0.
– Средний американо, черный.
Джордан взглянул на стакан, затем перевел взгляд обратно на Лидию и поднял брови.
– Это
как минимум большой, если не очень большой.
Лидия слегка пожала плечами.
– Тебе нужен весь кофеин, который только можно достать, – даже если бы он растягивал его, то на этот стакан пришлось бы потратить часа три.
Джордан усмехнулся и довольно обхватил пальцами горячий стаканчик, от которого еще шел пар.
– Спасибо.
Она и себе купила кофе. Ложиться спать, когда до отлета оставалось совсем немного, смысла не было (пусть она и специально забронировала место на ночном рейсе). Лидия поправила пластиковую крышечку и сделала глоток, несколько раз бросив взгляд назад – он же не отрывал взгляда от экрана компьютера и что–то печатал, тоже периодически глядя на нее в ответ.
Джордан не стал бы провожать ее до аэропорта – это не его дело. Поэтому шаг сделала она, как, впрочем, и всегда. Его расписание с одними ночными сменами было отвратительным, но в темное время суток ошиваться рядом с его столом было проще, чем на виду у других служащих участка.
– Без меня справишься? – наконец спросила Лидия, потому что он бы точно такого не спросил.
Он довольно сощурился, и его взгляд потеплел.
– Думаю, я буду в порядке, – в его голосе было именно столько беспечности и равнодушия, сколько было нужно, и все же улыбался он мягко. – Не беспокойся обо мне. Тебе нужно думать о себе – и институте. О людях, с которыми встретишься, занятиях, на которые будешь ходить, медалях, которые получишь. Обо всем таком…
Бейкон Хиллс не останется без защиты, без конца говорила она Стайлзу по дороге в Массачусетс, и, если начистоту, частично в этом она убеждала себя. Мейсон, Кори и Лиам оставались здесь. Дитон, Стилински, Мелисса и Крис – тоже. Они никого
не оставляли.
Но почему–то все это все равно казалось предательством. Она видела это в глазах каждого из стаи – Малии, Скотта и Стайлза.
– Не умри тут без меня, – ответила она.
Джордан фыркнул.
– Я нахожу тела, а не собираюсь стать одним из них.
И ее тоже он находил. Снова, и снова, и снова…
– Укушен химерой? Ранен арматурой? Просто оставлен умирать?
– Я бы прошел через все это заново. Да и в любом случае ты бы меня спасла, – лица обоих дрогнули, но оба также были слишком вежливы друг с другом, чтобы обращать на это внимание. – И постарайся больше не стать жертвой похищения, хорошо?
Лидия насмешливо наморщила нос.
– Обещать не могу.
Джордан негромко и мягко засмеялся. Его пальцы отстукивали рваный бессмысленный ритм по стакану с кофе, который стоял в паре дюймов от ее стакана. Но они, естественно, не касались друг друга.
Он наконец разорвал тишину.
– Тебе пора. Скоро твой рейс, – потому что, конечно, он следил за временем.
Он проводил ее к машине, и Лидия на прощание его обняла.
И это прощание казалось куда серьезнее, чем ей бы хотелось.
1.
Лидия наконец пригласила Джордана на свидание летом после первого года учебы в университете – если появление в его квартире и приветственный поцелуй считать приглашением. Джордан порвал с ней шесть месяцев спустя, после рождественских праздников. Это была еще одна причина для стресса, в котором она не нуждалась – ей хватало переживаний по поводу планирования практики и экзаменов.
–
Не смей говорить мне, что это ради меня! – бросила она. – Не смей говорить, что ты меня не заслуживаешь или не хочешь тянуть меня вниз, или какую–то еще подобную чушь, потому что это, я чертовски уверена,
мое дело, спасибо!
Он дождался, пока она замолчит, и подождал еще немного – достаточно, чтобы расстояние между ними стало дискомфортным, каким оно раньше никогда не было.
– Ты еще вернешься сюда?
Она сузила глаза.
– Почему…
– Ответь на вопрос.
Она решила подстраховаться, потому что ситуация напоминала ей ловушку.
– Ну да, в гости, на праздники и все такое. Надолго… не знаю, так далеко я еще не думала.
Это было ложью; может, плана на следующие 10 лет у нее еще не было, но на 5 лет вперед она жизнь уже расписала, и ни одного пункта, включающего Бейкон Хиллс, в нем не было. В ее плане были МТИ, Стэнфорд и Принстон, двойная программа на инженерию и математику и немного добавки в виде эволюционной биологии (потому что единственная надежда стаи на закостенелую мифологию в случае каких–то происшествий – совершенно не опциональный выбор). Бейкон Хиллс был слишком маленьким, чтобы в нем было что–то полезное – и Лидию впереди ждало невероятное разнообразие сверхъестественных и научных исследований.
– У тебя есть цели, которых ты не можешь достичь здесь – твоя Филдсовская медаль (международная премия и медаль, которые вручаются один раз в четыре года на каждом международном математическом конгрессе – прим. переводчика), твои выпускные оценки… Тебя впереди ждет целая жизнь. Тебе нужно идти. Я – я остаюсь здесь.
– Есть и другие Неметоны, которые надо защищать!
– Может быть. Но кто–то должен защищать именно этот, и я хочу быть одним из тех, кто это делает. Этот Неметон притянул меня, а не какой–то другой, – он пожал плечами, пытаясь сделать свои слова более обыденными, но это у него выходило не особо хорошо. – В любом случае, если не говорить про карьеру, я живу на одолженном времени. Но ты – нет.
– Так это
все–таки ради меня, – прошипела в ответ Лидия, не в силах признать, что он прав – потому что у нее были цели, была жизнь, и она категорически
отказывалась делать ставить свою сущность банши превыше всего остального.
Он слабо и немного грустно улыбнулся.
– Это ради меня, Лидия. Расстояние – это тяжело.
Он тоже лгал. Он был прав. Ей больше не с чем было спорить, и он наверняка и это продумал.
После этого они особо не говорили. Лидия убеждала себя, что это нормальные отношения для людей после разрыва.
Она выпустилась. Дерек отправил всех членов стаи на церемонию. Ее родители постарались вести себя максимально вежливо и приветливо по отношению друг к другу те несколько часов, пока они были в одном помещении. Они устроили ужин и афтерпати, афтер–афтерпати, и афтер–афтер–афтер – и в какой–то момент они оказались в караоке–баре где–то в 3 утра, удивительным образом еще стоя на ногах. Работники бара выдержали все их пение только благодаря Дереку, который заплатил им наличными крупную сумму, приблизительно равную выручке за две недели. Стайлз вызвал всех на караоке–поединок, который на удивление выиграл Дерек. Стайлз оказался впечатляюще хорош в рэпе, по крайней мере, пока он был достаточно трезв, чтобы вообще произносить слова. Джексона с ними не было, но он из Лондона позвонил Лидии, чтобы поздравить ее, и даже каким–то образом оказался втянутым в совместное исполнение «Graduation» певицы Vitamin C, пусть его голос и звучал только из телефонной трубки.
Это было прекрасно. Это было
нормально, как минимум, настолько, насколько существование стаи с оборотнями могло вообще быть нормальным. У Лидии все еще есть ее жизнь. Есть цели. Есть
план. Если Джордан решил убрать себя из ее плана, что ж, пусть так и будет.
Она пересеклась с помощником шерифа, выписывающим штрафы, три недели спустя. Она чувствовала его, как это происходило всегда, как будто в ее груди была физически ощутимая боль; он же повернулся, когда она еще даже не свернула за угол. Они посмотрели друг другу в глаза – между ними было всего лишь три фута, но казалось, словно это был целый каньон.
– Лидия. Я не знал, что ты вернулась в город.
Как будто ему нужно было это говорить.
– Летний перерыв. Провожу время дома, с мамой.
– Значит, ты уже выпустилась?
– Summa cum laude (с латыни – «с отличием», прим. переводчика).
Он улыбнулся, и в его улыбке была всего лишь тень грусти.
– Поздравляю. Что дальше?
– Принстон, – она сделала шаг вперед, все же оставляя между ними добрых шесть дюймов. То, что он был рядом, давило на нее, и изнутри рвался какой–то жар. – У тебя есть что нового?
– Ничего, о чем ты бы еще не слышала. Лиам и остальные держат тебя в курсе, да? – Он скованно пожал плечами. – А так все как обычно. Вручаю повестки в суд, выписываю штрафы… пару недель назад вооруженный грабитель подстрелил.
– В тебя
стреляли?
– Только задели. Я в порядке. Исцеление Адского пса работает неплохо, – он поймал ее взгляд и снова пожал плечами, на этот раз более уверенно. – Правда, все хорошо. Долг службы.
Это многое говорило о том, как они жили – выстрел в кого–то из них уже никого не удивлял. По крайней мере, использование огнестрельного оружия и противодействие ему действительно входило в должностные инструкции Джордана. И все–таки…
Нет. Она не могла этого спрашивать. Он ясно дал это понять.
Джордан, скорее всего, в этот момент думал то же самое; он повернулся обратно к своим бумагам, чувствуя легкий дискомфорт. Лидия проследила за его взглядом, увидела марку и номер машины и…
– Подожди, разве он уже не получил свой штраф? – Лидия сделала еще один шаг и вытащила листок бумаги из-под стеклоочистителя.
– Не от меня.
Лидия бегло прочитала слова на листке и передала его Джордану. Тот взглянул, скомкал бумагу и бросил ее куда–то на землю.
– Джордан!
Он вздохнул, словно он говорил с каким–то особо упрямым ребенком.
– Что? Он припарковался в неположенном месте.
–
Он потерял ключи. Неужели ты так отстаешь от положенной квоты?
Джордан в очередной раз пожал плечами.
– Если не я, то это будет кто–то другой.
– Ты можешь по крайней мере дать ему несколько часов, – в голосе Лидии сквозило недоумение. – В вашем отделении пять человек от силы, до твоего следующего круга сюда точно никто не придет.
Джордан приподнял бровь.
– Так ты хочешь, чтобы кто–то, возможно, обвел меня вокруг пальца из-за моего внезапного приступа жалости?
Лидия сомневалась, что шериф Стилински будет особо возмущаться, учитывая, какое количество штрафов мог получить Стайлз, если бы на него не закрывали глаза. Но даже если бы Стилински что–то и мог сказать,
смысл был не в этом.
Джордан был тем человеком, который проехал до самой Мексики с одним пистолетом, чтобы, если вдруг понадобится, помочь кого-нибудь спасти. Он, не фигурально, а на самом деле, поджег себя и сдался живущему внутри него существу, чтобы помочь Лидии, даже не зная наверняка, что будет потом. Не то чтобы Лидия хотела, чтобы он рисковал работой – для него было действительно важно защищать людей, это значило для него больше всего остального. Но Джордан всегда был хорошим помощником шерифа именно потому, что он
думал.
Ее не было не так уж и долго. Неужели люди действительно меняются настолько быстро?
Джордан приподнял бровь чуть выше и наклонил голову в молчаливом
ну так что? После пары мгновений тишины он продолжил выписывать штраф с… не триумфом, наверное, но… с легкой скукой и равнодушием.
– Пожалуй, я пойду, – может, потому, что она не могла протестовать против того, что он делал свою работу, но она не могла стоять там и смотреть, как он следует букве закона, а не здравому смыслу.
– Хорошо, – Джордан кивнул. – Рад был тебя видеть, Лидия.
Она не была уверена, что могла сказать то же самое.
2.
Дверь квартиры Джордана выглядела так же, как и всегда: немного грязная, старая, явно нуждающаяся в новом слое краски. Лидия трижды постучалась – дверь распахнулась практически мгновенно.
– Джордан, я…
какого черта?
Он в ответ просто моргнул, и оранжевое сияние в его глазах начало угасать. Он был без футболки. Лидия не могла по достоинству это оценить – она была занята разглядыванием сажи, покрывающей его лицо и грудь. Искры огня еще вырывались в воздух из трещин на его коже.
Несколько секунд они просто не отрывали друг от друга глаз. Затем Джордан быстро выглянул в пустой коридор.
– Внутрь, – он втянул Лидию в квартиру, тихо прикрыв за ней дверь.
Внутри было не особо лучше, чем то, как выглядел обитатель квартиры. Конечно, Джордан особо никогда не занимался домашним хозяйством, но сейчас линии подпалин украшали стены, и едкий запах чего–то горелого наполнял воздух (и Лидия была уверена, что это сгорел не ужин). На стойке еще дымилось что–то… обугленное.
Большая часть людей от мусора избавляется все же с помощью мусорных ящиков.
– Что ж, – с наигранной бодростью произнесла Лидия, – за это ты точно не получишь свои деньги обратно.
У Джордана хватило ума и наглости сделать удивленный вид… и, так уж и быть, немного пристыженный.
– Я не знал, что ты придешь.
Если честно, то он почувствовал это лишь за пару минут – да и даже если бы она сперва позвонила, он бы никак не скрыл все эти следы.
–
Что это такое?
– Я практиковался, – голос Джордана звучал так, словно он защищается. – Все остальные в совершенстве владеют своими способностями, я тоже должен.
– Да, но твои соседи не
огнеустойчивые, – ради всего святого, Джордан служил в артиллерии!
Он фыркнул.
– Ты не можешь меня осуждать, Лидия. Ты из всех лучше всего должна понимать – мы это не выбирали. Мы просто должны получить из этого максимум. И если я не могу правильно использовать это, я не могу никому помочь.
С этой логикой она поспорить не могла, но и принять тот факт, что в качестве места и цели практики своих сил он использует жилье, тоже. Он не одобрял тазер Криса, а теперь разжигает
огонь в собственной квартире?
Лидия уставилась на Джордана, пристально и напряженно – но нет, это был он. Его глаза все еще были ровного зеленого цвета.
Через мгновение Джордан вздохнул.
– Извини. Все как–то неправильно получилось, – он провел пальцами по измазанным сажей волосам. – Ладно, что случилось? Тебе нужна с чем–то помощь?
Это ее немного задело – когда–то они проводили время вместе просто потому, что им это нравилось. Но сейчас они вернулись к тому, с чего все начиналось: далекие друзья, которые не собираются вместе без причины. Которая чаще всего связана с мертвыми телами.
– Нет, просто подумала, что стоит зайти попрощаться. – Их последнее прощание на прошлое Рождество было менее… изящным. На этот раз Лидия хотела, чтобы все было лучше (особенно учитывая, что теперь расстояние между ними будет сохраняться гораздо, гораздо дольше). Она была уже взрослой девочкой, и они оставались друзьями. – Самолет сегодня ночью.
Выражение его лица смягчилось.
– Принстон, да?
– Ага.
Он двинулся к ней, чтобы обнять, затем неуверенно замер; после этого момента явной неловкости он осторожно ее приобнял, оставил целомудренный поцелуй где–то в волосах и быстро отпустил.
– Ты изменишь весь мир.
– В этом и есть план, – ей пришлось его изменить его, когда все сверхъестественное неожиданно вторглось в ее жизнь, но это означало лишь то, что теперь она будет изучать молекулярную биологию
и математику. Наверняка никому в голову еще не приходило исследовать геном оборотня (или же если кто–то это и делал, вряд ли особо делился – хотя она не могла винить его за это). Тот факт, что все сверхъестественное сообщество все еще полагалось исключительно на мифы, чтобы объяснить все, начиная со способностей и заканчивая поведением, если честно, был довольно–таки огорчительным.
Сперва математика, затем биология – к этому мир был более восприимчив. Лидия была терпеливой, она могла и подождать. Может, она и поняла, что не может иметь
все и сразу, но, как бы там ни было, у нее будет все, чего она не пожелает, пусть и не в то время, как она с самого начала планировала.
Он легко улыбнулся.
– Хочешь увидеть, что я могу, прежде чем ты уйдешь?
Лидия сузила глаза и покосилась на него.
– Хочешь меня поджечь?
– Ты устойчива к огню. Адскому огню, по крайней мере.
– Если ты испортишь мое платье, Джордан Пэрриш…
Он громко засмеялся, и через секунду она засмеялась тоже; ей вдруг подумалось, что у него, похоже, не было никого, с кем бы он мог поделиться своими победами с тех пор, как она ушла. Он не был
в стае.
В этом он был действительно хорош – теперь он мог создавать довольно впечатляющие файерболлы. Но она все–таки уговорила его продемонстрировать свои достижения в заповеднике. Все это время они сохраняли осторожную, чисто дружескую дистанцию.
И Лидии это ощущалось нормальным.
3.
Аспирантура… одновременно возбуждала интерес и сводила с ума. Кампус был неплохим, пусть и на фотографиях с сайта не было туалетов, которые всегда были забиты, или же тут все время не хватало парт для левшей (серьезно?). У нее уже не было соседки по комнате – сохранение рассудка и уровня обоняния стоили расходов. Стипендии для студентов не были шикарными, но она справлялась.
С одной стороны, было здорово находиться в окружении, которое поддерживало – по крайней мере, теоретически – ее стремление к учебе. С другой стороны, очевидно, для большей части находящихся здесь – преподавателей, сотрудников
и студентов – было сложно принять тот факт, что Лидия могла красиво краситься, одеваться и носить дорогие туфли на высоких каблуках и
одновременно показывать невероятные успехи в математике и естественных науках. Взгляды, которые были направлены на Лидию, когда она в первый год представлялась в классе математики, были… потрясенными и, надо сказать, приятными. Последовавшие за этим мейнсплейнинг (современное понятие, использующееся, когда мужчина разъясняет женщине то, что она уже знает, – прим. переводчика) и правила –
нет.
Ее партнеры в постели не были лучше. Было сложно найти парня, который относился бы к ней как к человеку, а не трофею, кукле или просто галочке в списке – и это она даже не добралась до банши. Плохие собеседники любовниками были еще хуже.
Боже, как она скучала по своим друзьям!
Оставаясь наедине с собой, Лидия думала, что среди них легче всего двинуться вперед смог Стайлз – возможно, потому, что ему единственному не приходилось хранить сверхъестественный секрет. Скотт и Малия были физически и психологически подвержены влиянию того, что были рядом друг с другом, то есть с частью своей стаи. Лидия буквально зависела от своих друзей, которые помогали ей оставаться в своем уме. Они были в милях от нее, но Лидия все еще периодически просыпалась посреди ночи и слышала, как останавливаются сердца, замирает дыхание, и свет жизни покидает тела людей, которых она никогда не знала.
Вообще это даже немного помогало – то, что этих умирающих людей она не знала и не любила. Она все еще слышала, как они умирали, как тлели угольки их энергии. Но это не было настолько лично – призрачный шепот рассказывал только о том, какой богатой и насыщенной была их жизнь. Она видела и слышала, как умирали призраки.
Сегодня, однако, призраки глухо и сердито гудели. Смерть от укусов сотни пчел? Еще одно самоубийство на электрической подстанции?
А. Телефон. Это вибрировал ее телефон.
Выругавшись, Лидия потянулась к сотовому, но промахнулась и случайно сбросила его на пол. Когда она включила свет и сползла на пол, звонок уже прекратился.
Она посмотрела на имя звонящего. Мейсон. Время: 03:42.
Не успела она набрать номер, чтобы позвонить самой, телефон завибрировал снова. Уже окончательно проснувшись, она смахнула «ответить».
– Да?
– Лидия? Позвони своей маме, – Лиам, казалось, задыхался
Ледяные осколки словно пробежали по ее венам.
– Что случилось?
– Взрыв, на южной стороне. Ты живешь где–то там, верно? Позвони ей. Остальное расскажу позже, – и Лиам закончил звонок.
Лидия секунду просто смотрела на экран телефона, затем пробежала по уведомлениям. 10 пропущенных звонков (6 от Лиама, по 2 от Кори и Мейсона) и целая куча сообщений с одним и тем же содержанием –
позвони своей маме.
Если до этого она просто проснулась, то теперь она чуть ли не задыхалась.
Она позвонила своей матери. Мобильный: ничего. Домашний (ее мама настояла на том, чтобы сохранить его, утверждая, что это был хороший вариант на какой–нибудь непредвиденный случай): ничего.
Она не отвечала.
Нажмите, чтобы набрать номер. Раз гудок, два, три. Голос ее матери: «Вы позвонили Лидии Мартин, оставьте сообщение…»
Щелк. Набрать номер еще раз. Снова, и снова, и снова, и снова, до тех пор, пока ее пальцы не закоченели, а в горле не встал комок. Ничего.
Слезы. Это были просто слезы. Это
должны были быть просто слезы.
Жизнь в качестве вестника смерти изменила ее. С тем, как росли ее силы, росла и привязанность к друзьям и тем, кого она любила; они были нужны ей, чтобы держать себя в руках, потому что каждая смерть оставляла след на ее душе. Но она не могла почувствовать, что они умирают, на таком расстоянии из самого Нью Джерси. Было ли это к лучшему или к худшему?
Ее телефон в очередной раз завибрировал, и она чуть не подпрыгнула. Лидия ответила на звонок, даже этого не осознав.
– Мам?
– Лидия? – это был шериф Стилински. – Твоя мама в порядке.
О, Боже! Она вздохнула, словно кто–то проткнул воздушный шарик, и он начал сдуваться. Ее губы шевельнулись, но она не закричала, а тонко просипела.
– Она…
– Она уронила свой телефон, но она в порядке. Немного надышалась дыма, немного царапин и все.
– Я хочу поговорить…
– Прости, Лидия, мне надо идти. Я скоро со всеми вами переговорю.
– Подождите…
– щелк.
Лидия снова была одна, сердце билось в ее груди, идеально попадая между болезненными вдохами. Тишина натянулась, словно паутина, спокойная и идеальная, даже совы уже легли спать, а жаворонки, наоборот, еще не проснулись. С ее губ не слетело ни одного имени, нет, ни одной смерти она не слышала.
Пока нет.
Что он имел ввиду, сказав
со всеми вами?
***
Три дня спустя благодаря совместному видеозвонку от шерифа, Мелиссы и Криса все узнали детали.
По–видимому, новое кредо Эллисон среди остальных охотников успешным не оказалось (ну и, снова, стая и не ожидала, что это произойдет). Лиам, Дитон и все остальные приготовились, мало ли что могло произойти. По крайней мере, даже если кто–то из странствующих охотников придерживался старого кодекса согласно закону (а не разуму), они могли бы попытаться поговорить и все прояснить до открытого боя.
Между Лиамом и Бреттом и остальной его стаей не было четкой связи, ни до конфликта, не после. Джексон уехал. Дерек уехал. Скотт, Стайлз, Лидия, Малия – все они уехали.
Несколько свидетелей связали горящего человека с жертвами Врачевателей Страха, а кучу тел – с Жеводанским Зверем. Для тех же, кто знал о ситуации целиком, было несложно связать этого горящего человека с пропавшим помощником шерифа, способным согнуть железные прутья голыми руками.
Они гнались за ним, и Джордан спрятался в ближайшем укрытии, которым оказался строящийся таунхаус в квартале, где жили они с матерью. Он не позвал на помощь (какого черта он этого не сделал?). Он просто зажегся, затем был короткий и ужасный бой.
Оказалось, что адский огонь погасить куда сложнее, чем обычный. Джордан уничтожил целый квартал, газопровод, двенадцать припаркованных машин и, по последним подсчетам, десять домашних животных. Ожидалось, что это число еще возрастет.
После того, как шериф закончил свой рассказ, воцарилась долгая тишина.
Первым заговорил Скотт.
– Все живы?
Ответил Крис.
– Не охотники.
– Плохо?
– Основательно. Даже по стоматологическим картам их не идентифицировать.
Никто больше не говорил, и это пришлось произнести Лидии.
– Кто еще?
Мелисса громко сглотнула.
– Две семьи.
Еще одна затянувшаяся тишина.
– А Пэрриш? – это произнесла Малия.
– Ранен, но жив. Он восстановится.
– Я позвоню ему, – бесстрастно произнесла Лидия. Адские псы не восстанавливались так же быстро, как оборотни, но этого все равно было достаточно, чтобы он несколько дней был в себе.
– Лидия…
– Нет, он мне должен, – громко произнесла она, буквально разрезая тишину своим голосом.
– Он чуть не убил мою мать.
Она вышла из чата прежде, чем кто–то успел ей ответить.
Джордан ответил ей на первом гудке. Видимо, он ждал ее звонка.
– Хей.
Она хотела сказать… сказать так много, но он был
жив, ее мама была
жива, и она была в ужасе, выжата и опустошена горечью страха – за него – и печалью – из–за тех, кто умер. Из–за тех, чьи смерти она из–за расстояния не могла почувствовать, но все равно их оплакивала.
Она могла сказать так много. Но в итоге она произнесла лишь…
– Ты в порядке?
– Жить буду. И через худшее проходил.
Объективно, она понимала, что это правда, но именно сейчас ей было сложно представить, что могло быть хуже этого.
– Что случилось?
На мгновение он замолчал.
– Я думал, остальные тебе все уже рассказали.
– Я хочу услышать это
от тебя, – теперь она начинала злиться. – Ты… ты взорвал квартал. Целый чертов
квартал, Джордан. Почему ты не позвал на помощь? Почему ты…
Джордан, который хотел сдаться в тот же момент, как узнал, что это он похищает тела. Джордан, который запер бы себя в клетке и выкинул ключ, если бы подумал, что может кого–то ранить.
В каком
аду потерялся человек, которого она знала?
– Это была самозащита, Лидия. Они охотились за мной, и затем они открыли бы охоту на Лиама и остальных. Я сделал то, что нужно было для защиты меня и остальных.
– Это работа Адского Пса. Работа
Джордана Пэрриша – защищать людей Бейкон Хиллс, людей
или сверхъестественных существ.
– И я так и сделал, – голос Джордана был пустым. – Они не были
местными.
– А квартал, который ты спалил? Все мое детство прошло там. Вся
жизнь моей мамы. Ты… – теперь ее слезы текли по–настоящему. Горячие, означающие ее ярость. Ты…
В первый раз за разговор он говорил так, словно он… раскаивается.
– Прости. Я не хотел напугать ни тебя, ни твою маму, – он попытался слабо улыбнуться. – Я вытащил ее.
– Но не всех.
Джордан снова замолчал, затем все же, наконец, ответил.
– Не в первый раз я кого–то убиваю.
Брунски. И еще до этого, во время службы в армии. Он никогда об этом не говорил, даже тогда, когда они действительно говорили. Но она знала его достаточно, чтобы понимать, что это не было для него легко ни до, ни после.
Лидия тоже убивала. В конце концов, вестники смерти не просто
предсказывают ее.
– Прости, – теперь его голос был мягким. – Мне правда жаль, ты знаешь это.
– Твое «прости» ничего не
исправит, – выплюнула Лидия.
Он засмеялся – засмеялся во время такого разговора! Это был рваный, но все же смех.
– А когда оно что–то исправляло?
Никогда. И никогда этого не произойдет.
4.
Еще один семестр, еще один круг по несносным первокурсникам – да, это всегда были первокурсники. Каждый семестр начинался с как минимум двух недель говорящих что–то ей мужчин, потому что они с их эго не могли принять тот факт, что ее высокие каблуки никак не сказывались на ее мозгах. Все всегда заканчивалось тем, что Лидия садилась на кровати с блокнотом и улыбкой, способной кого–нибудь убить.
– Продолжай, – Лидия громко кликала ручкой и хлопала ресницами. – Что ты там говорил? Давай я запишу.
Когда же этот неизменно уверенный в себе хвастун осмеливался спросить, почему она ничего не записывает, она со сладкой кислотой в голосе отвечала:
– Когда ты скажешь мне что–нибудь, что я еще не знаю, я обязательно это запишу.
Были ли второкурсники и парни из старших классов более раздражающими, чем первокурсники? Лидии хотелось бы это выяснить, чтобы параллельно изучить что–то более интересное, но ее отдел упорно запрещал ей посещать занятия более старших курсов: «Ты слишком молода, они не воспримут тебя всерьез». Ах, ну да, и это прекрасное, очаровательное продолжение: «Ты слишком
красивая, чтобы воспринимать тебя всерьез». И главная фраза, с которой можно выступать на бис, от преподавателя, стоящего во главе контроля за курсом, и какого–то болтуна из проекта Студенческого Успеха: «Мы должны быть
уверены в вашем
серьезном отношении к
текущим программам».
Лидия была вестником смерти. В последнее время она предсказывала
слишком много смертей.
Этой ночью письмо от шерифа Стилински прервало ее размышления об убийствах. Оно было коротким, простым и точно передающим суть:
Позвони мне, как появится время. Не срочно, но важно.
Ох, черт. Не срочно – он бы не написал что-то такое, если бы все было в порядке. Лидия выскочила из лаборатории, набрала номер, и все мысли о чьей–нибудь смерти в огне и предстоящей презентации вылетели из ее головы.
– Шериф? Это Лидия. Вы хотели со мной поговорить?
– Здравствуй, Лидия. Да, дай мне секунду. – Мгновение разговоров на фоне, шелест бумаги, затем – долгая пауза, как будто человек на том конце провода был в растерянности.
Лидия нахмурилась.
– Шериф?
– Да, извини, – Стилински тяжело вздохнул. – Я… я думаю, с Пэрришем что–то не так.
Все внутри нее похолодело.
– Почему? Что случилось?
– Я его сегодня уволил.
– Вы
что сделали?
– Я его сегодня уволил, – повторил Стилински, и он звучал еще более расстроенно, чем Лидия. – Он уже много лет ходил по краю, с одной стороны, как помощник шерифа, а с другой – как тот, кто помогает детям со всем, в чем им нужна помощь, поэтому я делал ему столько поблажек, сколько мог. Но он ускользает уже… очень давно. Он не появляется на работе, не отвечает на звонки. Его… дела на стороне все больше и больше выходят из-под контроля, его методы более… агрессивные. Я несколько месяцев его предупреждал. Но все дошло до той точки, когда я больше не смог его прикрывать. И ты знаешь, что самое странное, Лидия?
– Что?
– Я вызвал его в свой офис – он, по крайней мере, соизволил сегодня появиться в участке – и уволил его, а ему, кажется, было все равно.
Сердце Лидии буквально пропустило удар.
– Ему… было все равно.
– Ага. Пустое лицо, совершенно без выражения. Никакого шума не поднял, вообще ничего. Он сдал свой значок и оружие, не сказав ни слова, и два других помощника вывели его. Ничего. От трупа и то больше реакции.
Лидии показалось, что она сейчас сломает телефон.
– И? Что потом?
– Ближе к вечеру я пошел к нему, чтобы проверить, как он, потому что все казалось неправильным. Я врезался в его домовладелицу, которая сообщила, что он съехал из квартиры уже как несколько месяцев. Пару недель назад они заново сдали его квартиру. Которая, очевидно, требовала заметного ремонта.
– Так, значит, вы не знаете, где он?
– Его телефон все еще включен. Он сказал, «не волнуйтесь обо мне, шериф. Я буду в порядке. Позвоните, если я понадоблюсь – но я, скорее всего, найду вас раньше». И затем он закончил разговор.
Лидия закрыла глаза, отчаянно сражаясь с подступающими слезами.
– Я не знаю, как вам помочь. Я не говорила с ним многие месяцы.
Ни разу с момента взрыва. Она думала, что больше никогда не захочет с ним говорить.
– Ваша… связь… ничего тебе не говорит?
– Не через всю же страну! – она знала, что что–то было не так, месяцы, годы назад – холодность, обгоревшая квартира, устроенный пожар… Она позволила границам между ними, условностям, своему желанию двигаться дальше закрыть себе глаза, поэтому она все равно упорно ничего
не замечала.
Тогда, в их квартире, ровный зеленый цвет его глаз. В тот момент это все еще был Джордан – но сколько его там было?
Лидия сглотнула и попыталась снова придать голосу сил.
– Лиам может его отследить?
Стилински неровно засмеялся, чуть ли не уничтоженный собственной беспомощностью.
– Знаешь, когда так много времени проводишь с оборотнями… ты знаешь, что они могут, а что – нет. Лиам потерял его след после станции. Мы думаем, он просто выжег свой запах.
– Я могу его найти. –
Найдите Адского Пса, и он найдет банши (Мередит Уолкер, 5х16 – прим. переводчика). У Лидии не было причин полагать, что эта логика не сработает в обратную сторону. Она подумала о плане конференции, который лежал рядом с аккуратно сложенными вещами, и желудок вдруг провалился куда–то вниз. – Но… я не могу, не прямо сейчас… у меня…
– Тебе не нужно делать это сейчас. Думаю, он может уберечь себя от неприятностей, – он снова рвано засмеялся. –Я даже не знаю,
может ли что–то его убить.
Позже, вечером, Скотт написал ей сообщение:
Я слышал. Мы его найдем. От этого сообщения Лидии самой стало смешно. Типичный Скотт. Спокойный и обнадеживающий, всегда полный веры и надежды.
Проблема была не в том, чтобы
найти Джордана, а в том, сколько от него в нем
осталось.
5.
Стае понадобилось шесть недель, чтобы скоординировать их возвращение в Бейкон Хиллс. Лидия особо не торопилась. Вообще, на самом деле, торопилась, но она лучше вернулась бы подготовленной, вместе со своими друзьями, чем в бессмысленной спешке.
– Он не покинет Неметон, – спорила она со Стайлзом во время их коллективного разговора. – В этом весь смысл. Он где–то рядом. И он тоже может быть готов.
Она не хотела встречаться с ним лицом к лицу в одиночку.
Сперва прибыл самолет Джексона, затем прилетела Малия, затем Лидия, Скотт и последним примчался Стайлз. Лиам, Мейсон, Кори и Дерек собрали их всех вместе. Каждый из них, кто видел Лидию, крепко ее обнимал. Никакого недовольства, никаких насмешек, только поддержка.
– Ты можешь его почувствовать? – спросил Скотт.
– Да, – она почувствовала его, едва они пересекли границу Бейкон Хиллс – глухой жар в ее груди, тяжесть в висках. Она выдыхала его имя каждую минуту, сидя в самолете, словно молитву, мантру, которая гоняла стучащую в ушах кровь по венам. – Он здесь. Он живой.
Она уже не знала,
о ком она говорила.
Они собрались в лофте Дерека, чтобы быстро поесть, развалившись на диванах или устроившись прямо на полу. Они выжидательно смотрели на Лидию, как будто у нее были все ответы.
Какие ответы? Джордан был единственным Адским Псом, что она встречала в жизни. В ее голове не было вложенной карты того, как все вообще должно было происходить.
Лидия осторожно вдохнула и расслабила сжатые кулаки. Ее ногти оставили на коже ладоней полукруглые следы.
– Я думаю, – и она была горда тем, насколько твердым был ее голос, несмотря на непрекращающийся шум в ушах, – что он или в заповеднике, или на окраинах округа Бейкон. У него сверхъестественная скорость, конечно, но он не мог далеко уйти. Он – страж Неметона и Бейкон Хиллс, лежащего вокруг него.
– Стоит нам разделиться? – спросил Джексон. – Большую территорию стоит осмотреть.
– Нет. Я могу найти его, хочет он этого или нет. Никто из вас этого не может.
Малия нахмурилась.
– И если мы найдем его, что дальше?
Это был хороший вопрос. Один из тех, на которые у нее ответа не было.
– Дальше мы надеемся, что я каким–то образом сумею позвать его обратно.
Она вытащила Мейсона, когда он был поглощен Себастьяном Вале. Она вытащила Джексона из забытья канемы. Не особо много было у нее для надежды, но это хотя бы что–то.
Банши могут ошибаться. Она предсказала много вещей, которые так и не сбылись.
Она
хотела ошибаться.
– Окей, я буду тут самым пессимистично настроенным парнем, – поднял голову Стайлз, начисто игнорируя поднятую бровь и взгляд Скотта. – Если мы не сможем вызвать его, тогда что?
– Стайлз! – воскликнул Джексон.
– Тогда ничего, – она чувствовала, что у нее кружится голова. Кровь стучала в висках, словно заглушая призыв самой смерти. Она не могла слышать даже собственные мысли.
Джордан Джордан Джордан
– Тогда мы провалились, – глухо ответила Лидия. Еще одна галочка в список тех, кого они потеряли. Еще одна галочка в список тех, кого она не сумела спасти.
– Он никого не ранил, – негромко произнес Лиам.
Мейсон вздрогнул.
За рамками сопутствующего ущерба.
– Не считая охотников, которые пытались его убить, – Кори неуверенно бросил взгляд на Лиама. – И, может, он и переборщил, но это все равно была самозащита.
– Так мы просто его оставим? И все? Горящий человек – мститель?
– У тебя есть идея получше, Стайлз?
– Нет у меня идеи получше! – чуть ли не закричал Стайлз. – Я надеялся, что она есть у кого-то еще.
– Я не знаю! – в этот момент она ненавидела Стайлза, такой чистой лютой ненавистью, которую еще никогда в своей жизни не испытывала. – Когда мы вообще что-либо знали? А я должна была знать, потому что я – банши, я должна была знать, потому что я видела, что он исчезает, и если он умрет, то по моей вине, вот, ты доволен?
Я не могу спасти ДЖОРДАНА! – последнее слово она уже прокричала, и в этом крике было все – и ярость, и вина, и горе.
Наступила мертвая тишина. Все широко раскрыли глаза, боясь эту тишину нарушить, потому что она была такой кристально прозрачной, что можно было услышать, как бьются сердца всех, кто находился в лофте.
Лидии казалось, что она сейчас потеряет сознание.
Дрожащим голосом она прошептала:
– Кажется, нам надо найти его. Сейчас.
***
Им потребовалось шесть часов, чтобы найти Джордана в северной части заповедника. Лидия, несмотря ни на что, спортсменкой не была, и эта связь была не столько ведущей нитью, сколько немного неисправным компасом. Но в какой–то момент даже остальным не нужны стали ее указания – они почуяли запах.
Не Джордана. Они чуяли огонь. Серу, уголь. Смерть.
Он, в одних шортах, словно ждал их. Он не был окружен огнем, но и замерзшим не выглядел. Джордан всегда был до неприличия горячим, словно был ее собственным обогревателем. Его волосы немного отросли, было видно, что он давно не брился, – но даже близко он не выглядел диким.
Лидия заговорила первой. Каким-то образом она все еще стояла во главе.
– Джордан?
Он легко улыбнулся.
– Ты всегда знала, как найти меня.
Лидия не могла найти энергию, чтобы сделать свой голос еще сильнее. Она была банши, но в этот момент она словно была немой. Она потеряла свое единственное оружие. Лидия сделала еще один вдох, но ничего не изменилось.
Скотт сделал шаг вперед, подняв руки вверх и наполняя тишину свои голосом.
– Ты… в порядке?
– В полном.
Он выглядел как Джордан, звучал как он. И горячие волны, пробегающие по ее коже, доказывали, что это действительно был он… если бы не оранжевые глаза, выдающие его. – Не переживайте из-за меня. – Легкая, знакомая, ироничная улыбка. – Позвоните мне, если я буду нужен.
– Что? – заикнулся Стайлз. – По телефону? Твой все еще работает?
Джордан улыбнулся еще шире.
– Или вы можете завыть.
Она хотела закричать, позвать его обратно. Но она уже кричала, давление уже ушло. И она совершенно точно знала – как то, что существует гравитация, что солнце встает на востоке, как теорему Ван дер Вардена – что больше ничего сделать было нельзя.
Найдите Адского Пса, и он найдет банши. В обратную сторону тоже работало.
Банши была связана с Адским Псом, а не с Джорданом Пэрришем.
Бросив на них последний быстрый взгляд, Адский Пес двинулся в сторону леса.
–
Джордан, – это был не столько крик, сколько мольба. Она сделала вдох, попыталась снова, уже громче, и подняла руки. –
Джордан!
Этот жалкий крик совершенно не подходил банши, но это был крик, и он ударил его в спину.
Он даже не вздрогнул.
Банши не могла обжечься адским огнем. Адскому Псу было все равно на крик банши.
Лидия осела вниз, прямо на листья и траву.
Адский Пес замер. Обернулся. Склонил голову набок.
– Иди домой, Лидия, – он впился в нее взглядом своих оранжевых, как тлеющие угольки, глаз. Тебя впереди ждет целая жизнь.
Он растворился в темноте среди деревьев. Никто не сдвинулся с места, чтобы остановить его.
Кто–то встал на колени и поднял Лидию с земли. Джексон. Мейсон к нему присоединился, взяв ее ладони в свои. Те, кого она действительно спасла.
Эллисон, мертвая, лежала недалеко, свесив голову на плечо.
Ты не можешь спасти их всех.
+1
Шериф сообщил новости по почте восемь месяцев спустя, те два слова, что разбили их сердца:
Пэрриш мертв.
Он бродил по окрестностям округа Бейкон и в какой–то из дней просто был найден мертвым парочкой испугавшихся до полусмерти прохожих. Без очевидной причины смерти. Официальная версия – аневризма. Неофициальная…
– Мы думаем, Адский Пес оставил своего носителя, – сказал им Дитон.
– Почему? – Мейсон совершенно ничего не понимал. – У него же был носитель. Он
изменил его. Зачем
тратить его
попусту…
Возможно, Адский Пес требовался где–то еще в мире, и ему было бы слишком сложно перемещать носителя. Возможно, тело носителя разлагалось там, где сторонний наблюдатель этого бы не увидел.
Возможно, правду они никогда не узнают.
Похороны были простыми. Дерек мог бы организовать и пышнее, но тогда пришлось бы многое объяснять семье Джордана. Неприятная задача позвонить ближайшему родственнику и сообщить о смерти (а заодно и снова сломать его трезвый образ жизни) была возложена на плечи Стилински. Джордан давным-давно потребовал, чтобы с его родственниками не контактировали ни по какому поводу, только если он уже окончательно не окажется в могиле.
– Я не хочу, чтобы они были как-то во все это вовлечены, – говорил он.
Каждый член стаи снова вернулся в город ради похорон. Они переживали все вместе, объединенные горем и виной. Большая семья Джордана была слишком погружена в их собственную боль, чтобы заметить чужую.
Скотт сжал плечо Лидии.
– Ты чувствуешь что-нибудь? – даже сейчас он надеялся.
Лидия покачала головой.
– Нет, – его присутствие рядом больше не вызывало жар в ее теле. Это было тело Джордана, не Адского Пса.
Ничего не могло убить Адского Пса, но Джордан им не был. Только носил его в себе, вот и все.
Ничего не могло убить Джордана, кроме того, что его мог оставить гость его тела.
– Почему бы я что-то почувствовала? – ее голос надломился. – Он был мертв уже не один год.
Лидия встала на колени возле его могилы и осторожно опустила цветы. Воздух был пустым и холодным, в нем звенела тишина. Ее взгляд скользнул по надгробному камню.
Джордан Сэмюэль Пэрриш.
Произнести его имя она не могла.
