Зло

Зло погребено под десятками листов бумаги и несколькими чашками с недопитым кофе, резными стаканами и двумя бокалами с вином. Зло погребено под пеплом и сизым дымом. Зло тихо сопит в сложенные под головой руки и жмурится во сне. Зло если и не дремлет, то заебывается настолько, что проваливается в беспокойный сон, открывая глаза примерно каждые сорок шесть минут, чтобы оценить обстановку вокруг. Рыжее чудовище упирается взглядом в расслабленное лицо напарника, старающегося даже не шелестеть страницами книги. Потому что в ином случае остановить поток отборных матов будет невозможно, как и остаться целым и невредимым. Перед глазами немного мутно, поэтому тьма быстро моргает в попытке избавиться от белесой пелены. Тяжело вздыхает и с нажимом трёт затёкшую шею. Темноволосый парень напротив смотрит на часы. Сорок шесть минут и три секунды. -Тяжелый день? - голос тихий, словно его владелец все ещё боится разгневать мглу. Вопрос, скорее, риторический. Мгла возвратился в офис едва стоя на ногах, вытер кровь с высокой скулы тыльной стороной ладони, завалился за стол и спустя полминуты заснул. -А тебе ли не поебать? - нечисть разминает плечи, откидываясь на спинку стула. Интонация совершенно беззлобная, скорее, привычный ответ, которого Осаму и ожидал от рыжего. Помещение снова погружается в тишину. Зло зовут Чуя Накахара. Зло носит дизайнерский костюм и портупею из натуральной кожи. Зло не расстается со своей шляпой и перчатками и любит пить дорогое вино. Оно курит длинные толстые сигареты, с едва уловимым запахом ментола, а ещё сидит на антидепрессантах. Зло мечтает о нормальном сне и смерти Дазая. Того самого Дазая, который выше его более, чем на голову, который всегда спит на правом боку и пьет черный чай по утрам. Впрочем о смерти мечтает и сам Осаму. Но почему-то отказывается от помощи напарника. -Поебать, - Дазай ведёт по своей шее, поправляя бинты и слегка наклоняет голову, когда рыжий чиркает спичкой. Зажигалки не во вкусе тьмы. "Это мертвый огонь, идиот, как ты не можешь понять?" По комнате ползет запах табака и горящего дерева, а Накахара блаженно запрокидывает голову, тонкой струйкой выпуская дым из лёгких. В этом есть своя эстетика. Тонкие, почти женские пальцы, сжимающие темный фильтр с золотой полоской, красный тлеющий огонек на конце сигареты, становящийся ярким при каждой тяге, и белесые кольца в воздухе — зло любит красоваться. Дазай же любит слизывать горький вкус никотина с искусанных губ, когда Чуя все же даётся. С некоторых пор кровь с горечью сигарет - любимое сочетание суицидального мафиози. Губы у Накахары совсем не женские, не мягкие, как перьевая подушка, но и не жёсткие, как у самого Осаму. Они колючие и сухие и постоянно такие яркие, что выглядят накрашенными. А поцелуи с рыжим чудовищем - особый сорт извращения. Там нет места нежности, мгла кусается и старается быть первым, раскатывает по языку металлический вкус крови и давит, словно пытаясь добраться до самого горла. Он тянет за волосы и жмётся близко, вторгаясь в личное пространство наинаглейшим образом, чтобы запустить цепкие пальцы под пальто и сжать до побелевших костяшек, царапать ногтями через ткань, показывая всю ненависть. Дома зло сменяет дорогой костюм на потертую футболку непонятного цвета, некогда принадлежащую никому иному, как Дазаю. Она доходит Чуе почти до колена и пахнет кондиционером для белья с запахом австрийских лугов. Места, куда, вероятнее всего, тьма никогда не попадет. Рыжая нечисть превращается в кота, нагло занимающего любое место в небольшой однокомнатной квартире. Кот курит в окно на кухне, провожая закатное солнце, любуясь вечерним портом. С интересом наблюдает за движением на воде, краем уха прислушиваясь к готовящему ужин напарнику за его спиной. У Накахары стройное, совсем юношеское тело. Тонкие запястья и лодыжки, длинные до опиздения ноги и выпирающие косточки. И кто бы мог подумать, что в этом маленьком человеке силы столько, что стереть целый город с лица земли для него не большая проблема. Нечеловеческой силы, подвластной только неудавшемуся суициднику. По утрам мрак пьет черный кофе с холодной водой, чтобы не обжечь воспалённые ранки на губах после ночи. Закидывает ноги на стол и неотрывно смотрит в стену. На том же столе стоит крепкий черный чай с сахаром, от которого даже в теплом помещении виден пар. Тьма делает вид, что ему всё равно, когда Дазай не приходит вечером прошлого дня. Строит из себя гордого, но не выпускает телефон из рук и смотрит на одинокую чашку с каким-то идиотским рисунком. Зло громко матерится и пинает Осаму, окровавленного и побитого, пришедшего домой только вечером следующего дня. Даёт подзатыльник и разматывает бордовые бинты. -Мумифицированый кобель, - буквально рычит Накахара и бесцеремонно заливает ссадины спиртом. Дазай шипит и дёргается. - Тебе вместе с плечом мозг выбили или что?! Чуя ворчит, но помогает. Делает больно, но тратит четыре упаковки бинтов. Вправляет плечо и следом целует. Осыпает поцелуями испещренные шрамами руки, гладит бедра, ласкает губами запястья. Кажется, Дазай даже перестает дышать. Зло не так часто проявляет внимание. Сидеть жутко неудобно, голова кружится, да и сил почти нет, но он не может прервать этот волнительный момент. Зло погребено под вниманием суицидника. Зло недовольно ворочается когда Осаму поднимается ночью из-за того, что его тошнит от полученного сотрясения. Но зло спокойно, пока Дазай пьет с утра свой мерзкий сладкий чай на их кухне.