразный ливень стрел. Ингрис напущено вздохнула, сказала быть осторожней и хотела уже попросить плату за головы разбойников, как проглотила свои слова и уставилась в глаза парня напротив. Тот улыбался, сказал спасибо и спросил, чем он может отблагодарить юную особу, только вот он жрец, и денег он с собой не имеет, но если она доедет с ним в Леонхольд, его наставник ее щедро наградит.       У Ингрис все перевернулось внутри, как только она взглянула в эти невероятно красивые голубые глаза, его голос был настолько мягкий и успокаивающий, что девушка просто потеряла дар речи и что-то промычала в ответ. Придя в себя и видя вопросительный взгляд жреца, девушка прокашлялась и быстро представилась, заверив, что деньги ей не нужны, а до Леонхольда она с удовольствием составит компанию Аману. Жрец совершенно счастливо улыбнулся, и подал ей руку, чтобы та забралась в телегу. Ингрис внутренне взвыла от отчаянья, спрашивая себя, сколько ж этому парню лет и костеря себя на все лады.       Аман был совершенно очарователен. Он так быстро проник в душу Ингрис, что она даже испугаться не успела, а просто наслаждалась убаюкивающей теплотой. Он был ослепителен, чист и светел. Аман рассказал, что он жрец Руфеона - Бога света, и его магия заключается в исцелении и защите. Девушка пропела, что ему подходит, сама удивляясь своему мягкому голосу. Парень смутился и неловко засмеялся, а Ингрис в который раз захотела проткнуть себе живот за ужасные мысли.       В очередной раз столкнувшись с разбойниками, Аман удивился её искусству владения оружия, но удрученно заметил, что каждая жизнь священна и так просто забирать ее не стоит. Ингрис только сказала, что в том месте, где она выросла действует одно правило: «Убей ты или убьют тебя». Аман с горечью заметил, что ему жаль, что такая прекрасная девушка должна была жить в таком ужасном месте. Ингрис отвернулась и посмотрела на свои руки. Ей казалось, что они все по локоть в крови. К такому прекрасному человеку просто не позволяла прикоснуться совесть, чтобы не запачкать своей чернотой.       Прошла неделя с того момента, как Ингрис и Аман расстались в Леонхольде. Девушку чуть ли не лихорадило от разрываемого желания увидеть этого прекрасного человека. Ингрис перерыла всю библиотеку в поиске информации о жрецах Руфеона. Сейчас она сидела у фонтана и просто пыталась уложить все это в голове. Жрец, не означает монах, уже хорошо, но, если бы жрец был бы также ограничен и неприкосновенен, Ингрис клянется, ей было бы легче. А так ее трясло от того, что рядом нет этого человека. Он успокаивал своей магией, улыбкой и взглядом. Он был белоснежный, сияющий, легкий, чистый… Ингрис могла весь день говорить, какой Аман прекрасный и ее это раздражало. Она, демон вас всех дери, убийца, наемник! Шлёндра в конце концов! А тут растаяла только от одного взгляда! Да даже если бы было что-то возможно, она бы не позволила прикоснуться себе к нему. Она была полна разврата, ненависти, гордыни и всех тех грехов, что распространяют фетранийские твари! Она не должна, иначе у нее не осталось хоть каких-то человеческих принципов. Если она поддастся своим желаниям, она утянет этого светлейшего человека в такую яму, в которой ему не место.       Когда Ингрис вернулась в реальный мир, то поучаствовала в изгнании некого Кармиана, спасении людей и узнала огромную тайну Амана. А дэрон это что такое? Ну, человек с силами демона, и что? Аман глупо смотрел на Ингрис, Ингрис глупо смотрела на Амана. Тишина. Занавес. Так девушка узнала, что дэроны — это худшее, что может случиться с человеком. Это демон, что всегда живет в человеке и жаждет склонить его на свою сторону. Ингрис все еще не понимала. Есть люди, которые намного хуже демонов. Она таких убивала, она на таких работала. Конечно, она сказала часть правды, но этого хватило Аману, чтобы тот благодарно улыбнулся и сказал, что она просто прекрасна. Ингрис отрицательно помахала головой и ушла из храма не оборачиваясь. На душе было плохо.       Дальнейшие походы по Артемису, Юдии и Лютерии запомнились только тренировкой ее чудесной выдержки и знакомством с принцем Силлианом первым. Тот тоже был красив, но Ингрис призналась себе, что ее сердце украл только Аман. В походе было тяжело. Хотелось выпустить всех своих демонов и завалить Амана чуть не в каждый момент, но Ингрис твердила себе, что она слишком стара для него. Тогда ее темная сторона нашла другой аргумент: «Любви все возрасты покорны». Хоть в Андертайне и не практиковались браки с большой разницей в возрасте, встречались абсолютные безумцы. А тут, сознание хмыкнуло, ей двадцать пять, парню не меньше двадцати, хотя и выглядит на все восемнадцать. Ерунда. Тогда Ингрис в который раз рявкнула на себя, что она слишком темная, грязная для него. Демоны ласково зашептали, что Амана можно немножко очернить, чтобы они были на одном уровне. Ингрис после таких мыслей долгое время топила себя в холодной воде. Аман поинтересовался, не заболела ли она, тогда девушка наорала и на жреца, что прикоснулся к ее оголенному плечу. Аман расстроился, а Ингрис испугалась. После этого случая она не снимала свою форму даже во сне.        Была еще проблема: жрец так и рвался помогать всем и вся, а девушка только тяжело вздыхала и словно телохранитель защищала парня от любой опасности. Тот взял себе привычку называть ее «Искатель!», и Ингрис никак не удалось его переубедить называть себя по имени.       Был еще случай в одном из подземелий, где они искали печать и встретились с демоном Кармианом. Кармиан. Кар-ми-а-н. Ингрис долго повторяла столь вязкое и тягучее имя и четко решила, что он ей совсем не нравится. Кроме этого, демон пытался соблазнить Амана на свою сторону, потому что, видите ли, он дэрон, а люди никогда таких монстров не поймут и не примут, ведь ему самое место среди демонов, в Фетрании. Ингрис была готова убить Кар-ми-а-на, но тот в насмешку растворился в портале, оставляя эхо своего безумного смеха. Ему хватило только одного взгляда на нее, чтобы понять, что она чувствует к этому жрецу, а Ингрис была готова убить кое-кого за то, что какой-то демон посмел обидеть её Амана.       После этого, ночью, Аман разговорился. Он считал, что является монстром и Кар-ми-а-н прав, такого как он всегда будут бояться и ненавидеть. Жрец, глубоко опечаленный, рассказал о давнишнем случае, когда он выпустил свою силу и убил детей, что его задирали. Аману было плохо. Ингрис хотела его успокоить, чтобы такой чудесный человек не смел ни в чем себя винить, ведь он такой милый, прекрасный, добрый…       Привел ее в себя голос Амана, который задал совсем наивный вопрос просто для того, чтобы привести ее в чувство. Ингрис с ужасом осознала, что сидела у парня на коленях, сняла с него плащ и самозабвенно целовала его, зарывшись в густые светлые волосы. Девушка тогда бросила короткое: «Прости» и сбежала. Она до рассвета ругала себя на чем свет стоит, рвала волосы на голове и билась о дерево. Как она посмела. Она же клялась себе, что не тронет его и пальцем, а тут… Ингрис чуть не очернила жреца Первозданного света.       Нашел ее Аман у озера. Она тупо смотрела на водную гладь почти не моргая. Под глазами залегли фиолетовые круги, а мысли настолько пусты, что мозг отключился и не замечал ничего вокруг. Аман осторожно прикоснулся к ее плечу, и Ингрис вздрогнула. Он что-то взволнованно сказал и начал читать над ней молитву, пытаясь привести девушку в порядок. По его поведению Ингрис поняла, что парень предпочел не вспоминать вчерашнее, а оставить все как было. От этого хотелось взвыть от обиды и вздохнуть от облегчения. К сожалению, некая скованность и нервозность витали в воздухе и не давали завести непринужденный разговор.       Все стало еще хуже — это Ингрис поняла следующей ночью, когда Аман, узнав, что девушка страдает бессонницей, насильно уложил ее спать, предварительно заставив надеть ночное платье, чтобы тело отдохнуло. Ингрис шипела, ругалась, но как оказалось взволнованный жрец был сильнее ее упрямости. Впервые за долгое время девушка нормально заснула, но пришли сны. Такие откровенные и возбуждающие. В них девушка не остановилась от окрика Амана, а все же разложила жреца на его плаще. Эти мягкие губы, чарующий голос, нежные прикосновения, пронзительный взгляд небесных глаз… разбудил ее крайне обеспокоенный Аман. Он растерянно говорил, что она звала его во сне, а девушка уже выбежала из палатки и ласточкой прыгнула в прохладные воды реки. Жрец принес ей сменную одежду и тактично удалился, пока Ингрис пыталась успокоить бешено колотящее сердце.       Такое продолжалось еще несколько раз, пока девушка не уперлась рогом и настояла на том, что спать будет как прежде: у дерева в обнимку с луком. Аман спорить прекратил, но ходил крайне задумчивый.       Были еще стычки с демонами, при которых Аману пришлось прибегнуть к силе дэрона. Ингрис ненавидела себя за то, что была так слаба, что позволила ему обратиться к той силе, которую он так ненавидит. Аман менялся, уходил в себя, девушка хваталась за голову, не зная как того вытащить, а потом, чтобы как-то привести его в обычное состояние пошла на то, что себе не простит вдвойне.       Ингрис окрикнула бегущего по монастырю Амана. Тот остановился, но девушке как раньше в глаза не смотрел, не улыбался, а потому, что бы как-то того встряхнуть, она толкнула его к стене, отбросила лук, вырвала из рук парня посох, встала на носочки и поцеловала его, вложив в это все свои чувства. Ингрис читала об этом. Книги говорили, что все маги очень чувствительны к окружающей энергии и могут даже чувствовать чужие эмоции. Ингрис была слишком закрытой, поэтому Аману часто приходилось узнавать у нее, что она думает по тому или иному поводу и уже из ответа догадываться об эмоциях. Девушка не была магом, но могла при тактильном контакте передать энергию и… открыть душу второй стороне. Ингрис не очень доверяла этой информации, потому что ее дала Нерия, но девушка решила поставить на кон все. Аман не сопротивлялся, как и в первый раз, поэтому Ингрис отпустила его, сказала ему, чтобы тот не смел закрываться, уходить в себя и ушла. Жрец еще долго пытался прийти в себя, так как его чуть не потопил тот пласт эмоций и переживаний, что испытывала Ингрис. Он все понял, но не спешил как-либо отвечать на своеобразное признание девушки.       Прошло не больше недели, как Аман снова в одиночку отправился на помощь людям, которых преследовала стража, считая тех еретиками. Ингрис, когда узнала об этом, мгновенно оседлала лошадь и помчалась на помощь. Она чувствовала, что сегодня что-то должно случиться. Силлиан также скакал рядом, но не успевал за девушкой, которая не щадила коня и гнала что есть сил вперед.       Аман взорвался, стал дэроном и убил тех стражников. Ингрис видела издалека начало, которое привело к этому. Эти воины убили безоружных, ни в чем неповинных людей, даже не давая им шанса на спасение. Аман им вернул ту же монету. Кровь за кровь — жизнь за жизнь. Это обычное для нее правило сейчас ломало Амана изнутри. Ведь он жрец Первозданного света. Каждая жизнь священна. Жрецы не могут убивать. Не имеют права запятнать свои руки кровью.       Ингрис не успела. Силлиан говорил, что не верит, призывал Амана вернуться, но рядом стоял Кар-ми-а-н, который ласково зазывал жреца в Фетранию. Девушка зарычала и собралась кинуться к Аману, как почувствовала, что ее держат чьи-то руки. Это была Беатрис — последняя из лазенисов. Она расправила свои крылья, заковывая ее в сферу, не давая сказать слова и двинуться. Ингрис словно зверь рвалась к Аману, она должна успеть, должна вернуть. Кто угодно, но только не он. Она сломала магию последнего лазениса. Та растворилась в свете, заставляя короля и его стражу пораженно вздохнуть. Ингрис совершила последний рывок, схватила Амана за край плаща и с силой потянула на себя. Аман вывалился из закрывающегося портала, заставляя Кармиана яростно закричать.       Ингрис вцепилась в ошарашенного Амана, принявшего человеческий облик мертвой хваткой, и горько зарыдала как когда-то в детстве, захлебываясь криком и собственными слезами. Она не сразу поняла, что ее крепко прижимают к себе и стирают с глаз слезы и говорят успокаивающие слова. Она дрожала и не могла остановиться, не в силах выдавить из себя хоть слово, только горестный стон и бессвязное мычание.       Она чуть не потеряла Амана, тот лучик света, что осветил ее дорогу жизни и наполнил смыслом. Она влюбилась в него с первого взгляда, с первого слова, и если бы он ушел, она бы собрала все осколки Ковчега, только для того, чтобы избавить его от участи быть дэроном или сама пошла бы за Аманом в Фетранию.       Аман убрал с лица девушки волосы ей за ухо и мягко прикоснулся к ее губам своими. Совершенно детский поцелуй, но он смог успокоить Ингрис и остановить истерику.       — Прошу, не покидай меня, я люблю тебя. — Ингрис обняла Амана за шею и уткнулась в плечо, совершенно уставшая и вымотанная.       — Прости. Я больше тебя не оставлю.       Аман аккуратно поднял девушку, прижимая к себе и виновато посмотрел на короля. Тот облегченно вздохнул, ободряюще улыбнулся и предложил им лошадь. Через полчаса они прибыли в крепость Боэр Морхен, где им выделили комнату. Аман занес спящую девушку, что так и не отпустила его шею, положил в кровать и укрыл одеялом. Сам жрец присел рядом, касаясь рукой столь знакомого лица. Во сне Ингрис прильнула к Аману и позвала его по имени, а парень понял, что только что чуть не совершил самую большую ошибку в своей жизни.