Сделка

      Акира непроизвольно провел рукой по волосам, смахивая с глаз непослушную челку, которая, впрочем, тут же вернулась на место. Оставалось только смириться с тем, что она постоянно будет лежать так, если, конечно, Курусу не решит сходить в парикмахерскую. Сидя за потертым от времени деревянным столом в «Лебланке», Акира чувствовал себя довольно странно. Подобное случалось с ним очень редко, и потому он особо не понимал, как должен себя вести. Прямо сейчас ему предстояло решить судьбу мира — ни много, ни мало. Звучало пафосно конечно, но проблема состояла в том, что это было на полном серьезе.       Его бывший школьный психолог Такуто Маруки и по совместительству последняя цель Фантомных воров, сидел прямо напротив него и мирно попивал свежесваренный кофе. Его каштановые волосы как всегда были такими же пушистыми, но сегодня из-за дождя, казалось, начали виться еще сильнее. Акира подумал, что они должны быть очень мягкими и поборол внутреннее желание проверить на практике, верны ли его догадки. Вряд ли Маруки его бы отругал за распускание рук, но сегодняшние посиделки были совсем не такими непринужденными, как их предыдущие встречи, и Акира посчитал свои шаловливые порывы не слишком уместными в сложившейся ситуации. Не было привычной обстановки кабинета школьного врача с кучей баночек с таблетками, неизменных вкусняшек в вазочке на столе или приправленных юмором разговоров о том, как не волноваться на свиданиях. Потому что сегодня Маруки пришел в кафе, ожидая услышать, что же решил лидер Фантомных воров, а не просто для милых разговоров за чаёчком.       Так уж вышло, что Акира действительно не знал, что ему ответить. Мир-утопия, который создал Такуто Маруки, был поистине прекрасен и поражал все самые смелые ожидания, подстраиваясь и изменяясь даже под скрываемые глубоко в подсознании желания. Его друзья как никто заслуживали жить в нем и быть счастливыми, учитывая, через сколько трудностей и горя им пришлось пройти — за этот год да и просто за всю свою жизнь. И, черт возьми, Акира просто не мог допустить, чтобы Акети снова был мертв. Пусть он, конечно, и заявил, что не намерен принимать фальшивый мир Маруки, но Акире казалось жутко неправильным, что детектив просто исчезнет, так и не поняв, что тоже заслуживает любви и друзей. И что то, чему он так завидовал, у него на самом деле уже появилось. Но, с другой стороны, все-таки было как-то нечестно стирать из памяти те события, которые сблизили Фантомных воров и сделали их такими, какими они были. Так как же Курусу должен поступить — хорошо или правильно?       — Ты примешь мой дар, Акира-кун? Пожалуйста, скажи, что да. Ты стал лучом света в моих исследованиях когнитивного мира, без тебя я бы так и стоял на мертвой точке. Поэтому я бы хотел сделать для тебя все, что смогу.       Услышав мягкий голос Маруки, Акира вынырнул из задумчивости и перевел взгляд на своего собеседника, встретившись с теплыми карими глазами, в которых застыла затаенная надежда. Проведя множество часов в его Дворце, больше похожем на какую-то научную лабораторию будущего, чем на обитель порочных желаний, и исследуя его вместе с друзьями, Курусу не сомневался, что его бывший школьный психолог действительно хотел добра и счастья для всего мира. В его мыслях не было ни капли грязи или тьмы, как у всех прошлых целей Фантомных воров, только чистое и несколько наивное желание создать рай на земле, что, несомненно, не могло не восхищать Акиру. Честно сказать, он совсем не хотел драться с Маруки. Это вообще последнее, что он хотел бы делать в данной ситуации. Но если бы он отдал ему карточку Фантомных воров, которая ждала своего часа за отворотом его пиджака, без сомнений, ему бы пришлось. Потому что сам Маруки не мог просто так оставить свою мечту, и Акира это прекрасно понимал. Он и сам бы поступил точно так же.       Молчание затягивалось. Маруки терпеливо ждал, не торопя лидера Фантомных воров, но несколько дерганые движения его рук, которые он пытался хоть чем-то занять, явно выдавали его волнение. Его горчичного цвета пальто, на котором еще недавно были мокрые капли от идущего на улице дождя, теперь казалось совершенно сухим. Нет, Маруки не думал, что разговор будет легким или простым. Но все же предчувствие какого-то внезапного откровения от его бывшего студента не оставляло его мысли, и он инстинктивно поправлял ворот своей темно-синей рубашки, который казался ему жутко давящим. Иногда его собственная проницательность была совсем некстати.        — Вы создали идеальный мир для каждого из моих друзей и для меня, Маруки-сан, — наконец подал голос Акира, оторвав психолога от невероятно увлекательного поднятия кофейной гущи со дна чашки на кончике ложки. — Ваша сила настолько невероятна, что может даже оживлять мертвых, наделяя воспоминания собственной волей. Но готовы ли вы сами жить в этом идеальном мире?       Маруки чуть приподнял брови, немного сбитый с толку этим вопросом. Разве плохо жить в реальности, где не существует горя и страданий?       — Я готов пожертвовать всем, чтобы другие были счастливы, если ты об этом. Не важно, что в конечном итоге случится со мной, — со смущенной улыбкой произнес Маруки, опуская взгляд и отпивая глоток кофе. В его чашке уже осталось совсем на донышке. — Я понимаю, что у дарованной мне силы должна быть своя цена.       — Вы не поняли, — покачал головой Акира, показывая, что имел в виду совсем другое. — Доктор Маруки... Я влюблен в вас. Момент для признания не совсем подходящий, но другого у нас нет. После этого вы действительно хотите подарить мне идеальную жизнь, наплевав на свои чувства?       Глаза Маруки удивленно распахнулись, а темные брови вслед за ними участливо взлетели вверх. Через пару мгновений на его смуглых щеках появился предательский румянец, который, безусловно, еще больше смутил школьного психолога. Нет, его внутреннее чутье предполагало многие вещи, даже то, что Акира попросит его быть свидетелем на свадьбе с Горо Акети, но только не то, что он сам окажется объектом любви этого кудрявого старшеклассника.       — Погоди, Акира-кун, когда ты… — уже откровенно нервничая, пробормотал Маруки, с силой стискивая ажурную кружечку в пальцах и встречаясь взглядом с серыми глазами подростка, в которых, впрочем, тут же прочитал ответ. — А... Черт... Во Дворце… Кто бы мог подумать, — он снова уставился на свою чашку, не зная, что сказать.       На долгую минуту, показавшуюся вечностью, в маленьком вечернем кафе повисла вязкая тишина, нарушаемая лишь тиканьем позолоченных антикварных часов на стене. За окном все еще шел дождь, который плавно перерастал в настоящий ливень. Бегущая строка на экране телевизора оповещала об опасном для жизни усилении ветра и призывала жителей Токио не покидать свои дома до улучшения ситуации.       — Вы сможете со мной встречаться? Вас это устраивает, доктор Маруки? — с едва заметной грустной улыбкой спросил Акира, и от этих слов сердце психолога окончательно рухнуло куда-то вниз.       — Я могу сделать так, что ты отпустишь эти чувства, — наконец, собравшись с мыслями, тихо выдавил он. — Подумай, Акира-кун. Зачем тебе нужны отношения со мной? Ты можешь найти себе партнера намного лучше и моложе меня. Я почти на десять лет старше, да и к тому же мужчина. Нет, я, конечно, ничего не имею против этого. В конце концов, любовь не имеет пола и возраста, но…       — Простите, что это звучит так эгоистично, но я согласен принять вашу реальность, только если вы будете со мной. Это мое условие, — серьезно глядя в карие глаза своего собеседника, ответил Акира. — Мне не нужен кто-то другой. А еще... Я не хочу забывать свою первую любовь.       Щеки и кончики ушей Маруки покраснели до цвета спелой клубники всего за пару секунд (впрочем, по мнению Акиры, так он выглядел еще прекрасней, и подросток точно бы продал что-нибудь дьяволу, только бы этот румянец не проходил). В глубине души школьный психолог надеялся, что все это просто сон или слишком затянувшаяся шутка, и его бывший студент вот-вот сорвет с лица свою маску серьезности и непринужденно улыбнется. А потом они вместе посмеются. Но что-то ему подсказывало, что такого не случится. Не в этот раз.       Такуто Маруки даже не думал об отношениях с тех пор, как потерял свою девушку Руми. День, который изменил всю его жизнь, определенно наложил отпечаток и на желание пробовать с кем-то встречаться. Ему это просто было не нужно — все его мысли занимали исключительно исследования когнитивного мира.       Но сейчас было так странно, но при этом неожиданно приятно и волнительно, сидеть в этом пустом кафе, слушать шум идущего за окном дождя и смотреть на человека, который признавался ему в любви. Хотя, конечно, со стороны это все больше походило на ультиматум, но какой-то частью своего сознания Маруки чувствовал, что Акира был искренен. Были ли у него какие-то скрытые мотивы? Надеялся ли он, что Такуто таким образом откажется от сделки, все тихо-мирно разойдутся и не нужно будет ничего решать насчет судьбы мира? Он не знал. Как не знал и того, почему Курусу выбрал именно его. В конце концов, этот тихий на вид старшеклассник явно пользовался успехом у противоположного пола, таская за собой по школе целый мини-гарем, в который входили его одноклассница-модель, президент студсовета, кудряшка-семпай и даже классная руководительница. И черт его знает, со сколькими еще девушками ему удалось поладить за пределами Шуджина.       Пожалуй, не было бы ничего страшного, если бы Маруки попробовал с встречаться с Акирой. Он был умным и интересным собеседником, невероятно обаятельным, но при этом не болтающим по пустякам. Да и в конце концов он был молод, поэтому вполне мог разочароваться в своей первой любви и понять, что на самом деле ему нужна только дружба. В любом случае, для Маруки это была не такая уж и высокая цена за мечту.       — Что ж, Акира-кун, если таково твое желание, то так и быть, — после затянувшейся паузы, наконец ответил Маруки. Его щеки даже не думали бледнеть, казалось, приобретая все более алый оттенок. Как же смущало говорить что-то подобное! Он совсем отвык он этого чувства.       — Тогда, — подросток на миг задумался, осторожно выбирая свои следующие слова, — поцелуйте меня. Как доказательство нашей новой сделки.       Голос Акиры был таким мегасерьезным, что Маруки готов был закричать от внутренней паники, которая мгновенно охватила его. Наверное, она была не только внутренней, потому что он каким-то образом все-таки опрокинул многострадальную чашку с остатками кофе на пол. Хрупкий фарфор, встретившись с видавшей кучу посетителей неубиваемой керамической плиткой, издал прощальный звон и разлетелся мелкими осколками в разные стороны, оставив в эпицентре пятно кофейной гущи, в котором каждый из находящихся сейчас в "Лебланке" увидел что-то свое.       — П-прямо сейчас? — запнувшись и снова глядя на Акиру, пробормотал Маруки, невольно стискивая ладони между собой.       Курусу какое-то время задумчиво смотрел на него, а потом тяжело вздохнул и только покачал головой.       — Простите за мое признание, доктор Маруки. Думаю, для вас это все было слишком внезапно. Хотя я и сам понял все только недели две назад. Знаете, мы с моими друзьями решили, что лучше всего будет вернуть все, как было. Ну, оставить истинную реальность. И сегодня я должен был отдать вам карточку с предупреждением и сказать все это. Но дело в том, что все пошло не по плану, когда я влюбился в вас. Я больше не хочу сражаться. Я хочу защищать вас. Да и не вижу в вашей мечте что-то плохое.       Если бы у Маруки была еще одна чашка, которую можно было бы уронить, она определенно улетела бы по еще более неожиданной траектории, чем прошлая. Но, к сожалению, психологу оставалось только сильнее сцепить подрагивающие от волнения пальцы между собой. Дождь за окном усиливался в каждой минутой, и шум от капель теперь уже можно было назвать своеобразной музыкой для сегодняшнего вечера.       — Я тоже не хочу сражаться с тобой, Акира-кун. Но, видимо, нам придется.       Снова наступило молчание. Маруки опустил взгляд на свои ладони, пытаясь найти подходящие слова, но они почему-то именно сейчас как назло не находились. В голове было пусто, как будто он оказался на экзамене, билеты к которому учил всю ночь, а когда пришло время отвечать, забыл все подчистую. Акира же продолжал разглядывать лицо своего собеседника, который явно жутко нервничал. Не сказать, чтобы он сам был Мистером Спокойствие, но, в отличие от Маруки, Курусу всегда был более прямолинейным и особо не зацикливался на таких вещах, как смущение. Да и почти целый год в качестве лидера Фантомных воров накладывал свои отпечатки.        — В таком случае... Можно я поцелую вас?       Если бы Маруки мог нервничать еще сильнее, то он бы начал. Но проблема была в том, что он и так уже был на пределе. Собравшись с силами, он коротко кивнул, все так же не поднимая взгляда от своих рук. Это точно было сном. Не могло не быть.       Но... Он же сам говорил, что готов пожертвовать собой, лишь бы только сделать всех людей счастливыми? И в конкретном случае ему даже не придется умирать. Не самый худший расклад, если так подумать.       Грустно улыбнувшись, Акира поднялся со своего места и приблизился к человеку, который сейчас казался ему красивее всех на свете даже в своем ужасном горчичного цвета пальто. Вздрогнув от внезапно сократившегося расстояния между ними, Маруки резко вскочил со своего сидения и неловко поправил упавшую на глаза челку, при этом нечаянно задев локтем очки Курусу, в следующий момент отлетевшие куда-то под стол.        — Черт, извини, — он уже хотел было начать искать пропажу, но Акира остановил его, почти невесомо коснувшись ладонью его щеки. Такуто замер, встретившись с ним взглядом и ощущая тепло его пальцев, которое окончательно уничтожило нереальность происходящего.        — Они все равно не понадобятся, — тихо произнес Акира, второй рукой аккуратно снимая очки с самого Маруки и кладя их на стол рядом. Между ними было так мало расстояния, что они могли чувствовать дыхание друг друга, и Такуто просто надеялся, что Акира не слышит бешеный стук его сердца, который, казалось, был громче шума колес электропоездов и не заглушался даже стучащим в стеклянную дверь кафе ливнем. В какой-то момент Курусу сделал еще один шаг вперед и оказался так близко, что Маруки инстинктивно прикрыл глаза, а в следующую секунду почувствовал, как его заключили в нежные объятия. Дыхание Акиры переместилось куда-то в район его шеи, а на плече удобно устроился его подбородок.       — Было бы ужасно, если бы я получил ваш поцелуй силой, Маруки-сан, — тихо прошептал подросток, щекоча дыханием шею своего любимого и заставив пробежать по его телу целый ворох мурашек. — Даже если я вас люблю, это не дает мне права делать что-то подобное.       Маруки только сейчас понял, что сердце бьется как сумасшедшее не только у него. Акира и сам дико волновался, хотя и прекрасно это все скрывал за спокойным выражением на своем лице. Но теперь Такуто мог с уверенностью сказать, что подросток просто слишком умело научился играть, однако на самом деле они в одной лодке. Улыбнувшись своим мыслям, он крепко обнял Акиру в ответ, положив руки ему на спину.       Он не знал, сколько они простояли так, наслаждаясь теплом друг друга. На смену бешеному волнению постепенно приходило спокойствие, хотя Маруки соврал бы, если бы сказал, что он окончательно пришел в себя после всего произошедшего. Это все казалось слишком реальным сном или очень хорошей иллюзией.        Наконец они отстранились друг от друга. Сунув руку за отворот пиджака, Акира вынул оттуда яркую карточку с логотипом Фантомных воров и протянул ее своему бывшему школьному психологу.       Маруки нахмурился, но взял ее и, перевернув, начал читать написанное, однако слова расплывались и прочитать хоть что-то было невозможным, потому что он не мог связно мыслить сейчас, все еще слишком поглощенный признанием и недавними объятиями.       — Значит, все решено, — наконец вздохнул он, поспешно убирая карточку в карман и невольно комкая ее в ладони. Акира только покачал головой. На самом деле, сейчас выбор был за Маруки, а не за ним. Как символично, что все поменялось.       — Сделать вам еще кофе?       — Да, пожалуйста, — на автомате произнес психолог, снова усаживаясь на свое место. — И прости, что прошлый разлил. Я заплачу за чашку.       — Ничего. Ваша рассеянность на самом деле очень милая, — коротко ответил старшеклассник, уже отправившись за барную стойку готовить напиток.       Маруки, только-только заимевший нормальный цвет лица, снова покраснел не хуже прежнего. Этот парень был просто невероятным. Наверняка он специально его смущал.       Ожидая, пока Акира готовит кофе, Маруки то и дело невольно поглядывал на него. Сейчас в Курусу, который надел поверх своей одежды фартук баристы, было что-то такое уютное и успокаивающее, что было сложно описать словами. Без сомнения, он был красив и загадочен, а при желании любая девушка могла бы стать его. Но он признался парню на десяток лет старше, который был его школьным психологом, а с недавнего времени чуть ли не врагом. Черт знает, что он вообще нашел в Маруки.       Иногда их взгляды пересекались, и Такуто становилось неловко. Но занять себя ему больше было нечем, поэтому он продолжал это делать и параллельно размышлять над причинами влюбленности Акиры, которые на самом деле лежали на поверхности. Если бы его спросили, почему ему нравится Маруки, Курусу бы, не задумываясь, назвал кучу причин. Его искренняя улыбка, то, как он запинается, когда нервничает, его неуклюжесть, безграничная доброта ко всему миру, ужасный стиль в одежде... Но больше всего Акире нравилось, что Маруки был самим собой. Он никогда не притворялся кем-то другим и просто следовал за своей мечтой.       — Ваш кофе, — наконец, произнес Акира, поставив чашку на стол перед Такуто и присаживаясь напротив него.       — Спасибо, — благодарно кивнул тот и снова встретился взглядом с серыми глазами, в которых плескалась целая смесь чувств.       — Я правда люблю вас, Маруки-сан, — серьезно выпалил старшеклассник, и школьный психолог чуть не подскочил с места от неожиданности. Отставив чашку в сторону, чтобы опять не уронить ее или не опрокинуть на себя, он хотел сказать что-то умное, но все нужные слова почему-то застряли в горле, и он не придумал ничего лучше, кроме как взять лежащую на столе ладонь Акиры в свою. На лице подростка на несколько мгновений промелькнуло удивление, но потом он неуверенно улыбнулся, внимательно глядя на Маруки и ожидая, что его бывший школьный психолог собирается сделать.       Собственно, у Маруки был только один вариант. Поднеся сплетенные пальцы к губам, он осторожно поцеловал тыльную сторону руки Акиры, а затем, собрав все свое мужество, чуть привстал и наклонился над столом. В следующее мгновение его губы накрыли чужие в невинном поцелуе. Пронзительно-серые глаза Курусу изумленно распахнулись. За окном все так же не прекращал лить дождь, но в кафе, казалось, стало на пару градусов теплее и уютнее.       На самом деле, Маруки хотел на этом и остановится, но у Акиры на этот счет уже имелись свои планы. Нежно коснувшись щек Такуто ладонями, он притянул его к себе поближе, не оставив маневров для побега. В следующее мгновение его влажный язык мягко скользнул между губ Маруки, а затем коснулся его собственного. Эти прикосновения были такими осторожными и сентиментальными, как будто Акира боялся, что Такуто его оттолкнет — или же просто очень дорожил им. А, возможно, и то, и другое. В любом случае, ощущения были настолько приятными, что сейчас больше ни о чем, кроме них, думать и не хотелось.       Через какое-то время им пришлось оторваться друг от друга, так как поза все-таки была не слишком удобной. Правда Акира решил компенсировать это и переместился на сидение рядом с Маруки, взяв его руку в свою и счастливо улыбнувшись.       — Значит, сделка? — шутливо спросил он.       — Если ты хочешь это так называть.        — Останетесь на ночь? Там дождь как из ведра. У меня правда только одна кровать, но если что я могу лечь на диване.        — Думаю, мы как-нибудь решим этот вопрос.       На следующий день они очнулись в реальности, где правду о силе Маруки забыли все, кроме них. Впрочем, кто сказал, что этот мир, где самые сокровенные желания обрели форму, был фальшивым? Может быть, все карты сложились верно именно для того, чтобы он существовал?